Мир, что ещё добродушно-наивен
и бескорыстен, как сытая чайка,
в бусах огней, что надеты на иву, —
словно на праздник собралась сельчанка.
И как шары биллиардные, к лузе
катятся звёзды… И та, что женою
станет не мне, и волос её узел
ветер рассыплет волною ржаною.
Боже всесильный! Не надо иного
благодеяния, дай только это:
дай мне забыть её – хоть на немного!
Дай мне забыть её! Хоть до рассвета.
* * *
Город угрюмый, изогнутый, острый, как коготь,
профиль двухдверного, старого очень седана.
Ветер несёт над землею печную тяжелую копоть.
Сколько веков на брусчатке она оседала?!
В городе этом мы жили несчастью в угоду —
так белокрыльник хиреет на топком болоте.
Тут же погода – насмешка над всякой погодой,
а потому только дождь днём и ночью молотит.
Ты уж прости, что твои обманул ожиданья.
Я – не нарочно. Я тоже об этом жалею.
Я — как тот город, туманной закутанный далью,
как никуда не ведущая больше аллея.
* * *
Я взглядом тебя провожаю:
идешь, за собою маня, —
чужая, такая чужая,
что больше уже не моя.
Зачем мы с тобой разминулись,
зачем примирились с судьбой?
Всё тянется, не повинуясь,
рука моя вслед за тобой.
И ты… Ты совсем не такая:
идешь, без греха на душе,
не требуя, не потакая
и даже не плача уже.
* * *
Порывистый ветер приносит туман и дожди,
весна, словно доктор, болезнь застарелую лечит.
И лучше забыть и не верить, прошу я, не жди,
забудь всё плохое, так будет, наверное, легче.
И выйди на взморье. Там хлещет волна через пляж
И, гальку швыряя, мычит с непокорностью бычьей.
И розовых чаек рискован порой пилотаж,
когда над волною несутся они за добычей.
Вот так же и ты заарканить хотела мечту,
да только не вышло: любви отступило цунами.
Ты даже не знала, что я это перерасту —