Дыхание жизни

Не теряя времени, мы побежали с детьми и псом на расположенную под домом парковку, которая, к нашему ужасу, оказалась отнюдь не пустой. Прижавшись к ледяной стене, неподалёку от которой стояла моя красная машина, мы услышали с детьми ревущий из динамика портативной колонки голос солиста метал-группы Rammstein, а также несколько подпевающих Тиллю Линдеманну голосов. Я осторожно выглянула из-за стены и увидела небольшую группу подростков, которые распивали на подземной парковке пиво и швыряли в окна машин пустые бутылки. Один из ребят забрался на крышу какого-то автомобиля и с радостным воплем мочился с неё на бетонный пол под одобрительное улюлюканье своих друзей, в то время другой парень разбивал битой автомобильные зеркала, а его приятель протыкал ножом беззащитные шины. Судя по виду стайки малолетних вандалов, они уже успели изрядно набраться алкоголем и совершенно не боялись того, что их может кто-то приструнить.

Дождавшись момента, когда никто из подростков не будет смотреть в нашу сторону, я приказала детям бежать к нашей машине, и мы побежали под не стихающую музыку культовой немецкой рок-группы. Спустя считанные секунды, показавшиеся мне вечностью, мы оказались у красного «Мини Купера» и побросали в его багажник свои рюкзаки и пакет с кормом Макса, после чего я открыла детям одну из дверей, и Лиза с Даней и псом спешно юркнули друг за дружкой на задние сиденья машины. Только я хотела закрыть за детьми дверь «Мини Купера», как заметила неожиданно выросшую передо мной фигуру одного из подростков, который всё же увидел меня с детьми.

Коренастый парень едва держался на ногах от сильного опьянения и внезапно угрожающе замахнулся на меня своей битой в тот самый момент, когда Макс резко выскочил из машины и вцепился в руку подростка, повалив того на холодный пол подземной парковки. Опешивший парень выронил биту и взвыл от сильной боли, безуспешно пытаясь отогнать вцепившуюся в него овчарку, которая с совершенно бешеными глазами пыталась разорвать запястье напавшего на меня подростка.

– Тимур?! – изумлённо воскликнула я, узнав в поверженном парне своего соседа по лестничной клетке, и позвала к себе Макса, который нехотя отпустил свою законную жертву. – Ты для этого уходил из дома к друзьям, чтобы напиться и крушить на парковке чужие машины?

Машинально обхватив второй рукой своё раненое запястье, Тимур так же меня узнал и с вызовом бросил: – Вы ничего не понимаете! Теперь я свободен от глупых законов взрослых и могу делать, что захочу. Этот блэкаут – лучшее, что со мной происходило в жизни, и я надеюсь, что он не закончится никогда.

– Возвращайся домой к родителям, чтобы обработать рану и протрезветь, – ответила я подростку, будучи поражена его словами и, не став дожидаться, пока его дружки меня заметят, скомандовала Максу сесть к детям в машину, после чего захлопнула за псом дверь своего «Мини Купера» и села на водительское кресло.

– Ты в порядке? – спросила меня Лиза.

– Да, благодаря Максу, – ответила я дочери. – Слава Богу, что у нас он есть.

Догадавшись, что его хвалят, довольный собой пёс высунул из пасти розовый язык, в то время как я завела мотор и выехала с парковки, оставив на ней покусанного Тимура и его нетрезвую команду малолетних вандалов.

И чего только не хватало этому глупому мальчишке, думала я, едя по пустой дороге к расположенной у нашего дома бензоколонке на бульваре Анниньмуйжас. Обеспеченные родители, элитная школа, бесконечный запас карманных денег. Живи и радуйся, что имеешь гораздо больше подавляющей части сверстников. Так нет же. Стоило на время отключиться электричеству и всем благам цивилизации, как мой сосед и подобные ему избалованные родителями подростки сорвались с привязи и, напившись на радостях, принялись крушить чужие машины. И если пара взрослых мародёров совершила в нашем доме убийство консьержа и грабёж моей пожилой соседки ради еды и выживания, что ещё можно было попытаться как-то понять, то это накачанное алкоголем и тестостероном хулиганьё взялось за вандализм ради невежественного развлечения и ощущения безнаказанности.

Поражаясь тому, во что стали стремительно превращаться окружающие люди, ещё минувшим днём носившие на себе маски порядочности и законопослушности, я выехала на дугообразный бульвар Анниньмуйжас и остановилась через пару сотен метров у обесточенной бензоколонки.

– Сидите здесь, пока я схожу за дровами и остальным, – сказала я детям и, не глуша мотор, вышла из машины.

Едва я ступила на асфальт, как услышала под ногами звонкий хруст и, опустив глаза, увидела на снегу осколки битого стекла, пару стрелянных гильз и тёмно-красные пятна крови. Невольно отступив в сторону, я заметила, что стеклянные двери магазина заправки были разбиты, а многочисленные осколки лежали у его входа и внутри него, в то время как полки магазина были практически опустошены.

Вряд ли стоило удивляться тому, что не сумевшие купить в гипермаркетах месячный запас еды и воды люди тут же принялись грабить не только жильцов многоквартирных домов, но и небольшие магазинчики, вроде этого. Однако тот факт, что у некоторых мародёров имелось при себе огнестрельное оружие, которое они начали применять в конкурентной борьбе за ресурсы, говорило о том, что голодные люди не остановятся ни перед чем и убьют каждого, кто встанет на их пути. Впрочем, несмотря на наличие пятен крови на снегу, никаких тел у бензоколонки и в магазине не было видно, а значит, раненый человек, к счастью, сумел сбежать и выжить.

Решив не задерживаться на месте совершённого кем-то преступления, я взяла лежащие у входа в магазин четыре вязанки дров и поместила их в багажник своего «Мини Купера», после чего проделала то же самое с упаковками древесного угля и бутылками с жидкостью для розжига. На мою удачу, ограбивших магазин мародёров интересовала лишь еда и вода, поэтому стоящие у входа канистры с антифризом, дрова, уголь и жидкость для розжига остались нетронутыми, в отличие от массивных пятнадцатилитровых бутылей питьевой воды.

С трудом закрыв доверху набитый багажник, я зашла в пустой и тёмный магазин, оставив на его кассе деньги за дрова и всё остальное. Мой поступок мог показаться кому-то со стороны глупым и бессмысленным, но после оплаты взятых на бензоколонке припасов мне стало немного теплее на душе от осознания того, что я не опустилась до мародёрства и по-прежнему была законопослушным гражданином. Не знаю, сумею ли я таковым остаться к моменту возобновления энергоснабжения, но мне бы очень не хотелось переходить грань, отделяющую порядок от хаоса, словно, сделав это, я тут же стала бы той, кто пребывает в отчаянии и готов на самые ужасные поступки. Стоит всего раз не расплатиться в магазине за товар, и в твоей голове начинают незаметно происходить необратимые изменения, которые заставят тебя вскоре отнять у других людей последнее или даже лишить их жизни, если придётся.

Вернувшись к детям в машину, я была готова выехать с бензоколонки, когда вдруг увидела в стекло заднего вида «Мини Купера» яркие огни многочисленных фар.

– Кто это? – удивлённо спросила меня Лиза, обернувшись назад.

– Военные, – ответил за меня старшей сестре Даня, следя глазами за медленно ползущей по бульвару Анниньмуйжас колонной, состоящей из дюжины армейских внедорожников «Хаммер» и «Хамви» зелёной камуфляжной расцветки.

Взглянув на часы, я увидела, что до полуночи оставался ещё час, а значит, у нас с детьми было время, чтобы покинуть Ригу и добраться до Юрмалы, прежде чем начнёт действовать комендантский час, и наше пребывание на улице станет незаконным.

– Военные приехали, чтобы защитить людей от бандитов? – спросила Лиза.

– Они здесь для поддержания порядка на улицах, но их слишком мало для защиты людей в жилых домах нашего пятидесятитысячного района, – пояснил сестре Даня.

Согласившись с сыном, что полсотни солдат и, правда, недостаточно, чтобы избавить жителей Иманты от посягательств мародёров, я дождалась, пока колонна бронированных машин скроется из виду и выехала на бульвар, свернув затем с него на шоссейную улицу Юрмалас гатве. Спустя пару километров следования по пустой дороге я выехала на Юрмальское шоссе и возрадовалась тому, что нам удалось оставить позади обесточенную и замерзающую столицу, имея полный бак бензина, месячный запас еды со всем необходимым для её приготовления, а также дрова для растопки печи на нашей летней даче.