В свете вот какое чудо… Книга об аномальных явлениях

Страх – тот же самый, что настиг Родиона здесь три недели назад, вернулся, словно он тоже поджидал его здесь много дней и ночей. Чувствуя, что теряет контроль за собой, Родион неожиданно закричал. Это было что-то утробное, совершенно от него не зависящее…

Комментарий

– Страх – это, пожалуй, одно из самых древних чувств, которое испытывал человек, – говорит доктор медицинских наук, сотрудник Центра экспериментальной медицины и безопасности жизнедеятельности Алексей Нелидов. – И его природа остаётся загадкой. Одни ученые видят суть явления в беспомощности, другие – во внутреннем разладе, третьи отмечают дезинтеграцию личности при столкновении с противоречием. И, прежде всего, человека пугает неизвестность, хотя число фобий сегодня не поддается подсчету. Это и боязнь открытых пространств, как, впрочем, и замкнутых, боязнь внезапной смерти, одиночества, вспотеть на людях, боязнь кошек, собак, пауков, тараканов…

Отчего же возникают эти и другие фобии? Я полагаю, что в основе их – комплекс неполноценности, а он может возникнуть из-за разных факторов: болезни, робости, когда человек не может установить нормальные отношения с другими людьми, из-за неудовлетворенных желаний. В этом свете то, что произошло с Родионом Кравченко, можно объяснить. Те, кто испытывают фобии, чья воля парализована постоянной тревогой, очень мнительны и способны переносить себя мысленно в ситуацию, напоминающую ту, в которую когда-то они попадали или же запомнившуюся из фильмов и книг. В случае с Родионом все прозрачно: на него мог повлиять известный фильм «Дикая охота короля Стаха».

Но тут я перехожу к другой проблеме. Крамольный вопрос: нужен ли человеку страх вообще? Можем ли мы вообще обойтись без него? Я думаю, нужен. Страх впрыскивает в организм большую порцию адреналина. В экстремальных условиях, а таких ситуаций возникает сейчас больше, чем раньше, это мобилизует все защитные и энергетические ресурсы организма и позволяет эффективно решать возникшие проблемы. С другой стороны страх может держать человека в состоянии постоянной тревоги, что приводит к различным заболеваниям. И общий вывод такой: надо бояться, но не слишком часто. Иначе перенесёшься в другой век, да так там и останешься…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ: ХВАТИТ, БРОСЬ ШВЫРЯТЬ ТАРЕЛКИ!

О неопознанных летающих объектах высказываются две противоположные точки зрения: НЛО действительно существуют и НЛО не существуют. Совершенно очевидно, что две противоположные мысли, высказанные по одному и тому же вопросу, не могут быть сразу обе истинными. Это значит, что или одна, или другая сторона, мягко говоря, заблуждается

Борис Шуринов

ПЕРЕПРАВА В НИКУДА

…Белые облака, круглые, как караваи, неподвижно стояли в небе. Тихо текла Ижма, шелестела листва, полдень погружал весь этот идиллический пейзаж какого-то позапрошлого века в золотистую дымку. И в то же время казалось, что время налито до краев скрытой тревогой. Возможно, из-за того, что рядом страдальчески вздыхало болото – в сыром, загнивающем воздухе начиналась какая-то возня — словно кто-то неведомый шлёпал по грязи в галошах.

Внезапно над сухим руслом ручья, метрах в ста от взгорка, где находился Павел, заклубился белый туман. Плотный и густой, он моментально поглотил всё и вся в округе. В том числе и стайку уток, которых Лукичёв до этого долго высматривал, надеясь подстрелить парочку.

«Вот досада-то!» — подумал он. И в ту же минуту туманное облако стремительно взмыло в небо, присоединяясь к геометрически правильной шеренге «караваев». Уток оно, казалось, забрало с собой, и, как хищник, не желало поделиться ни с кем своей добычей…

А вокруг – глухая тайга

Здесь никто не живёт. Глухомань, какой поискать. Река Отмяга течёт в гордом одиночестве. Принимая в свое лоно бурливые лесные ручьи, она постепенно раздаётся вширь, обрастает небольшими озёрами-старицами, но совсем не мягчеет «характером». Наоборот, становится ещё более угрюмой. А когда паводок, несёт в нее такую грязноту, такой сор, что вообще ничего не видно. Там, где раньше были броды, не поймёшь что – кони проваливаются по брюхо.

У Большого Кутеца тоже нелёгкая таёжная судьба. Так же плещет на перекатах, так же ветер гриватит его волны, так же, когда он стихает; напоминает вода пышный ковер, поскольку усыпана пожелтевшими сосновыми иглами. Она тяжёлая, маслянистая. Обрывистые берега, гладкие валуны, хрустящая под ногами галька. Тишина, нехоженые тропы, завалы из гниющих деревьев.

Здесь можно забыть о том, что на дворе третье тысячелетие. С севера на юг от Тиханки и поселка Северного до Старого Котомина и Дерина – ни души, а это – километры, десятки безлюдных километров. А в восточном направлении – от Малого Содомова до реки Рутки (это уже в соседней Кировской области) – можно встретить разве что только медведя, да сохатого.

Уренский край сегодня находится на территории Нижегородской области, а раньше относился к Костромской. Добраться сюда, в эти места, непросто. Нужна мощная армейская техника. Обычная не годится. Ну, а пешком… Мало кто сегодня отважится на такой подвиг. Да и ради чего? Чтобы подстрелить парочку тетеревов?

Когда-то километрах в пяти-шести к северо-востоку от Малого Содомова, рядом с урочищем Малый Кутец, была деревня Переправа. Сейчас здесь никто не живёт. Но – странное дело – возникает такое ощущение, что сельчане покинули свои дома поспешно, даже чашки-ложки на столах оставили. Но с какой такой стати почувствовали они, что оставляет их последняя надежда? Что заставило их бежать, куда глаза глядят? Что так могло испугать?

Молва насчёт этого разная ходит. Одни говорят, что люди просто исчезли, унесло их белое облако прямиком в синее июльское небо, как только Союз развалился. То ли в качестве наказания за грехи, то ли, наоборот, как поощрение за жизнь праведную. Что тут правда, если учесть, что в деревне в основном староверы селились? Сдаётся сегодня, что и хорошего, и плохого поровну было, вряд ли что перевесило.

Другие любители посудачить утверждают, что приземлилась однажды посреди Переправы «летающая тарелка», вышли оттуда пришельцы в серебристых скафандрах, загипнотизировали всех поголовно, сложили спящих штабелями, пересчитали, удостоверились, что никто не спрятался, и улетели вместе со спящими пассажирами на бесшумном трансгалактическом лайнере. Видно, со своим народом у гостей из дальнего космического зарубежья большая напряжёнка, вот и воруют всех, кто попадется под их инопланетную руку.

А вот третья версия, которую мне удалось услышать, и того хлеще. Будто испытывали в этих краях суперсекретную нейтронную бомбу огромного калибра, да не рассчитал летчик, упала она не в глухом лесу, а рядом с деревней. Вот и испарились все её жители, а дома остались, что с ними сделается? Бревно такой бомбе не по её нейтронным зубам.

Как бы там ни было, факт таинственного исчезновения людей районные власти не подтверждают. Дескать, ничего такого, чтобы расценить это как надругательство над логикой и здравым смыслом, в Переправе не замечалось. Вроде бы, всё естественно: старики поумирали, а молодежь в поисках лучшей доли и коммунальных благ снялась с насиженного места и разъехалась кто куда.

Всё как будто так и как будто не так.

Исчез в тумане

Довелось мне услышать здесь ещё одну легенду. Не такую уж древнюю: родилась она, по-видимому, в гражданскую войну, когда Поветлужье охватило восстание против большевиков. И, самое интересное, первая часть этой легенды подтверждается документами. Со второй частью – сложнее.

…В июне 1918 года в Уренском крае в соответствии с декретом Совнаркома появились продотряды, а если точнее, банды головорезов, во главе которых стояли члены Варнавинского исполкома Галахов, Махов и Морев – такие же бандиты, да ещё облачённые полномочиями. Уже после подавления мятежа свидетели так описывали проводимые ими реквизиции: «При повальных обысках хлеб отбирали не только у кулаков, но даже у незажиточных, а попутно крали их личные вещи. Срывали крестики, снимали обручальные кольца. Был совершён ряд насилий и глумлений над отдельными гражданами. Их били прикладами винтовок, таскали за волосы и за бороды… Чтобы наказать отсутствующих, Галахов отдал приказ зажечь их дома» (Государственный архив новейшей истории Костромской области (https://2gis.ru/kostroma/firm/4785602885075474?stat=eyJwYXJlbnRUYWJJZCI6Ijc4OWFmMjk0LTNiMmQtNDlkMi05N2U2LTgzNTA0YjI2MTkyMiIsImZvcmtFdmVudE9yZGluYWwiOjIsInVpRWxlbWVudCI6eyJuYW1lIjoicGxhY2VDYXJkTWluaSIsIm93bmVyTmFtZSI6InNlYXJjaFJlc3VsdHNMaXN0IiwicG9zaXRpb24iOjJ9LCJwbGFjZUl0ZW0iOnsiZW50aXR5Ijp7ImlkIjoiNDc4NTYwMjg4NTA3NTQ3NCIsInR5cGUiOiJicmFuY2giLCJzZWdtZW50SW5mbyI6eyJiYXNlTG9jYWxlIjoicnVfUlUiLCJzZWdtZW50SWQiOiIzNCJ9fSwiZ2VvUG9zaXRpb24iOnsibG9uIjo0MC45NjE1MjgsImxhdCI6NTcuNzYwMzgyfSwiYWRzU2VhcmNoIjpmYWxzZSwibWFpblJ1YnJpYyI6IjE4NTM5IiwiaXNEZWxldGVkIjpmYWxzZSwib3JnIjoiNDc4NTYxMTQ3NDk5ODY5MyIsImNvbnRleHRSdWJyaWMiOiIxODUzOSIsInJlc3VsdENsYXNzIjoyLCJwb3NpdGlvbiI6Mn0sInNlYXJjaFJlc3VsdHNMaXN0Ijp7InNpemUiOjMsInNlYXJjaFR5cGUiOjIsImZpcnN0UmVzdWx0Q2xhc3MiOjIsImNvbnRleHRSdWJyaWNzIjpbIjE4NTM5Il0sImhhc0dlb1Jlc3RyaWN0aW9uIjpmYWxzZSwicGFydGlhbFJlc3VsdCI6ZmFsc2UsIm91dHZpZXdwb3J0IjpbeyJsYXQiOjU3Ljg4NjAyNTIyMzEyMzU3NSwibG9uIjo0MC42MDgxODk1MDEwNTg1NTR9LHsibGF0Ijo1Ny42NDk3OTI3NzY4NzY0MywibG9uIjo0MC42MDgxODk1MDEwNTg1NTR9LHsibGF0Ijo1Ny42NDk3OTI3NzY4NzY0MywibG9uIjo0MS4yNDUzOTY0OTg5NDE0NX0seyJsYXQiOjU3Ljg4NjAyNTIyMzEyMzU3NSwibG9uIjo0MS4yNDUzOTY0OTg5NDE0NX1dLCJzZWFyY2hTZWdtZW50SWQiOiIzNCIsInJ0d1ZlcnNpb24iOiI2ODE5MWY1Ni0xMTVmLTQ4MzAtOTgzYy03OWYyMTA2NTk4NjMifX0%3D) – ГАНИКО).

Одному из десяти крестьян, которых Галахов намеревался увезти в Варнавин в качестве заложников, удалось освободиться от верёвки. Он оттолкнул часового и бросился бежать в сторону Переправы. Это было так неожиданно для продармейцев, что никто из них даже не успел выстрелить.

За беглецом снарядили погоню. Но крестьянин Сидоров ловко увёртывался от посланных ему вдогонку пуль, ни одна из них его даже не оцарапала. А тут лесную тропу окутал густой туман, Сидоров вбежал в это облако, а из него не вышел. По крайней мере, в той, его прежней жизни. «Туман клубами поднялся в небо, – утверждал в ноябре 1918 года на допросе, проводимом следственной комиссией, красноармеец Дерябин. – А Сидоров исчез, его не было нигде, хотя мы обыскали всё в округе» (там же).

Неизвестно, сочли этот рассказ фантастическим или нет. Скорее всего, подумали, что Дерябин скрывает тем самым факт убийства. Но ещё большей фантастикой веет сообщение сарафанного радио, которое мигом облетело округу много лет спустя. Вроде бы в августе 1984 года, а это время у многих из памяти не выветрилось, встретили грибники в лесу странного человека. В лаптях, в косоворотке с подпояской, всклокоченный весь. И гудит в бороду:

– Ушли красные?

Грибники ничего понять не могут. Какие красные? Куда ушли? А мужик объясняет популярно:

– Галахова я в виду имею. Да разве вы на сходе не были? Всех ведь вчера сгоняли. Я один убежал. Стреляли, да не попали.

Только потом дошло до грибников, что встретили они в лесу не кого-нибудь, а крестьянина Сидорова, потерявшегося больше 60 лет назад. Но эти годы промелькнули для него как один день. И не постарел ведь совсем! Как было ему тридцать с хвостиком, так и осталось. Ни больше, ни меньше.

По рассказам очевидцев, беглец из прошлого исчез так же внезапно, как и появился. С тех пор его никто никогда не видел. Может, лет через 60 снова объявится?

В одну утку здесь не стреляют

Павел родом из этого лесного края. Только живёт несколько южнее – на реке Усте, куда, кстати, Ижма впадает. От Переправы это километров десять, не больше. А что значат десять километров, если ты заядлый охотник и любитель порыбачить?!

– Попал я однажды сюда – и с тех пор мне другие места и даром не нужны, – говорит Лукичёв. – Народ здесь друг другу на пятки не наступает, в одну утку не стреляют, зверьё непуганое, среди бела дня бродит без утайки, вот я и жду не дождусь, когда сезон охоты объявят. А дождусь – больно и сладко в груди делается. Беру свое ружьецо и патронташ и – прямой наводкой в лес.

У Павла нет чёткой охотничьей «специализации». Выкуривал из берлоги медведя, гонял зайцев, приносил домой рябчиков и тетеревов, уток и куропаток. В прошлом же году решил добыть барсука – барсучий жир имеет много целебных свойств, а дети и жена болеют часто.

Охоту на барсука в том году разрешили 20 августа. Лукичёв сел в свой старый «УаЗик» с двумя ведущими мостами – иначе в тайге делать нечего – и отправился вместе с двоюродным братом Антоном на своё излюбленное место.

Они не знали, что охота будет объявлена на них самих.

Белый омут

«УаЗик» медленно ползёт в гору. Дороги, по сути дела, нет — сплошные выбоины и колдобины. Колёса машины хлюпают в небольших болотцах – их тут видимо-невидимо.

Смотрю на карту. Ни себе чего! Высота – 106 метров. Но её не ощущаешь. Это не Эльбрус, не Казбек.

Тепло, пахнет дождём. Щеки касается мохнатый мотылёк. Лес вокруг затаённо молчит, охраняет свои секреты.

Павел глушит мотор.

– Вот здесь всё это в первый раз было, – говорит он. – Видишь впереди сухое русло ручья? Так вот, кромка тумана аккурат по нему проходила. Только я приготовился по уткам пальнуть, а их как будто корова языком слизала…

Мы едем дальше. И снова останавливаемся.

– Теперь надо на своих двоих, – говорит Лукичёв. – Про машину на время забудем – бурелом. Мы тогда с братом лесом шли не как сейчас, а наоборот – с северо-востока, из урочища. И вот примерно здесь я почему-то забеспокоился. Что-то не так тут было, что-то изменилось мгновенно.

Павел не мог это себе объяснить. Но что-то прокралось в то, что их окружало, затаилось и словно ожидало чьей-то команды, чтобы сорваться с цепи. Словно какой-то жуткий смысл вселился в деревья и траву. Даже ветер изменил своё направление. Всхлипывало болото, на реке, у заводей тревожно шептались камыши. И он внезапно понял, что теряет разум, что слышит голоса людей давно умерших, что сам он находится среди них, в том самом временном отрезке.

– Что с тобой? – спросил его Антон. Он увидел, что на лбу брата выступили крупные капли пота.