Обречённые души: Книга II. Паутина Интриг

– Не приведи святая Анрэль, чтобы тебя хоть кто-то увидел возле моего дома! – не прекращал негодованием скрывать своё беспокойство хозяин дома, схватившись руками за голову.

– Ваше волнение здесь явно не уместно, лучше поберегите его до того момента, когда кучка бандитов передаст вашего заклятого врага в руки Биеруша, – высказался Клэйдэк. После этих слов, капитана будто бы ударила молния. Мужчина чуть не побледнел от услышанного, хотя спустя несколько секунд к нему вновь вернулся дар речи.

– Как ты мог его упустить?! – ошеломлённо выпалил Дэкрий, ткнув пальцем незваному гостю в грудь. – Разве я заплатил тебе за то, чтобы ты обложался?!

– Убавьте громкость, капитан, я не приемлю, когда со мной говорят в подобном тоне! – раздражённо попросил Клэйдэк.

– Не любит он, видите ли! А я не люблю, когда меня имеют за собственные же деньги!

– Тогда заберите их, – оскорблено буркнул Клэйдэк, достав из внутреннего кармана плаща мешочек с золотом, полученный ранее в кабинете Дэкрия. Тот искоса посмотрел сначала на возвращенные деньги, а потом на угрюмое лицо собеседника. Разум капитана в одно мгновение породил столько ужасно-пугающих вещей, связанных с отказом от услуг наёмного убийцы, что дрожь пробежала по его спине.

– Я заплатил тебе за работу, так будь любезен выполнить её, – мирясь с разразившимся в душе гневом, стараясь сохранять самообладание, ответил хозяин дома. Однако Клэйдэка его слова не переубедили – он продолжал держать мешочек с золотом в вытянутой руке.

– Неужели ты обиделся на мои слова? Да брось! Мне извиниться перед тобой?! У меня меньше недели, чтобы переслать украденную посылку Ралдору Кроулу, иначе он сотрёт меня в порошок, а ты устраиваешь спектакль, как глупая девочка, у которой отняли леденец! – озлобился Дэкрий. Тогда наёмник, бросил злополучный мешочек к ногам собеседника. Капитан сморщился от гнева, закусив нижнюю губу.

– Не забывай, у тебя больная дочь, новорождённый сын и жена, сводящая концы с концами, ах, да и ещё сестра стоит на грани нищеты, а ты только что оскорбил меня, а ведь сумма, которую я тебе обещал, может исправить положение, в котором находится твоя любимая семья. Они ведь дороги тебе, Клэйдэк, как и моя семья, дорога мне. Если Кроул доберётся до меня, люди разорвут её на куски, это ты понимаешь?! Так что возьми деньги и узнай, где держат пленника и когда его передадут Биерушу, – распорядился Дэкрий, подняв брошенные деньги и вложив их в руку застывшего в раздумьях собеседнику.

– Бандиты держат пленника за городом на заброшенной мельнице, а передадут его уже сегодня в полдень на старом амбаре, – пояснил наёмник, не поднимая глаз на капитана.

– Значит, нам следует нанести удар по этим головорезам, и, думаю, пора бы пресечь ухищрения этого зажравшегося купца! – решительно заявил Дэкрий, ударив кулаком в ладонь. – А тебе следует какое-то время не покидать Сильвербридж, Клэйдэк, сейчас жизнь тяжёлая настала, ты можешь понадобиться мне в любой момент.

– Хорошо, – смиренно ответил наёмник, бережно пряча мешочек с золотом в карман.

– В таком случае, жди, – сказал Дэкрий, распахнув перед собеседником дверь. Тот кивнул напоследок и в спешке покинул дом. Когда же дверь за ним закрылась, с блестящим в глазах коварством капитан ехидно усмехнулся, потирая усы:

– Хм, наконец-то меня ждёт весьма плодотворный день.

Ранним утром, невзирая на бушевавшую непогоду, капитан Дэкрий прибыл в свой кабинет в казематах Сильвербридж и тут же начал собирать подчинённых в просторном холле второго этажа. В белом камзоле с жемчужными пуговицами и начищенных до блеска высоких чёрных сапогах, Дэкрий, гордо вздёрнув подбородок и выпрямив спину, стоял в центре, держась правой рукой за золочёную гарду своей рапиры, а левую, согнув в локте, держал прижатой к спине. Вокруг командира, загородив собой колонны, облицованные алебастром, собрались офицеры в серых и сержанты в дымчатых одеждах. Стояли они почти в такой же позе, что и капитан, только головы их были приклонены, а взгляды устремлены в пол – подобный знак у военных в Южном Форлианде выражал подчинение.

Оглядев присутствующих пристальным взглядом, «виновник» сего важного собрания, являвшихся чрезвычайной редкостью, убедившись в полном составе своих подчинённых, громко и чётко произнёс:

– Как вам известно, в Сильвербридж давным-давно процветал бандитизм – мерзкая язва на теле нашего города! И сегодня за столь долгое время упорных поисков очага этой разраставшейся заразы, удача, наконец-то, улыбнулась нам, и мы можем пресечь преступников, возомнивших себя правителями этих улиц, защита которых была возложена на нас самим королём. Из донесений моих агентов, ранним утром я получил сведения о местонахождении этих бандитских крыс! А посему, я поручаю старшему лейтенанту Дэвюру и его людям уничтожить их логово на заброшенной мельнице. Кроме этого, мне стало известно о том, что сегодня в полдень на старом амбаре у этих преступников важная встреча с человеком, который покрывал их тёмные дела и тщательно заметал за ними следы весьма продолжительное время. Поэтому, я возлагаю свою защиту на лейтенанта Гайсэна и старшего сержанта Мельна.

– Прошу прощения, командир, но неужели вы решили идти самолично к этим головорезам? – с нескрываемым беспокойством удивился Гайсэн. Дэкрий в несколько широких шагов, молча, подступил к лейтенанту и высокомерным тоном твёрдо заявил:

– Я не страшусь этих трусливых выродков, скрывающихся на задворках! Я желаю знать, кто защищал их всю эту длительную пору тщетных для нас погоней, и с какой целью этот мерзавец делал это. А теперь даю вам ровно час и ни минуты больше на подготовку ваших отрядов. По истечении данного времени, ждите меня возле ворот каземат, полагаю, всем всё ясно и глупых вопросов больше не возникнет.

– Так точно, капитан! – в один голос отозвались подчинённые.

– Замечательно, время пошло! – сказал Дэкрий, торопливыми шагами удалившись в свой кабинет через образовавшуюся в кольце людей брешь.

Через час, как и приказывал капитан, перед вратами каземат напротив друг друга, вооружённых короткими мечами и арбалетами, незаметно спрятанными под дешёвыми маскировочными плащами земляного цвета, выстроилось два отряда городских стражников. В подобном одеянии их легко можно было принять либо за крестьян, либо за бандитов. По двенадцать воинов во главе со своими командирами, терпя истязания ливня, яростно колотившего по капюшонам, отделанных кожей, смиренно ожидали, когда дубовые двери распахнутся, и на пороге здания появится Дэкрий. Едва врата протяжно заскрипели, и капитан покинул стены душных каземат, как строи выпрямились, склонив голову в знак совершенной покорности. Глава городской стражи, надёжно скрывая доспехи с гербом Сильвербридж под кожаным плащом, встал в центре промозглой площадки. Выхватив из ножен рапиру, он вознёс её гравированное древним военным афоризмом лезвие над головой на вытянутой руке и, стараясь перекричать, злополучный ливень, изрёк:

– Все, кто укрываются на заброшенной мельнице – государственные изменники и опасные преступники, поэтому вы имеете полное право без колебаний казнить их на месте. – При этом Дэкрий незаметно для других подмигнул лейтенанту Дэвюру особым распорядительным жестом – приложенный к бедру правый кулак с оттопыренным в сторону большим пальцем. Дэвюр понимающе отозвался кивком. – А что же касается людей в амбаре, то здесь потребуется применить все меры и совершить максимум усилий, чтобы захватить правонарушителей в плен, ибо они могут обладать важными сведениями, в том числе и о похищенных шестнадцать лет назад «Фальдэнских изумрудах», предназначавшихся королевскому музею. Вопросы имеются?

– Никак нет, командир! – разом ответили подчинённые.

– Тогда, выдвигаемся! – приказал Дэкрий. После отданного распоряжения, отряды быстро разошлись по разным сторонам.

Отряд замаскированных стражников, разбившись на несколько маленьких групп, осторожно двигался по раскисшей от ливня земле, пристально осматриваясь по сторонам и прячась за руинами зданий, некогда обглоданных свирепым огнём. Вскоре солдаты благополучно подкрались к заброшенной мельнице и какое-то время терпеливо и настороженно наблюдали за её охраной. Пара озлобленных на непогоду бандитов, вооружённых большущими дубинками, усеянными гвоздями, настойчиво сторожила вход в своё логово.

– Вы двое, пойдёте со мной, – распорядился стражникам Дэвюр, пряча в рукаве кинжал. – Арбалеты и мечи держать наготове, никто не знает, что они могут выкинуть, и вас это тоже касается, – добавил командир, оглядев всех подчинённых, прежде чем выйти из укрытия.

– Эй, вы кто ещё такие, а ну стоять! – приказал головорез-охранник.

– Прошу прощения, если побеспокоили! Мы везли товары в Сильвербридж, и как назло наша повозка увязла в грязи, вы не могли бы нам помочь? – вежливо попросил Дэвюр, медленно сняв с головы капюшон. Бандиты коварно заулыбались и, один из них подступил к лжеторговцу поближе.

– А что за товар вы везёте? – поинтересовался здоровяк.

– Бархат, вино, украшения…– тут собеседник резко умолк и, удивлённо взглянув на головореза, взволновано спросил: – постойте, а зачем вы спрашиваете?

– Просто хочу узнать, а будет у вас, чем заплатить нам за помощь, – усмехнулся мужчина, уже явно наступая на Дэвюра и готовясь раскроить ему череп своей ужасной дубинкой.

– Конечно же, будет! – не дрогнув, уверенно ответил страж закона, сделав шаг навстречу здоровяку и быстрым точным движением вонзив кинжал ему в горло. В этот момент его подчинённые выхватили из-за плащей арбалеты и выстрелили оторопевшему напарнику бандита в торс. Вслед за щелчком спускового механизма и свистом смертоносного снаряда, раздался приглушённый гортанный стон, и всплеск воды, от упавшего в лужу мертвеца с двумя дырками в груди. Расправившись с охраной, Дэвюр рысцой подбежал к двери мельницы и взмахнул рукой подчинённым, ожидавшим его команды в укрытии. Стражники, с грохотом выбив дверь, ворвались в логово неприятелей, выпустив на волю рой арбалетных болтов. Четверо здоровяков с пробитыми лбами тут же рухнули на пол, так и не успев вооружиться, а остальные головорезы в безумной сумятице повыскакивали на неожиданных врагов, махая изогнутыми саблями и дубинками, оббитых металлом или гвоздями. В гимне агонистической ярости и панического страха, сотканного из хаоса голосов, началась неравная битва. Хотя походила она больше на кровавый переполох и резню, нежели на отчаянную схватку, неистовую и упорную борьбу за свободу и жизнь.

Головорезы, застигнутые врасплох, лишились попытки даже на самое жалкое сопротивление, да и противопоставить слаженно обученной пехоте городских гвардейцев им было нечего, а потому даже возникнуть шансу на победу было изначально не суждено.

Всех больных и стариков, не пощажённых временем до глубоких морщин и непрестанной усталости, беспощадная рука закона карала неотложно. Точно в припадке кровожадности стражники рубили направо и налево. Тех, кто осмеливался дерзнуть «правосудию» лишь поднявшись на ноги, безотлагательно встречали оглушительные эфесы, врезавшиеся в голову и кулаки закованные в кожу с врезанными в них стальными пластинами. Так несколько безоружных мужчин немощно упали с выбитыми зубами и расквашенными носами от столкновения с тяжёлыми щитами, другие же, отведав сапог солдат, с переломанными рёбрами и разбитыми головами рухнули наземь, так и не осилив подняться.

Бездомные, повергнутые в сводящий судорогой тело ужас, замолили о пощаде, закрывая голову руками и вжимаясь в углы, как крысы. Но стражники оказались неумолимы. Мольбы о пощаде нисколечко не пробирали их души, закованные в панцирь жестокости и немой свирепости. Предсмертные хрипы и мученические вопли лишь подзадоривали гнев служителей закона. С каким-то больным предосудительным азартом и порицательным восторгом городские пехотинцы поили свои мечи кровью беззащитных нищих и обезоруженных совершенным замешательством бандитов. Они хладнокровно наносили рубящие удары по шеям несчастных, точно это были не люди, а кусты можжевельника. Будто бы эти жизни ничего не стояли, будто они – всего лишь грязь на сапоге закона. Ужас и отчаяние застывало устрашающими гримасами на лицах несчастных – обречённых на немилосердную погибель. Горькие кровавые улыбки, будто траурные ожерелья, ложились на их шеи.

– Если я здохну, то заберу вас как можно больше! – угрожающе взревел громила, лихо размахивая цепом. Окровавленная звезда уже успела разметать ошмётки черепа и мозга одного из неосторожных стражников. Правда, с последующим ударом ей не повезло. Она прочно угодила в щит, неожиданно возникший едва ли не перед носом бандита по хитрому намерению опытного гвардейца. Едва оружие подвело своего хозяина, как он, не успев разжать и рук, уже лишился их, заметив только блёкло блеснувшее аспидно-серое лезвие меча. Вскоре град ударов обрушился на громилу со всех сторон, точно рой разъярённых пчёл. Исступлённый рёв под всплески алых шлейфов, взметнувшихся следом за кромками клинков, быстро проглотили звуки борьбы.

Другой бандит в стремительно воцарившейся неразберихе умудрился вложить стрелу в лук и выстрелить неаккуратному стражнику в лицо, отослав его на тот свет со стрелой между глаз. Однако на ликование у него и секунды не осталось. Только-только он потянулся за следующей стрелой, как возмездие настигло его. Уже нащупав оперение, головорез ощутил тщетность отпора, когда арбалетный болт прожорливо вгрызся в его висок.

Был так же и один пронырливый удалец, умело орудовавший парой кинжалов. Прежде чем его окружили, сломали щитом несколько рёбер, а затем рассекли краем лезвия щеку и подрубили колено, он успел неглубоко ранить одного гвардейца в шею, а другому уколоть запястье. Даже будучи в безвыходном и безнадёжном положении бандит постарался всадить запасённый за пояс стилет в стопу неприятелю, но он острая сталь, впившаяся ему в позвоночник, разделяя его на части, стасовала все его планы.

Отчаянно противостоя трём мечам, свирепому оскалу и дерзкому смеху стражи, билась белокурая девица. Её левую ногу подкосила хромата и жуткая рана на бедре истово вытягивали последние ресурсы изможденного неравной схваткой тела – ей оставалось недолго. До того, как Дэвюр метким выстрелом отправил зазубренный болт ей в бедро, она всё-таки умудрилась ранить одного из солдат в голень. Правда, эта жалкая попытка не уровняла шансов на выживание и не изменила итог мясорубки. Вскоре девушка оступилась на раненую ногу, и тут голодное лезвие гвардейца облизнуло её оголённое плечо. Блондинка яростно взвизгнула, выронила саблю из раненой и истощённой усталостью руки и отлетела к стене, выплюнув выбитые щитом зубы. Она обессилено сползла на пол, изо всех сил стараясь подняться и продолжить сражаться, но старания эти оказалось до неистовства напрасными. Бандитка затравлено, с дикой ненавистью озираясь по сторонам, наткнулась на надменную устрашающую фигуру Дэвюра, неспешно шедшую к ней, точно хищный зверь уже настигнувший свою добычу. Девушка отчаянно потянулась за выроненной саблей, злостью пересиливая боль, но лейтенант надавил девушке подбитым железом каблуком тяжёлых сапог на ладонь, уже успевшую сжать пальцы на рукояти. Блондинка пронзительно вскрикнула, перекрыв жутким звуком хруст сломанных пальцев. Дэвюр же поднял изогнутую саблю и с бессердечной презрительной ухмылкой рассек голову девушки пополам.

Более жестокосердный лейтенант и его отряд потерь не понесли, разве что пострадала порезанная дублёная кожа, помялись металлические пластины, наслоенные на нагрудники, да растерялись кольца порубленных кольчуг.

– Сжечь это место! – распорядился Дэвюр. Его громкий чёткий бас наполняла поразительная ненависть. Едва приказ сорвался с его уст и бесследно разбился о безучастные стены мельницы, под полом раздались волнительные крики и усердный набат.

– А это ещё что? Откройте люк! – скомандовал сердито Дэвюр. Когда стражники проломили ветхую крышку, то начали небрежно доставать из землянки спрятавшихся бездомных. Лейтенант их пристально осматривал и отсеивал по разным группам.

– От всех больных избавиться, остальных предадим суду! – непреложно распорядился он.

– Нет, пожалуйста, нет! – взмолил жалобный хор голосов. Завопили пронзительно дети, видя как мечи немилосердно выпивают жизни их родителей. Под их безудержные стенания и плач, пленных связали, затем заткнули им рты и увели парной вереницей, как продаваемый на рынок чахлый скот, до боли туго сцепленный друг с другом верёвкой. За их спинами возгоралось пламя, пожирающее мельницу и жестокие плоды воли закона. Своими пальцами пламя обваливало несущие брёвна строения, облизывало языками огня её крышу, подтачивало основу, обращая и без того ветхое здание в неприглядную груду угля, золы и пепла.

А между тем, отряд под командованием капитана Дэкрия подкрался к амбару, притаился и в нескончаемом полосатом потоке ливня стал терпеливо дожидаться встречи правонарушителей. Спустя какое-то время на место встречи пришёл купец Биеруш в окружении трёх охранников, под плащами которых отчётливо проглядывали кольчуги с шестнадцатиколечным плетением. Отряд завозился в предвкушении долгожданных действий.

– Всем ждать! – распорядился Дэкрий. Его команда немедленно пресекла всякое волнение в гурьбе подчинённых. Тем не менее, время шло для всех. Купец Биеруш сам не свой расхаживал по амбару, нервозно заламывая пальцы и часто поглядывая на часы.

– Где же его черти носят?! – возмущался толстяк, посапывая и краснея от злости. – Чтоб я ещё хоть раз связался с этим тупоголовым бакланом – да ни за что на свете! он у меня и медяка ржавого не получит, мерзавец эдакий! – поносил Брунна Биеруш. С каждой бесцельно пропадавшей минутой он крайне изобретательно выдумывал ругательства и порицал бандита в самых разнообразных фигурах речи.

А тем самым временем Брунн с троицей верных ему головорезов, вооружённых до зубов, беззаботно вёл на встречу со своим нанимателем – купцом Биерушом одноглазого убийцу. Внезапно, где-то на полпути к амбару верёвка, связывавшая тело пленника и руку главаря разбойников, натянулась, как струна. Надоедливое раздражительное мычание одноглазого, упершегося пятками сапог в промозглую дернину, тормозя тем самым движение, заставило рассерженного громилу Брунна остановиться, и, не поворачиваясь, сквозь зубы сурово пригрозить:

– Заткнись и двигай вперёд, а не то все рёбра переломаю!