Военный прогресс и особенности его проявления в традициях Запада (социально-философский анализ)

Для адекватного исследования военного прогресса важно определить его взаимозависимость с понятием «общечеловеческие ценности», которые выступают как желание выдать западное за общечеловеческое. В данном отношении глобализация, понимаемая как слияние экономик, распространение массовой культуры, вестернистского образа жизни и т. д., не способствует формированию духовности, поскольку стандарты естественности западного потребительского мира не могут дополнять, а лишь замещают существующие стандарты естественности различных типов обществ, внося тем самым положительный вклад в социальную энтропию.

В соответствии с принципом антропоцентризма военный прогресс предстает в качестве технологии создания наиболее благоприятных условий для осуществления свободы индивидов, направленной на реализацию определенных материальных ценностей. Достижение материальных ценностей в рамках нормотворческой деятельности свободных субъектов возможно только при наличии у них определенных степеней свободы.

В соответствии с принципом антропоцентризма предполагается, что мысленная «вселенная деонтологической этики» должна послужить орудием произвол, теоретическим средством достижения определенных материальных ценностей, в соответствии с чем необходимо сочинить законы мысленного Универсума и затем отождествить с ним реальный мир. В результате управление обществом реализуется на основе сконструированных принципов. Таким путем формируется понятие о «врагах Америки» (например, исламский мир и т.п.), от которого – один шаг к реальной региональной войне. Дело в том, что степень адекватности либеральной методологии управления жизни западных обществ зависит от случайного совпадения или же несовпадения его принципов с ее реалиями.

Западные защитники атомизированного индивидуалистического, индивидуализированного общества в течение многих столетий так предметно и так убедительно отстаивают преимущества правового государства, и тем же самым определяются исторические неудачи российских правителей, навязывающих стране скопированные с западных хорошо разработанных теорий, посвященных жизнедеятельности правового государства, стандарты, чуждые коллективистскому обществу, чуждые объективным условиям жизни России. Установка демократов не могла не привести к правовому беспределу, так как обе сферы общественного сознания – правовая и нравственная – находится в отношении дополнительности друг к другу. Следуя этому пониманию, люди строят государственную жизнь так, как если бы она сводилась к известным, механически осуществляемым, внешним поступкам, оторванным от внутреннего мира и от духовных корней человека, наличность или отсутствие этих внешних поступков должны быть, по их мнению, обеспечены какими угодно средствами и какою угодно ценой, – насилием или страхом, корыстью или наказанием; и к этому, будто бы, сводится все: только бы люди повиновались, только бы вносили налоги, только не совершали бы преступлений и не творили беспорядков, а остальное неважно.

Как справедливо подчеркивает Т. Мельникова: «Принципы антропоцентризма и дуализма характеризуют метафизический метод, который предполагает изучение явлений изолированно друг от друга, а источником развития является столкновение внешних противоположных сил»[36 - Мельникова Т.В. Древнегреческая философия как протофилософия права // Теория и история. – 2011. – № 2. С. 125.].

Консервативное общество основано на определенной структуре, отличительные черты которой иерархически выстроены, обеспечивая целостность и жизнеспособность всего общественного организма. Основатели консерватизма отдавали предпочтение обычаям, национальным традициям, существующим общественно-политическим институтам, приспосабливая их к политическим принципам. В зависимости от типа консерватизма те или иные социальные институты сосредотачиваются на реализации общественного договора или господствующей идеологии, вероучения или национальных идеалов, достижения общественного идеала[37 - Черноусова Л.Н. Взаимодействие социальных институтов в гражданском обществе в отношениях консервативного правового государства // Теория и история. – 2011. – № 2. С. 137.].

Теоретики общества индивидуалистического типа, в отличие от российских философов, хорошо знают свои теоретические традиции, свой собственный эмпиризм, то есть характер своей эмпирической направленности. Внедряя западное теоретическое творчество в коллективистское общественное сознание, философы общества индивидуалистического типа навязали идею, что если что-то не по-западному, то это воспринимается как отсталость, невежество и т.п.

Институт государства в соответствии с «правом сильного», которое определяется легальностью светской власти, наделяет институты гражданского общества (также свободные субъекты) определенными степенями свободы. Вся общественная жизнь в рамках либерального нормотворчества направляется по вектору максимального освобождения. Именно здесь закладываются основы военного прогресса и потенциальной войны.

Особенности исследования военного прогресса на базе диалектической традиции. Отечественная, диалектическая методологическая традиция основана лавным образом на теории познания как теории отражения, которая раскрывает содержание мира как мира, охваченного всеобщей связью явлений. Следуя отечественной традиции, в диалектическом значении взаимодействие социальных институтов гражданского общества в условиях соборного государства основано на принципе институционального единства человеческого мира. Принцип соборности является свидетельством всеобщей связи явлений и предполагает единство социальных институтов. К идеологии соборности восходят такие понятия как «коллективизм» и «коллективное общество»[38 - Черноусова Л.Н. Взаимодействие социальных институтов в гражданском обществе в отношениях соборного государства // Теория и история. – 2011. – № 2. С. 131.].

В отличие от технократического, информационный проект науки осуществляет моделепостроение на других основаниях. Элементами моделей здесь выступают уже не идеализации, а «космические оформления Лосева и «оформления совершенства». Главной особенностью в постижении военного прогресса, как и прогресса вообще, является упорядоченность, симметрия, сложность и т.п., то есть все, что способствует сохранению целостности объекта реальности в элементарном акте его моделирования. Процесс деидеализации традиционных технократических моделей, который мы называем процессом адекватизации, означает поступательный отход стратегии моделирования от технократического стандарта научно-прикладного познания (познание ради использования) и все более полную реализацию информационного стандарта фундаментального научного познания (познание ради истины). Эту трансформацию стандартов научного моделирования можно охарактеризовать как переход от стандарта разрушающего познания (познания, разрушающего целостность объектов) к стандарту неразрушающего познания, при котором модели объектов сохраняют ненарушенной свою «чувствительность» к целостности сущностных характеристик объектов[39 - Свитин А.П. Неразрушающее познание // Теория и история. – 2004. – №3. С. 146.].

Согласно диалектической теории познания, истина находится в диалектической связи с отражаемым ею предметом. Между нею и отображаемым объектом постоянно существуют отношения диалектического противоречия. Одни противоречия (прежнего этапа познания) разрешаются, другие (последующего этапа познания) возникают[40 - Диалектика процесса познания. М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1985.]. Из отмеченного свойства истины вытекает, что ее соответствие объекту нельзя понимать абсолютно, метафизически, игнорируя присутствие в ней элементов несоответствия[41 - Пискорская С.Ю. Репрезентация и отражение // Теория и история. – 2004. – № 3. С. 164–165.].

Для понимания сущности военного прогресса в диалектическом значении важно учитывать, что государство выступает как нечто, включенное в систему других социальных институтов по принципу институционального единства человеческого мира. В этой системе имеют место социальные институты, которые специально формулируют, разрабатывают и реализуют военный прогресс в повседневной практике. Государственные структуры и военный прогресс неотделимы друг от друга: самореализация государства и других социальных институтов представляет собой объективную диалектику, тогда как проявления военного прогресса выступает как субъективная диалектика – основа единоумия и единомыслия.

Объективной диалектике жизнедеятельности коллективистского общества адекватна лишь субъективная диалектика – образ диалектики объективной. Объективная диалектика осуществляется в форме деятельных оформлений совершенства общества (систем, организаций, сложностей, упорядоченностей и т.п.), имеющих эмерджентные свойства, в том числе и функциональные. В силу этого деятельные оформления совершенства (коллективы) актуализируют не потребности, желания, ценности и т.п., составляющие детерминанты Универсума, а именно эмерджентные свойства – патриотизм, любовь к людям, к Родине, служение Отечеству.

Объективная диалектика коллективистского общества предполагает всеобщую связь явлений. Собственно, объективная диалектика, в том числе и объективная диалектика коллективистского общества, выступает как временной ряд, индуцированный всеобщей связью. «Известная спиралевидность объективной диалектики, ее ревербератороподобность тождественна временному ряду развития общества коллективистического типа»[42 - Чуринов Н.М. Коллективизм и индивидуализм и их теоретизирование в западной традиции // Теория и история. – 2004. – № 3. С. 55.].

Очевидно, что термины «экспансия», «завоевание» и «колонизация» в отношении российской цивилизации не адекватны. В точном значении экспансия – это политика, направленная на экономическое и политическое подчинение других стран, завоевание – овладение, захват посредством войны, а колонизация – захват чужой страны, заселение ее переселенцами. Подразумевая во всех случаях «другую страну», эти термины не отражают сущности пространственно-временных границ российской цивилизации. Подобная терминология несет в себе признаки насилия и подчинения других народов, что не соответствует историческим событиям. По-видимому, следует специально оговаривать употребление этих терминов в значении хозяйственно-экономического (аграрного, промышленного, научно-технологического) освоения дикой, необжитой природы. Аналогии с таким пониманием «завоевания-освоения» широко известны в области исследования космоса, Мирового океана, Антарктиды и т.д. Более целесообразно использовать адекватное понятие «освоение», передающее существенный признак исторического процесса – трудовые усилия, затрата физических, интеллектуальных, духовных и нравственных сил людей, живого человеческого труда[43 - Марцева Л.М. Особенности хозяйственного освоения пространственно-временных границ российской цивилизации (Опыт сопоставления) // Теория и история. – 2002. – № 1. С. 22.].

Православная философия не переводила теоретическое противоборство в область вооруженной борьбы. Она была источником и основой побед российского народа в войнах первого поколения, т.к. наш народ воспитанный на стандартах естественности общества коллективистского типа: в доброте, в доблести, в подвигах.

Созидательный тип военного прогресса формируется на базе космической модели мира и предполагает определённые уровни совершенства общественных отношений и их совершенствование в зависимости от содержания наличной исторической эпохи.

Возможность построения совершенствующегося общественно-государственного устройства в обществе созидания определяется во многом одухотворением представителей светской власти. Духовная власть предстаёт в качестве препятствия вырождения власти светской, как средство восполнения утрат светской власти. Только в условиях нравственного влияния духовной власти на управленческую деятельность представителей власти светской возможна реализация оптимальных условий для совершенствования личности и общества. Светская власть становится властью лучших, только в рамках её гармонии с духовной властью. С другой стороны, и Церковь как основное оформление духовной институциональности нуждается в гармоничном взаимодействии с государством в целях наилучшей реализации своей духовной миссии.

Военный прогресс оказался под влиянием православного вероучения, адаптированного к жизнеутверждающим стандартам общества России, что определило содержание его (общества) созидательной духовности, и то, что Православие как социальный институт воспроизводит стандарты естественности общества созидания.

Православие сыграло принципиальную роль в плане государственного строительства, соборного единения восточнославянских племён и их духовного развития. В связи с этим в диссертационной работе осуществляется анализ трактата «Слово о Законе и Благодати», который по стилю и форме явил пример гармоничных отношений светской и духовной властей, получившей название «симфонии».

Сознанием представителей восточного славянства, в том числе и государственных деятелей, православие было воспринято в качестве общенародной идеологии, смысл которой в «жизни по правде», в таком государственном устройстве, где светская и духовная власти сосуществуют оптимальным образом.

Идея соборного единения, которую несла с собой новая религия, была «усвоена» славянскими племенами раньше полного утверждения Православия, что свидетельствует о глубинном чувстве духовного единства, характеризующем наших предков. Распространение христианства в Древней Руси и принятие его в качестве общенародной идеологии завершили процесс формирования этой цивилизации, то есть Православие выступило не только как институт собирания русских земель, но ещё как институт формирования национальной духовности. Так, строительство соборного государства в Древней Руси сопровождалось развитием созидательной духовности, посредством распространения православия и перспективой его сохранения.

Следствием игнорирования духовной власти в системе власти является падение духовности и потеря суверенитета как следствия междоусобиц князей. Ориентация на созидательную духовность как естественное состояние предстала в качестве своеобразного императива, неприятие которого ведёт за собой разрушение институтов государственной власти, как, впрочем, и разрушение глубинной человеческой сущности.

Возрождение России в духовном плане всегда сопровождалось постепенным, но неуклонным усилением государственности, как в сознании русского человека, так и на институциональном уровне. То есть Православие выступает как институт возмещения, восстановления и закрепления положения светской власти, в тех случаях, когда светская власть подвергается дискредитации, разрушению и разложению.

Анализируя период петровских преобразований, можно заключить, что проведённая Петром модернизация России являлась закономерным актом с точки зрения государственных интересов, однако опасным явлением в данном контексте стало нарушение единства духовной и светской властей, то есть традиции «симфонии». Последовавший за этим период дворцовых переворотов, как и другие исторические примеры, доказывает опасность разрыва светской и духовной властей в России.

Духовность и религиозность народа способствовала проявлению военной добродетели им во время войны. Религиозная философия воспитывала в «душе живую любовь и живую совесть: две благоприятнейшие основы всякого жизненного служения, – священнического, гражданского и военного…». И далее И. Ильин продолжает: «Здоровая государственность и здоровая армия невозможна без чувства собственного духовного достоинства»[44 - Ильин И.А. Наши задачи. – Т. 1. М.: Айрис Пресс, 2008. С. 131.]. Православие способствовало формированию самобытности русского народа выразившееся, по мнению философа, в его духовном и национальном акте, который сложился и под влиянием исторического развития, в том числе и войн первого поколения.

В постсоветское время российская философия практически безоговорочно приняла стандарты западного философского теоретизирования, фундаментального значения наработке русских и советских философов были отброшены. И это осуществлено в условиях нового этапа «холодной воны» против России, в условиях, когда новоявленное западничество представляет собой уже официальную форму идеологического разоружения страны. Каждая методология реализуется в соответствующих теориях. Задача методологии состоит в победе над альтернативной теорией и навязывание обществу чуждых теорий, как передовых и прогрессивных, тем самым происходит блокирование самостоятельного мышления противника.

Одна из причин, способствовавших поражению СССР в «холодной войне», является то, что научным советским сообществом своевременно не было замечено переход теоретической составляющей противоборства из вспомогательных функций вооруженной борьбы, в самостоятельный вид войны нового поколения – теоретической.

Здесь важно подчеркнуть, что в войнах нового поколения побед достигали выдающиеся полководцы. Овладевшие в процессе познания военного дела диалектической методологией. При этом они опирались на диалектическую логику, которая раскрывает столь необходимые для любой науки, в том числе и военной, соответствующие понятия и законы диалектики. В то же время, советские философы и идеологи оказались неспособны защищать философскими, идеологическими и политологическими средствами свое Отечество. Оказавшись под влиянием западной идеологической, политической и философской экспансии как следствия «отклонения от нормы», они не смогли опереться на духовную твердыню нашего общества. В условиях войн нового поколения необходимо изучать не только «отклонение от нормы», но и саму норму, чтобы понимать, что происходит и каких векторов в национальном теоретическом творчестве необходимо придерживаться.

В информационном обществе теоретическое противоборство стало играть определяющую роль в достижении требуемых политических результатов. В период холодной войны, как идеолого-психологической войны, философско-методологическое противоборство двух общественно-политических систем – империализма и социализма – стало самостоятельным видом войн нового поколения, теоретической войны. Теоретическая война совместно с экономической, финансовой, идеологической и другими невооруженными способами борьбы стали решающими видами межобщественного противоборства для достижения политических целей. Способствуя возникновению социальной энтропии в обществе, данные виды войн привели к разрушениям многих государств, в том числе и СССР.

Важно, что диалектическая, версия цивилизационного исследовательского подхода предполагает изучение диалектического единства цивилизации и культуры. Это диалектическое единство представляет собой одно из важнейших для жизни общества социальных противоречий, содержание которого существенно с точек зрения различных пар категорий диалектики. В условиях современной России, «когда обостряется тема национальной истории в общемировом контексте, проблема исторического времени приобретает в построении исторического самосознания особую важность и смысл, поскольку в этом случае мы сталкиваемся с проблемой сопоставления российской культуры с европейской и выявления определенной параллели развития между Россией и Европой»[45 - Андреев, А. Л. Историческое время как категория исторического самосознания / А. Л. Андреев // Теория и история. – 2003. – № 2. – С. 25.].

Процессы роста социальной энтропии могут «вклиниваться» в жизнь общества, нейтрализуя ее антиэнтропийное содержание. Это происходит, например, в процессе насаждения в российском обществе чуждых ему норм социальности, западных норм личностного бытия, основанных на, как правило, принявшей только нормы права свободной личности. Происходит деструктивное для жизни коллективистского общества завышение норм права по сравнению с другими социальными нормами, навязывается неадекватная данному обществу универсалистская модель мира. Тем самым, по словам Н.А. Умова, человек «спутывает сеть» всеобщей связи, причиняя страдания себе, другим людям, обществу и природной среде. Данный процесс может приобрести массовое значение, и в этом случае он неизбежно влечет за собой тяжелейшие последствия для жизни коллективистского общества.

Военный прогресс тесно связан с антиэнтропийными процессами. В данной связи важно подчеркнуть, что антиэнтропийный процесс – это не процесс удовлетворения или изобретения потребностей, а принципиально новый процесс – процесс созидания[46 - Чуринов Н.М. Совершенство слова и дела // Теория и история. – 2007. – № 1. С. 21.]. Например, Н.Я. Данилевский показывает, что понятию «созидание» может придаваться только антиэнтропийное значение. Он пишет, что если «устранены элементы смут, могшие в прежние времена волновать русский народ, то, с другой стороны, прошли и те обстоятельства, которые требовали постоянного напряжения всех сил народных в государственное ярмо в трудные времена государственного устроения, борьбы с внешними врагами, при редком еще населении и слабом развитии его сил. Таким образом, и внутренние и внешние препятствия к усвоению русским народом всех даров свободы потеряли свой смысл, значение и причину существования[47 - Данилевский Н.Я. Россия и Европа. – М.: Книга, 1991. С. 489.]. Н.М.Чуринов далее продолжает: «Смуты, против которых направлено созидание, – это единственное направление созидания, которое может оказаться плодотворным, результативным, когда результаты приобретают качества оформлений совершенства, обладающих необходимыми определениями, то есть функциями, свойствами, качествами, характерными чертами. Созидание облагораживает человека, очеловечивет и возвышает его вместе со всем русским миром, а «государственное устроение» оказывается наиболее плодотворным и победительным, делает осмысленным «запряжение» всех сил народных в «государственное ярмо», и народное подвижничество становится естественной и необходимой частью русской жизни. Тогда становятся очевидными «мнимые опасности», и никому не придет в голову ни создавать эти «опасности», ни преодолевать их, ни выходить из русской модели мир, адекватно которой только созидание[48 - Чуринов Н.М. Совершенство слова и дела // Теория и история. – 2007. – № 1. С. 24.].

В связи с последними событиями особо актуализируется проблема военной угрозы, которая тесным образом связана с военным прогрессом. В частности, в недавно сформулированной Военной доктрине актуализируется понятие «военная опасность», рассматриваемое как «…состояние межгосударственных или внутригосударственных отношений, характеризуемое совокупностью факторов, способных при определенных условиях привести к возникновению военной угрозы».

Между двумя концепциями (совершенство как конечный идеал и бесконечное совершенствование) обнаруживается фундаментальное различие. Если концепция совершенства как конечного идеала – это обычная западная концепция неореалистского толка, то концепция бесконечного совершенствования – это диалектическая отечественная концепция, веками отрабатывавшаяся в нашей стране в русском национальном сознании. На этом фоне воспринималась концепция военного прогресса.

Однако преувеличение значения общественных идеалов, стандартов жизни обществ и неправомерное их распространение на иные типы обществ влечёт за собой национальные катастрофы, экономические кризисы, и т.п. А утверждение их в качестве основы в системе мирового сообщества раскрывается как глобализационное давление, как навязывание противоестественных состояний общества, как провокации со стороны враждебных субъектов глобализации. Все это мы можем проследить на примере проявления современного военного прогресса как в различных странах, так и на уровне мирового сообщества.

В данной связи особо актуализируется проблема европоцентристских тенденций. В работе К.Н. Леонтьева «Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения» показано, что европейская мечта на деле ведет к глобальному кризису рыночной цивилизации, который переживает сейчас весь мир: утрате смысла жизни. «Возведя в идеал – в предел мечтаний – спокойную и сытую жизнь, человек и народ теряет свою метафизическую перспективу, утрачивает образ Божий в себе и других, и конец такого общества и человека уже виден в буквальном смысле слова. Например, половину циркулирующей в Интернете цивилизованных стран информации составляют порнография и сатанизм разных мастей, и это подсчитано в килобайтах. Осталось только перевести все это в жизнь, что уже и происходит гигантскими темпами»[49 - Казин А. Средненькие европейцы // Литературная газета. – 2011. – 25–31 января.]. Таким образом подготавливается общественное мнение к войне как необходимому условию прогресса.

Завершающаяся эпоха была своего рода компромиссом, «худым миром» между либерально ориентированными космополитическими элитами и российским большинством. Элиты обрели гарантии сохранения собственности, полученной в 90-е гг. зачастую сомнительными и несправедливыми способами.

«Большая война» оказалась в тупике, благодаря чему теперь активизировались всевозможные повстанцы, террористы и т. д. Именно поэтому большие державы так охотно использовали ее друг против друга в «холодной войне». Причем во всех случаях, когда регулярная армия великой державы оказывалась втянута в мятежную войну, они либо терпела поражение, либо не могла одержать победы. Наша победа над террористами в Чечне является в этом смысле единственным обнадеживающим исключением.

С позиций военного прогресса важно подчеркнуть, что атомный тупик является только частью того тупика, в который зашел западный вариант прогресса. Практически во всем спектре хозяйствования, научно-технического развития, политических процессов и др. мир уперся в существование предельных технологий, то есть таких технологий, которые упираются в порог возможного, нужного и мыслимого для человека. В сфере вооружений – это возможность с помощью ядерного оружия уничтожить все человечество десятки раз. С точки зрения военного прогресса эта возможность абсолютно не дает преимуществ в плане достижения военного превосходства, поскольку такая возможность имеется и у других.

Тем не менее важно подчеркнуть, что на особенности современного военного прогресса влияет тот факт, что все чаще появляются технологии, не только обессмысливающие сами себя, но и становящиеся опасными для существования человечества как вида и его способности ксамовоспроизводству.

В современных условиях появляются тенденции, способные серьезно изменить траекторию военного прогресса, поскольку в ярых идеологов однополярного мира появляется соблазн попытаться разоружить противника быстрее, чем он нанесет ответный удар, что и делают при помощи ПРО США, следуя своей западной логике. Однако понятно, что системы ПРО сработают только в случае, если противник США не будет ответственно относиться к укреплению своего ядерного потенциала. Таким образом, необходимо вывести еще одну важную черту современного военного прогресса, которая детерминируется принципиальным положением: опередить противника в ядерный век нельзя, можно только помешать опередить себя.

В глобальном мире особо отчетливо проявляется двойственная природа военного прогресса, где, с одной стороны, ускоряется темп военно-технических разработок, а, с другой, – видоизменяется роль, которую традиционно играла армия, в связи с виртуализацией противника. В связи с этим, все большую роль начинает играть война сознаний, включающая в себя попытки подорвать боевой дух соперника, его политическую целостность.

Глобализация способствует недопониманию двух типов общества – коллективистского и индивидуалистического, которое ведет за собой осуждение иного типа общества. Фундаментальные основы указанного недопонимания: у каждого из двух названных типов общества своя модель мира в системе которой каждой общество самоутверждается. Недопонимание переходит в противостояние обществ в форме войны. Войны первого поколения велись с помощью средств вооруженного насилия. В условиях глобализациии война приобрела качественно новое содержание. Ядерное оружие как эффективный фактор предотвращения войн первого поколения. Война как продолжение политики стала осуществляться не в открытой вооруженной форме, а в форме информационно-психологической борьбы. Политическая цель достигается не благодаря применению вооруженных средств ведения войны, а благодаря воздействию информационно-технических средств на общественное сознание.

В современных условиях как никогда ранее актуальна проблема адекватности научной теории и научной естественноисторическому процессу и понимания того, что наличие двух типов общества и специфики их развития предполагает как единство естественноисторического процесса, так и выделение его особенностей, присущих типам общества, что вызывает необходимость различать единство научной теории и научной истории индивидуалистического общества и единство научной теории и научной истории коллективистического общества, которые призваны показать, как и почему каждый из типов общества воспроизводит самого себя, оказывается способным блокировать для него чуждое.

Согласно специфике индивидуалистического общества естественноисторический процесс может быть адекватно изучен, если в нем принимается во внимание прежде всего реализация определенных общественных договоров, так сказать, заключенных между правителями и обществом, а, следовательно, востребуется система теоретизирования, предполагающая возможность конструирования этих договоров. В свою очередь специфика коллективистического общества заключается в том, что оно жизнеспособно при условии непрерывного совершенствования общественных отношений и, следовательно, естественнонаучный процесс существенен для научного познания как процесс их развития от менее совершенных к более совершенным, процесс объективной диалектики общественной жизни, действия законов общественного развития. Так в контексте реализации специфики двух типов общества раскрываются адекватные жизни двух типов общества единство научной истории и научной теории[50 - Калашников В.Д. Научная теория и научная история // Теория и история. – 2002. – № 1. С. 48.].

Следовательно, военный прогресс в значительной степени обусловливается определенным проектом науки, способным развернуть адекватную жизни общества научную теорию и научную историю. И есть основания выделять два таких проекта: в индивидуалистическом обществе универсалистский, метафизический проект, в коллективистском обществе – диалектический, космический. В основе первого лежит принцип «свободы воли», а в основе второго – принцип «совершенства».

Отклонения от нормы естественноисторического процесса детерминируются различными причинами, которые мы подразделяем на две группы: 1) индивидуалистическое общество уязвимо в первую очередь с точки зрения ущемления в вопросах удовлетворения потребностей; 2) коллективистическое общество уязвимо в случаях деградации общественных отношений. В этих специфических значениях применительно к каждому из типов общества предстают войны, мятежи, восстания, терроризм, политические и идеологические распри и пр.

Однако в настоящее время формируется теоретическая модель естественноисторического процесса, где основными понятиями становятся «мера», «количество» и «качество». Она требует познавать законы развития общества, которые определяют норму естественноисторического процесса, разрабатывать методологию, позволяющую познать законы. В этом смысле весьма существенно такое понимание единства научной теории и научной истории, согласно которому каждая из двух указанных теоретических моделей предполагает свои стандарты рациональности, соответствие каждой из данных теоретических моделей определенному типу общества.

Как показывает исторический опыт, не может быть и речи о механическом заимствовании цивилизационных параметров одного типа на другие типы, тем более цивилизационно-культурные круги, которые переживают новое рождение или находятся на подъеме. Важнейшее условие жизнеспособности и расцвета любой цивилизации – это разнообразие составляющих ее этнонациональных, социокультурных, конфессиональных и иных элементов, объединенных в подобие сообщества государств, стран и народов. Впрочем, нельзя не считать нелепостью единое мировое сообщество, с некоей унифицированной системой ценностей, культур, единого образа жизни, едиными стереотипами и стандартами поведения и т.д. Единообразный космополитический мир – место для жизни малопривлекательное. Современный же мир, как представляется, предполагает новый, неизмеримо более высокий уровень сложности и многообразия. Отмечено, что социокультурное и духовное наследие плохо переносит трансплантацию. Поэтому естественно, что попытки достижения духовного, культурного, ценностного единства не могут не встретить самого решительного и непримиримого сопротивления народов, что в той или иной степени детерминирует военный прогресс.