Рюммери

Соседский пес лаял так, будто уже завтра его собирались съесть. Хотя Брэкки не стал бы переубеждать его в обратном. Так как не имел уверенности на этот счет. Мальчик с жалостью посмотрел на животное: кожа да кости. Брэкки всегда мечтал о щенке, но теперь это непозволительная роскошь. Хотя если бы такая разъяренная от голода псина охраняла их дом, то Креппу не пришлось бы сидеть дома, и старший брат так не озлобился бы.

Солнце, отражаясь от бледных стен домов, безжалостно слепило глаза. Пока Брэкки шел, ему несколько раз встречались одноглазые уроды-диггены. Казалось, их становилось больше с каждым днем.

Один из гигантов безмолвно уставился на Брэкки. Все его эмоции выглядели преувеличенными в несколько раз. Когда дигген хмурился, то, казалось, он выжимает из своей морды все возможности, чтобы показать это. Если бы не один глаз, громадное тело и преувеличенные эмоции, он походил бы на человека. Но эта человечность нисколько не улучшала его внешности. Даже напротив, в ней отчетливее проявлялось его уродство.

Лишь завернув за угол и выйдя из поля зрения диггена, Брэкки решился сплюнуть в его сторону. Вначале нервно покосившись через плечо. Раньше он этого не сделал вовсе не потому, что боялся разгневать одноглазого. Разумеется, нет. И все же мальчик, растирая ногой свою слюну, снова опасливо огляделся: нет ли поблизости других диггенов, уж больно много их развелось.

Больше, чем диггенов, Брэкки терпеть не мог чертей. Он, правда, еще ни одного не встречал, но яростно ненавидел, ведь все так делают. А “все” не могут ошибаться.

И вдруг под ногами он заметил валяющийся на пыльной дороге полумесяц – настоящий, отливающий серебром. Брэкки уже хотел подобрать находку, но вовремя спохватился. Сокровище лежало аккурат на перекрестке, а каждому ведомо, что это злые ведьмы разбрасывают таким образом проклятье. Попробуй подбери – потом жизнь не мила станет.

– Чтоб я в Лес попал, да там и пропал, – выругался Брэкки. – Мало не дотронулся.

И двинулся быстрее от злосчастного места, а чтоб удостовериться наверняка, что не подхватил порчу, Брэкки воспользовался Вечным Листом. Он и так хотел это сделать, уж больно не нравилось ему идти туда, куда он шел. Но ничего не поделаешь, по шею или по колено – все равно в испражнениях бродить.

Мальчик достал из кармана сверток ткани и аккуратно высыпал себе на руку могильную землю. Затем прошептал свои опасения, сплюнул на ладонь и развеял негоразды через плечо. Брэкки не был суеверным – ведь быть суеверным к несчастью. Но лишняя предосторожность никому еще не помешала. Да и жить становится гораздо проще – если хоть немного верить в чудеса.

И Брэкки повезло. Зосик с парой своих дружков был здесь.

Зосик неуклюже размахивал мечом, а его подпевалы восхищались каждым ударом по невидимому противнику. Даже Брэкки понимал, что дети палкой орудуют лучше.

Завидев идущего к ним парня, Зосик перестал упражняться – если это можно так назвать – и вызывающе хмыкнул.

* * *

– Только ж вы все не забирайте, – в который раз напомнил Брэкки.

– Не боись, Бгэкки, – на губах Зосика возникла наглая ухмылка. – Как договагивались. Вегно, гебята?

Ребята хищно захихикали.

Брэкки осмотрелся по сторонам и перешел на шепот:

– Так идем или как?

– Погоди чутка, – отмахнулся Зосик, вытирая вспотевший лоб. – Поглядим, нет ли диггенов.

Брэкки понимающе кивнул.

– И вот еще что, – проговорил мечник. – Мы сами спгавимся, а ты тут будь – ладушки?

– Так ведь… – начал Брэкки.

– Вот и хогошо. На стгеме постоишь – это ж самая важная часть, – ласково проговорил Зосик, хлопая Брэкки по плечу. – Точно увеген, что в доме никого нет?

Брэкки утвердительно кивнул.

– Какая беспечность.

Компашка за спиной опять загигикала. И они двинулись к дому, на старых, окованных изъеденным ржавчиной железом дверях которого висел венок из чертополоха.

Брэкки осмотрелся по сторонам. Вечный Лес забери, какое «на стреме»? Мальчик чувствовал замешательство. Все дома по соседству пустуют, он – Брэкки – даже лично помогал загружать повозки этим семьям, когда они уезжали в царство Гороха. Брэкки поморщился: неужели Зосик с шайкой хотели от него избавиться?

Раздосадованный, он стоял на разгулявшемся ветру, щурясь от поднявшегося песка и клубящихся мыслей, когда из-за дальнего угла вывернул огромный силуэт. Дигген? Брэкки присвистнул: стойте. Шайка Зосика тут же остановилась, делая вид, что занята разговором.

Тем временем здоровяк приближался. Брэкки смотрел на него с долей зависти. Это оказался не дигген, а человек. Но какой здоровенный! Парень – настоящая громадина, почти как эти противные одноглазые. Бычья шея, огромные ручищи, широченная спина, выпирающая от мышц грудь. Хотя лицо какое-то глуповатое, будто у тех же диггенов. А с какой легкостью он нес человека! У того, конечно, отсутствовали обе ноги и рука, но тем не менее здоровяк совсем не напрягался.

Был бы Брэкки такой здоровый, он бы всех заставил себя уважать.

Брэкки уже видел их однажды, рядом со своим домом. Здоровенный парень крутился возле соседского пса. С ними был третий – с лысой головой. И девчонка – рыжеволосая красавица.

Тем временем громадина положил калеку на землю и встал в стороне, словно не при делах. Калека походил на мертвеца, которого забыли положить в могилу. Наверное, попрошайка и его поводырь, решил Брэкки и, потеряв к ним всякий интерес, махнул рукой Зосику.

– Почему не пошел с ними? – прозвучал за спиной вопрос. – Ведь ты же их привел.

Брэкки оглянулся. Спрашивал калека. Мальчик, немного подумав, ответил:

– Они и без меня справятся.

Калека даже не посмотрел на него. Он только вздохнул, прежде чем заговорить снова.

– Нужно находиться в центре собственной жизни и не позволять чужим вытеснять себя на обочину.

Брэкки не нашелся с ответом, даже толком не поняв, что хотел сказать попрошайка. Мальчик снова перевел взгляд на парней. Те как раз входили в дом.

Двери за ними закрылись с такой силой, что слетел венок чертополоха. Сухие цветки тут же подхватил неутихающий ветер и унес в далекие дали – столь же чуждые, как и чужое горе.

Глава 4. Глаза, в которых умирает маленькое солнце

1

– Тут неплохо, – громко одобрил староста, чтоб перекричать бурлящий поток. Отойди он чуточку дальше, и его голос бы едва звучал. Рюмси даже не слышала, как за ее спиной птицы радуются весне.

Рядом шумела быстрая и сердитая горная река.

Рюмси вздохнула: наконец-то. Сил идти уже не осталось.

Возле реки, даже чтоб пройти совсем немного вдоль берега, нужно обходить камни, так, что десяток шагов превращается в сотню (возможно, и больше, но Рюмси пока считала лишь до ста).

– А за что на тебя злится мой отец? – непринужденно спросила Рюмси и зевнула.

Пожалуй, единственное, что ей не нравилось в рыбалке – это рано вставать.

– Только твой отец? – лукаво усмехнулся староста. – Я рассчитывал на куда большую часть деревенских.

Староста сегодня пребывал в хорошем настроении. Он обожал рыбачить.

– Так из-за чего? – нахмурила брови Рюмси.