Ленин в 1917 году

6 января.

«…Слухи о том, что Учредительное собрание разогнали в 5 утра (оно таки собралось и выбрало председателем Чернова). – Большевики отобрали бо?льшую часть газет у толстой старухи на углу. – Лёгкость, поток идей – весь день».

    (Блок А. Собрание сочинений в 6 томах. Л.: Худож. лит., 1980–1983., т. 5, с. 230–232.)

Так спрашивается – было обречено Учредительное собрание на разгон самим ходом истории России или нет? Для Ленина «правая» «Учредилка» была собранием живых политических трупов, но и Блок её атмосферу оценивал, как видим, как мертвящую.

И разве она не заслужила уже при рождении единственной участи – немедленной политической смерти?

ЗАБАВНО, что Николай Стариков отвечает на последние вопросы, как и Ленин, утвердительно, но трактует проблему более чем неожиданным образом. В своей книге Стариков заявил, что «Ленин разогнал бы «учредиловку», даже имея подавляющее большинство депутатов-большевиков!», а далее у Н. Старикова следует вот что:

«Задача у него была такая, и только по её выполнении Ленин и компания могли спокойно исчезнуть с арены мировой истории. Так было запланировано нашими «союзниками». Ленин прерывает легитимность (? – С.К.) власти… Начинается гражданская война…

Большевики же должны были исчезнуть туда, откуда они появились, – обратно в Европу и Америку, под крыло «союзных» спецслужб. И они собирались это сделать. Существует много свидетельств о том, что чуть ли не у каждого большевистского вождя в кармане лежал какой-нибудь «аргентинский» паспорт на подложную фамилию…

Но тут… Ленин понял, что, обладая информацией о таких страшных тайнах, как «немецкие деньги» и «предательство союзников», он и его товарищи долго не проживут… Большевикам надо было остаться и строить новое государство…»

    (Н. Стариков. Февраль 1917: Революция или спец- операция? М.: «Яуза», Эксмо, 2007, с. 314–315.)

Да-а… До этого не додумались даже эсер Чернов и генерал Деникин! Ленин – по Старикову – двойной агент, не отработавший ни «немецкие», ни «союзнические» деньги, выданные на ослабление и развал России, а потом испугавшийся, что его «прихлопнут» не те, так эти «хозяева», и начавший с перепугу строить социализм.

Эх, господа-товарищи и милостивые государи, если это не историко-политическая паранойя и ахинея, то…

А впрочем, стоит ли продолжать?!

В одном оказался прав Н. Стариков – не в интересах России и её народов затевала наднациональная Золотая Элита Февраль 1917 года. И только сила мысли и политическая воля Ленина, прибавлю уже я, смогли переломить гибельную ситуацию и превратить Февральский заговор Элиты в народную Октябрьскую революцию – Великую социалистическую…

Не ошибся Н. Стариков и в том, что «британские агенты» (а также, вновь прибавлю я, американские и французские агенты) активно занялись организацией гражданской войны и иностранной интервенции. Вот только Ленин имел отношение к этим агентам лишь с одной стороны – он против них боролся.

Вынужденный довести до логической точки анализ «спецоперации» Николая Старикова против «Николая» Ленина (а сколько их было, таких антиленинских «спецопераций», начиная с весны 1917 года и заканчивая нашими днями!), я заскочил далеко вперёд.

А теперь придётся вернуться назад – в глубоко дореволюционные дни, чтобы смыть с ленинского исторического портрета ещё один слой давней грязи – «иностранные деньги»…

Глава 4

«Клондайки» большевиков: от Эриванской площади до издательства Малых

ИНТЕРЕСНЕЙШИЕ документы отыскиваются при этом, как уже было сказано, в ценнейшем, однако, по сию пору почти не используемом источнике – Полном собрании сочинений В. И. Ленина, и прежде всего – в томах ленинских писем.

Начать же надо, пожалуй, с краткого анализа вообще финансовых возможностей РСДРП(б) – ведь о происхождении партийной кассы большевиков (не только в период Первой мировой войны, но и до неё) в литературе накопилось, пожалуй, не меньше мифов, чем относительно пресловутого «немецкого золота».

Одно из стандартных, давно обжившихся в «сети», клише: большевики жили за счёт «эксов», то есть экспроприаций, а проще – ограбления банков, налётов на инкассаторов и т. д. Любой усердный потребитель «интернетского» якобы информационного барахла уверенно отбарабанит, что деньгами Ленина снабжал кавказский бандит Сталин по кличке «Коба» на пару с его (Кобы) подручным – другим бандитом Тер-Петросяном по кличке «Камо»…

Так ли это было на деле?

Что ж, во время первой русской революции большевики действительно провели громкую акцию, и 13 июня 2017 года исполнилось 110 лет со дня знаменитой экспроприации большевиков на Эриванской площади в Тифлисе. А организатором и руководителем налёта был действительно Камо – Симон Аршакович Тер-Петросян (1882–1922).

Вокруг этой истории накручено немало небылиц, да и достоверные сведения оказываются на поверку не вполне достоверными. Так, Н. К. Крупская в своих воспоминаниях писала, что захваченными средствами большевики воспользоваться якобы не смогли, поскольку вся сумма была в крупных купюрах в 500 рублей, и номера банкнот были сообщены всем банкам в России и за рубежом. А на попытках разменять деньги целая группа товарищей попалась, поскольку о готовящемся размене провокатор Житомирский сообщил полиции.

Однако есть основания предполагать, что предметом «экса» стали привезённые из Петербурга 200 тысяч рублей не только в бумаге, но и в золотых монетах – империалах, о чём Крупская могла и не знать. Так что, скорее всего, тифлисский «экс» партийную кассу РСДРП(б) в 1907 году как-то всё же пополнил. Но – далеко не так, как предполагалось [см. воспоминания Н. М. Габиновой-Шахпаронянц, участницы экспроприации, в журнале «Арагаст» («Парус»), № 1, 2007, с. 19 – публикация внука Н. М. Габиновой, С. Л. Иоаннесяна].

Расходы партии были тогда уже немалы, и – не на «олигархические» забавы лидеров большевиков в швейцарских Альпах, в Монте-Карло или Куршевеле… Это было лето 1907 года. Ещё не исчезли надежды на усиление революционного процесса, начавшегося в 1905 году, и надо было закупать оружие, переправлять транспорты с ним в Россию, подкупать таможню, жандармов…

А кроме того, надо было выручать товарищей из тюрем, а то и спасать их от смерти… Не Ленин, а либеральные журналисты запустили тогда в оборот понятие «столыпинский галстук» – висельная петля.

Да, большевиков в годы первой русской революции вешали! Впрочем, не только их – вешали и латышских крестьян, и пресненских рабочих… Это я к тому, что если кто-то протянет: «Э-э! Да твой Ленин был просто террористом», то не мешает ему знать, что для большевиков террор был крайней, редкой и вынужденной мерой, а вот террор царских властей против большевиков в 1905–1907 годах был и ужасен, и масштабен.

К слову, об «ужасах революции»… Французский историк Жюль Мишле (1798–1874), автор 17-томной «Истории Франции» до 1790 года, то есть – до Великой Французской революции, автор также отдельной 7-томной «Истории Французской революции», был всего лишь буржуазным демократом, к коммунистическим идеалам относился враждебно и классовую борьбу отрицал. Реакционеров, правда, тоже не жаловал. Что такое революция, Мишле знал и как учёный-исследователь, и как современник революций, и ему принадлежит мысль, знакомство с которой необходимо каждому, кто возымеет наглость рассуждать об «ужасах» революции и осуждать её за её «жестокость»: «Чувствительные люди, рыдающие над ужасами революции, уроните несколько слезинок и над ужасами, её породившими…»

Сейчас же, возвращаясь к Камо, сообщу, что, познакомившись с Лениным в марте 1906 года в Петербурге – оба были на нелегальном положении, Камо в конце 1906 года по поручению Ленина выехал в заграничную поездку. Он побывал в Германии, Швеции и Бельгии, закупая оружие и боеприпасы, а закончил Болгарией, организовывая тайную транспортировку всего закупленного в Россию. Одним из поводов к тифлисскому «эксу» как раз и могла стать необходимость расплатиться за всё приобретённое. (Здесь уместно заметить, что если бы работу большевиков в ходе революции 1905–1906 года финансировали Япония или ещё кто – Ленина обвиняют порой и в этом, то не было бы необходимости Камо устраивать налёт на «золотую» экспедицию в Тифлисе).

Позднее – в 1911 году Камо, бежавший из заключения в тифлисском Метехском замке, получил в Париже новое личное задание Ленина: обеспечить опять-таки транспортировку, но уже не оружия, а партийной литературы в Россию. Камо сумел организовать требующийся «коридор» через Грецию, Турцию и Болгарию.

Конечно, во всех этих странах – даже в Турции – у Камо находились и бескорыстные идейные помощники, но ведь нередко приходилось и платить. Соответственно, на одном «тифлисском» золоте – быстро тающем, партийной работы было не построить.

А на что тогда могли рассчитывать большевики?

ИСТОЧНИКОВ пополнения партийной кассы у любой нелегальной революционной партии бывает несколько, начиная с членских взносов и разовых пожертвований членов партии и сочувствующих. Так, даже в 1907 году – когда революция уже почти закончилась, на V (Лондонском) съезде РСДРП делегаты представляли 150 тысяч членов партии. И все они платили хотя и различающиеся по размеру (тогда в партии было много интеллигентов), но – членские взносы.

В целом – сумма немалая.

Когда после окончательного поражения революции 1905–1907 года и наступившей столыпинской реакции произошёл «отлив» из РСДРП всех нестойких, и большевики оформились как отдельная партия, партийные взносы, естественно, уменьшились. Однако партийная касса особо пустой не была, и отнюдь не за счёт пресловутых «эксов». Партийные взносы оставались серьёзным и относительно стабильным источником пополнения партийных средств.

К Февралю 1917 года в РСДРП(б) насчитывалось до 40 тысяч человек. И это были в массе своей стойкие, убеждённые борцы за освобождение пролетариата, во главе которых стояли несколько сотен профессиональных партийных работников – нелегалов и эмигрантов. Не все они имели связь с Лениным (многие её как раз не имели), но партийная работа велась, и не в последнюю очередь благодаря тому, что Ленин до начала войны провёл немалую организационную работу и обеспечил наличие в России крепкого партийного ядра.

Могли сорок тысяч членов партии содержать триста-четыреста партийных «техников» – руководящих организаторов?

Думаю – да.

Помогали большевикам, и – весьма весомо, сочувствующие. Так, жена Максима Горького – известная русская актриса Мария Андреева (1868–1953), член партии с 1904 года, выезжая в Европу и США, обеспечивала там мобилизацию средств для партии. Андреева и сама оказывала партии финансовую поддержку – лично и за счёт сбора средств непосредственно в России.

Горький, Андреева и ещё несколько имён – это лишь видимая часть «айсберга» той прогрессивной части образованных кругов российского общества, которая оценивала большевиков как серьёзную и достойную уважения политическую силу. В отличие от эсеров, взрывающих великих князей, большевики хотя и не были широко известны в простом народе до весны 1917 года, общественной поддержкой пользовались. И, пожалуй, большей, чем эсеры… Эсеры представлялись многим чем-то вроде кровавого балагана, да нередко им и были. Со всей отчётливостью это проявилось в серии эсеровских авантюр времён Гражданской войны, начиная с Ярославского мятежа и заканчивая кулацкой «Антоновщиной». Не говорю уже о палаческом следе, оставленном в нашей истории эсером Савинковым и поощряемыми последним «генералом» Булак-Балаховичем и «полковником» Павловским…

А вот что свидетельствовал уже в эмиграции жандармский генерал Спиридович:

«Русское общество много помогало в те годы (имеются в виду 1904 и 1905 гг. – С.К.) революционным партиям, в том числе и социал-демократической. Благодаря этому денежные поступления одесской группы партии за май и июнь 1905 г. составили 4702 руб. 25 коп., приход батумского комитета за время с ноября 1904 по январь 1905 г. превышал 6 тысяч, сибирский союз с 1 февраля по июнь насчитывал в приходе 7475 рублей. Бюджет центральных учреждений выражался десятками тысяч».

Немалые суммы порой приходили в РСДРП(б) из весьма нетривиальных источников – из противоположного лагеря, так сказать. Во все времена в любом обществе среди элиты случаются отдельные личности, сочувствующие революции и помогающие ей материально. Не стала исключением и Россия – достаточно вспомнить знаменитого Савву Морозова, фабриканта, помогавшего большевикам деньгами. Менее известен, зато намного более весо?м материально, случай Николая Павловича Шмита (1883–1907) – «красного фабриканта», организатора и участника боёв на Пресне в декабре 1905 года. Впоследствии он был замучен в тюрьме, но успел до этого завещать своё немалое состояние большевикам. Серьёзно поддерживал Ленина лично знакомый ему сызранский купец Александр Иванович Ерамасов (1869–1927).

К тому же активными членами большевистской партии состояли не только малоимущие или неимущие пролетарии – были большевики-инженеры, большевики-профессора…

Поступали в партийную кассу отчисления от литераторской и журналистской работы. Скажем, в сентябре 1905 года Ленин писал из Женевы в ЦК партии в Петербург:

«Дорогие друзья!

1) Посылаю Вам проект договора с Малых на Ваше утверждение всего ЦК. Советую утвердить – иначе здесь куче народа жить не на что, а партия не сможет содержать их (в том числе редакторы и сотрудники «Пролетария»). Это серьёзный вопрос, который очень прошу не разрубать одним ударом: иначе можно вызвать отчаянный кризис.

2) Советую повысить 50 % до 100 %. Малых должна будет согласиться…»