Суровая Родина. Нехороший путеводитель Кемерово

– Вот умеют же люди за границей шить, – восторженно заметила мама.

– Покупаете? – уточнила девушка.

– Да! Берём!

Мама отсчитала девушке семь новеньких полтинников, и, довольные удачной покупкой, они поехали домой.

Дома, прямо с порога, Витька снова начал изучать джинсы – они были прекрасны: вонючая ткань, матово-золотые толстые молнии с хвостиками, на которых было выдавлено Super Perry`s. Померил, прошелся по комнате – он полюбил их уже больше старых пакистанских. Хотелось побыстрее пойти к товарищам, чтобы на вопросы «что это за чудо?» небрежно ответить:

– Да вот, предки на днюху подогнали. Я их даже и не просил…

Витька снова их снял и начать пристально изучать дальше. И тут он зачем-то вывернул наизнанку молнию на ширинке, которая была плотно прикрыта джинсовой тканью.

На сердечнике молнии стоял маленький, хорошо известный всем советским людям пятиугольник – знак качества СССР.

Комментарии

Пилить (сленг) – наносить на гибкую заготовку из полиацетата звуковую дорожку музыкального произведения путём резки каждой заготовки индивидуально на специальном станке. Виниловые пластинки, в отличие от этого способа, производятся методом прессования. Сначала изготавливается матрица со звуковой дорожкой, а потом этой матрицей штампуется заготовка из полимера. Виниломаны говорят, что «вот в 80-е пласты были потолочные, а сейчас – дерибас!».

Строгач (сленг) – классическая модель костюма Adidas. Минималистичный тёмно-синий костюм из гладкого полиэстера с тремя полосками на рукавах и брюках. Слева на груди – небольшой трилистник (сейчас – логотип Adidas Originals). Цена на базаре в разные годы от 300 до 700 рублей. Чтобы носить строгач, нужны были не только деньги, но и признанный обществом «авторитет» в городской среде. Без «авторитета» срок носки мог стать очень коротким. У одного из кемеровских блатных был такой костюм с аккуратно заштопанной дырочкой от ножевого пореза. Костюм достался ему от прежнего владельца.

«Берёзка» – фирменная сеть розничных магазинов в СССР, реализовывавших товары и продукты питания за иностранную валюту (иностранцам) и сертификаты, позже чеки Внешторгбанка, которые получали как часть зарплаты советские загранработники, дипломаты и военные) Магазины этой торговой сети существовали только в Москве, Ленинграде, столицах союзных республик и крупных портовых городах – Севастополе и Ялте.

Махровый (перен.) – проявляющееся в самой высокой степени какое-либо отрицательное свойство. «Самые махровые патриоты – те, у кого гражданство другой страны» (народная мудрость).

Болты (сленг) – пуговицы на джинсах. Джинсы бывают на зипе (другое название: на гусеницах) – на молнии или на болтах – ширинка застёгивается на пуговицы.

Авоська (сленг) – неубиваемая сетчатая, сплетённая из суровых нитей, хозяйственная сумка, используемая в СССР преимущественно для посещения рынков и магазинов. В свёрнутом виде – невесомый предмет. Граждане всегда носили её в кармане, на случай, если в магазине «выкинут» дефицит.

Утюги (сленг) – фарцовщики. Неспешно прогуливались по верхней галерее ГУМа и смотрели: ага, идет интуристская группа, через двадцать пять минут они будут у часового отдела. Всё это походило на рыбалку – утюг спокойно спускался, и начиналось шоу. «Ой! Вам не помочь? Вы ищете часы «Ракета Ноль»? Нет в магазине? Слушайте, тут такое дело: купил отцу как раз такие, по руке не подходят, а мама сказала, что убьет, если не верну деньги, не хотите?». Бинго.

Фромы(сленг) – обобщенное название фарцовщиками всех иностранцев. Происходит от английского выражения: Where are you from? – Откуда будете? Мир тогда делился на фромов и совков. Фромы были разные – стейцы (США), бундесы (ФРГ), пшеки (Польша), дыровцы (ГДР), южки (Югославия), бритиша (Великобритания) и финики, или турмалайцы (Финляндия).

Подхвачено (сленг) – означает предварительную договорённость о чем-либо между заинтересованными лицами. Договорённость, как правило, скреплялась определённым денежным интересом.

Скинутьтовар (сленг) – выражение может употребляться в двух смыслах – быстро продать товар по более низкой цене или избавиться от товара при милицейском задержании – незаметно выкинуть в сторону, не дожидаясь личного досмотра.

Областной комитет ВЛКСМ (улица Ноградская, 3): «Внимание! Презерватив – не резиновый»

С 1973 по 1981 годы областной комитет ВЛКСМ работал в здании Дома актёра – ул. Боброва, 1 – рядом с гимназией №1. В 1982-м переехал на ул. Ноградскую, 3 в новое современное здание, где разместились областные общественно-политические молодежные организации.

– Чем отличается наш миллионер от нашего миллиардера?

– Наш миллионер воспитан партией, а наш миллиардер – комсомолом.

В самом сердце города Кемерово, на тихой улице Ноградской, в доме № 3, рядом с рестораном Солнечный, располагался областной комитет ВЛКСМ и дружественные комсомолу организации: бюро молодёжного туризма Спутник, что-то профсоюзное и т. д. Мощное пятиэтажное здание с огромными окнами было не таким показательно пафосным, как ампирно-театральный обком КПСС на площади Советов, но тоже олицетворяло серьёзные общественно-политические притязания его хозяев.

В отличие от пионерии, к которой у партии было отеческое, но шутливо-карнавальное отношение, с уровня членов ВЛКСМ начинался кадровый резерв КПСС и народного хозяйства и значит – карьерный рост.

Как всегда, бывает в народных сказках, самый любимый сын оказался самым главным подлецом и негодяем: сначала продал трон басурманам, затем сестёр-царевен в бордель, а потом и самого царя определил в ресторанные вышибалы.

18 мая 1988 на ЦТ в программе КВН прозвучала исторически важная шутка команды НГУ: «Партия, дай порулить!». Это был рефрен к популярному агитационному лозунгу «Партия— наш рулевой!».

Партия немного подумала и дала! Лёд тронулся.

В 1989 году нашему книгоиздательскому бизнесу стало тесно в условиях полной «нелегальщины и самодеятельности» – требовалось срочно «выйти на свет».

Все ксероксы, которые мы оккупировали в ЦНТИ и офисах угольных компаний, уже не справлялись с потоком наших заказов, почтовые работники косо смотрели на массовые переводы наложенным платежом в одни руки – мы начали привлекать в себе внимание бдительных совков, а встреча с ОБХСС никак не входила в наши планы. Оборот нашего «детского дела» достиг десятков тысяч рублей в месяц (средняя зарплата советского человека в 1988 – 240 рублей в месяц – С.К.). Дело пахло какой-нибудь серьёзной статьей УК. Нужно было срочно приобретать статус предприятия, чтобы покупать бумагу, размещать заказы в типографии, легально получать доход, но как это сделать?

Закон СССР «О кооперации в СССР», разрешивший кооперативам заниматься любыми не запрещёнными законом видами деятельности, в том числе и торговлей, был принят 26 мая 1988 года, но в Кемерово его реализация буксовала.

Как всегда, нужный человек находится в нужное время.

С Любой Муховой, актрисой кемеровского театра кукол, меня познакомила Эвелина Воронцова.

Квартира Любы напоминал штаб Смольного в самые горячие часы октябрьского переворота. Постоянно звонил телефон, приходили какие-то люди и крутился поток товаров и денег: телевизор Шилялис, армянский коньяк в трёхлитровых банках, якобы привезённый с Кавказа; сапоги финские; ковры, мебель, плитка. Люба продавала всё и всем. Каждого, кто попадал в фокус её внимания, она моментально оценивала, как опытный товаровед оценивает товар, и прикидывала – какая с этого человека ей будет польза. Люба была богиней дефицита и связей. У неё везде была своя рука. Торгаш «от бога», она понимала, как достать какой-нибудь дефицит и «что» дать взамен. А дефицитом в 1988-м стало практически всё.

Поскольку я был введён в круг подругой Любы, а подруга была аспиранткой моей мамы, то отношение ко мне было хорошее, несмотря на мои низкие «потребительские качества» в пищевой цепочке оборота дефицитных товаров и услуг.

– Слушай, Люба, а вот мягкой мебели нет на примете? – поинтересовался я.

– Решим вопрос, дам тебе контакт товароведа из Уюта на Базовой. Скажешь, что от Любы Муховой. Договоритесь. Что ещё?

Связями и контактами она делилась легко, не вставляя везде свой интерес «на пять копеек», как мои бывшие школьные приятели. И я рассказал Любе о тяготившей меня проблеме легализации бизнеса.

– Решаемый вопрос, – спокойно сказала Люба, параллельно продавая кому-то теперь уже «видик» по телефону. – Завтра я позвоню Володе Бабичу в обком ВЛКСМ и обсудим твой вопрос. Там они пробили через ЦК ВЛКСМ хозяйственные комсомольские структуры, и он главный по этой теме.

Слово Люба сдержала. Через несколько дней я получил от неё клочок бумаги с номером телефона и подписью – Володя Бабич.

Володя Бабич был очень занятой человек. Уделил мне 5 минут. Худой и уставший, в кожаном плаще. В общем, он сильно походил на революционера-подпольщика, истощённого борьбой со старым миром.

– От Любы? Да, звонила. Чем занимаетесь? Зачем вам предприятие?

– Мы издаем книги. Достаточно успешно. Но для того, чтобы иметь возможность размещать заказы в типографии и т.д., нам нужно официальное предприятие.

– Какой оборот планируете?

– От 2 млн в год.

– Хорошо. Наши условия – 2% от оборота в нашу кассу. Согласны? Идите оформляйтесь.

Я был в шоке от быстроты решений и открывающихся перспектив.

Вернёмся к «Партия, дай порулить!». В 1988-м бодрые ребята из ЦК ВЛКСМ продвинули в органах высшей партийной власти идею, что для реализации партийных установок на ускорение социально-экономического развития необходимо дать молодёжи, под бдительным и неусыпным контролем ВЛКСМ, возможность вести хозяйственную деятельность по улучшению, рационализаторству, строительству, оленеводству и компьютеризации. В общем, никаких ограничений – дайте поработать на благо Родины!

Чувствуете связь с началом конца?

И пошёл по всей стране комсомольский бизнес, который в Кемерово ЦК ВЛКСМ доверил Владимиру Бабичу.