Приключения Алёнки в Грамматиканглии

Алёнка перевела взгляд на своих друзей, собираясь поинтересоваться причиной этой огнеопасной забавы, а заодно спросить, где же хотя бы хлеб, поскольку зрелища ей вполне хватило. Переводя взгляд, она скользнула им по поверхности стола: огромный круглый поднос с едой занимал практически весь стол. Поднос был явно серебряный, потому что он очень походил на поднос из серебряного столового сервиза, который Алёнка видела у бабушки в Мурманске. «Видимо, это и есть тот самый воскресный ланч, – подумала Алёнка. – Только вот, разве нельзя было устроить всё это попроще? Всё-таки, как же у них тут всё сложно».

Итак, планшет-самобранка, как мысленно назвала Алёнка планшетный компьютер Гарсона, «изобразил» огромную ножку запечённой индейки в окружении большого разнообразия овощей, тоже запечённых. Тут была и картошка «в мундире», и морковка, и свёкла, и три вида капусты – брюссельская, цветная и брокколи – и зелёный горошек, и ещё кусочки каких-то овощей, которые Алёнка не могла узнать, но всё это выглядело обалденно аппетитно. На подносе стояла серебряная соусница с тёмным густым соусом, хрустальный графин с крышкой и ручкой из серебра, наполненный апельсиновым соком, хрустальный бокал на серебряной ножке и серебряным ободком по краю. Серебряные ложка, вилка и нож лежали по бокам от большой тарелки, естественно, тоже серебряной. Ещё на подносе Алёнка увидела серебряную тарелочку на невысокой ножке, на которой лежал небольшой торт, похожий на холм, украшенный разными ягодами. «Наверное, это знаменитый английский пудинг», – решила Алёнка, но не стала уточнять, потому что её рука, вооружённая ножом и вилкой, уже тянулась к румяной ножке индейки. Её друзья, вдоволь насладившись Алёнкиным изумлением от увиденного, углубились в чтение своих книжек.

Ланч проходил в молчании. Лишь изредка шелестели перелистываемые страницы, да потрескивало у Алёнки за ушами – так увлечённо предавался еде оголодавший ребёнок двенадцати лет.

Алёнка, уже не торопясь, доедала второй кусочек шоколадно-ванильного пудинга, запивая его чаем с молоком, и лениво поглядывала на третий – глазами она бы его съела, но ощущение сытой тяжести в животе говорило об обратном.

Вдруг боковым зрением она уловила какую-то необычную, неправильную суету за окном. Что-то показалось ей странным, что-то отличалось от ставшего привычным движения многочисленных ворди. Несмотря на то, что они редко чинно шествовали по улицам, как раз наоборот: они ездили на велосипедах, роликах, самокатах, скейтбордах; бегали и прыгали, и даже летали; ходили поодиночке, парами, группами и толпами, – во всём этом кажущемся хаосе был некий порядок. Но сейчас что-то было не так. Алёнка посмотрела в окно.

Сначала она ничего необычного не заметила. Но, когда она посмотрела на противоположную сторону улицы, то сразу обнаружила причину неправильности. Несколько ворди вели себя как-то странно. Алёнка поняла это не только по их поведению, но и по реакции других ворди, проходивших или проезжавших мимо. Они опасливо косились на странных ворди и старались обойти их стороной.

Этих ворди было около пятнадцати, они были одеты так же, как и все остальные, только вот цвет их одежды производил удручающее впечатление. Джинсы на них были чёрного или коричневого цвета, имена были написаны чёрными буквами на коричневых футболках или наоборот – коричневыми буквами на чёрных футболках. На чёрных бейсболках – треугольные эмблемы коричневого цвета. Единственное, что у них было разноцветное, так это волосы: светлые, русые, чёрные, каштановые, рыжие, красные, ядовито-зелёные, ярко-синие, многоцветные, – но все они были одинаково грязные и сальные.

Вся компания лихо рассекала на роликах, задирая прохожих. Вот несколько из них врезались в колонну ворди дней недели, которые спокойно шли парами, взявшись за руки, возглавляемые Санди с ярко красным флажком в руке. От толчка Манди упал на Тьюзди, а тот, в свою очередь, повалил Уензди и Тёзди. Фрайди и Сэтеди

успели отскочить и бросились на выручку Санди, который помогал подняться упавшим друзьям.

Sunday [сАнди] – воскресенье

Monday [мАнди] – понедельник

Tuesday [тьЮзди] – вторник

Wednesday [yЕнзди] – среда

Thursday [СЁОзди] – четверг

Friday [фрАиди] – пятница

Saturday [сАЭтэди] – суббота

К этим хулиганам присоединились остальные, и они с гиканьем и уханьем устремились к двенадцати месяцам, которые явно намеревались дать отпор разгулявшимся молодчикам и принимали боевой порядок. Они встали в колонну по трое. Дисембэ, Джэньюэри, Фебрюари – в первой шеренге; Мач, Эйприл, Мэй – во второй; в третьей – Джун, Джулай, Огуст замыкали боевой порядок Сэптембэ, Октоубэ и Ноувэмбэ

.

December [дисЭмбэ]

January [джАЭньэри]

February [фЭбрюэри]

March [ма: ч]

April [Эиприл]

May [мэи]

June [джу: н]

July [джулАи]

August [О: гэст]

September [сэптЭмбэ]

October [эктЭубэ]

November [нэувЭмбэ]

«Классическая „свинья“ древнеримских легионеров», – пронеслись у Алёнки в голове слова учителя истории Евгения Георгиевича. По истории у Алёнки были исключительно «пятёрки», потому что она была влюблена не только в этот предмет, но и в Евгения Георгиевича. Ну, самую малость, конечно.

Алёнка догадалась, что этой компанией хулиганов были неприличные, бранные ворди. Возможно, те самые, что украли её Важную Мысль. Она и не заметила, как выскочила из «Бук Дайны» и мчалась по улице по направлению к тому месту, где разворачивались события. Чёткого плана действий у неё не было. Честно говоря, никакого плана не было: ни чёткого, ни размытого, – вообще никакого. Она бежала, обуреваемая желанием постоять за справедливость и вернуть свою Важную Мысль, если повезёт. Краем глаза она заметила, что её друзья также быстро следовали за ней.

А намечавшиеся события обещали быть самыми что ни на есть кровавыми. Подбегая к тому месту, где вот-вот должна была разгореться драка, Алёнка увидела, что уже не только двенадцать месяцев и опомнившиеся ворди дни недели приготовились драться, но и другие ворди, оказавшиеся в тот момент на набережной, собрались дать отпор зарвавшимся нахалам.

Ворди Ландон – красавчик-шатен со стальным взглядом серых глаз – спокойно и уверенно двигался наперерез шайке бранных ворди. За ним следовала ещё группа ворди-городов. Некоторые из них Алёнка знала, а некоторые нет. Среди знакомых были Пэрис и Берлин, Уосо и Мадрид, Москау и Коупенхэйген, Уошингтон и Кэнберра. А вот такие города, как Истбон, Плимут, Блэкпул

и ещё пару-тройку Аленка не знала.

London [лАндн] – Лондон

Paris [пАЭрис] – Париж

Berlin [бэлИ: н] – Берлин

Warsaw [yО: со: ] – Варшава

Madrid [мэдрИ: д] – Мадрид

Moscow [мОскэу] – Москва

Copenhagen [кЭупенхЭигэн] – Копенгаген

Washington [yОшингтн] – Вашингтон

Canberra [кАЭнбэрэ] – Канберра

Eastborn [И: стбо: н] – Истборн

Plymouth [плИмэС] – Плимут

Blackpool [блАЭкпу: л] – Блэкпул

За ворди-городами стайками стекались ещё какие-то ворди. Алёнка не могла понять по их именам, кто они такие и спросила об этом подоспевшую Ассистенцию. Та вгляделась в ворди, спешащих к месту происшествия, и сказала:

– Это ворди-сёла и деревни, ворди-штаты и провинции.

– Ну, и врежем мы сейчас этим хулиганам! – воскликнула Алёнка воинственно. – Мало не покажется!