Жизнь на пути всех зол. Взгляд на историю Румынии и Молдавии

Но наиболее тесные отношения у Валахии сложились не с далекими и вряд ли сильно любимыми татарами, а с традиционными друзьями и православными братьями из Болгарии. Оттуда на первых порах управлялась валашская православная церковь, приезжали монахи, художники и ремесленники, учившие румын строить православные храмы и писать на славянском языке. Все это было подкреплено и военным союзом, наличие которого не давало венгерскому королю из новой Анжуйской династии Карлу Роберту заняться валахами еще семь лет после того, как он навел порядок в собственной стране.

Но после того как в 1330г. Болгария потерпела поражение от сербов, Венгрия решила привести к покорности румын, на которых она привыкла смотреть как на своих вассалов. Валахия приняла вызов и победила. Но далась победа нелегко. Румыны использовали тактику слабых, опустошив свою страну и спрятавшись в горы. И только после того, как прошедшая большую часть Валахии и ничего не добившаяся, зато измотанная голодом, венгерская армия двинулась в обратный путь, Басараб, получивший татарское подкрепление, напал на нее около местечка Посада. Румыны атаковали шедшего по ущелью неприятеля, низвергая камни с горных обрывов, и сумели таким образом похоронить большую часть рыцарей Карла Роберта.

Венгрия смирилась с независимостью Валахии. От этого сражения начинается тот легендарный и героический период, когда румыны часто поступали вопреки своей привычной схеме общения с завоевателями, вступая с ними в открытый бой. Многовековое накопление сил в укромных ущельях, обретение навыков выживания среди бесконечных нашествий, создание более крупных и сильных военно-политических структур, наконец, принесли свои плоды. Народ, на протяжении жизни многих поколений прятавшийся от захватчиков или кланявшийся им, почувствовал себя более сильным и решил выйти из убежищ и открыто сразиться за свои права.

И вначале судьба благоприятствовала румынам. Через некоторое время после того, как они сумели с помощью татар отстоять свою независимость от Венгрии, вопрос с сильным и опасным ордынским союзником решился сам собой. Смерть в 1357г. унаследовавшего от Узбека престол Золотой Орды хана Джанибека означала конец счастливой эпохи в истории этого государства. Последовала долгая кровавая смута, когда постоянные гражданские войны внутри татарской империи способствовали тому, что соседи Орды все решительнее теснили ее. В 1359г. татары были разбиты венграми, в 1363г. литовский князь Ольгерд нанес им поражение у Синих Вод, после чего Литва завладела большей частью нынешних украинских земель и стала новой великой державой на востоке Европы. В результате этих двух сражений связь между гибнущей Золотой Ордой и новорожденным Валашским княжеством прервалась, следовательно, необходимость кланяться татарам отпала. Более того, валахи поспешили примкнуть к сильнейшему и приняли участие в наступлении венгров на Золотую Орду, что позволило им завладеть низовьями Дуная с дававшим большие доходы портом Килия. Отступление кочевников под натиском венгров и литовцев расчистило поле для нового масштабного предприятия румын – создания Молдавского государства.

Древняя история земель между Карпатами и Днестром, на которых была создана Молдавия, еще более темна и загадочна, чем темные века Трансильвании и Валахии. Эта территория, которая в исторические времена была, также как и соседние земли на юго-западе и на западе, населена романским народом, вовсе не входила в состав Римской империи. Она была частью дакских земель, но вряд ли могла подвергнуться значительной романизации во времена римского правления в Трансильвании и Валахии во 2 и 3 веках. О том, с какого момента население Молдавии стало преимущественно романским, сказать что-либо определенное еще труднее, чем о многих других загадках темного тысячелетия румынской истории (если, конечно, не придерживаться альтернативной версии происхождения румын, изложенной в первых строках этого повествования). Восточные склоны Карпат, скорее всего, были заселены романским населением еще в первые десятилетия после ухода римлян и начала варварских нашествий в силу необходимости поиска убежищ. Оттуда романское население могло спускаться на обширные холмистые местности, простиравшиеся далее на восток. Однако эта колонизация была процессом весьма трудным и часто прерывавшимся.

Из трех румынских областей Молдавия была самой доступной для вторжений, приходивших по двум самым страшным дорогам – северной и восточной. В 7 – 9 веках именно на этих землях в первую очередь появлялись многочисленные славянские поселенцы, так что в источниках 9 века восток Молдавии упоминается как место обитания славянских племен – уличей и тиверцев. Но они не смогли долго продержаться в условиях геополитического кошмара, и были сметены кочевыми народами степи.

Даже к моменту образования Молдавского государства земли между Карпатами и Днестром были заселены слабо и неравномерно. Если в карпатских долинах румынское население было весьма значительным, то по мере продвижения на восток количество жителей снижалось, и ближе к Днестру, в непосредственной близости от татарских степей земледельческого населения вообще, и румынского в частности, могло вовсе и не быть. Те же общины, что были разбросаны по молдавским землям, существовали независимо и изолированно друг от друга – этому способствовал и рельеф страны. Ведь если Валахия представляет собой равнину, то Молдавия – это лабиринт из холмов и рек. Обширные, малонаселенные, предоставляющие большое количество убежищ молдавские земли были превосходным направлением для бегства наиболее свободолюбивых и предприимчивых трансильванских румын.

Основой нового государства стало долинное княжество, расположенное на стекающей с восточного склона Карпат реке Молдова – как раз на противоположной стороне гор от Марамуреша (скорее всего существовавшее давно, хотя точно об этом ничего не известно). Столицей Молдавии стал наиболее важный центр этой местности – Сучава. Где-то в середине 14 века теснившие татар венгры создали в этих местах передовой оплот, поставив у власти своего румынского вассала Драгоша. Около 1359г. в долине Молдовы появился Богдан, правитель марамурешского местечка Кухя, поссорившийся с венгерским королем и бежавший из Венгрии на ничейные дикие земли. Перейдя Карпаты, Богдан остановился в долине Молдовы (румынские историки называют это событие словом descalecat, что дословно переводится как схождение с лошади), отнял власть у сыновей Драгоша, а зимой 1364 – 1365гг. нанес поражение посланной против него венгерской армии, причем в данном случае без помощи татар.

Далеко на востоке Золотая Орда корчилась в судорогах нескончаемых гражданских войн, отбивалась от литовцев, с переменным успехом боролась против восстания русских земель и, наконец, в 1396г. пала под ударами Тимура. На молдавских землях сколько-нибудь крупные татарские силы, скорее всего, не появлялись с момента победы литовцев у Синих Вод. Перед правителями Молдавии лежали обширные и плодородные, но лишенные управления и малонаселенные земли. Непредсказуемая игра политических сил на безумном геополитическом перекрестке дала румынам шанс, и на этот раз он был использован – в 1392г. молдавский князь Роман уже называл себя «правителем земель от гор до моря». Дойдя до Черного моря в районе устья Дуная, молдавские князья заняли ту территорию, на которой впоследствии будет развиваться история их страны.

Войска валашских князей достигли этого стратегически важного района на несколько десятилетий раньше. Первоначальный этап формирования румынских государств завершился. За полтора века до этого немцы захватили земли прибалтийских племен – летов и эстов. С целью отбить немецкое наступление в середине 13 века создали свое государство литовские племена. После этого начавшийся в 8 веке процесс приобщения центра и востока Европы к цивилизации оказался близок к завершению. Последними из народов этого региона простились с первобытным строем румыны.

Идеология и политика румынских государств

Создание румынских княжеств проходило под знаменем защиты православия от венгерского католицизма. В 1371г. молдавский князь Лацко принял католическую веру, но ни аристократия, ни народ не последовали его примеру. Судя по тому, что в 1373г. князь был похоронен в православной церкви, он сам вскоре отказался от своего решения, так что история с переходом в лоно западного христианства осталась лишь незначительным эпизодом в жизни молдавского народа. По прошествии пяти веков с момента принятия из Болгарии православного христианства румыны по-прежнему помнили болгарско-византийские корни своей культуры и сохраняли приверженность им. Болгария, вошедшая в пору расцвета при царе Иване Александре (1331 – 1371гг.), вновь, как и в древние времена, служила новым государствам примером для подражания.

Официальным языком румынских княжеств был славянский, религией – православное христианство. Впервые появившиеся на юг и на восток от Карпат каменные церкви строились и расписывались по византийским канонам. Первыми писцами, архитекторами и художниками были, скорее всего, выходцы из соседних православных стран – Болгарии и Сербии. Высшие авторитеты православного сообщества признали приобщение к нему нового народа, когда константинопольский патриарх распорядился создать самостоятельные митрополии в Валахии (1359г.) и Молдавии (1382г.). Княжества отвечали пожертвованиями князей и бояр монастырям Афона, а позднее, во время турецкого господства, Константинопольской патриархии и оплотам христианства на всем Ближнем Востоке, вплоть до далекого Египта. Эти пожертвования были регулярными в продолжение пяти веков – до времен Иона Кузы.

Румынские государства никогда не брали за образец венгерский политический строй, при котором все важные решения могли приниматься королевской властью только с санкции дворянского парламента, а дворяне имели законодательно закрепленное право на восстание против королей, нарушавших конституцию страны. Ни хорошее знакомство с функционированием этой системы, ни ее очевидные на тот момент успехи не могли изменить освященной религиозным единством приверженности румынских правителей византийско-болгарским образцам. Румынским политическим идеалом была деспотия, при которой аристократия и все остальные слои общества беспрекословно подчинялись воле правителя. Такая точка зрения вскоре была подтверждена огромными успехами государства, основанного на в высшей степени последовательном и энергичном проведении в жизнь деспотического принципа, свидетелем и жертвой которых стала Румыния.

Однако в Молдавии и Валахии имелось много препятствий для триумфа деспотии. Во-первых, этому противилась сама природа, создавшая страну раздробленной на множество слабо связанных друг с другом областей. На это обстоятельство накладывался многовековой опыт самостоятельного существования мелких долинных княжеств и отдельных общин. Наверняка многие местные бояре (а так по болгарскому образцу стали называться представители валашской и молдавской аристократии) вели свое происхождение от славянских воевод и романских судей, правивших своими областями задолго до прихода к власти Басараба и Богдана, поэтому чувствовали себя вправе идти против воли монархов. Более того, в тихих горных убежищах сохранялись свободные крестьянские сообщества, вовсе не признававшие господства аристократии и вряд ли поощрявшие бесконтрольное распоряжение князей своей судьбой. Даже в 18 веке правитель Молдавии Кантемир назвал несколько горных областей своей страны «республиками».

Еще целый ряд факторов слабости румынского деспотизма был следствием геополитической уязвимости страны. И молдавские, и валашские князья всегда были слишком слабы для того, чтобы иметь надежную политическую легитимность – в течение почти всей истории своих государств они были чьими-нибудь вассалами. Недовольные аристократы почти всегда могли искать поддержки против князя у соседних государств (так как сам князь, как правило, был вассалом, а не самостоятельным правителем, то и измена ему не была слишком тяжелым преступлением). Поскольку соседи практически всегда были сильнее румынских государств, то они вполне могли оказать оппозиции весомую поддержку, что они очень часто и делали, подрывая власть князей. И, наконец, в силу их постоянной слабости и зависимости, у правителей Молдавии и Валахии просто элементарно не хватало средств на создание мощного военного и бюрократического аппарата.

Отражением этих обстоятельств стало отсутствие какого-либо механизма престолонаследия. Такие семейно-политические вопросы, как передача престола исключительно старшему сыну, либо от брата к брату, разрешение или запрет наследования по женской линии мучили все монархии мира и послужили причиной гибели сотен наследников престолов и сотен тысяч их подданных. Но румынский случай, когда монархии были созданы в середине 14 века, а внятные правила наследования престола появились в середине 19 века (500 лет спустя после создания и менее чем за 100 лет до гибели румынской монархии!), пожалуй, уникален в мировой истории.

За исключением того, что румынская политическая традиция категорически отрицала право женщин управлять государством, царила полная анархия. На престол с одинаковым правом претендовали и братья, и старшие, и младшие, и законные, и незаконные сыновья и прочие потомки всех, кому когда-либо доводилось править княжествами. А остальное решала смелость или наглость претендентов, предпочтения воинов или аристократов, а со временем главным условием успеха стала милость того или иного иностранного покровителя.

Впрочем, в полную силу эти факторы проявились немного позже. Обстановка в первые десятилетия существования румынских княжеств была такова, что центральная власть держалась крепче, чем в последующие времена. Решающую роль здесь играл подъем, связанный с освоением новых земель. Самые решительные жители Трансильвании уходили за Карпаты в поисках земли и свободы. Пользуясь обретенной безопасностью, жители тесных долин и тенистых лесов занимали плодородные земли.

В течение еще нескольких столетий после описываемого времени иностранные путешественники описывали Молдавию и Валахию как малонаселенные страны, так что нетрудно представить, что в 14 и 15 веках земли, воды, леса, других ресурсов хватало всем. Аристократия еще не была сильной и многочисленной, так что очень многие крестьяне – и оставшиеся на своих местах обитатели укромных долин и густых лесов, и переселенцы на новые территории – были свободными собственниками своих земель. В Молдавии, с ее массивами пригодных для переселения земель и крестьянскими «республиками» в горах свободные крестьяне могли в первое столетие существования княжества составлять большинство населения, в более тесной и деспотичной Валахии – вряд ли.

Деятельность свободных переселенцев способствовала быстрому экономическому росту. В то же время эти люди чувствовали себя обязанными князьям, твердая власть которых сделала безопасными плодородные земли, где в прежние века румыны могли найти только смерть от руки очередных завоевателей. То же самое можно сказать и о новых дворянах, получавших от князей земли и должности в ходе освоения территорий и формирования административных аппаратов новых государств. Эти процессы создавали значительные слои населения, на которые князья могли опереться в борьбе с претендовавшими на самостоятельность боярами.

Но населению страны в целом они давали и нечто большее. Избавление от тысячелетних жестких ограничений, стремительный политический и экономический успех породили в то время веру в лучшее будущее и уверенность в своих силах, столь несвойственную как предыдущим, так и последующим поколениям румын. Но поколения первых лет существования румынских государств создали то героическое время, когда этот печальный и покорный народ был творцом своей судьбы.

Впрочем, продолжительность героической эпохи была очень разной в Валахии и Молдавии. Последняя обладала большими ресурсами, находилась в более безопасном положении, пользовалась большей внутренней свободой. Поэтому если в Валахии период подъема непродолжителен, то в Молдавии он был длительным и плодотворным. Как удивительное исключение из средневековой румынской истории предстают нам царствования в Молдавии Петру Мушата (1365 – 1391гг.) и Александра Доброго (1400 – 1432гг.), ставшие для страны длительным периодом спокойного развития. Князья занимались совершенствованием законодательства и административной системы. Александр Добрый сосредоточил свои усилия на экономическом развитии Молдавии. В ходе необременительной, но выгодной войны был захвачен важнейший порт на Нижнем Дунае – Килия. Это позволило Молдавии в полной мере пользоваться доходами от торговли между Центральной Европой и Ближним Востоком, безопасность которой была обеспечена силой и стабильностью нового государства. Торговля поощрялась путем предоставления льгот наиболее влиятельным купеческим сообществам – польскому и армянскому. Либеральная экономическая политика подкреплялась религиозной терпимостью – полной свободой в Молдавии пользовались католики, армянские христиане и гуситы, с которыми католическая Европа вела в то время ожесточенную войну.

О силе и благополучии Молдавии свидетельствуют усилия Александра Доброго направленные на то, чтобы поднять ее престиж путем обеспечения более весомой роли в делах православной церкви. В Сучаву были привезены мощи святого Иоанна Нового (погибшего от рук татар в Крыму в начале 14 века). Не исключено, что те, кто позаботился, чтобы новая страна обзавелась собственным небесным покровителем, строили на будущее планы провозглашения главы молдавской церкви патриархом, а главы государства царем. Но реальная политика молдавского государства, несмотря на его растущие силу и благополучие, была осторожной. Петру Мушат в 1387г. принес клятву вассала польскому королю, а Александр Добрый неоднократно подтверждал этот статус.

Увы, правление Александра Доброго не стало началом длительного подъема Молдавского государства, но в ходе него были накоплены ресурсы и силы, без которых вряд ли было бы возможно блестящее царствование Штефана Великого. Осторожная же внешняя политика молдавских князей вполне оправдана. В эти благополучные для Молдавии времена Валахию постигли бедствия, означавшие крупную и отнюдь не радостную перемену в исторических судьбах румын.

Османская империя атакует Балканы

В 1370-е годы произошел новый конфликт между Валахией и Венгрией. Опасаясь, что в одиночку он не выдержит натиска королевства, князь Влайку заключил союз с народом, недавно появившийся на Балканах и еще не создавшим большого государства, но уже производившим сильное впечатление своими военными успехами. Если участие в гражданской войне византийских партий позволило османским туркам переправиться из Азии в Европу, то союз с валахами показал им путь за Дунай. Это создало серьезную угрозу для обширной и могущественной Венгрии, но в еще большую опасность для небольшой и уязвимой Валахии.

Южной дороге в истории Румынии принадлежит весьма специфическая роль. По ней пришло сравнительно немного завоевателей, но каждое из этих вторжений означало крутой поворот в румынской судьбе. Римское завоевание во 2в. и болгарское в 9-м принесли на эти земли глубокие культурные изменения, во многом сформировали облик румынского народа. Турция господствовала на Карпато-дунайских землях дольше, чем Рим и Болгария, и хотя турецкое влияние не оказало на румын столь глубокого и долговременного воздействия, как римское и болгарско-византийское наследие, оно не могло не наложить сильный отпечаток на характер народа.

Империя османских турок прославилась поистине величайшими достижениями во всем, что касается искусства захвата и удержания власти. Основавший в конце 13в. маленькое государство на восточном берегу Мраморного моря эмир Осман и его наследники мастерски применили многовековой опыт различных народов и государств. Сами османы были наследниками вторгшихся в Малую Азию в 11 веке турок-сельджуков, от которых они переняли воинственность, сплоченность и жестокость кочевых народов Азии. С другой стороны, они жили в стране, где веками управляла Римская, а затем Византийская империя, от которых они восприняли огромный опыт создания постоянных, централизованных структур военно-бюрократической деспотии, способных обеспечить государству устойчивость в течение многих веков.

Применив некоторую фантазию, Османскую империю можно рассматривать как завершение начатого в Риме Цезарем процесса перехода от демократии к деспотии. Со времен ликвидации Римской республики процесс укрепления деспотизма прошел множество стадий в Римской и затем в Византийской империи, чтобы найти свое логическое завершение в Османской Турции. Здесь частная жизнь людей служивших государству была ликвидирована полностью, и все попытки нарушить этот порядок пресекались первыми султанами с самой беспощадной жестокостью. Остальные слои населения были предоставлены сами себе в том, что касается личной и в какой-то степени хозяйственной жизни, но их попытки повлиять на военные и политические дела пресекались жестоко и решительно. Пожалуй, можно сказать, что 529 лет существования Турецкой империи перекинули мостик из древности к тоталитарным монстрам 20 века (среди которых, в конце концов, оказалась и Румыния), еще дальше развившим османский опыт подчинения людей государству.

Созданная империей эффективная система мобилизации военных сил давала в руки султанов огромные ресурсы для ведения войны, которые в скором времени превзошли возможности любого из европейских государств. Начиная с 1390г. венгерский король Сигизмунд предпринял несколько походов против турок, но оказался бессилен помочь гибнущим балканским государствам. В 1393г. Болгария – давний друг и учитель румынского народа – была на многие века стерта турками с лица земли. Теперь Валахия и Молдавия имели возможность отблагодарить своих старых наставников. Выжившие болгарские монахи и чиновники нашли здесь убежище. Их желание сохранить очаг гибнущего православия наверняка укрепило ранее сделанный выбор в пользу восточного христианства, способствовало укреплению государственной и церковной иерархии, развитию идеологии и культуры, укрепило силы румынских государств перед лицом грядущих испытаний. А час Валахии пробил сразу после гибели Болгарии.

В мае 1395г. намного превосходившая валашские силы армия султана Баязида перешла Дунай. Население, лишь около 60 лет назад получившее возможность спуститься из укромных долин и начать освоение плодородной равнины, покинуло свои дома и поля. Его путь вновь лежал в извечное убежище румынского народа – в долины Карпат. Открывшееся с отступлением татар геополитическое окно захлопнулось (пока только для Валахии). Румыны достойно использовали предоставленную им неласковой историей возможность, заложив на своих землях основы цивилизованного общества. Но передышка была очень короткой. Турки напомнили румынам со всей возможной убедительностью, что они по-прежнему живут на пути всех зол, а факт создания ими собственных государств мало что меняет. Даже будучи лучше организованными, силы страны все равно были слишком малы для того, чтобы противостоять великим империям.

Впрочем, валашский князь Мирча Старый принадлежал к поколению, выросшему во времена румынских успехов и подъема, поэтому он не захотел мириться с печальной реальностью, а принял вызов, брошенный грозным врагом. Сражение при Ровине даже принесло румынам успех, который, однако, не решил исхода войны. Измотанная в боях с превосходящим противником, армия Мирчи Старого последовала за населением страны, укрывшись в Карпатах. Но законы жизни на геополитическом распутье продолжали действовать, принося не только бедствия, но и спасение от них. Напуганная продвижением турок Европа предприняла контратаку. В 1396г. венгры вернули Мирчу Старого на валашский престол. Затем подошли объединенные силы европейских крестоносцев, направившиеся к центру балканских владений Османской империи. Там их встретила армия султана Баязида, почти полностью уничтожившая христианское войско в сражении у Никополя в сентябре 1396г. Принявший участие в этом походе валашский князь сумел спастись, и более того, в 1397 и 1400 гг. нанес туркам два поражения.

Затем наступила передышка. Страшное поражение, нанесенное в 1402г. турецкой армии нагрянувшим из глубин Азии Тимуром, могло породить надежды на гибель Османской империи. Им не суждено было сбыться. Турки оказались достойными учениками древних римлян, умевших проиграв одно или даже несколько сражений все равно выиграть войну. Их империя была воссоздана в кратчайшие сроки, в то время как государство Тимура рассыпалось после смерти его создателя.

В обстановке смуты в Османской империи, последовавшей за поражением от Тимура, князь Валахии отчаянно пытался что-то предпринять – он вмешался в войну между претендентами на турецкий престол в надежде усилить позиции своей страны. Но порядок в империи был восстановлен, ее силы снова консолидировались. В 1417г. турецкая армия вторгается в Валахию и захватывает важные крепости на северном берегу Дуная – Турну и Джурджу. Тогда же, за год до своей смерти, Мирча Старый признал Валахию вассалом Османской империи, согласился на выплату дани и размещение турецких гарнизонов на румынском берегу Дуная.

Теперь Валахия стала буферной зоной между Венгрией и Османской империей, ее территория – ареной столкновений вооруженных сил двух государств, а престол ее князей – игрушкой в руках то венгров, то турок. Эту ситуацию, типичную для нескольких последующих веков румынской истории, мы подробнее рассмотрим позже, пока же обратим внимание на тех, кто противостоял туркам в этом регионе в 15 веке.

Великая Венгрия

После того, как Османская империя раздавила большую часть балканских православных государств, ей предстояло (помимо относительно легкой и приятной задачи добить Византию) встретиться с католической Европой. Начиналось противостояние наследников пошедшего по пути укрепления деспотии Восточного Рима и народов, живших на бывших землях Западного Рима, свернувших с этого пути и создавших основанную на других принципах западную цивилизацию. Оно оказалось долгим, трудным, драматичным и имевшим многообразные последствия для румынской истории.

Главной антитурецкой силой в Юго-Восточной Европе стала Венгрия, в связи с чем вернемся к трансильванской истории. Все сказанное выше о скачке в развитии земель на юг и на восток от Карпат, не должно вводить нас в заблуждение. Каменные строения, относящиеся к 14 и 15 векам, в Молдавии и Валахии можно пересчитать по пальцам. В Трансильвании же подсчет всех построенных в те времена замков, городских укреплений и домов, монастырей, соборов будет достаточно трудной задачей.

Рассуждения о румынском геополитическом кошмаре к Трансильвании того периода не применимы. После монгольского нашествия в середине 13 века остаток этого столетия и почти весь 14 век прошли без крупных иностранных вторжений. В 15в. положение в Трансильвании (но не во внутренних областях Венгрии) ухудшилось по причине турецких набегов, но и в этом случае мощная система укреплений снижала пагубные последствия опустошений, не давая туркам уничтожать жизненно важные центры страны. За стабильность низшим слоям населения приходилось платить усиливавшимся угнетением. В 1351г. венгерский парламент принял свод законов, регламентировавший положение крестьянства и отражавший факт завершения перехода большей части земель в руки аристократии. За крестьянами сохранилась личная свобода, предполагавшая возможность переселения. Но крестьянской собственности на землю уже не было, так что переселенца все равно везде в пределах королевства ожидали подати и трудовые повинности в пользу землевладельца, во многих местах дополненные еще и судебной юрисдикцией аристократа над жившими на его землях крестьянами.

Происходили внутренние смуты, но все более совершенные конституционная система и политическая культура правящего класса позволяли правителям, умевшим правильно применять эти инструменты, обеспечивать длительные периоды внутренней стабильности. Если с 1270-х до 1323г. в Венгрии царила феодальная анархия, что означает неспокойные времена, но отнюдь не равнозначно перманентной гражданской войне, то затем последовал длительный период внутреннего мира и стабильности, продолжавшийся весь остаток правления короля Карла Роберта (1301 – 1342гг.) и длительное царствование Лайоша Великого (1342 – 1382гг.). Это время, возможно, заслуживает названия самого безоблачного периода венгерской истории. После смуты, последовавшей за смертью Лайоша, к власти пришел король Сигизмунд, которому также было суждено долгое и блестящее правление (1387 -1437гг.).

Изобилие полезных ископаемых, богатые сельскохозяйственные ресурсы, все более жестокая эксплуатация зависимых крестьян, приток из Европы квалифицированных и предприимчивых переселенцев способствовали процветанию Венгрии. До начала разработки испанцами месторождений в Америке она была основным поставщиком драгоценных металлов на европейский рынок. Другой важнейший объект венгерского экспорта в Европу – скот – также пользовался растущим спросом в западноевропейских городах, которым перестало хватать сельскохозяйственных ресурсов близлежащих областей. В течение некоторого времени в описываемый период королевство являлось богатейшим государством Европы. Даже великая эпидемия чумы, опустошившая континент в середине 14в., не затронула эту счастливую страну.

Благосостояние венгерской аристократии ничем не уступало уровню жизни ее западноевропейских собратьев по привилегированному сословию. Вряд ли уступал европейскому и технологический уровень ремесел и торговли в венгерских городах. Правда, их масштабы были меньшими – урбанизация в Венгрии по-прежнему оставалась на гораздо более низком уровне, чем в западных странах. Впрочем, это отставание наверстывалось, и Трансильвания играла здесь важную роль. В то время как многие центральные области королевства оставались исключительно сельскими, здесь деятельность немецких переселенцев, наличие ведущих на Балканы и в Азию торговых путей, разработка полезных ископаемых способствовали созданию важных городских центров.

Сформировавшаяся в Венгрии конституционная система надежно гарантировала личные свободы, имущественные и политические права аристократии. Ни один из королей, даже очень долго находившихся на престоле, не мог себе позволить массового нарушения прав своих подданных. Хотя долго правившие короли часто пренебрегали созывом общевенгерского парламента, на местном уровне дворянское и городское самоуправление продолжало действовать. В результате парламентские традиции не забывались, и в периоды междуцарствия Государственное собрание становилось основным источником власти в стране.

Бескомпромиссно противостоявшие попыткам королей установить деспотическое правление, аристократические парламенты Венгрии были не менее настойчивы в увеличении крестьянских повинностей и ограничении свободы тех, кто возделывал принадлежавшие помещикам земли. Крестьяне оказали сопротивление, причем ареной первой в истории Венгрии крестьянской войны стала Трансильвания. Восстание вспыхнуло в 1437г. в ответ на рост налогов, оброков и попытки ограничить свободу передвижения крестьян. Хотя румыны, скорее всего, составляли большую часть восставших, чисто румынским движение не было. В нем участвовал венгерский город Коложвар и часть мелких дворян, один из которых Антал Надь был предводителем восстания.

Восставшие создали укрепленный лагерь на горе Бобылна в центре Трансильвании, вступили в переговоры с правительством и аристократами, и первоначально добились уступок – тяжесть повинностей была уменьшена. Примечательными для описания венгерских порядков того времени обстоятельствами являются как хорошая организация повстанцев, перенятая у аристократии, имевшей легальное право на восстание против властей и не раз его использовавшей, так и склонность короля решать вопросы мирным путем и учитывать интересы низших сословий. Недовольство привилегированных сословий и народов Трансильвании уступками правительства привело к подписанию в Каполне соглашения о союзе между этими тремя группами – венгерской аристократией, саксонскими городами и свободными крестьянами секеями. Переход власти после смерти в декабре 1437г. короля Сигизмунда к сословным собраниям позволил дворянству надавить на крестьян и пересмотреть условия первоначального соглашения в свою пользу.

Значение Каполнских соглашений выходит за пределы сюжета крестьянской войны. Сложившийся ранее порядок сословно-национального разделения трансильванского общества был закреплен законодательно (а в Венгрии договор между представителями сословий был более важным документом, чем указ короля). Три нации-сословия договорились, что управлять Трансильванией будут именно они, а зависимые крестьяне (в основном румыны) к власти допущены не будут. Но Каполнские соглашения со временем получили и иной смысл. Достигнутое сплочение трансильванского общества помогло ему выдержать надвигавшееся турецкое нашествие.

Олигархический характер правления в Венгрии ограничивал способность страны вести войны. Если одного слова турецкого султана было достаточно для мобилизации всех имевшихся в распоряжении страны сил, то решение венгерского короля о начале крупной военной кампании требовало согласования с парламентом. В стране действовал закон, по которому обязательным для дворян было лишь участие в обороне королевства, а войны на чужой территории – делом сугубо добровольным. Такие законы делали Венгрию государством не то чтобы совсем мирным и неагрессивным, но лишенным сильного наступательного потенциала. Король Лайош Великий вел много войн за пределами королевства, но их результаты оказались слабыми и неубедительными. Он мог полагаться только на ограниченные силы добровольцев и наемников и должен был щадить жизни своих подданных, как и всякий правитель, власть которого зависит от воли граждан страны.

В конце концов, если бы Венгрия задалась целью уничтожить независимые румынские государства любой ценой, она бы этого добилась – королевство было во много раз сильнее новорожденных княжеств. Но когда первые поражения показали, что кампания обещает быть трудной и кровавой, венгры махнули на румын рукой и позволили им жить по своему разумению.

То же самое произошло и с турками. Напуганные поражением при Никополе венгры не решались контратаковать османов в течение последующих пяти десятилетий. Король Сигизмунд был богатым и могущественным, он вел активную европейскую политику, был избран германским императором, участвовал в решении запутанных религиозных вопросов. Но после Никополя он только один раз встретился на поле боя с не самой сильной из турецких армий и потерпел поражение. Правда, на южных границах был создан мощный пояс оборонительных сооружений. Он до поры до времени препятствовал проникновению турок вглубь страны, но южные области все чаще подвергались жестоким опустошениям.