Приключения Ариэля, рыцаря двух миров. Том I

– Ты смотри, лишнего не трать, – назидательно сказал Ариэль. – Камушки в вашем мире не так легко обменивать на деньги.

– Ариэль, вообще-то это твои деньги. Может быть, ты возьмёшь их себе?

– Ну что ты, Жан, я вовсе не хотел обидеть тебя недоверием, просто подумал о том, что бережливость нам не помешает.

– А я бы лучше тащил на себе тонну стали, чем килограмм золота. Мне непривычно иметь золото. Непривычно и неприятно.

– Что тут неприятного? Мне ваши товарно-денежные отношения кажутся интересной игрой.

– Смотри, не заиграйся, а то мы с тобой уже видели парочку заигравшихся. Они понравились тебе?

– Не очень.

– Вот и помни об этом. Герцог правильно сказал, что в нашем мире зло входит в души через пустяки, через какие-нибудь невинные интересные игры…

Тем временем дорога вывела друзей на небольшую поляну, покрытую ровной невысокой травой. В конце поляны они увидели рыцаря на коне в полном боевом снаряжении.

– Назовите себя, благородные рыцари, – глухо прозвучало из-под забрала незнакомца.

– Брат Ариэль и брат Жан, храмовники, – ответил Жан.

– Мне ничего не известно о том, кто такие храмовники, но по вашей осанке я вижу, что вы настоящие рыцари. Я – сэр Гавейн, рыцарь короля Артура, совершаю подвиги во имя своей прекрасной дамы Милезинды. Готов драться с вами, чтобы доказать, что прекраснее моей дамы нет никого на свете.

– А зачем ради этого драться? – спросил Ариэль, немного выехав вперёд. – Я никогда не видел вашей дамы, но готов поверить вам на слово и признать, что она самая прекрасная.

Гавейн молчал, наверное, целую минуту, он явно растерялся от того, что разговор принял такой оборот, но потом нашёлся.

– Сэр Ариэль, у вас есть дама?

– Мне не вполне понятно, что значит иметь даму. У меня есть невеста. Иоланда.

При этих словах Жан вздрогнул – какая может быть невеста у храмовника? Но Гавейн, судя по всему, этого прокола не заметил, уверенно продолжив:

– Так что же, сэр Ариэль, вы не готовы драться за свою невесту?

– А разве ей что-нибудь угрожает?

– Но ведь вы должны считать, что она прекраснее всех на свете, а я имею смелость это отрицать.

– Я никогда не считал, что Иоланда прекраснее всех на свете, просто она девушка, которой суждено стать моей женой.

– Значит вы всё-таки не хотите драться. Вы трус что ли?

– Сэр Гавейн, я действительно не вижу повода драться, но похоже, у меня нет другого способа вас порадовать.

Ариэль слез с коня и достал меч.

– Пешими на мечах? Отлично, – Гавейн бросил копьё на траву, бодро спрыгнул с коня и, выхватив меч на бегу, набросился на противника.

Ариэль, не шевельнув мечом, просто сместил корпус в сторону, и Гавейн своим широким замахом лишь рассёк воздух. И все последующие удары Гавейна поражали только пустоту. Ариэль легко, не напрягаясь, уклонялся, не пытаясь атаковать, было похоже, что меч он достал только из вежливости.

– Так ты всё же не хочешь драться, – рычал изрядно вспотевший Гавейн.

– Это у вас было такое желание, а не у меня, – невинно улыбнулся Ариэль.

– Но ведь так наш поединок никогда не закончится.

– Вы хотите закончить поединок? Извольте.

Ариэль встал так, чтобы в паре метров у него за спиной оказалось могучее дерево. Гавейн атаковал со всей своей медвежьей силой, Ариэль мгновенно сместился, подставив Гавейну едва заметную подножку, тот, падая, со всего размаха ударился головой в мощный ствол дерева, и тут же обмяк, без памяти рухнув на траву.

– В ушах у него сейчас, должно быть, раздаётся похоронный звон, – рассмеялся Жан.

– Надеюсь, у него достаточно крепкая голова, – Ариэль бережно положил Гавейна на спину и снял с него шлем, потом достал флягу и плеснул ему в лицо воды. Гавейн медленно открыл глаза и удручённо прошептал:

– Ну что ж, вы победили в честном поединке. Готов признать, что ваша дама прекраснее моей.

– Вы опять за своё, Гавейн? – сокрушённо обронил Ариэль. – Вы в глаза не видели моей невесты, и я не делал никаких заявлений о её красоте. Ваше признание бессмысленно и не нужно.

– Но ведь вы победили. Теперь я во всяком случае готов выполнить любое ваше требование. Могу, например, отправится ко двору любого короля, которого вы назовёте, и засвидетельствовать вашу победу.

– Зачем мне это? – Ариэль посмотрел на Гавейна так, как будто опасался, что удар головой не прошёл бесследно для его рассудка, но вспомнил, что до поединка рассудок Гавейна проявлял те же свойства. – Что такого я сделал, о чём непременно должен узнать король?

– Вы победили самого Гавейна. Это немногим удавалось. Победа надо мной принесёт вам славу.

– А зачем мне слава?

Гавейн глянул на Жана и настороженно спросил:

– Ваш друг в своём уме?

– Он недавно прибыл из Заморья, там у них всё по-другому.

– А, ну тогда понятно. Но я исполню любую вашу просьбу, как приказ.

– Вы очень любезны, дорогой Гавейн, я подумаю, чем бы вас озаботить, а пока не будет ли вам угодно отобедать с нами?

– Буду весьма признателен. Со вчерашнего дня ничего не ел, подстерегал кого-нибудь на поляне.

– Я вижу, вам совсем нечем заняться, впрочем, это ваши дела. – Ариэль достал из седельной сумы припасы, которыми их набил на дорогу герцог. – Не беспокойтесь, мы помним, что сегодня пятница, вся еда постная.

– Да я, признаться, постов не соблюдаю. Мы, рыцари, в своих странствиях и без того претерпеваем множество лишений.

– Зачем же вам лишать себя благодати, которую Бог дарует соблюдающим посты?

– Ариэль, я вас умоляю, – Гавейн пренебрежительно махнул рукой.

– Вы во всяком случае христианин?