Серебряный единорог

– А ключ?

– Зачем вам ключ? Вы здесь одни.

Разместившись в прохладном номере (батареи едва грели), приезжие уселись за стол. Цырендаши достал снедь, стаканчики и початую бутылку водки. Кузьмич нарезал на газете вареную колбасу и хлеб, распечатал банку килек в томате. Меркурий поднял свой наполненный стаканчик и произнес:

– Товарищи, сегодня мы вдохнули воздух древних эпох. Повидали родное гнездо Потрясателя Вселенной. Так выпьем же за легендарные времена!

– Красиво сказано, – умилился Кузьмич.

– Но никто не знает, сколько в этих местах прошло трагических событий, сколько войн и набегов пережили местные народы, – задумчиво сказал директор, прожевав бутерброд после выпивки.

– Однахо, простого человеческого счастья и радости было намного больше, – выразил свое мнение Аюров. – Свадьбы, рождение детей, облавные охоты, праздники…

Под разговоры незаметно опустела бутылка. Кузьмич сходил во двор и подогнал машину к окну второго номера.

– Я спать, – объявил он, заняв кровать в дальнем углу комнаты.

– Смотри, что я достал, – сказал Аюрову Меркурий, распахнув дипломат.

– Ого, карты Генштаба СССР! – удивился Цырендаши.

– Давай пройдемся по географии, попробуем отыскать нашу гору на основе бурятской легенды.

Бурят протер тряпкой стол, а Анатолийский разложил карту.

– Я думаю, что месторасположение горы Бурхан-Халдун должно соответствовать следующим условиям, – произнес новоявленный эксперт по восточным секретам. – Первое. Она располагается в пределах племенной земли семьи Чингисхана, не дальше пятидесяти километров от урочища Делиун-Балдах. Второе. Гора должна быть величественной, с ее вершины открывается прекрасный вид. Третье. У реки Онон гора переходит в отвесный утес, глубоко уходящий в воду. В этом положении вода скрывает замурованный вход в усыпальницу Чингисхана. Четвертое. Онон протекает возле горы по нескольким протокам. Пятое. Остров между основным руслом и протокой должен быть достаточно высоким, чтобы его не затопило при построении плотины. Шестое. Недалеко от Бурхан-Халдуна в Онон впадает небольшая река. Эти сведения имеются в «Сокровенном сказании монголов».

– И наличие таинственного знака в виде надписи, – добавил директор.

– Не обязательно. Однахо, на вершине горы может быть другая примета, какой-нибудь след былых времен.

– Район поисков значительно сужается, – удовлетворенно произнес Меркурий, рассматривая карту.

После двух часов изучения крупномасштабных карт глаза Анатолийского стали слипаться. Он зевнул и сказал:

– Завалюсь-ка я на боковую.

Цырендаши стал что-то зарисовывать на кальке, сверяясь с топографической картой. Ночью Анатолийский проснулся и увидел, что Аюров всё ещё старательно корпит над картой.

Рано утром экспедиция выехала из Нижнего Цасучея. Анатолийский заправил бензобак «Москвича» под завязку. За селом Кузьмич съехал на реку и покатил по льду Онона. Накатанная колея в снежном насте исчезала на продуваемых участках реки, и тогда машину заносило на хрустальном льду. Меркурий внимательно рассматривал окрестности. Возле примечательных скал директор останавливал машину и изучал их подножье. Аюров, который плохо знал эти места, делал пометки в блокноте. Машина проехала устье какой-то реки, впадающей в Онон, и вскоре остановилась у очередного каменного утеса, выпирающегося из мощной горы. На этот раз Меркурий пропал надолго. Он исчез в оголенных зарослях ильма и через полчаса показался на уступе утеса в расстегнутой куртке, потный, но довольный.

– Здесь спит джинн, могучий хранитель! – закричал Анатолийский и замахал рукой, подзывая Аюрова. – Кузьмич, можешь порыбачить, мы нескоро придем.

Цырендаши, кряхтя, полез вверх по крутому склону расщелины, хватаясь за ветки корявых деревьев. На пути к уступу утеса он обошел большой валун и выбрался на звериную тропу. Здесь среди крупных камней попадались искривленные березы.

– Следуй по тропе, амиго, – крикнул Меркурий.

По тропе идти стало легче и Аюров вскоре увидел отвесную стену утеса и директора, стоящего на краю пропасти. Он прополз на карачках под сухими ветвями ильма и попал на площадку, усеянную камнями и заросшую кустарником. Узкая терраса примостилась к каменной стене утеса, испещренной трещинами. Внизу протянулся довольно большой остров, который огибала извилистая протока. Цырендаши попытался найти на дальнем крае террасы продолжение звериной тропы, ведущую к вершине горы. Но ни косулям, ни человеку здесь невозможно было подняться наверх. Разве, что опытный альпинист с необходимым снаряжением мог пройти отвесную стену утеса. Путники тщательно исследовали горную полянку, перекатывая камни, но ничего не нашли. Наконец, утомленный Меркурий присел на валун и задумчиво уставился на овальную трещину, расколовшую скалу на уровне двух метров от поверхности террасы. Снизу хорошо было заметно, что щель уходила вглубь скалы. Закурив, директор сказал Аюрову:

– Запечатлей, амиго, местность. За карту этого ландшафта иранский шах отдал бы сундук драгоценностей, а оттоманский паша – весь гарем. Мы выгоним джина из этой скалы, в которой он проспал семьсот пятьдесят лет.

Исполнительный Цырендаши вытер шапкой пот со лба и сделал запись в блокнот.

– Сюда точно не забираются любопытные туристы. – сказал Анатолийский. – Это очень хорошо. Нам осталось найти подъездной путь к горе.

Меркурий с Цырендаши спустились по звериной тропе на юго-восточный склон голой сопки. На широкой груди горы шелестела сухая трава. Внизу исследователи увидели высохшее русло степной речушки, заброшенную грунтовую дорогу и линию электропередачи. Дальше, за падью с березовой рощей, простиралась гряда еще более высоких гор. Едва видимая отара овец паслась на бесснежном склоне далекой сопки.

– Джин весьма неплохо справляется со своими обязанностями, человеческим духом тут не пахнет, – произнес Меркурий. – Я смотрю, здесь и с автоперевозками не густо.

– Хорошо, если две-три машины в месяц проедет.

– Жалко, что здесь нет плиточных могил.

– Зато относительно недалеко расположена пещера Хээтэй, в переводе с бурятского «Узорчатая».

– Большая?

– Огромная. Собственно, сейчас это две пещеры: Сухая и Мокрая. Но еще недавно между ними был проход, обвалившийся в результате взрыва в известняковом карьере. В Мокрой пещере есть Ледяной грот. Длина грота семьдесят метров, а ширина около шестидесяти. Высота свода – около двадцати пяти метров. Даже в самое жаркое время лед в пещере не тает.

Анатолийский присвистнул.

Цырендаши продолжил:

– Я думаю, монголы использовали пещеру как ледник для хранения мяса в летнее время.

– А ведь точно. Усыпальницу и плотину строили тысячи рабов. Да еще сколько стражников их охраняло. Такую прорву надо было чем-то кормить ежедневно.

– Монголы устраивали облавную охоту и свозили туши убитых животных в природный холодильник.

– Отлично, сведения очень важные. Пошли к машине.

Спустившись к Онону, исследователи прошли по льду и вышли на прибрежную тропинку, идущую вдоль отвесной невысокой скалы.

– А вот и знак, – сказал Меркурий.

На темной каменной поверхности слегка светлела одна строка, выведенная крупными непонятными буквами. Часть строки была утрачена обвалившимся пластом гранита.

– Теперь понятно, что никто не может прочитать текст, – сказал Цырендаши.

– Зарисуй надпись, – распорядился директор. – Максимально точно.

Направляясь к машине, Анатолийский произнес:

– Тебе, амиго, задание ответственнейшее. Надо пробить в Администрации Агинского округа разрешение на археологические раскопки в этом месте. Мне нужен официальный документ с круглой печатью. Будем искать неандертальцев эпохи мезозоя.

– Однахо, человек появился намного позже, в палеолит.

– Пусть будет палеолит, – согласился директор.