Другая война

Было заметно, что он немного комплексует. За кажущейся серьёзностью скрывалась обыкновенная неуверенность в собственных силах. Иван же от комплексов давно излечился.

– Нет, стихи писать я не умею. У нас в роте срочную проходил Слава Усманов. Он дембельнулся полтора года назад. Это его песня.

– Спойте ещё что-нибудь, – попросила девушка.

– Не знаю, удобно ли. Поздно уже концерт устраивать.

– Ну, пожалуйста.

– Правда, исполните ещё что-нибудь, присоединился к просьбе Андрей, – у вас неплохой голос.

– Ну, если вы настаиваете… Только я тихо, что б соседей не разбудить.

Вспомнив, что последний раз исполнял эту песню как раз в ту ночь, когда погиб Шанцев, Иван допел песню до конца.

Тогда их рота понесла самые существенные потери за весь период боевых действий. Если конечно не считать Грозный. Но во время его последнего штурма Иван уже служил в спецназе, и не знал, как распорядилась судьба с бывшими сослуживцами. Но он твёрдо знал, что никогда не забудет боевых товарищей, с которыми прошёл самые тяжёлые дни службы.

Песня студентам понравилась. После её исполнения соседи Ивана с минуту посидели молча, переваривая обрушившиеся на них эмоции. Ребята, не знающие, что такое армия, на мгновение прикоснулись к нелёгкой солдатской службе, прикоснулись к войне. Чечня и ВДВ; горящий БМД и чертополох трассеров; купол парашюта над головой и сердце в перекрестии снайперского прицела.

На самого Доброва тоже нахлынули воспоминания. Вскоре после того, как Лёху ранило, Ивана вызвал к себе ротный. Неустроев, окинул требовательным взглядом десантника и без обиняков предложил Доброву идти в спецназ ВДВ. В дивизии как раз собирались пополнить штат этого подразделения. Отбор десантников по всей Чечне был самым тщательным: лишь среди показавших себя в боевых условиях бойцов. Из их полка выбрали троих, в том числе Доброва. Его лично рекомендовал сам ротный, и Иван, не раздумывая, согласился. Романтика воинской службы ещё не успела раствориться в его душе: спецназ ВДВ это действительно круто.

Наваждение непрожитой жизнью длилось у студентов недолго; лёгкий стук отодвигающейся двери купе, в проходе появилась проводница. Иван виновато опустил гитару решив, что его песни мешают спать соседям, и проводница зашла предупредить об этом. Но к Ивану никто претензии не стал предъявлять. Оказалось, что Андрею скоро сходить, приближалась его станция. О чём проводница и зашла предупредить пассажира.

Спустя полчаса после того, как Ольга проводила своего спутника, Иван, успев вполне подружиться со студенткой, вовсю беззаботно болтал с попутчицей.

Девушка, смеясь, поведала о том, как на каникулах ездила в Ростов к тётке. Как купалась и загорала, как там у неё едва не случился роман. Весело щебеча, она за полчаса пересказала весь свой ростовский отдых и сделала небольшую передышку лишь для того, чтобы попить пепси. Как бы невзначай при этом она поправила полупрозрачную блузку, от чего её и без того сексуальные груди стали выглядеть и вовсе аппетитными.

Стараясь сильно не смущаться от явно понравившейся ему девушки, Добров в свою очередь поддержал разговор и рассказал Оле, без прикрас, но стараясь не шокировать слишком откровенными подробностями, несколько эпизодов своей службы в Чечне.

– Раз был такой случай. Наш полк бросили на Шали. Блокировали село по полной программе. Мы, то есть разведвзвод, перекрыли дорогу со стороны гор. Засели в оцеплении, укрывшись за БМДехами. Курим, ждём команды, что делать дальше. Вдруг видим, над селом появились две «вертушки».

– Вертушки?

– Вертолёты, то есть. Вот эти самые «вертушки» красиво так заходят над селом и летят прямиком в нашу сторону. Мы им руками машем, приветствуем. Свои всё же. Потом смотрим, что-то не то происходит. Вертолёты заходят на боевую изготовку и жах по нам ракетами. Разрывы, дым, ничего не видать. Хорошо ракеты между БМДешками угодили, а то бы нам точно каюк. Ротный сразу галопом к рации, орёт во всю глотку: мать-перемать, вы что, идиоты, творите? А вертолётчики оправдываются – приняли нас за боевиков. Смех, да и только.

Иван улыбнулся, припомнив забавный случай. Оля в рассказе ничего забавного не увидела, но тоже улыбнулась в ответ. Интересный всё же Иван парень; едва не погиб, а рассказывает об этом, как о хорошей шутке. Так может относиться к жизни только сильный человек. Причём этот случай для Ивана лишь так – один из эпизодов в череде событий его бурной жизни. Оля невольно начала сравнивать своего давнего знакомого Андрея и Ивана. Андрей, смешной, интересный. Иван – он другой. Он очень отличается от той молодёжной студенческой среды, в которой обитает девушка, Иван не похож ни на одного мужчину, которого она знала до сих пор. Оля, задумавшись, посмотрела на сильные с буграми бицепсов руки соседа по купе. Переведя взгляд с наколки ВДВ, посмотрела прямо в светло-серые глаза Ивана. Встретившись с его взглядом, спохватившись, что не пристало девушке так разглядывать мужчину, Оля сказала, что пора сходить покурить.

Всё дальнейшее произошло само собой. Она поднялась с кушетки и приподняла сиденье, чтобы достать из сумки, оставленные там сигареты. Иван сразу же кинулся на помощь девушке. От чересчур поспешного движения они случайно столкнулись и, внезапно почувствовав тела друг друга, замерли от неожиданности. Иван не спешил отодвигаться. Оля тоже стояла не шелохнувшись, сладкая дрожь возбуждения охватила её тело. Почувствовав настроение девушки, понимая что Оля стоит не шевелясь, словно ждёт от него решительных действий Иван обнял девушку, при этом слегка проведя ладонями по её бёдрам. Его рука, скользнув по короткой юбочке, продолжая естественное движение, нырнула под тонкую ткань. Оля, вмиг прижалась к новому знакомому. Подняв голову, она поискала губами губы Ивана и горячо немного торопливо поцеловала его. Добров, прижал девушку к себе, не переставая гладить её стройное тело. Они ещё некоторое время, лаская друг друга, постояли посередине несущегося в ночи вагонного купе. Были забыты и сигареты, и воспоминая о войне; во всей Вселенной остался только миг жизни, только миг наслаждения.

2 ГЛАВА

Задание шефа оказалось для Качана полной неожиданностью. Днём позвонил главный и, как гром среди ясного неба, огорошил приказом. Причём добавил требовательно, что всё надо проделать именно сегодня. Вот прямо сейчас хватай автомат и беги, как угорелый, на другой конец города. Полный беспредел. К подобным делам вообще стоило подходить только с большой подготовкой, тщательно всё взвесив. А главный велел ни есть, ни пить, а провернуть операцию сегодняшним вечером. И к чему такая спешка?

Вообще-то, этот вечер Качан хотел провести в тренажёрном зале. Два дня уже не тренировался, так можно и форму потерять. Без долгого контакта с «железом» Качан быстро хирел; всё у него валилось из рук, дела не клеились. Лишь поработав пару часов со штангой, он начинал входить в нормальное состояние. Бодибилдинг Качан любил с детства. Тогда ещё не было тренажёрных залов с профессиональным оборудованием, тогда вообще культуризм был под запретом, и потому приходилось заниматься в подвалах. Иступлёно «качаясь» на самодельных станках, Качан день за днём лепил своё теперешнее огромное в буграх мышц тело. Больше всего на свете он любил смотреть в зеркало на себя и свои мускулы. Ему нравилось наблюдать за ростом собственной мускулатуры, за ростом своей силы. И всё же, постоянно измеряя объём бицепсов, Качан никогда не прибегал к анаболикам. Для этого он слишком любил себя, прекрасно понимая, что быстрый результат принесёт такие же быстрые проблемы. Вообще, торопиться Качан никогда не любил. Всегда всё взвешивая, тщательно продумывая каждый свой шаг, он год за годом совершенствовал своё тело и благоустраивал свою судьбу.

По этой же причине, по причине благоустройства собственной жизни он и работал на шефа. Деньги тот платил немалые. Правда, лишь ему – Качану. Остальные из бригады получали с хозяйского стола лишь крохи. Прижимистый Качан не баловал излишними деньгами подчинённых ему братков. Да и то сказать, этим бездельникам и столько много. Вон ржут, как лошади, а как до дела дойдёт, ещё неизвестно, как себя поведут. Хотя эти ещё самые лучшие; на сегодняшнюю операцию Качан их лично отбирал. Ништяк – тот два года как отслужил во Внутренних войсках; из «Макарова» птицу на лету подстрелит. Котёл тоже неплох; бывший морпех. Вертухай, правда, нигде не служил, но боец что надо – оторванный по полной программе; один против сотни пойдёт и глазом не моргнёт. Жук всех попроще будет, хотя и дерётся неплохо, но он так, для массовки. Есть ещё Китаец, тоже боевой парень, сегодня он водила, на подхвате.

В общем-то, Качан знает, что жаловаться ему на своих людей грех. Хоть у него их и немного, но каждый стоит двоих, а то и троих. Сам же Качан может положить и поболее противников. Прецеденты уже бывали, и об этом как раз и идёт речь.

Скоро уже час как Качан с его лучшими людьми сидят в машине и ждут клиента, заказанного шефом. На водительском месте Китаец, рядом с ним Жук. Остальные расположились сзади. В карты играть надоело, и приятели, успевшие обсудить в деталях предстоящее дело, разговаривали о делах минувших.

– Слышь, Качан, а как ты по весне тех четверых заводских уложил? Говорят, ты их голыми руками валил?

Это поинтересовался Китаец, прозванный так за восточный разрез глаз и неумную тягу к боевым единоборствам. В бригаду к Качану он попал из-за этой тяги, прекрасно показав себя в первом же своём деле. Тогда ловкий Китаец справился с тремя выглядевшими более сильными противниками. Именно выглядевшими, а на поверку оказавшимися мешками для нанесения ударов умелого бойца. Китаец в одиночку справился с охраной Ермола – бригадира Заводских, – с которыми у людей Качана всегда были непростые отношения, и за ним навсегда закрепилась репутация самого лучшего рукопашника бригады.

– А ты мои руки видел? – Качан показал огромный бицепс.

– Ну, дак…

– Тогда чего спрашиваешь?

– Я к тому, чего ты «пушкой» не мочканул?

– Правда, почему, Качан, ты их из пистолета не положил, было бы всё ништяк. – Поинтересовался в свою очередь Ништяк, прозванный так за любимое словечко. – У них же оружия не было. Наверное, думали и так с тобой справятся.

Ништяк, повадками похожий на бывшего уголовника, никогда не был таковым. Незнакомых с ним людей часто вводила в заблуждение его манера держаться, но на зоне Ништяк был лишь в качестве охраны. Точнее отслужив два года во Внутренних войсках в Ухте, он навсегда заимствовал из холодной Коми воровские привычки, приучившись за время несения службы к чифирю, к игре в буру и блатным словечкам. Сам же он зоны практически не охранял, служа в полку ВВ в комендантском взводе.

– Да некогда было за «токарем» тянуться. Быстро тогда всё произошло. Я же с тренажёрного зала домой возвращался, к подъезду уже шёл, когда эта кодла на меня навалилась. Ребята всё такие здоровые, с монтировками в руках, а сами руки в блестящих кастетах. Хотели меня проучить за то, что я их бугра в той драке у сауны на жопу посадил. Ну, помните?

– Помним, помним, – Котёл заёрзал на сиденье от предвкушения рассказа Качана. – Чё, дальше-то было?

Котёл, получивший своё прозвище из-за фамилии Котляров, никогда не пропускал различные драки и потасовки. Здоровый, высокий, под два метра ростом он всегда отличался взрывным, задиристым характером, что до армии на «гражданке», что во время службы в Морской пехоте на Дальнем Востоке, что орудуя в бригаде Качана. Имея прекрасные навыки бойца, Котёл был на хорошем счету у своего бригадира.

– А чё было? Ничего особенного. Вижу, от подъезда толпа на меня прёт, – они ведь ко мне домой наведывались, а дома никого, вот заводские и вышли воздухом подышать. Первого с куском водопроводной трубы я сразу же с первого подскока вырубил. Потом эту самую трубку подобрал. Увесистая такая, специально подготовлена, свинцом залита. Пока железяку подбирал, меня кто-то по башке кастетом зацепил. Тут меня такая злость взяла, крышняк поехал, и я пошёл эту заводскую братву метелить, только кровь да мозги в разные стороны полетели. Остановился, когда добивал последнего. Вижу, сдох падла, лежит на земле раскорячился, весь в крови и соплях. Остальных потом в реанимации еле откачали. С тех пор больше не дёргался их бугор на меня. Как-то повстречались, так он свернул в сторону, «закосил», будто меня не видит. Так бочком и слинял, падла.

– Так чё, ты до сих пор с ним не поквитаешься? – На этот раз поинтересовался Жук, который сам бы этого дела никак не оставил без последствий для противоположной стороны. Дрался он хоть и похуже того же Китайца, но, как говорится, наглость второе счастье, им в полной мере обладал Жук, зачастую берущий своих противников напором и внезапным натиском. В отличие от «братьев» по бригаде в армии он служил не в боеспособных войсках, отпахав два года срочной в стройбате. Но это не мешало Жуку, пройдя школу жизни сравнимой разве что с выживанием в зоне, чувствовать себя равноправным бойцом. Всегда помня золотое правило, гласящее, что два солдата из стройбата заменяют экскаватор, Жук никогда не падал духом, даже попадая в самые безвыходные передряги. Благодаря своему напористому характеру, он до сих пор выходил из них целым и невредимым. Наглость браться за подчас неразрешимые вопросы всегда помогала Жуку выжить, хотя со временем могла сыграть с ним и злую шутку.

– Успеется. Придёт ещё время, – отмахнулся Качан. Вглядевшись в промелькнувший мимо их машины знакомый силуэт автомобиля, он добавил. – А сейчас время пришло клиента разуму поучить. Вон как раз его тачка пролетела.

– Точно, клиент вовремя поспел. Всё, кажется, ништяк. – В свою очередь, вглядываясь в ночную дорогу, сказал Ништяк. – Сейчас Вертухаю отзвонюсь, пусть подъезжает.

– У него чё, всего одна машина охраны? – Заметив промелькнувшие машины, поинтересовался Жук. – Клиент просто смеётся над нами.

– Китаец, чего медлишь? – Котёл, проверив автомат, передёрнул затвор. – Поехали.

Опомнившийся Китаец резко рванул с места, и машина устремилась вслед за только что проехавшим «клиентом».

Лев Сергеевич Куприянов, как любой настоящий коммерсант, любил хорошо расслабиться и как следует отдохнуть после напряжённого трудового дня. Сауна «Дельфин», с номерами и шикарными девочками; гостиница «Приют путника», с полным набором дополнительных услуг; отель «Кавказ», где всегда можно оторваться по полной программе – это тот самый треугольник, где частенько зависал предприниматель.

Вот и сейчас Лев Сергеевич, предварительно сообщив благоверной о том, что у него важная деловая встреча с одним из московских поставщиков, спешил в сауну. Невнятно напевая под нос «дельфин и русалка не пара, не пара» коммерсант ёрзал на заднем сиденье своего джипа «Гранд Чероки» в предвкушении предстоящего удовольствия. За рулём автомобиля Льва Сергеевича, как обычно сидел его личный водитель, а по совместительству также и телохранитель – Гриша Михеев. Парень что надо. И машину водит не хуже Шумахера, и на кулаках крепок. Вот только в бабах ничего не смыслит. Не то чтобы не смыслит, но всегда отказывается от предложения Льва Сергеевича поразвлечься на досуге с девочками. Говорит, что верен только одной – жене Гале. Причём твёрдо верен. Недавно Куприянов ему даже «свою» Юльку предлагал. Все в городе, разумеется, из тех, кто может себе такое позволить, знают, что Юлька шикарная девица, быть может, лучшая. Что в одежде, что без таковой. Что сверху, что снизу. Вот только дорогая очень. Сумму, выкладываемую Львом Сергеевичем за ночь, проведённую с ней, даже как-то неудобно называть. При мысли о Юльке, Куприянов сглотнул слюну. Скорей бы уж добраться до вожделенного женского тела. А деньги… Куда их тратить, как не на все удовольствия жизни? К тому же чего-чего, а деньги Лев Сергеевич зарабатывать умел. Три года назад он открыл в Нижнем Новгороде первый магазин электроинструментов. Начал с нуля и, несмотря на жестокую конкуренцию, добился определённого успеха. Теперь у него уже целая торговая сеть «Электромира», налаженные поставки из Москвы и других регионов, отменный сервис обслуживания: всё на европейском уровне. А цены, наоборот, очень даже российские, низкие, как раз для нашего потребителя. Лев Сергеевич за большими наценками никогда не гонялся, уповая на оборот, так что порой его «Электромир» перебивал клиентов у более крупных маститых фирм. Хотя бы у того же «Электрорадо». Куприянов, припомнив давешний телефонный разговор с Храповцевым Павлом Николаевичем – гендиректором торговой сети «Электрорадо», усмехнулся. Пашка Храп как всегда вёл себя нахально и грубо. Пёр нахрапом. Требовал, чтобы Лев Сергеевич повысил цены на товар, сравняв их с общегородскими, обвинял в демпинге, злился. Обещал поставить Куприянова на место в случае невыполнения его требований. Да что там, впрямую угрожал. Только Куприянова на голые угрозы не возьмёшь. Жидок ещё Храп грозиться. Молод, жизни не повидал, а туда же на понт Куприянова, повидавшего всё и вся, брать пытается. Знаем мы вас таких прытких. Только встанете на ноги, и сразу давай других под себя мять. Только со Львом Сергеевичем это не выйдет. Не будет он плясать под дудку какого-то Храпа. Сколько не грози и не махай кулаками.

Храбрясь, Лев Сергеевич, тем не менее, опасливо глянул в заднее окно джипа, проверив на месте ли автомобиль с охраной. Заметив характерные с синей неоновой подсветкой огни «Мерседеса» сопровождения, успокоился; бдительная охрана следовала по пятам за джипом хозяина. И то сказать, какая охрана – четверо отменных бойцов из лучшего в городе охранного агентства «Русский Витязь» – все специалисты своего дела, каждый стоит семерых. С такими никакой Храповцев не страшен. Лев Сергеевич сразу успокоился и больше не вспоминал о разговоре с наглым конкурентом.

Не вспоминал он неприятный разговор и когда попал в долгожданную сауну. Как всегда в «Дельфине» ему были рады. Хозяйка Стефания (она же по совместительству «мама» девочек, обслуживающих клиентов сауны), как всегда лично спустилась со второго этажа в холл поприветствовать известного в городе предпринимателя. Стефания, сама из бывших девочек, хоть и в приличном для подобного ремесла возрасте всё ещё была очень даже ничего. Похуже конечно красавицы Юльки, но ещё вполне в теле. И то сказать, как раз тело и составляло главную ценность Стефании. Именно благодаря ему она, в своё время, в неспокойную, но такую благодатную для энергичных людей перестройку сумела по дешёвке приобрести бывшие Северные бани, переделав их со временем в шикарную сауну «Дельфин». Чиновник из городской администрации, что когда-то в своё время польстился на прелести Стефании, давно уже ушёл на заслуженную пенсию, оставив хозяйке «Дельфина» довольно приличный источник дохода.

Сама сауна приносила неплохую прибыль, но основной источник дохода Стефании шёл всё же от работы её девочек. Мадам из неё вышла неплохая. В своё время, вдоволь натерпевшись от собственных сутенёров, хозяйка «Дельфина» с пониманием относилась к проблемам «ночных бабочек» – в основном девушек из ближнего зарубежья, приехавших в Россию в надежде подзаработать. Сама Стефания тоже в своё время попала в этот промысел подобным же путём. Совсем ещё молоденькой девушкой она покинула родной Житомир, приехав в поисках лучшей жизни в Москву. Тогда ещё не Стефания, а просто Стеша, как и многие она мечтала поступить в Театральный, но мечтам не суждено было сбыться. В институт она не поступила, провалив вступительные экзамены, домой возвращаться не хотелось. А хотелось найти лёгкий способ заработка денег с тем, чтобы через год вновь попытать счастья. Для весьма симпатичной девушки такая работа быстро нашлась, но судьба распорядилась иначе и вместо престижного института Стеша попала на панель. Тогда в далёкой молодости она всего лишь хотела немного заработать денег, но в результате временный заработок стал смыслом всей её жизни. И Стефания никогда не раскаивалась в сделанном выборе, считая древнейшую из профессий одной из самых престижных и доходных. Откладывая потихоньку деньги, она вскоре перебралась из суетливой шумной Москвы в куда более спокойный и не менее прибыльный Горький. Стефания всегда мечтала, разбогатев, открыть своё собственное агентство по вызову, сделать же подобное в Москве не представлялось возможным; вот Нижний совсем другое дело. Отличаясь умом и красотой, Стефания никогда не была дешёвой девкой, стараясь выжать из своих состоятельных партнёров максимум пользы. Случай с приобретением Северных бань наглядно это иллюстрировал. Едва приобретя сауну, Стефания тут же отделала под «евро» внутренние помещения «Дельфина» и развернула бурную деятельность. Отбирая к себе только самых лучших девочек, она вскоре заработала неплохую репутацию. Предлагая только лучший товар, и цену на девушек Стефания всегда держала соответствующую. По этой причине кто попало к ней в сауну не заезжал; Стефания предпочитала проверенных, платёжеспособных клиентов. Как, например, только что приехавший Лев Сергеевич Куприянов.

Выйдя к дорогому гостю в разлетающемся шёлковом халате, Стефания, подхватив под руку предпринимателя, доверительно на ушко сообщила ему, что Юля уже давно ждёт, и, как всегда в таких случаях, посторонних в сауне нет. Лев Сергеевич довольно кивнул; судя по всему, вечер обещался выдаться отменным.