«Хроники мёртвых городов – 2». Сборник рассказов

– Все вон! – Старшая жрица сурово посмотрела на столпившихся слуг и воинов. Этого хватило, чтобы комната вмиг стала почти пустой.

В этот момент Провидица пришла в себя. Она открыла глаза. Глубоко вдохнула. Затем села на кровати и, увидев Старшую жрицу, заговорила:

– Я видела сон. В мироздании возникла дыра с огненными краями. С моей стороны, у открытого ангара, рядом с лужей сидел ребёнок – мальчик лет восьми – и играл гладкими однотонными шарами, которые выкатывались из нутра помещения. Он обмакивал эти шары в воду, и они взлетали в голубое небо. Только на шарах этих, словно отпечатанные, виднелись цифры. Лицо мальчика было задумчиво, будто он размышлял о чём-то очень важном. По ту сторону огня стояли мёртвые люди. Мёртвые, но живые. За их спинами виднелись развалины и красное небо умирающего, отравленного мира. Странные люди скалились, глядя на мальчика. Они явно хотели причинить ему вред, но не могли преодолеть прозрачную стену, которая отделяла их.

– Считаете, что это пророчество? – немного недоверчиво спросила Старшая жрица.

– Не знаю, Хама, мне то неведомо. Но сон слишком яркий, чтобы не обращать на него внимания.

Старшая жрица подала Провидице воды. Та пригубила и сказала:

– Мне нужно посоветоваться с Ведьмой. Скажи Гнату, пусть готовит конвой и дары. Со мной едет Младшая.

* * *

В лесной чаще кричали птицы. Или звери. А может, это переклинивались налётчики, коих развелось в последние годы великое множество. Грабастики, правда, пошли ныне заурядные. Оружия, кроме дубин, ножей и хозяйственных топоров, никакого. Доспехов, за исключением плотной одежды, тоже нет. Смех сквозь слезы, да и только. Однако Неслух всё равно настороженно оглядывался по сторонам. Мало ли что? Их, разбойничков этих, ватаги многочисленные. Не силой, так числом победят. Да и хватает шастающего по чащам, кроме лихих людей, опасного зверья всякого.

Стояла осень, и лес, через который двигался конвой Провидицы, являл прекрасные виды. Жёлтые листья берёз соседствовали с красными клёнами, осинами и ясенями. Где-то мелькнули буроватые трезубцы каштана. Стоял один из тех осенних дней, когда воздух, кажется, прозрачен, а голубое небо так высоко, что ты становишься мелким и ничтожным перед природой.

Прямая, как стрела, дорога, проложенная ещё в докометные времена, тянулась от самого города Скрада, казалось, разрезала лес и уходила в неизвестные Неслуху дали. В городе поговаривали, что разведчики добрались до конца этой дороги, но о том, что они там нашли, слухи ходили самые противоречивые. Кто-то говорил, что дорога упирается в другой город. Но его жителей никто не видел. От иных Неслух слышал, что там находится в гигантский древний завод. Правда, что на нём делают, опять же никто не говорил. Ещё меж людей ходила версия о том, что дорога вела на край земли и в него обрывалась. Но Гарпий, слывший в Скраде учёным, авторитетно заявлял, что Земля круглая. Так, мол, было до прилёта кометы и осталось поныне. И поэтому дорога, обогнув Землю, упиралась в Скрад с другой его стороны.

Сильно запахло хвоей. Приближался Еловый Бор. К Неслуху подъехал начальник охраны конвоя по имени Гнат – статный, крепкий мужик, бывший ротный командир армии обороны Скрада. Он уже год, как возглавлял стражу конвоя Провидицы.

– Приближаемся к повороту на Усадьбу, – промолвил Гнат. – Утроить внимание. По сторонам не зевать.

Неслух кивнул, а командир поскакал дальше. Боец на всякий случай проверил снаряжение и оружие, хотя этого не требовалось. В принципе. Перед выходом за ворота всегда происходит осмотр и пока все не будут допустимо готовы, Гнат не давал добро на выход конвоя. Вот и сейчас всё в порядке. Меч легко покидал ножны, щит висел где положено, пистолет-пулемёт удобно перехватывался в случае необходимости, обоймы к нему также находились под рукой. Неслух сподручней устроил на луке седла поводья, чтобы в нужный момент не потерять их, когда понадобится управлять своим коне-быком Синькой, одними ногами. На лесной дороге это могло пригодиться. Неслух помнил, как во время позапрошлого сопровождения Провидицы грабастики прыгали прямо с деревьев. Держать поводья тогда времени не было. Только и успевай рубить, колоть, да стрелять. Но его коне-бык слушался коленей седока так, будто они являлись с ним единым целым.

Вдруг Неслух почувствовал, как Синько под ним напрягся. Вслед за этим результат смешения генов повернул свою рогатую голову в сторону предполагаемой опасности.

– Конвооой, стой! – в тот же момент зычный голос Гната разорвал осеннюю тишину леса и две повозки в сопровождении двадцати всадников замерли, как вкопанные.

Неслух, вслед за своим боевым животным, также напрягся. Он не понимал, что за опасность и откуда она, но доверил Синьку, как себе. Если коне-бык нервничает, значит, приближается то, с чем ему не справиться. Но что это, и какое оружие готовить – Неслух также пока не понимал. Вдруг слева от дороги возник шум и треск ломаемых деревьев. Что-то большое, мощное и безразличное к толщине стволов окружающей растительности ломилось через лес. Оставив сомнения, Неслух взял на изготовку пистолет-пулемёт и щелчком перевёл оружие в режим стрельбы короткими очередями. Патроны надо экономить. Ведь прошли меньше половины пути. А ещё обратно возвращаться.

Грохот и треск приближался. Всадники плотнее сомкнулись вокруг двух крытых возков, которые сопровождали.

– Приготовиться! – закричал Гнат.

Однако команда была излишней. Опытные воины уже были готовы к бою.

Треск приблизился к дороге. Из леса, ломая росшие по обочинам кусты, вывалилась громадная влажная бескостная туша слизненожки. Неслух плавно переместил пальцем рычажок на режим стрельбы очередями. Слизненожка являлась одним из результатов действия хвоста кометы на земную фауну, которая породила помесь слизняка и древней многоножкой – артроплеврой. И теперь эти хищные существа, не гнушающиеся никакой теплокровной добычей, ползали по всей планете. Поворотив в сторону конвоя своё тупое рыло, увенчанное двумя мускульными рогами, зверюга издала утробное бульканье и втянула в себя воздух. Все замерли. Охрана приготовилась подороже продать свои жизни, но дать уйти повозке Провидицы. Слизненожка не зря считалась опасным противником. Убить её, имеющимся в наличии оружием, было крайне сложно из-за особенностей строения нервной системы. Однако зверюга, словно передумав, перебирая десятком ножек, росших прямо из брюха, пересекла дорогу и углубилась в лес. Когда треск, сопровождавший передвижение слизненожки по лесу, отдалился, Гнат подал команду двигаться дальше. Неслух вернул пистолет-пулемёт на бок, отщёлкнув рычаг на одиночную стрельбу, и снова занял место в походном строю.

Спустя полчаса конвой свернул с Дороги на неприметную тропу. Правда, таковой она называлась, скорее потому, что кроны растущих по обочинам деревьев смыкались над торным путём куполом, пряча его в густую тень. Это место слыло ещё более опасным, чем сама Дорога.

Всадники и повозки двигались в полной тишине. Слышно было тяжёлое дыхание коне-быков, скрип колёс, стук копыт об утоптанную землю. Такую тишину Неслух не любил. Из своего небольшого жизненного опыта он смог сделать вывод, что подобное происходит либо перед бурей, либо перед тяжёлым сражением. Это же случилось перед битвой с осадившей Скрад армией Мухаронов. Тогда также над местом побоища повисла такая тишь, что было слышно дыхание стрелков на соседних башнях. И через минуту произошло одно из самых кровопролитных сражений в истории Скрада со времён явления Кометы.

Предчувствие не обмануло Неслуха. Лесная тишина взорвалась свистом стрел, рёвом нападающих и громкими командами Гната.

– Сомкнуть строй, мечи к бою! Онгестрел применять по необходимости! – командир был в своей стихии.

Впрочем, распоряжения Гната были излишни. Воины конвоя Провидицы не первый день ходили в подобные походы, да и прошли не одни ученья. К удивлению конвойных, стрелы нападающих отскакивали от кожаных панцирей их коне-быков и не причиняли вреда самим воинам. Из чащи с криками и улюлюканьем выскочили люди, разномастно вооружённые и оснащённые. Были тут бездоспешные разбойники, бывшие крестьяне, а также войны в доспехах Мухаронов и шлемах кочевников Имза. Неслух даже заметил мелькнувшие латы рыцаря ордена Святого Готрда. Окружив конвой, налётчики остановились, потрясая оружием и выкрикивая что-то неразборчивое.

Неслух, приготовившийся к схватке, с трудом удерживал рвущегося в бой коне-быка. Синько хрипел и нервно перебирал копытами, словно давая понять седоку, что он готов ринуться в сечу, колоть, топтать и рвать зубами того, кто даже подумает покуситься на жизнь хозяина. Преданность, как и боевые качества коне-быков, давно оценили не только в Скраде, но и других городах, анклавах и странах, возникших на осколках государств докометной эпохи. Сам Неслух не раз уже имел возможность оценить достоинства своего Синько.

Однако налётчики и не думали нападать. Обстрел не принёс никакого результата, кроме раздражённых ездовых животных. Окружив конвой, разбойники не предпринимали никаких действий. Ждали чего-то. Наконец, их ряды расступились, и на дорогу вышел высокий рыцарь в доспехах, украшенных гербом ордена святого Готрда. Он сделал несколько шагов в сторону конвоя и остановился. Щит и обнажённый меч он держал в руках.

– Я, рыцарь Жиль Огнегрот, вассал Великого Герцога Тортского! – заявил рыцарь подбоченясь. – Требую, чтобы вы сдались на мою милость. Иначе все будете уничтожены!

– Отойди, рыцарь! – громко ответил Гнат. – Мы сопровождаем Провидицу из Скрада. Разве тебе не известно, что Провидица, её Сестры и Братья могут передвигаться по любым дорогам без остановок, досмотров, дани и пошлины?

– Великий Герцог Тортский, именем святого Готрда низложил договорённости о проезде через его земли всяких колдунов и иных богомерзких людишек!

– А с какого это момента Ничейные Земли стали вдруг кому-то принадлежать? – спросил Гнат.

– Они не были ничейными. Они ждали, когда их кто-то возьмёт под свою руку. Вот это случилось, и мы будем именем святого Готрда низвергать власть всяких там провидиц, ведьм и прочей ереси, типа круга Магов и Мастеров. Жилище одной ведьмы уже в плотной осаде. И это большая удача, что нам попалась вторая.

Гнат явно хотел что-то ответить. Однако перепалку, как правило, предваряющую поединок спорщиков (обычно из таковой победителем выходил командир стражи), прекратил стук дверцы первого экипажа. Из кузовка выпорхнула Жада – Младшая жрица Провидицы, которая сопровождала её в дороге. Молодая, обворожительная девушка плавно ступила на землю и направилась к спорщикам. Внимание всех – и разбойников (явное), и стражников (опосредованное) – сосредоточилось на Жаде. Девичья фигура плыла, словно не касаясь земли. Простое, длинное, шерстяное платье, подбитое шкурой коне-быка не скрывало от взгляда соблазнительных очертаний, но совершенно укрывало ноги, поэтому создавалось впечатление, что девушка парит над землёй.

Неслух усмехнулся про себя: он-то знал, что такая походка – не только эффект, созданный одеждой, но и результат жёстких тренировок, которые жрицы проходят ежедневно момента, принятия ими послушания. Их обучали многому, в том числе искусству рукопашной схватки и метанию ножей. Для Неслуха не было секретом, что жрицы составляли ближний круг охраны Провидицы.

Жада неторопливо приблизилась к Гнату, обогнула его. В её плавных движениях скрывалась сила и опасность кошки, готовой к бою. Но во взгляде Младшей жрицы, вскользь брошенном в его сторону, Неслух уловил плещущееся сомнение и беспокойство. Тем временем, Жада встала ровно между Гнатом и его противником.

– Рыцарь Жиль Огнегрот, вассал Великого Герцога Тортского, Провидица повелевает тебе подойти к её возку! – громко проговорила Младшая жрица своим высоким, певучим голосом.

Видя, как предводитель разбойников подался назад, она с лёгкой насмешкой сказала:

– Не бойся, храбрый рыцарь, твоя смерть не нужна Провидице. Охрана пропустит тебя и выпустит обратно живым и невредимым.

После этого, Жада развернулась и направилась к возку. Рыцарь, немного помедлив, бросил меч в ножны, отдал щит подбежавшему оруженосцу и обнажил голову. Все увидели, насколько молод Жиль Огнегрот. На конвой Провидицы смотрел юноша. Держа шлем на сгибе локтя, рыцарь проследовал за Жадой. Щёки его горели пунцовым. Колкость Младшей жрицы попала в цель.

Через несколько минут Жиль Огнегрот, словно последний посыльный, торопливо бежал, грохоча и лязгая латами в сторону своих подчинённых. Отдав несколько распоряжений оруженосцам и отправив курьера, он приказал своим людям пропустить людей Провидицы, а самим следовать на отдалении позади.

Гнат подал знак, и конвой неспешно тронулся. Следом двинулись недавние противники. Рыцарь пустил своего коне-быка рядом с возком Провидицы. Неслух хотел отогнать его, но командир знаком дал понять, что опасности нет. Страж пожал плечами и занял своё место. Решение командира он не оспаривал. Понимал, что в случае чего, Провидица без защиты не останется, а вероломство рыцаря, если таковое случится, будет пресечено жрицами самым жестоким образом. Даже если охрана ближнего круга поляжет, Провидица не даст себя в обиду. Не смотря на свой весьма почтенный возраст, она неплохо фехтовала и хорошо стреляла из лука.

Спустя два с половиной часа конвой с сопровождением приблизились к Усадьбе. Так называлось жилище Ведьмы. Собственно, это была небольшая лесная крепость со рвом, валом и двумя рядами стен. Внешний ряд был деревянным, собранным из толстенных – в три обхвата брёвен высотой три человеческих роста, поставленных частоколом. Стены второго ряда были каменные и заметно выше. С восточной стороны Усадьба выходила на речушку, а с северной стены подпирало болото. А с учётом того, что крепость по старой доброй традиции стояла на холме, то выгодная стратегическая позиция была налицо. Тем более что Усадьбу в момент прибытия Провидицы штурмовали. По всей вероятности, осада длилась уже давно, потому что лагерь в отдалении от крепости имел вполне обжитой вид. Теперь же, осаждающие сумели проломить внешнюю стену и увлечённо рубились с защитниками на её галереях. Стороннему наблюдателю было бы странно увидеть в охране Усадьбы псоглавых, блеммий и четвероруких. Но Неслух не единожды бывал здесь и насмотрелся на этих странных существ Приграничья. Дело в том, что живущая в ничейных землях Ведьма была женщиной мудрой и дальновидной. Она сумела подружиться с местными племенами и заручиться поддержкой их вождей и духовных лидеров. Да так, что те присылали в Усадьбу воинов для охраны и слуг, для уборки и ухода, а также обеспечивали всем необходимым.

Блеммии, четверорукие, псоглавые и прочие, все они были друзьями и защитниками Ведьмы. И сейчас, сражаясь на стенах, они ещё раз доказали ей свою преданность и верность, щедро разменивая свои жизни на возможность спастись или дождаться помощи.

Вот такая картина предстала перед появившимся у стен Усадьбы конвоем Провидицы. Среди воинов сопровождения началось движение. Краем глаза Неслух видел, как стражи готовят оружие к бою. Сам Гнат пока команды атаковать не давал. Конечно, стражей Провидицы учили очень хорошо, и каждый из них стоил десятка чужих бойцов. Но их задача состояла в сопровождении и охране доверенного лица. К тому же охраны было слишком мало. Два десятка великолепных бойцов не выстоят в открытом бою против нескольких сотен посредственных. Ехавший рядом с повозкой Провидицы Жиль Огнегрот что-то возмущённо закричал на незнакомом языке. Затем поднёс ко рту, висящий доселе у седла его коне-быка рог и протрубил какой-то мудрёный мотив.

Бой прекратился. Ещё слышался лязг мечей, грохот, стук булат и боевых молотов. Но уже явственнее доносились стоны и крики раненых. Бойцы герцога возвращались в свой лагерь, защитники Усадьбы сразу принялись латать брешь, пробитую врагом в стене.

К конвою, стараясь не сорваться на галоп, подъехал рыцарь в золочёных латах. Его коне-бык был также защищён железом, хоть это и была излишняя мера. Видимо, таким способом рыцарь пытался продемонстрировать своё богатство. Судя по тому, что ни доспехи рыцаря, ни защита его животного не была посечена, а меч оставался в ножнах, воин в драке не участвовал, предпочтя остаться в стороне от боя и отведя себе роль стороннего наблюдателя и командира на удалении.

– Я Великий Герцог Тортский! – чванливо заявил он громким, визгливым голосом, обращаясь к Гнату. – Кто посмел остановить сражение в тот момент, когда оно уже почти выиграно?

У Неслуха совсем не сложилось впечатления того, что, прорвав хорошо сделанный, но, тем не менее, не самый крепкий деревянный тын, нападающие овладели всей Усадьбой. Напротив, воины герцога с видимым облегчением возвращались в лагерь, по всей вероятности, завязнув в переходах между стенами и неся потери от ловушек, губительного огня и контратак защитников.

– Я остановил сражение, ваше герцогское высочество! – прозвенел голос Жиля Огнегрода.