В свете вот какое чудо… Книга об аномальных явлениях

Он огляделся. Впереди и позади – частокол корабельных сосен, слева — будка путевого обходчика, справа угадывалась грунтовая дорога, ведущая неизвестно куда. Она заросла так, что стало понятно: попутку тут можно ждать до второго пришествия.

Егор Николаевич направился прямиком к будке. Дверь в неё была распахнута настежь. И — никаких признаков присутствия человека. Разве что только пустая коробка папирос «Казбек».

Трошин-младший сел на пыльный топчан. Задумался. Пословица права: у дураков от чужого ума голова болит. Зачем он только проводника послушался? Тот сладко чирикал, а на деле всё совсем не так, как нужно.

Но теперь уже ничего не изменишь. Нужно что-то предпринимать. Но что? Он даже не предупредил брата, что собирается приехать. Пётр и не ждёт его, а сам он знать не знает, куда идти. По шпалам в обратную сторону? Или все же попытаться найти выход на трассу? Ведёт ведь куда-то заросшая бурьяном грунтовка. Каждая дорога ведёт куда-то.

Небо стало светлеть, и это немного улучшило настроение Егора Николаевича. И он отправился в путь, совершенно не зная, что его ждёт.

Заповедник прошлого

Вскоре он обнаружил тропку, проложенную, скорее всего, грибниками. Значит, в любом случае Трошин-младший должен добраться до какого-то населённого пункта. И предчувствие не обмануло. Примерно через час он увидел дома, много домов.

Но село показалось ему очень и очень странным. Улицы почему-то пахли погребом. Во дворах бродили молчаливые куры, где-то глухо мычали, словно обижаясь на хозяев, невидимые коровы, лениво лаяли — скорее не от злобы, а просто от удивления — цепные псы и беспривязные ничейные собаки, а вот ни одного прохожего Егору Николаевичу почему-то не встретилось.

Он шёл и не верил своим глазам. У правления колхоза, тоже совершенно безлюдного, — гипсовый памятник, в котором нельзя было не угадать черты «отца всех времён и народов». И тут Трошина-младшего обожгло, как огнём. Он попал в какой-то заповедник прошлого..

Когда-то в молодости, начитавшись Герберта Уэллса, он всерьёз заинтересовался проблемой путешествий во времени. Верил: они возможны. Чем же тогда объяснить многочисленные исчезновения людей, которые иногда возвращаются, а чаще всего остаются навсегда в каких-то иных эпохах? Он даже собственную гипотезу выдвинул на этот счет. Как считал тогда Егор Николаевич, исходя из теории относительности Эйнштейна, временные пласты не постоянны, в них случаются разрывы и искривления. Возникает воронка в ткани мгновений, в которую втягиваются люди и предметы. И они переносятся из одного пространственно-временного измерения в другое…

Но шли годы. Научные изыскания по поводу свойств времени казались Егору Николаевичу наивными и бездоказательными. Но теперь своими глазами видел, что его гипотеза подтверждается.

Нет, он не бредит. Вот плакат на избе-читальне с фотографиями летчиков, спасших участников экспедиции на пароходе «Челюскин». Вот репродуктор на столбе, заливающийся соловьем (кажется, поёт Лидия Русланова). Вот призыв увеличить в 1936 году поголовье свиней на 23 процента. Вот объявление: приезжает кинопередвижка, будет демонстрироваться фильм «Весёлые ребята»…

Но вот и люди. Строение, похожее на сарай, на котором криво нацарапано «Буфетный киоск». Две стеариновые свечки тускло освещают прилавок и два столика. За одним, плотно уставленным кружками с пивом, — четверо мужиков. За другим — пьют водку. Такую он видел в детстве. «Московская» с пробкой, залитой сургучом. Боже! Куда его занесло! Кто над ним решил сыграть эту зловещую шутку?

Непростительная ошибка

Появление Егора Николаевича не осталось незамеченным. Все, как по команде, обернулись к нему и стали внимательно разглядывать. И тут он допустил непростительную ошибку.

– Что это за село? — спросил он у румяной и пышной, как праздничный торт, буфетчицы.

Та, надкусив пирожок с ливером, от неожиданности икнула. И словно дар речи потеряла. На пару минут, не меньше.

— Коля! — наконец позвала она кого-то из подсобки.

И тут появился Коля — лохматый, гориллоподобный, с длинными, едва ли не колен, руками, в клеенчатом фартуке и резиновых сапогах.

— Тут гражданин какой-то подозрительный, — сказала буфетчица. Проводил бы ты его к Ерофею Кузьмичу.

Коля положил свою обезьянью руку на плечо Егора Николаевича:

— Пройдемте, господин-товарищ.

И гость из иных времен отправился под конвоем к Ерофею Кузьмичу, вероятно, местному энкаведешнику. Дело принимало совсем нежелательный оборот

«Офис» Ерофея Кузьмича располагался в строении очень похожем на «Буфетный киоск». И сам он чем-то смахивал на буфетчицу.

Пышный — так сразу окрестил его Егор Николаевич — сидел за письменным столом в гимнастерке с кубарями, с лоснящимся от пота лицом. Выслушав обезьяночеловека, весь доклад которого состоял из одной фразы: «Кажись, Кузьмич, мы шпиёна поймали», он нахмурил кустистые брови.

— Ты, Коля, посиди пока на завалинке, — сказал Ерофей Кузьмич. — Возможно, понадобишься.

Когда дверь за ним закрылась, обратился к Егору Николаевичу:

— Выкладывай. Кто такой, откуда, какое получил задание. С троцкистами связан? И документики предъяви, взглянуть нелишне.

— Это для вас будет китайской грамотой, — стараясь сохранять спокойствие, хотя его трясло, как лист на ветру, сказал Егор Николаевич. — Я ведь из другого времени, из двадцать первого века. Но вам, похоже, этого не понять.

Он протянул энкаведешнику паспорт и пенсионное удостоверение. И у того даже челюсть отвисла. Кузьмич вертел их и так, и сяк, напяливал очки, потом снимал, разглядывал паспорт в лупу, но всё равно ничего не понимал.

Егор Николаевич пытался объяснить ситуацию, но для обитателей этого реликтового островка законсервированного времени она была столь фантастической, что все равно никто бы ему не поверил.

— Сейчас позвоню в Москву, — зажурчал, как ручей, Кузьмич и почему-то расплылся в улыбке, широкой, как бульвар. — Буду самолет вызывать. Повезу тебя как особо опасного. Глядишь, орден дадут. Нет, не тебе, а мне. И звание внеочередное. А тебе, брат-троцкист, крышка. Это — как пить дать, зря ты сюда сунулся.

Егор Николаевич молчал.

– Ну ладно, молчи. Думай. Теперь у тебя время есть, хотя и не очень много.

Кузьмич открыл ключом огромный амбарный замок на двери в соседнюю комнатушку, отделенную от коридора стальной решеткой, и втолкнул туда Егора Николаевича. Дьявольский спектакль продолжался.

Побег из преисподней

Тьма обступила его со всех сторон. Надо же так вляпаться! А впрочем, он-то как раз и не виноват ни в чём. Это какие-то тёмные силы выбрали его объектом своей охоты. Но почему? Что он в своей жизни сделал не так? А может быть, всё дело в том, что он делал все именно так, как надо, а это не нравилось служителям Зла?

Но нужно было выбираться из этой ямы. Как вот только? И тут Егора Николаевича осенило. Дрель! Он везет в подарок брату дрель с набором сверл. Можно попробовать рассверлить замок. Дрель, между прочим, работает как от электропривода, так и на батарейках.

Егор Николаевич всё делал на ощупь, но чётко. Через несколько минут амбарный страж повис на одной дужке. Путь на волю был открыт.

Но Трошин-младший не учел одного. Обезяночеловек Коля по-прежнему сидел на завалинке. Внештатный агент НКВД сторожил гостя из другого мира. И сразу почувствовал неладное.

— Стой! — закричал он во всё горло, пугая ворон и размахивая дробовиком.

Что оставалось Егору Николаевичу? Несмотря на колотьё в боку, он побежал в меру своих пенсионерских сил и скоростей. И тут раздался выстрел, потом второй. Дробь просвистела возле самого виска…

Есть один способ

Очнулся Егор Николаевич, как он говорит, уже в другом измерении, шкала времени которого соответствует нашему. Он сидел на бревне возле будки путевого обходчика. Спереди и сзади – сосны, справа — дорога.

Но что-то было не так, не по-старому, а в чём заключалась перемена, Егор Николаевич долго понять не мог. Только через несколько минут дошло. Грунтовка! Её не было. Вместо нее, пока он выяснял свои отношения с Кузьмичом, проложили асфальтовую трассу. И по этой дороге одна за другой проносились машины, много машин.

…Когда он рассказал о своих приключениях брату, тот не удивился.

– Знаешь, про это село я не в первый раз слышу, – сказал Пётр Николаевич. — Не ты первый там побывал. Только вот не верит никто, ещё и пальцем у виска крутят. А вот как проверить?

— Есть один способ, — отшутился Трошин-младший. – Надо купить билет на поезд в хвостовом тринадцатом вагоне. И поехать тринадцатого числа, в пятницу.

ПОДАРОК ФРАНЦУЗСКОЙ ТЁТУШКИ

…Это был овальный, идеально отполированный красноватый с желтым отливом кусок обсидиана – так называют вулканическое стекло. В него можно было глядеться, как в зеркало…