Смешная любовь

Я должен был быть уверен, что знаю Наташу. Что она такая, какой я ее видел. Хотел быть уверен в своем знании. Женщину очень сложно уличить во лжи. Она не должна была догадаться о том, что я боюсь с ней расстаться.

– Почему все стало хуже? – спросил я.

– Подумай.

– Я перестану тебя спрашивать.

– Почему ты стараешься вывести меня из себя? Мне приходится прилагать усилия, чтобы сдерживаться. Прошу тебя, не надо.

– Я просто пытаюсь быть объективным.

– А я не прошу тебя быт объективным. Ну когда же ты повзрослеешь?

Я спрашивал себя об этом чаще, чем меня спрашивала она.

Внимательно смотрел ей в лицо, но на нем ничего нельзя было прочесть. Я замолчал. Наверно, я говорил глупости. Не мог выразить свою мысль.

Желание любви есть в каждом человеке. Я молчал, стараясь заставить пересохшие губы выговорить нужные слова. Мне не хотелось думать о другом. Не следует сдерживать свои чувства. Я умею избавляться от сомнений. Это необходимо уметь.

– Не смотри на меня так, – попросила Наташа.

– Я смотрю на тебя, как всегда.

– Нет, не так, как всегда. Ты смотришь, как …

– Как кто?

– Женщина любит лишь мужчину, который подчиняет ее.

Я не смог объяснить ее слова.

– Ну так в чем же дело? Я вся внимание.

– Я сегодня какой– то глупый, сам не свой.

– Разве у тебя нет другой возможности быть мне интересным?

– Скажи, ну как такое можно стерпеть?

– Все терпят. И не такое еще. Знал бы ты, что приходилось терпеть мне.

– Меня легко убедить.

– Стараюсь. Глупый клоун. Ты мне безразличен. Все знают, что ты смешон. Я тебя не люблю, просто терплю. Скучный дурак, я просто жду, когда ты оставишь меня в покое.

– Ты злая. Да, ты очень злая.

– Всему можно найти оправдание.

– Нет, – ответил я. – Нет. Обойдемся без объяснений.

– Наверное, мы зашли в тупик, – она никогда ничего не объясняла.

– Ты пытаешься себя в этом убедить?

Я уже давно пытался представить, что она может сказать такое, или мне казалось, что я пытался себе это представить. Но удар оказался очень сильным. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы это скрыть. Слова Наташи делали меня несчастным. Она обидела меня. Безразличием легко обидеть. Я оказывался не нужен любимой женщине. Иногда мне казалось, что я переставал быть необходим самому себе.

Я чувствовал, что нахожусь в состоянии такого физического напряжения, когда слышишь собственное дыхание. Боялся сделать что– то непоправимое. Утаить страх от себя невозможно. Я не хотел, чтобы о нем узнала Наташа. Никогда не следует признаваться женщине в том, что может меня унизить. Не хотел в себе разочаровываться. Я не готов измениться из– за Наташи.

– Ведь не можешь же ты бросать меня вот так, даже ничего не объяснив, – сказал я. – Нам надо поговорить.

– По– моему, нам уже совершенно не о чем говорить.

– Когда есть время поговорить, ты не можешь говорить, – я очень хотел разоблачить ее обман.

– Нет, – женская нерешительность понятна.

– Как будто нам совсем не о чем разговаривать.

– Если и скрываю от тебя, так вовсе не то, что ты думаешь. Мои неприятности не имеют к тебе никакого отношения. Потерпи, через несколько дней все прояснится. Тогда, если будет нужно, я тебе все скажу, – Наташа говорила не обо мне. Я не знал о ком.

Я любил женщину, которую мне не следовало ни о чем спрашивать. Она понимала меня не так, как мне хотелось. Я не искал для нее оправданий. Мне было не нужно убеждать ее в своей правоте. Я решился. Покорился Наташе. Теперь со мной могло случиться что угодно.

– Я – старая, – сказала она. – У меня уже нет чувства будущего, которое есть у тебя. В каждой женщине есть ощущение, которое она старается скрыть от себя.

– Ты какая– то странная сегодня. Зачем тебе понадобилось все портить?

– Теперь твое улыбающееся лицо совсем не радует меня.

– Разве я не смешной?

– Не всегда. Вот сегодня ты совсем не смешной. Я тебе завидую. Я бы дорого дала, чтобы помучиться от любви.

Никогда прежде она со мной так не говорила. Хотел ее обнять, но не мог. У меня перехватило горло. Хотел сказать Наташе еще о многом, о чем прежде никогда не говорил, а теперь говорить уже поздно. Я только сжал зубы. Ей нужно было увидеть мое лицо: ничего не происходило.

– Я тебе мешаю. Надо было так и сказать.

– Не заводись, – возразила она. – Если мне кто– то и мешает, то во всяком случае, не ты.

– Я не могу понять, что ты хочешь.

– Я не хочу притворяться.

– Видимо, ты подразумеваешь что– то другое.

– Ничего такого, что тебе надо объяснять.

– Это ты так думаешь.