Кровь огненного бога

– Дюмен, сынок, что случилось?! Что ты опять натворил?!

Она кинулась к малышу и крепко прижала его к груди. Женщине на вид было лет сорок-пятьдесят. Точнее не определить – из-за отпечатка страданий на её бледном лице. Одежда на ней была старая и не раз латаная. Видимо, судьба горожанку не щадила. Но глаза её ещё жили, вспыхивая кострами при каждом прикосновении рук к любимому чаду. Похоже, сын был её единственной отрадой.

– Мама, я ничего не творил, – ответил мальчик и хлюпнул носом.

– Слушай, надо присматривать за ребёнком, – сказала Мая. – Его сейчас чуть лошади не растоптали. Мы в последний момент выхватили, уберегли от гибели.

– Святая богиня, да откуда же они взялись на нашей улице? – Женщина с опаской покосилась на удаляющихся всадников. – Тут сто лет уже никто не ездил. Да и некогда мне: работы много. Шкуры выделываю для кожевенного цеха.

– А где его отец?

Мая с болью в сердце взирала на натруженные руки женщины, на её седые волосы…

– Умер, ещё пять лет назад: лихорадка забрала. Вот с тех пор и мучаемся вдвоём.

– Хороший у тебя мальчик, умный.

– Что есть, то есть. Умом он не обижен. Да что толку, – женщина обречённо махнула рукой. – Ему бы куда пристроиться: подмастерьем бы, или к образованному человеку в услужение – читать научиться. Да, видно, пропадёт его умишко. А он у меня смышлёный: то игрушку диковинную выстругает, то телегу из чего-нибудь соберёт. А недавно птицу из веток соорудил, тряпкой обтянул и в небо запустил. Летала, правда, недолго, – она вздохнула. – Спасибо вам, что сберегли сыночка. Жаль, нечем угостить. А то водички? Вода есть – чистая.

Женщина направилась в открытую дверь, и все потянулись за ней. Жилище оказалось довольно просторным, и мебели в нём было немало: две деревянные кровати, круглый стол в окружении табуреток, шкаф для посуды, шкаф для одежды (но есть ли там одежда?), справа от входа второй стол – прямоугольный, с наваленными на нём шкурами, и рядом с ним кадушка.

– Муж мой обстановку делал, сам, – произнесла хозяйка и не спеша разлила по глиняным кружкам воду из кувшина. Потом с широким жестом пригласила: – Пейте.

Трое гостей уселись, утолили жажду и притихли: стало тяжело разговаривать.

– Как тебя зовут? – собравшись с силами, спросил Летидар.

– Домия.

– Домия, возьми вот это, – Летидар высыпал на стол горсть монет – серебро вперемежку с золотом. – Только не потрать куда попало, не промотай, наладь жизнь себе и сыну.

– Нет, нет, я не возьму, – Домия покраснела от стыда и обиды. – Да как же так? Чай, не побираемся мы. Уберите ваши деньги.

Мая вспорхнула со стула и подлетела к хозяйке. Взяв руки гордой женщины в свои ладони, она заглянула ей в глаза:

– Ты неправильно поняла. Это не подачка, не милостыня. Это дар, от всей души дар. Тебе и твоему сыну. Дар ты обязана принять.

Домия не выдержала и зарыдала, уткнувшись лицом в плечо Маи. Девушка погладила её по седым волосам. Дюмен затеял размазывать грязь под глазами.

Летидар встал и, поманив за собой Жданко, двинулся на выход.

Мужчины простояли на улице четверть часа, ожидая Маю. Время шагало медленно, прихрамывая, будто издеваясь над ними. Наконец Мая вышла и с нежностью посмотрела на Летидара:

– Домия и Дюмен передали тебе благодарность.

Летидар весело прищурился:

– Хорошо. Только есть проблема: в ближайшем будущем кошелёк нам ничего не даст.

Мая улыбнулась в ответ, и они направились в сторону центральной площади.

*************** 2 *****************

Ранним утром над городом прозвучал набат.

Летидар быстро оделся, взглянул в окно, на центральную площадь, заполняющуюся людьми, и направился в соседнюю комнату. Мая и Жданко были уже на ногах.

– Что-то случилось, пойду, узнаю, – сказал Летидар.

– Я с тобой, – заявила Мая.

– Хорошо. Но ты, Жданко, останься здесь. Там сейчас начнётся столпотворение, и мне будет тяжело следить за вами обоими. Да, заодно за нашим багажом присмотришь.

Жданко молча кивнул, взял с кровати и выдернул из ножен короткий прямой меч, степенно положил его на стол, уселся на стул рядом и скрестил ноги.

Летидар улыбнулся театральности его действий. Клинок купили в одной из кузниц по дороге – где хозяин был довольно мастеровит, чтобы изготовить качественное изделие. Летидар и Жданко хорошо разбирались в оружии. Один – как прирождённый воин, второй – как сын кузнеца, когда-то помогавший отцу в огненном ремесле. Меч оказался отлично закалённым и сбалансированным, с удобной рукоятью.

Летидар успел научить Жданко паре боевых приёмов, но этого было катастрофически мало даже для элементарной защиты. Поэтому мальчик только возил меч с собой, но на пояс пока не надевал и попусту не показывал его свету. «Сначала научись пользоваться, потом носи и обнажай», – наставлял Летидар. Но здесь-то, в комнате – можно. Пусть почувствует себя настоящим мужчиной.

––

Когда Летидар и Мая вышли из гостиницы, площадь уже набилась больше чем наполовину. А народ всё прибывал и прибывал. Множество глаз сверкало и беспокойно рыскало по сторонам. Воздух над головами сгустился, предчувствуя беду.

Протиснувшись к крыльцу ратуши и обосновавшись во втором ряду, Летидар и Мая с интересом рассматривали возвышающихся над толпой, облечённых властью людей. Их было пятеро. Двоих из них – вчерашних братьев, скинутых с лошадей – Летидар и Мая узнали сразу. Фарон прислонился к массивной двери, а Пирон, чья рука была упакована в гипс и держалась на повязке через шею, находился впереди него.

Летидар слегка толкнул соседа, видимо, булочника – так характерно пахло от него свежим хлебом:

– Скажи, любезный, кто здесь бургомистр?

Сосед с удивлением оглядел Летидара и его спутницу:

– Вон, в красном плаще – бургомистр Атон.

К краю крыльца как раз шагнул высокий человек лет пятидесяти, в красном плаще, накинутом поверх чёрного камзола. Его густая шевелюра была осыпана снегом благородной седины. Под длинным прямым носом сжимались тонкие губы, густые брови изгибались над пронзительными коричневыми глазами.

– А кто остальные?

– Вон тот, толстый – советник бургомистра Пыжа, – фыркнул сосед.

Позади главы города пристроился среднего роста мужчина с невообразимо большим животом, под который наверняка специально кроили свободную одежду, всю синего цвета: рубаху, куртку, штаны. Синяя же шапочка круглой формы прикрывала его лысеющую голову.

«Много пива протекло за всю жизнь через этот бурдюк, – подумал Летидар, усмехаясь про себя. – Да и имя подходящее».

– А тот худой, с оглоблю старик – помощник жрицы, Жаден. Она сама редко появляется перед людьми: всё молится о нашем благополучии. Судя по тому, что говорит о ней Жаден, все её колени должны быть истёрты о камни у алтаря речной богини. Но толк, наверное, от её молитв есть: город развивается и богатеет, несмотря ни на что…

Старик, как назвал его словоохотливый сосед, был одет в белый балахон и стоял неподвижно. Его голову и лицо скрывал глубокий капюшон, из-под которого до низа живота свисала белоснежная борода. Рука с бледной сухой кожей крепко сжимала длинный деревянный посох.

– А эти двое, – сосед ткнул пальцем в знакомых Летидару и Мае братьев, – верные псы герцога, ведают поборами. Всё следят: вдруг мы чего недодадим пресветлому, утаим. А ты сам-то кто такой будешь, мил человек?