Абсурд 2.0. Сборник рассказов

Сразу я её узнал по отросткам многочисленным, по клешням, серым ворсом потравленным, по пепельным локонам, по снегу струящимся.

Эх, где наша не пропадала?! Бросил за щеку ещё горсть таблеточек и рядом плюхнулся.

И вовсе она не страшная. Глазки метровые доверчиво моргают, носик-хоботок подрагивает, губки серенькие надувными шариками пухлятся, щёчки парусятся, ножки-копытца застенчиво поджала. И такая нежность на меня накатила. Обнял я её, прижал, в ушко-локатор стихи зашептал. Голос прорезался – песни задорные петь начал, Басков бы позавидовал. А потом в пляс пошёл – «Барыню» исполнил. Да я бы для неё шерстяную луну из мохнатых штанов вытряхнул и в Северо-Ледовитый океан зашвырнул. Да я бы для неё… Для Светы моей! Да я бы весь свет по свету засветил! Люблю я тебя, Света! Свет очей моих, светлоокая принцесса!

А потом свет померк. Серость ещё больше навалилась. Лежу я на сером снегу, подняться пытаюсь и вижу, как серый автомобиль с серыми крестами заруливает. И выходят из него серые люди, а в руках у них серые чемоданы…

Не знаю, сколько я подобно утлой лодке по серым волнам качался. Небо на меня свинцовым катком наезжало, и от духоты изнуряющей серым потом исходил. И кричал страшно:

– Уйди, серость! Хочу радугу видеть! Не могу больше! Ненавижу серый цвет!

И вдруг жёлтым пламенем по глазам полыхнуло. Висит надо мной капельница и в лучах солнечных, как бриллиант, сверкает. А вокруг всё такое красочное, что от буйства этого слёзы из глаз текут.

Когда привык к свету – её увидел. Сидит рядом с моей кроватью девушка. И такой она мне красавицей показалась, что подумалось: сон вижу.

– Кто ты? – спрашиваю. – Ангел?

А она смеётся:

– Вот так ухажёр. Не узнал. Света я. Мы же с тобой по интернету договорились о свидании. Только знаю я, что ты не Коля, а Святослав. Но твоё имя мне больше нравится.

– Как же так? – говорю. – Ты на фотке совсем другая была…

– Да это я специально. Картинку из ужастика вставила. Интересно было посмотреть, что за весельчак придёт.

Вот такая история. Таблетки проклятущие в мусорку выбросил. После них серый цвет на дух не переношу. В Свету с первого взгляда влюбился. Одно плохо: фамилия у неё подкачала, Серова. Но ничего, когда поженимся – она мою возьмёт…

Дмитрий Зайцев «УДИВЛЯТОР»

Рисунок Олега Трапезина

Давно это было. Я, тогда ещё начинающий путешественник между мирами, подвизался старшим помощником младшего подмастерья у одного придворного мага. И знаете что? Магом он был никудышным, а точнее – никакущим. Но учеников своих держал железной хваткой, и, что самое интересное, выпускники его школы были отличными специалистами.

Однажды я не удержался и задал ему вопрос:

– Мессир Елепант, как так получилось? Вы, человек абсолютно далёкий от магии, стали наставником в таком деле?

Суетящиеся вокруг ученики и помощники замерли и, втянув головы в плечи, молча наблюдали за нами.

– Хех… – выдохнул мой наниматель. – Ты откуда, малец?

Такое панибратское обращение меня слегка удивило. Обычно архимаг не снисходил до ответа на этот уже ставший риторическим вопрос.

– С Земли.

– Оп-па! Земеля! – перешёл он с местного арго на великий и могучий. – Пойдем, покалякаем…

Устроились мы на крытой веранде школы. Весенний ветерок врывался в открытые окна и доносил до нас ароматы цветущих тыблонь.

Отхлебнув из своего бокала горячей какавы, мессир Елепант вздохнул и начал свой рассказ.

Император Ыкыр Фафнадцатый скучал! Ни придворные маги, ни циркачи – никто не мог развеять его грусть-тоску. И кинул он тогда клич по своей империи: того, кто сможет удивить его и дюже того, развеселить, наградит по-царски.

И, как говорится, понеслась арба по кочкам…

Кто только ни пытался, ничем не смог удивить императора. А тот уже совсем головой поник. Но тут прямо посреди дворцового заповедного сада, выжигая струями реактивного пламени цветущую растительность, садится челнок. Из него появляются три зелёных недомерка и невзрачный мужик лет сорока в оранжевом жилете поверх стёганой куртки.

Набежала стража, чтобы схватить охальников, спаливших огромную клумбу с родендронами. Но те в крик: «Ведите нас к императору, мы его поразим и рассмешим».

Приводят зелёных к Ыкыру, и тот говорит человеку:

– Показывай.

Мужик пожал плечами и раскрыл ладонь.

– Что это? – спросил император, рассматривая половинку металлического шарика. И столько в его голосе было холода, что можно было пару океанов заморозить и ещё на пару кубиков льда останется.

– О великий! – взвыл один из зелёных, по-видимому, главный. – Не вели казнить, вели слово молвить.

Заинтересованный правитель откинулся на троне и махнул рукой, дозволяя продолжить.

– В поисках своих, – зачастил недомерок, – забрались мы на отдалённую планету на отшибе галактики. И каково было наше удивление, что она не входит в состав вашей империи. Прикинув то да сё мы, помнящие неукоснительно ваш указ, решили найти что-то удивительное, что может поразить вас. И вот он перед вами.

Император вопросительно поднял бровь. Мужик переминался на месте, засунув руки в карманы куртки.

– И чем же ты их поразил, любезный? – спросил Ыкыр.

– Ха… – осклабился человек. – Этих чертей зелёных?

Взъерошив пятернёй волосы на затылке, он поведал:

– Иду я спокойно по перегону, никого не трогаю – декселем костыли дёргаю. Тут свет с небес и – бах!.. Стою я где-то, а вокруг эти. Инструмент забрали. Дали два шарика железных и говорят: «Удиви нас». У меня не получилось. – Мужик вздохнул. – Один потерял, второй сломал, – и снова показывает половинку на ладони.

От хохота императора содрогнулся замок. У одного придворного стилиста дрогнула рука, и он фрейлине нарисовал стрелку в углу глаза больше, чем надо. Та хотела его высечь, но, покрутившись перед зеркалом, помиловала. Так при дворе вошла в моду асимметрия.

Отсмеявшись, Ыкыр утёр слёзы.

– Да уж… Повеселили… Просите, что угодно. В разумных пределах, конечно.

– Ваше величество! – Зелёный поднялся с колен. – Нам бы гравицапу для нашего пепелаца.

– Выдать! – приказал император.

– Инструмент верните! – гаркнул вслед удалявшейся троице мужик.

Самый мелкий зелёный, сделав непонятный пасс, бросил к ногам мужика странную помесь молотка и топора на длинной ручке. Подняв дексель, мужик бережно его погладил и пристроил на плече.

– Ну а ты, – Ыкыр обратился к человеку, – сможешь меня ещё раз удивить?