№ 3

– Все? – спокойно спросил я.

– Да, и еще я попрошу, чтобы вы мне показали ваш паспорт.

– Хорошо, но позволь, Ксюша, дать тебе один совет, – начал я, нечаянно перейдя на «ты», злясь, но стараясь не показывать этого, – Я тебя старше, поэтому имею на это право, следовать моему совету или нет – твое дело. Так вот, старайся никогда не угрожать мужчине, когда точно не знаешь, есть ли у него намерения совершить то, от чего ты его предостерегаешь; ведь даже, если намерений у него нет, он может совершить это для того, чтобы продемонстрировать отсутствие страха перед устной угрозой. Но не волнуйся в отношении меня – я ничего демонстрировать не собираюсь. То, что ты не доверяешь мне – нормально и правильно в данной ситуации; я это понимаю, хоть мне и неприятно все это выслушивать.

Ксения опешила.

– Ладно, идемте, я вам свой паспорт продемонстрирую, – пригласил я, снова перейдя на вы.

Паспорт был в моей сумке-почтальонке, сумка лежала рядом – в гостиной на стуле, на котором висел и мой пиджак. Нашел, достал, вручил Ксении. Она пролистала внимательно все странички.

«Наверное, – предположил я, – На всякий случай и на наличие штампов о браках и детях решила проверить».

– Сфотографируйте на всякий случай, – предложил я ей.

Она так и сделала, затем передала паспорт мне со словами, сказанными примиряющим тоном:

– Вы уж извините, я, все-таки, палку перегнула. Но поймите,…

– Я все понимаю, – перебил я, – И хочу сказать, что Асе очень повезло с такой подругой, как вы. Я без иронии это говорю…

***

– Ну где вы там застряли? – ехидно обратилась к нам Ася, возясь у плиты, – Я уже собралась за вами идти. Потом подумала, что вдруг помешаю. А вообще, Ксюша, ты не боишься, что я твоему Глебчику расскажу, как ты тут уединялась с мужчиной на полчаса?

– О нет! Не надо, Ася, – нарочито наигранно взмолилась Ксения, – Ты ведь знаешь, какой он у меня ревнивый!

И они вдвоем расхохотались, видимо был намек на какую-то забавную историю.

– Я тут, пока вы там невесть чем занимались, уже макароны почти что сварила, – похвалилась Ася, – Присаживайтесь, скоро будем ужинать.

– Нет, Ася, спасибо, мне уже скоро домой нужно, – сообщила Ксения, – Сейчас Глебчику наберу, скажу, чтоб заехал за мной. Пока его не будет, посижу с вами минут десять…

Посидела она с нами значительно меньше заявленного, так как Глебчик уже через минуты три перезвонил, сообщил, что подъезжает.

Ася ушла провожать подругу. Они еще о чем-то шушукались в прихожей несколько минут, затем Ксения прокричала оттуда «До свиданья, Сергей!», я вскочил из-за стола, вышел в прихожую.

– Да, до свидания, – кивнул я Ксении, уже собравшейся уходить, – И не волнуйтесь, я Асю не обижу.

Все! Закрылась дверь, мы с Асей опять остались вдвоем. Плюс Маркиз.

– Вы там не подрались? – спросила меня Ася почти сразу.

– Нет, слегка только по ребрам друг другу надавали, – отшутился я, – Без крови это не драка – так, ерунда какая-то несерьезная. Но я победил бы, кстати.

– Я слышала, что вы спорили, и я даже знаю о чем, – пропустив мою шутку мимо ушей, продолжила Ася.

– Ну да, было немного.

– Ты на нее не обижайся только, она хорошая, но очень прямолинейная.

– Нет-нет, Ася, все в порядке, – заверил ее, – Я нисколько не обиделся. Признаюсь, приятных эмоций от таких бесед мало, но я все понимаю. Так и надо. Я уже Ксении говорил, и теперь повторю, что тебе очень повезло с подругой.

– Я знаю. Она хоть и почти моя ровесница, но порой я отношусь к ней, как к старшей сестре.

– Можно вопрос? – решил я несколько разрядить обстановку.

– Давай.

– А правда, что у тебя всегда под рукой газовый баллончик?

– Это тебе Ксюша сказала? – спросила Ася с недоумением, потом не выдержала, расхохоталась и сквозь смех выговорила: – Да! А еще электрошокер, наручники и плетка!

– Да уж, – тоже посмеиваясь, добавил я, – А я-то думал, что кое-что знаю о мусульманских традициях – ан нет, оказывается…

– Так я же не мусульманка! – продолжая смеяться, воскликнула Ася.

– А ты вон туда глянь! – указал я в сторону зеркала, в шутку намекая на ее, скажем так, неславянскую внешность; получилось грубо, я тут же это осознал и пожалел, но Ася, к счастью, восприняла это нормально и засмеялась еще сильнее.

«Нет, Серега, так нельзя, – сам себе я сделал замечание, – Шутить о внешности, культурной, национальной и половой принадлежности над человеком, которого так мало знаешь, может быть чревато для ваших дальнейших отношений. Отныне, держи себя в руках и радуйся, что в этот раз все было хорошо воспринято».

Уже когда мы сидели за столом и ужинали, Ася спросила, вроде как подтрунивая надо мной:

– А Ксюша тебе говорила, что ты, по ее мнению, на маньяка похож?

Я отрицательно покачал головой, продолжая есть.

– Значит, постеснялась все-таки, – заключила Ася.

– Не постеснялась. Просто высказала это предположение более обтекаемо и дипломатично, – прожевав и проглотив, пояснил я, – А тебе самой как кажется – похож?

– Нет, – однозначно ответила она.

«И хер поймешь, как на это реагировать, – задумался я, – Как на комплимент, или же наоборот – оскорбление. Мне вот почему-то приятнее казаться опасным, чем безобидным. Но тут уж, смотря какие у нее представления о маньяках».

Ни с того ни с сего, Ася в очередной раз погрустнела, начала тихонько плакать. Прошло пять минут – и она уже смеясь, рассказывала историю про то, как однажды, пару лет назад, прогуливалась с Ксюшей поздно вечером, и неожиданно перед ними из кустов выскочил абсолютно голый мужичок, «неистово теребя себе писюн» (ее цитата); естественно, они испугались, но вместо того, чтобы завизжать и дать стрекача, просто застыли на месте; первой опомнилась Ксюша, и, внешне спокойно, указала пальцем на то самое место и громко произнесла: «Смотри какой маленький! В первый раз такой вижу». И они вдвоем расхохотались. Стрекача, в итоге, дал мужичок, явно униженный и оскорбленный.

«Ну раз у нее такие представления о маньяках, то там уж однозначно комплимент был, – подумал я, – Однако, эти Асины мгновенные скачки в настроении пугают и наводят на мысль, что предположение ее подруги о слегка заехавших шариках за ролики, отнюдь не беспочвенно».

Глава седьмая

Вечер также прошел стремительно.

Незаметно мы проболтали до полуночи, о чем-то неважном, но было весело, мы были увлечены, много смеялись. Я и не мог точно припомнить, когда в последний раз так с кем-то общался – легко и непринужденно. Возможно, в то время, когда я еще был в дружеских отношениях со своим вторым, малым, разочарованием; но там, как правило, имел место быть допинг – слабоалкогольные напитки; с Асей же у нас было употреблено лишь по нескольку чашек чая.

Наконец, уже за полночь, пожелали друг другу хороших сновидений и разошлись по комнатам.

Я разделся, выключил свет, лег.