Либерализм, ультра-либерализм....бесы

Это хаотичное состояние усугублялось тем, что западные кураторы и власти, проталкивающие ультралиберальную идею, по недомыслию спровоцировали к жизни лозунг многопартийности. Возникли тысячи микро-партий не добавившие стабильности в обществе и в умах российских граждан. Продолжающийся политический хаос задвинул ультралиберальную идею и гражданское общество в тень, на второй план.

Начались игры в многопартийность, проводимые опять же под диктовку тех же, не очень грамотных американских идеологов.

Партии появлялись и исчезали, пока на политическом поле не остались организации, являющиеся скорее бизнес сообществами по интересам, созданными самой властью.

Деятельность этих бизнес-сообществ, тесно переплелась с криминалитетом. Выработав соответствующие правила ведения бизнеса партии, как и вся страна, стали жить по законам не очень отличающихся от воровских понятий.

Но самое трагичным для людей бывшего СССР и катастрофой для приезжих ультралиберальных идеологов, правда они так и не сообразили, что натворили, было то, что подобные партии, созданные олигархами, не нуждались в простых гражданах, а тем более в каком-то гражданском обществе.

Сценарий любых выборов был заранее написан под нарождающихся российских олигархов и под смотрящих в экономике, работающих на западные элиты. Олигархи и смотрящие тоже были определены извне, а электорату во всем этом балагане отводилась роль статистов.

То есть в сложившейся ситуации российским олигархам было все равно, как будет называться общество – гражданским, ультралиберальным или социалистическим.

Они вошли во вкус обладания капиталами и властью и постепенно стали пренебрегать западными покровителями, делая все для того, чтобы страна жила по их понятиям.

Так возникла странная ситуация безвластия в той, бандитствующей России и она свела на нет все усилия западных идеологов и их демократических и ультралиберальных российских помощников.

При этом, демократические власти и западные идеологи в своем стремлении разрушить общество и советскую личность, по своей недальновидности продолжали делать все для того, чтобы созданное партийное криминальное поле, а тем более ультра-либерализм, по многим причинам, идеологическим и моральным, стали абсолютно непривлекательными для российских граждан.

В России повторилась ситуация последних лет существования СССР, то есть партийные олигархи и нарождающаяся правящая элита, стали жить в полной оторванности от населения страны.

А население «безмолвствовало».

Российское общество не желало быть статистами, поэтому оно просто перестало слышать и разговаривать с властью, в том числе игнорируя призывы западных и отечественных политиков к построению, какого-то там, гражданского общества.

Вероятно, этим и можно объяснить, что несмотря на необыкновенно благоприятные условия, созданные в период правления российских демократов, успехи ультра-либералов в части построения нового управляемого российского общества, были минимальные.

Потом либеральные демократы и ультра-либералы, как когда-то их предшественник А. Керенский с компанией, расписались в своей полной, политической и экономической некомпетентности и начался откат неолиберальных демократических реформ.

Правда этот откат проходил уже не по западному сценарию Чуждые народу и государству олигархи были изгнаны и, как показывают события последних лет, пришедшие им на смену представители новой элиты не сразу, но стали проникаться опасностью, навязываемых из вне ультралиберальных преобразований.

Они очень медленно и осторожно, приступали к проведению мероприятий по нейтрализации ультра-либералов, начав со строительства новой партии.

Конечно, в подобном деле не нужна спешка, однако, это был не тот случай, когда можно было раздумывать и раскачиваться.

Запущенный демократами процесс индивидуализации молодого российского общества, хотя медленно, но все же по инерции, продолжался. Это должно было стать и стало одной из самых тревожащих проблем для новых лидеров государства, пытавшихся усилить государственность в России.

Опасения внушало то, что лидеры демократов и неолибералов, потерпевшие поражение и изгнанные из власти и из страны, уже открыто призвали на помощь внешние силы.

В то же время, оставшиеся на своих местах чиновники-демократы и неолибералы, саботировали действия новых властей по консолидации общества.

В помощь оппозиции, в западных и российских средствах массовой информации, начался этап информационной пропаганды, ставивший в качестве первоочередной задачи строительство в России, заезженную идею гражданского общества, аналогичного американскому или плюралистическому европейскому.

Западные идеологи зациклились на победе в Европе и предполагали, что только наличие гражданского общества может спровоцировать ослабление зарождающейся российской власти, разрушение общественных связей, но самое главное, оно могло снизить эффективность религиозных конфессий, которые веками были основой российской государственности.

Возросшая активность прозападной российской оппозиции в деле создания гражданского общества, сначала не была замечены властями и вообще создалось впечатление, что власть не очень тревожила деятельность отечественных ультра-либералов.

Вероятно, на мнение властей влияли сохранившиеся старые представления о том, что российская оппозиция всегда была, политически невежественна, слаба и малочисленна и не могла нанести большого вреда. При этом, как бы забывали о том, что все катаклизмы в России начинались с малого, но при поддержке из вне.

Властей не насторожил даже пример соседней плюралистической Европы, которая под внешним управлением США быстро прошла этап индивидуализации личности и построения гражданского общества, а в итоге потеряла свою самобытность, а самое главное, независимость.

Только после событий на Болотной и последующих экстремистских выступлений ультра-либералов, власти кое-что изменили в своих оценках и, вероятно, именно эти события обусловили, что к Президенту России и части его окружения, пришло настоящее понимание опасности. Однако, это не означало, что они осознали, опасность ультра-либерализма. К тому же понимание проблемы пришло к меньшинству в российской власти.