Загадка графа Сторна

– Император скоро будет. Сейчас он просто поздоровается с вами, отвечать не нужно, просто поклонитесь и всё. Он вынужден будет ещё с остальными гостями здороваться, если начнёт с каждым общаться – времени до бала не хватит. Так что пока формальность, всё важное начнётся на балу…

Барон достаточно коротко и внятно стал объяснять, что требуется от каждой из них. Даже про Дарка Врома не забыл, указав, где он должен стоять при представлении и что говорить в том или ином случае.

– Госпожа Наташа, вы главное не волнуйтесь, – заметил барон состояние девочки. – Вам, как Призванной, простят почти всё… ну разве что кроме покушения на его императорское величество.

– Спасибо, барон, я это учту.

Барон чуть улыбнулся.

– Я понимаю, почему вам не нравится это прозвище, но не стоит так явно это показывать, если не хотите, чтобы на этом сыграли против вас. Примите этот добрый совет.

Теперь уже улыбнулась Наташа.

– Барон, неужели вы в самом деле полагаете, что меня настолько раздражает это прозвище? Подбешивает немного, но не само прозвище, а когда люди, имеющие возможность узнать мое имя, продолжают использовать эту кличку. Наверное, полагают, что это мне должно польстить. Посторонние люди в этом плане мне совершенно безразличны.

– О… Простите, не подумал. С такой точки зрения это выглядит действительно несколько раздражающе. Так, вроде всё объяснил. Сейчас я ухожу, нужно сделать некоторые распоряжения. В частности, чтобы к вам до прихода императора никто не лез. Вы ждёте минут пять-десять и идёте следом. Выбирайте любое место в саду или беседку, поздоровайтесь там со всеми и ждите.

– А общаться можно?

– Можно. Не бойтесь, все разом к вам не полезут. Тут так не принято, – барон снова улыбнулся и вышел.

Девочка проводила его задумчивым взглядом.

– Опасный человек. Очень.

– Что? – удивилась Альда. – С чего такие выводы? Сама говорила, он даже красивый.

– Это мешает ему быть опасным?

– Просто я не понимаю, с чего такой вывод.

– Всё просто… он первый человек в этом мире, которого я при первой встрече оценила неверно.

Альда помолчала. Подумала.

– Это всё?

– Думаешь, мало? Альда, люди не любят выглядеть дураками или этакими прекраснодушными повесами. Люди скорее хотят преувеличивать свою значимость. Тем более при дворе, где порой казаться важнее, чем быть. И если кто-то пытается изобразить из себя этакого простодушного болвана – это всегда настораживает.

– Ну он же объяснил.

– Вот именно. И пока он не объяснил, я даже на миг не усомнилась в его маске. А это значит очень большой опыт в притворстве. Он уже настолько привык изображать из себя не очень умного повесу, по случаю получившего высокое положение при императоре, что это стало чуть ли не второй его натурой. Говорю тебе, основываясь на своём опыте изображения Фелоны. Когда пытаешь играть нечто, тебе противоположное – это очень тяжело. Когда я избавилась от Фелоны, то испытала настоящее облегчение – наконец-то я снова стану сама собой. Ты не представляешь, каких усилий мне стоило строить из себя дурочку, ничем кроме нарядов не интересующуюся.

Дарк Вром подтверждающе кивнул, когда Альда перевела на него растерянный взгляд. В основном он предпочитал молчать и не влезать со своим мнением, но тут решил помочь.

– Всё так. Тут империя, привыкай. Тем более не стоит верить людям при дворе. Госпожа права, Альда. И нам пора выходить. Дамы, нам стоит держаться вместе.

Втроём они и вышли к тропинке, ведущей к беседкам на цветочной поляне. Наташа огляделась, присмотрелась, заметив что-то, бродящее между гостями.

– Ого! Павлины! Надо же.

– Павлины? – Альда обернулась? – А-а-а, это дорхи. Их многие из знати держат в домах из-за красоты.

– Дорхи? А выглядят точь-в-точь как павлины. Они раскрывают свой хвост наподобие веера?

– Точно. И хвосты у них очень красивые. Да и сами дорхи бесподобны.

– Угу. А клюв им лучше держать связанным – не дай боже споют.

Альда хихикнула.

– Точно. Скрежет металла по стеклу музыкальней.

– Павлины, – кивнула Наташа.

– Пусть так. – Альда вдруг тихонько засмеялась. – Им, по крайней мере, не нужно несколько часов собираться, чтобы быть красивыми. Так что завидуй.

Наташа надулась.

– Между прочим, если уж на то пошло, то именно самцы у этих птиц самые нарядные и шикарные. Самки выглядят так себе… блекло, по сравнению с самцами.

– Да ладно?

Наташа с Альдой так увлеклись обсуждением павлинов или дорхов, что не заметили, как остановились около одной группы девушек, которые с интересом стали прислушиваться к их беседе. Но тут одна из девушек не выдержала. При этом Альда заметила, что вторая девушка чуть нахмурилась и сделала крохотный шажок в сторону, словно говоря «я к этой дуре не имею никакого отношения». Причем слово «дура» было очень красноречиво написано на её лице. Правда это продлилось мгновение, и вот она снова улыбалась. Наташа, кажется, этого не заметила.

– Простите?

– О, прошу прощения, – девушка улыбнулась. – Где мои манеры. Виконтесса Ориберра Антелия, мои подруги.

Наташа чуть вскинулась, ожидая, что представят и оставшихся трёх девушек, но виконтесса замолчала. Остальные тоже молчали. Озадаченная девочка покосилась на Альду, вспоминая её уроки по этикету. Похоже тех троих только что исключили из разговора. И сделать это могла только дама, занимающая очень высокое положение.

– Гм… Наталья Астахова… Призванная.

– Я так и поняла, – снова улыбнулась девушка. – Если вы не знаете таких очевидных вещей. Мужчины будут наряжаться? Блистают только дамы.

– Э-э… – Наташа никак не могла понять, зачем весь этот разговор по теме, которую она никогда не любила – о нарядах. – Не стоит так обобщать, всё-таки. К тому же, вы не совсем справедливы.

– У вас на родине полагают иначе?

– У меня на родине есть специальные люди-ученые, которые занимаются изучением разных животных. Почитать их исследования бывает интересно. Так вот, самцам птиц как раз и бывает важно привлечь внимание самок, что они и делают своим опереньем – чем оно наряднее и пышнее, тем больше шансов. Что касается людей… никто просто так тоже не блистает. У всего есть цель.

Лицо виконтессы вытянулось.

– Я правильно поняла, вы сейчас сравнили глупых птиц и людей?

– Сравнила? Нет, конечно. Но поведенческие реакции у всех животных, а люди…

– Наташа, – зашипела сквозь зубы за спиной у нее Альда.