Сердце ледяного дракона

– Я ещё ничего не решил, брат магистр, – он едва находил слова, – я воздержусь от участия в обсуждении.

– Кто бы сомневался. Ты слишком безволен, Стронций-магистр. Года не пошли тебе на пользу. Чем ты занимался всё это время?

– Я пытался улучшить огненное заклинание.

– Получилось?

– Нет, – Стронций опустил голову, – не получилось.

– Так может, тебе стоит умереть? Ты не сделал ничего полезного.

– Но я хочу жить… – взмолился Стронций, как будто Борий мог спасти его. – Просто хочу.

– Чувствую, тебя убьют первым.

Зал почти опустел. Остались только Стронций и малоразговорчивый Иттрий. Первый обдумывал услышанное, второй сидел с отсутствующим взглядом и что-то писал на грязном пергаменте. Чернила ложились неровно, почерк был трудночитаем. Закончив писать, он свернул свиток и вышел. Стронций остался один. Он подошёл к камину и пошерудил кочергой угли. Страх, навеянный на него другими магистрами, никак не покидал его. Снаружи круглым серебряным шаром наблюдала за миром луна. Полнолуние, Стронций может обезопасить себя. Нагнувшись над огнём, он прочитал заклинание. Пламя рвануло вверх, обжигая колдуну бороду и брови. Из камина на него смотрел огненный демон. Сглотнув, стронций начел беседу:

– Я хочу заключить сделку, – демон мерзко рассмеялся. – Дай мне свою силу, властелин огня, повелитель пламени.

Демон обхватил Стронция и исчез, унося его с собой в царство мрака. Камин потух, оставив угли дымиться серым дымом. Замок заснул глубоким забвением. Сами собой закрылись ставни. Птицы перестали летать над ним. Осиротели гнёзда на башнях.

Чем дальше Иттрий удалялся от замка, тем сильнее было предчувствие, что произошло нечто ужасное. Он боялся обернуться, ему казалось, что кто-то преследует его. Он прижимал к груди свой свиток – конспект того, что ему нужно делать, что ему нельзя забыть. С памятью у магистра проблем было всё больше и больше. Он пытался вспомнить заклинание, но время наложило след на его разум. Он перебрал все возможные слова, но так и не нашёл нужных, но казалось, они вертелись на языке.

***

Радий медленно шёл за Иттрием. Он выжидал, крался, замирал, снова крался и снова замирал. Он был сосредоточен. Им владело желание украсть у брата-магистра оберег. Тот всё равно забудет, кто его отобрал, или когда-нибудь сам его потеряет. Ему, Радию, эта вещица нужнее, особенно сейчас, когда его должны убить. Любит всё-таки Аурум запугивать других членов. Всё шло нормально, однако Радий чувствовал опасность, ощущал беду произошедшею в замке, но не мог понять, в чём всё-таки дело.

Когда Радий максимально приблизился к Иттрию, рука преследователя скользнула над седой головой, Иттрий заснул, с его шеи снялся и отправился в карман Радию оберег. Дело сделано. Радий взмахнул руками и исчез.

Появившись вновь, в нескольких лигах от замка он столкнулся лицом к лицу с магистром Купрумом. Тот промямлил скороговоркой нечто вроде:

– Извините, Радий-магистр, чем обязан?

Радий сделал вид, что пришёл именно к нему:

– Мм-м, Брат-магистр, что вы думаете о сегодняшнем сборе?

– Вам интересно моё мнение? – Купрум замялся. – Вы уверенны?

– Иначе бы я не спросил.

– Нам нужно найти его до того, как он найдёт нас…

– Отчасти—правда. Однако, какая скверная нынче погода. – Он хотел быстрее отвязаться от него.

– Разве? Я люблю дождь. – Купрум отвёл взгляд.

– Как можно любить дождь? – Радий положил руку в карман и сжал оберег. Он влёк его, заставлял посмотреть на себя. Радий вытащил его и с наслаждением узрел золотой блеск. – Холодно, мокро и противно.

– Откуда у вас оберег магистра Иттрия? – Округлил глаза Купрум.

Радий быстро нашёлся:

– Я нашёл его возле замка, вероятно, наш старик выронил его.

– Надо вернуть ему… Вы не должны были до него докосаться. Только Иттрий способен совладать с ним.

– Нельзя было просто оставить его. – Радий волновался. – Какая-нибудь сорока могла утащить его в своё гнездо.

– Вы правы, – Купрум изобразил подобие улыбки, – пойдёмте, я помогу Вам найти магистра Иттрия. Я чувствовал магию в нескольких лигах отсюда. Это, должно быть, он.

Радия трясло. Он думал, что же он скажет Купруму, когда они найдут спящего магическим сном магистра. Он задыхался от волнения, прокручивая в голове разные объяснения, одно краше другого, но ни одно не совершенно. А вдруг, они не найдут его? Да, они не найдут его! – Радий облегчённо вздохнул, набрал полную грудь воздуха, и снова затрясся: «Мне не может так повести…» – и снова начал перебирать ответы. Он посмотрел на оберег. Тот насмешливо светился, возможно, последний раз в его руках.

Поиски длились недолго. Через четверть часа они наткнулись на Иттрия. Купрум подбежал и приподнял магистру голову:

– Он спит магическим сном, – удивлённо уставился на Радия Купрум, – на него кто-то напал! Мы опоздали! Аурум предупредил нас слишком поздно. Это был Он. – Последнее слово произнёс он с особым напряжением.

– Вряд ли, скорее всего старик перебирал заклинания, пытаясь вспомнить нужное, и погрузил себя в сон.

– Возможно, – Купрум успокоился, – Нужно разбудить его.

– Нужно, – согласился Радий, прочитал заклинание и Иттрий застонал. Радий спрятал оберег в карман, – Он проснётся через несколько минут, мне пора.

Он уже был готов исчезнуть.

– Магистр Радий, Вы забыли про оберег.

– Да, – Радий скрипнул зубами, – Конечно, – он положил амулет на грудь Иттрию, – Теперь точно пора.

Отвернулся и исчез.

Глава вторая

Драконоборцы

Путь туда и дорога от туда

Над болотами взошло солнце. Лес запел голосами птиц. В маленьком поселении Зумпфвальде проснулась жизнь. Люди шли набирать мутную воду, проверяли подпорки, собирали ягоды. Жизнь этих людей была очень тяжёлой. Они жили посреди топи в гниющих деревянных домах, стоящих на таких же гниющих и таких же деревянных опорах. Их донимали комары, переносящие малярию, змеи, укус которых приводил к смерти. Невдалеке от болота возвышались почти неприступные горы, в них селились огненные драконы, летающие на охоту в лес, поджигающие торфяники. Бороться с ящерами было смыслом жизни обитателей Зумпфвальда. Каждый мужчина был драконоборцем. Престиж определялся количеством убитых драконов, зубы и когти которых обменивались на зелья от назойливых насекомых-кровопийц, мясо, железо.

Моргул был слабым и хилым парнем. Его никогда не брали на драконов, он был там просто не нужен. С восхищением смотрел он на драконоборцев, возвращающихся с охоты, на их трофеи, блестящие в свете солнца. Смотрел, и возвращался домой на самый край деревни, где его ждали постоянно ослабленная из-за малярии мать и отец, считавший, что Моргул рождён от его брата, и поэтому люто ненавидящий и брата, и жену, и сына, названного Моргулом, что на языке орков означает ублюдок – незаконно рожденный.

Моргул заглянул в дверь, в этот раз дома никого не было, все куда-то ушли. Скорее всего, на торги по случаю возвращения драконоборцев. Отец, как бывший драконоборец любил расспрашивать об успешности охоты, опасностях, о трудностях в дороге. Мать, чаще всего лежавшая от слабости, ходила покупать уже выменянные зелья от комаров. Они ещё не вернулись. Моргул зашёл. Его дом был обставлен так скудно, как это вообще возможно: здесь не было не кроватей, ни столов, ни стульев. Их место занимали подстилки и небольшие подушки. В самом дальнем углу было подобие шкафа – нечто средние между сундуком и этажеркой, вещица, выменянная у торговца с севера на глаз дракона, добытый отцом много лет назад. Вместо кухни была отдельная комната с проржавевшим железным полом, в которой по-чёрному разжигали костёр и готовили, благо в торфе не было недостатка – всегда можно согреться или что-нибудь испечь, главное – иметь огниво.

Моргул сел на пол. Его жизнь была пустой и ненужной. Он думал, он всегда думал, что раздражало его отца. Послышались шаги, дверь распахнулась, и в неё вошли его родители. Мать, шатаясь, села на свою циновку и обхватила голову руками. Отец пнул Моргула:

– Ты знаешь, что теперь твоя очередь идти на драконов? Браф спрашивал про тебя, вы выдвигаетесь через неделю, вы – значит и ты в том числе, – отец ухмыльнулся, – пока что, только оруженосцем.

– А что случилось с Кирко, с его старым оруженосцем?