Студёное дыхание

Толпа отхлынула, мгновенно потеряв к нему интерес, и вернулась к светящемуся изнутри ледяному конусу. Майк скривился. Можно подумать, это лично он виноват в том, что её ребенок болен и замерзает. И при чём тут ледяное зодчество косматого дикаря?! Майк хотел было незаметно покинуть помещение, но тут толпа возбуждённо зашумела, и он решил выяснить подробности.

– Там тепло! – Из дыры в фундаменте ледяного конуса появился человек в расстегнутом пуховике с накидкой из автомобильного чехла в руках. – Невероятно! Это сооружение изо льда, но внутри уже плюс восемнадцать! И всё отопление – походный примус, включенный на малый огонь! Здесь минус двадцать три, а там – плюс пятнадцать!

– Мистер Свьятогор сказал, что всё дело в свойствах льда, – вторил ему ещё один, выныривая из дыры следом. – Именно поэтому важно, чтобы изба возводилась не на бетоне, а таком же ледяном фундаменте! Лед удерживает тепло, но пропускает воздух, а добавки шерсти увеличивают прочность и противодействуют ломкости. Если снаружи холодно, то внутри легко держать плюсовую температуру. Нам нужно больше шерсти!

– Не обязательно! – возразили из толпы. – Я был на его тренинге! Он сказал, что подойдёт древесная стружка, волокна целлюлозы, в крайнем случае синтетические волокна! Он выстраивает здание по принципу 3Д-принтера, это как фиброцемент, только фибролёд! Технологию давным-давно разработал один русский учёный, мистер Трубецкой, если я правильно запомнил фамилию. В идеале в воду подсаживаются водоросли и микроорганизмы-психрофилы, которые живут и размножаются прямо в толще льда, в водяных пазухах. Они производят кислород, поглощая углекислый газ. Но даже так, как сейчас, вполне можно жить, если использовать воздуховод!

– Кто-нибудь знает, мистер Свьятогор будет проводить ещё тренинги? – выкрикнул кто-то. – Я хочу записаться! В этом зале немало места, если мы демонтируем сиденья и сумеем построить здесь достаточное количество ледяных изб, то сможем жить в тепле и при этом экономично расходовать топливо! Моя дочь перестанет болеть…

Толпа вновь зашумела, кто-то заявил, что Святогор сейчас обучает этой технологии несколько человек, которые позже объяснят её всем желающим. Потом возникла мысль, что необходимо устроить в ледяных избах больных детей, это даст им шанс, и так далее. На декоративную свастику, вырезанную над входом на самом видном месте, никто даже внимания не обратил. Майк с трудом подавил желание сдолбить её ледорубом. Сейчас это может вызвать не просто возмущение толпы, а даже агрессию, он этому не удивится. Мистер Коэн был, как всегда, прав: толпа боготворит того, кто её кормит. Попробуй, скажи сейчас что-то плохое про мистера Свитогоа! Майк брезгливо скривился и направился к себе. Давайте, пресмыкайтесь перед косматым фашистом, даже странно, что вы до сих пор на себе свастик не понамалевали. И не забудьте своих детей затащить в эту кучу ледяного дерьма, там-то их и завалит насмерть, когда чертова изба рухнет! А рухнет она уже очень скоро. Физику в школе надо было учить! Лед, вообще-то, тает при положительной температуре, идиоты!

Спать Майк улегся в отвратительном расположении духа. Наутро шоу повторилось с той лишь разницей, что участников в нём стало больше. Эпидемия идиотизма оказалась заразнее, чем он думал. В общем-то, основная масса обитателей Бюро не спешила тратить последние силы на дикарские ритуалы, прекрасно понимая, что возвращение тепла в Новую Америку уже близко, но вступать в полемику с идиотами не стала. Но двести недоделанных активистов с самого утра побежали собирать снег и потрошить всё подряд ради создания ледяных блоков. Что-то там у них поначалу не получалось, и Майк от души посмеялся над тем, как болваны то раскололи очередную глыбу вместе с чертовой «формой», то пришли к выводу, что сама «форма» сделана неправильно, и принялись растапливать уже замерзшую глыбу ради извлечения из неё клоков шерсти. Но, как известно, умственно неполноценные усталости не знают, и к полудню толпа завалила своей ледяной фигнёй половину актового зала.

Потом вернулся отряд добытчиков во главе с троглодитом, и полярные деды объявили штормовое предупреждение. В ожидании торнадо все переместились внутрь Бюро, и добровольцы приступили к сборам. А две сотни больных на голову дебилов повели варвара строить вторую «избу». Они были так увлечены этим занятием, что не стали расходиться даже тогда, когда пришли торнадо. Дорн заявил, что нижним этажам ничего не угрожает, это особенности конструкции здания, а все верхние этажи уже рухнули. Теперь обрушиваются соседние корпуса. Всех его объяснение устроило, и Майк вновь мысленно закрыл лицо рукой. Дорн что, строитель или архитектор?! С чего вы взяли, что он не несёт чушь?! Но мозг у них, похоже, отказал начисто, и толпа продолжила смотреть в рот русскому, который сновал с топором между ледяных глыб, что-то там подрубая и попутно поучая присутствующих. Майк плюнул на всё это и счел благоразумным укрыться в офисе Дорна, потому что помещение серверной имело усиленные перекрытия. В этом он мог быть уверен на все сто процентов, так как ещё до поступления в Полярное Бюро лично читал в википедии о том, что серверные помещения положено делать усиленными.

Заснуть под глухой вой бушующих торнадо, тихо доносящийся сквозь заваленные толщами снега и обломков стены, Майк так и не смог. Усиленные стены серверной – это, конечно, хорошо, но если здание Бюро окончательно рухнет, то его погребет внутри серверной заживо! Из-за понимания этого факта Майк вздрагивал при каждом доносившемся треске, и было не до сна. К счастью, все звуки крушений зданий и удары падающих обломков приходили издалека и не имели отношения к центральному корпусу Полярного Бюро. Господь внимательно следит за своими Избранными, в том числе за Майком, поэтому с ним всё будет о’кей, и стоит поберечь нервы для Реактора. Кстати, о Реакторе. Необходимо выработать линию поведения, которой Майк станет придерживаться сразу по прибытии в Австралию. Он не ровня электорату! Он ещё готов терпеть их пренебрежительное отношение здесь, в Полярном Бюро, ради воплощения в жизнь их с мистером Коэном плана действий. Но там, в Реакторе, терпеть наглость этих выскочек Майк не собирается! Раз они так хорошо понимают речь русского троглодита и не нуждаются в переводчике, то пусть и лезут вместе с ним к точке аварийного управления или к ретранслятору. Да хоть в Могильник! А он, Майк, будет находиться рядом с госсекретарем Коэном, в качестве помощника и личного переводчика. Избранные не рискуют собой, их жизнь слишком ценна!

До самого распада торнадо Майк продумывал, что и как он заявит полярным дедам в случае, если они попытаются давить на него, потом из коридора послышался какой-то шум, и пришлось выяснять, в чем дело. Оказалось, что за три часа буйства стихии толпа под руководством варвара выстроила вторую ледяную «избу», и теперь посреди актового зала стояли два идиотских конуса. Сам косматый троглодит опять потащил отряд добытчиков заниматься нелепыми дикарскими тренингами, зато между жителями Бюро вспыхнули серьезные трения. Майк поспешил вникнуть в суть, чтобы использовать конфликт в своих интересах, и сразу понял, что ситуация серьёзная: подрывная деятельность русского головореза внесла раскол в общество. Пока небольшая бензиновая горелка нагревала второй ледяной конус изнутри, снаружи люди не могли прийти к единому мнению, кому же достанутся построенные жилища.

– Мы должны поместить туда больных, особенно детей! – заявляла дама в пуховиках, удерживая на руках завернутого в ворох одеял ребенка. – Они нуждаются в тепле!

– Черта с два! – со злобной гримасой возражал ей замотанный в обрывки различного тряпья мужчина. – Я это жилище строил, я и буду в нем отогреваться! Я готов делить его с остальными строителями, но уж точно не с тобой!

– Это скотство! – возмущалась дама в пуховиках, и толпа немалых размеров поддерживала её угрожающими криками. – Моя дочь больна, ей нужно в тепло! Мы должны заботиться о детях!

– Вот и заботься о своих детях! – парировал мужчина в тряпье. Его, похоже, поддерживали те самые двести болванов-активистов, которые и инициировали всю эту возню с чёртовым ледяным строительством. – Натопи снега, нарежь шерсти, наморозь кирпичей и построй жилище!

– Думайте, о чём говорите! – оскалилась дама. – У меня ребёнок болен, я не могу отходить от дочери! Это невозможно! И у меня нет строительного образования, я адвокат и не могу таскать ледяные глыбы! Я с места её не сдвину!

– Тогда сиди молча в своем углу! – мужчина в тряпье чуть ли не рычал на несчастную даму. – И жди, когда до тебя дойдет очередь! Я не собираюсь замерзнуть заживо и подохнуть от упадка сил, выстраивая тёплые убежища каждому трутню! Я хочу использовать плоды своего труда!

– Вы здоровые и сильные люди! Вы сможете потерпеть некоторое время! А наши больные дети каждую секунду рискуют погибнуть от болезней и переохлаждения! – взорвалась дама-адвокат. – Тёплое жильё должно в первую очередь достаться тем, кто в нём нуждается больше всего!

Толпа её сторонников громко загалдела, и кто-то демонстративно зашёлся в удушливом кашле.

– Чушь собачья! – заорал её оппонент. – Кто строил жилище, тот и получит его первым! Остальные подождут! Если мне будет тепло и комфортно, я выстрою убежища и для других! А если я слягу с болезнью или сдохну на этом Холоде, кто будет строить?! Или, с твоей точки зрения, я должен обеспечить тебя теплом, а сам могу смело подохнуть?!

Теперь уже взревела толпа его сторонников, и несколько минут все орали друг на друга.

– Если из-за тебя моя дочь умрёт, я засажу тебя за решётку на всю жизнь! – вопила дама-адвокат.

– Ах вот как?! – взъярился активист-строитель. – Так, может, мне просто убить тебя прямо сейчас, подлая сука? Тогда сидеть будет необидно! Хоть будет, за что!

Он схватил топор и бросился на несчастную женщину, но на нём повисли свои же и оттащили обратно. Топор у него отобрали, но мужчина не сдался и продолжал кипеть от злости:

– Вот они – адвокаты! Вот их истинное нутро! Они всегда жили в достатке! Пьют нашу кровь, зарабатывая на бюрократии и законах, выгодных тем, кто побогаче! Работа не пыльная! Вот и жри теперь её плоды – питайся чернилами и бумагой, живи в офисе, их тут много! Мы своими руками построили эти жилища, мы и будем в них жить! У нас тоже есть семьи и дети!

– У тебя никого нет! – заорал на него стоящий рядом с адвокатом человек. – Ты одиночка!

– Зато пользы от меня больше, чем от всех вас! – бушующий мужчина плюнул в своего визави.

Тот бросился к нему и толкнул в грудь обеими руками. В ответ активист-строитель ударил его по лицу, и вокруг мгновенно вспыхнула массовая драка. Сторонников женщины-адвоката было вдвое больше, но активисты оказались крепче и сплочённее. В ход немедленно пошли обломки ледяных глыб, в изобилии валяющиеся в актовом зале, и фашиствующее меньшинство стало одерживать победу. Майк торопливо отбежал подальше, чтобы не пасть жертвой расправы свихнувшейся толпы, и в этот момент раздался грохот арктической винтовки. Драка прекратилась, и обе стороны отхлынули друг от друга, панически озираясь. Похоже, каждый из них решил, что оружие применили оппоненты.

– Прекратите! – стоящий в дверях Логан опустил дымящуюся винтовку. – Что здесь происходит?!

Ему принялись наперебой объяснять, из-за чего вспыхнула драка, ситуация мгновенно накалилась, и бойня едва не началась снова. Старик пытался перекричать толпу, но не смог и вновь дал очередь в воздух, заставляя людей пригибаться от посыпавшегося сверху ледяного крошева.

– Хватит! – заявил он. – Потом убьёте друг друга! Когда в Новой Америке было тепло, кто из вас стремился работать в Реакторе?! Полярное Бюро всегда испытывало нехватку людей! А когда Реактор вышел из строя, что вы сделали?! Бросились любой ценой увиливать от спасательной операции! В Нью-Вашингтоне было уже минус десять, вы мёрзли, но всё равно не желали лететь спасать Реактор!

– Мы не полярники! – вновь возмутилась дама-адвокат. – Это не наша профессия! Этим должно заниматься Полярное Бюро! Мы платили налоги для этого!

– К тому времени Полярное Бюро уже сожрал Холод! – усмехнулся безумный старик. – Полярников почти не осталось! Но вы не желали спасать даже самих себя! Все хотели лишь одного: сохранить свои толстые задницы! Чтобы за вас рисковал жизнью кто-нибудь другой! Так хотя бы сейчас не спешите переворачивать лодку, пока другие вычерпывают из неё воду!

– Это дискриминация! – зло заявила женщина. – Это незаконно! Это нарушение конституции! Я этого так не оставлю! Как только в страну вернется тепло и будет восстановлено государственное управление, я призову к ответу согласно законодательству всех, кто нарушал законы! Это свободная страна! Мы не позволим кучке вооруженных психопатов насаждать свои порядки! Виновные ответят за каждого несчастного, погибшего от холода или голода в этом чертовом здании!

Она гордо развернулась и направилась к выходу. Толпа её сторонников, возбуждённо шумя, двинулась следом, по дороге обещая фашиствующим активистам-строителям торжество закона. Те, в свою очередь, кричали, что обнаглевшие бездельники вообще не увидят никаких теплых жилищ. Майк незаметно отозвал в сторону одного из сторонников демократии и выяснил у него, как зовут женщину-адвоката. Она и её единомышленники пригодятся, когда придет время. Мистеру Коэну наверняка будет интересно узнать об этом инциденте. Жаль только, что во время закончившегося конфликта не прозвучало ни одного обвинения в адрес русского головореза. Это означает, что толпа не отдает себе отчёта, кто является истинной причиной их страданий. Косматый жлоб умудрился надёжно промыть им мозги. Граждане Новой Америки готовы едва ли не убивать друг друга, опутанные его тайным влиянием. Ничего, вскоре ситуация изменится, они с мистером Коэном позаботятся об этом, у Избранных всегда всё под контролем.

В общем, когда вертолёт Коэна показался в небе, Майк вздохнул с облегчением. Попасть к Реактору ему совсем не хотелось, но оставаться в Полярном Бюро даже лишний час не имелось никакого терпения. Тем более, что толку от местного электората совсем немного, всё ограничивается теми людьми, которые полетят в Австралию. Остальные будут только оттягивать на себя топливо и продовольствие со складов Избранных. Майк вышел встречать вертолёт первым и взял на себя руководство разгрузкой, что позволило ему залезть в винтокрылую машину и не покидать её до самого вылета.

Разгрузка вертолёта едва не закончилась опасной ситуацией: полярные деды не нашли среди припасов радиостанции, которую требовали от «замдиректора» Коэна для Полярного Бюро. Отмороженные пенсионеры накинулись с возмущениями на пилота, но тот сообщил, что ничего не может сделать – ни на одном из уцелевших складов нет радиостанции. Даже к действующему оборудованию остро не хватает запасных частей. Майк ожидал скандала на этой почве вплоть до шантажа типа, «мы никуда не полетим», к которому так любят прибегать мистеры Отмороженные Мозги по любому поводу. Но всё обошлось. Дедки вняли голосу разума и оставили пилотов в покое. Они провели какое-то совещание с остающимися, после чего личный состав экспедиции занял места в вертолёте. Последним в салон влез русский троглодит, и Майк отметил, что головорез выглядит подозрительно. Майк приказал пилоту взлетать и принялся внимательно прислушиваться к разговору, который русский вел с добровольцами. В общем-то ничего крамольного они не обсуждали. Головорез в основном молчал, говорили полярные пенсионеры, рассказывали рекрутам о правилах работы со строительно-монтажным инструментом в условиях Холода.

До комбината долетели без происшествий, дальше события начали развиваться увлекательно, и Майк от души повеселился над примитивными представителями электората, считающими себя гордыми и независимыми личностями. Во-первых, едва вертолёт приземлился на комбинате, полярные деды опешили от представшего перед их глазами зрелища. Три сотни несчастных, ютящихся в единственном уцелевшем здании склада, прямо в узких проходах между стеллажами. Увидев, как людям приходится спать сидя, лишь бы не оказаться на улице, ретивые пенсионеры сбавили обороты, и на мистера Коэна уже никто не бросался. Сам замдиректора обнаружился в своём закутке, лежащий на грязной постели из картонных коробок и охваченный жестоким удушливым кашлем.

– Прошу прощения, джентльмены, – просипел он донельзя простуженным голосом, пока староста комбината помогал ему подняться с постели и добраться до стула. – Я хотел лично прилететь за вами в Полярное Бюро, но два дня назад сильно переохладился. Завод шаттлов не успевал с ремонтом нашего ракетоплана, они решили работать круглосуточно, потребовалось везти им дополнительное продовольствие. Пока разгружались, начался буран, цех там большой, отапливать его целиком не хватит никаких ресурсов… в общем, температура внутри упала, и я, видимо, не рассчитал свои силы. Думал, что уже вполне здоров, но оказался не прав.

Он зашелся в кашле и едва не упал, поддерживаемый старостой. Полярные деды растерянно озирались вокруг, тихо перешептываясь между собой, косматый жлоб молчал и тупо таращился на государственного секретаря своим фирменным взглядом дебила.

– Мне очень жаль, что из-за меня вы едва не погибли от голода, – хрипло выдохнул Коэн, усаживаясь на стул. – К сожалению, все, кто отвечал за поставки припасов в Полярное Бюро, умерли, не успев предупредить остальных. Склад постоянно отправляет топливо и продовольствие в разные концы страны, и никто не понял, что поставки для вас прекратились. Как только мистер Батлер сообщил мне об этом, я немедленно отправил его к вам с грузом припасов… – Госсекретарь обвёл рукой частично опустевшие стеллажи комбината, занятые импровизированными постелями: – Склад пустеет, и благодаря этому мы смогли переселить всех, кто был вынужден раньше жить в снежных норах снаружи, внутрь помещения. Это позволило частично понизить смертность. Не волнуйтесь, господа, у нас есть ещё один подобный склад, так что топлива и продовольствия хватит ещё на какое-то время, возможно даже на полгода. Больше никаких перебоев с поставками не будет, теперь на этом комбинате каждый будет следить за графиком отгрузок…

Он надрывно закашлялся, прерываясь, но быстро справился с приступом болезни.

– Сейчас вам принесут немного еды и горячее питьё, – сообщил Коэн. – Придется подождать, пока вертолёт дозаправят и загрузят продовольствием. Мы отвезём его в бункер Зоны номер семь. Не пугайтесь, джентльмены, там не всё занято ядерными отходами. Высокий радиационный фон держится только на поверхности. Два небольших бункера оказались свободными, там внутри тепло и абсолютно безопасно, мистер Свитогоа может подтвердить, он там был. Но продовольствия в бункере нет. Там, как везде, свирепствует голод, и мы должны привезти с собой продукты. Шаттл уже прибыл туда с завода, – Коэн кивнул на радиостанцию комбината, – мне сообщили об этом перед вашим приземлением. К утру мы будем готовы вылетать. Обещаю к тому времени твёрдо стоять на ногах.

– О чём поведал твой друг, Майк Батлер? – косматый головорез перевел взгляд на Майка.

Майк сообразил, что троглодит не понимает госсекретаря, и коротко изложил суть сказанного. Пока он делал это, мистер Коэн болезненно потер воспалённые глаза и вяло спросил:

– Что случилось с оружием уважаемого мистера Свитогоа… я наслышан о прыжке с борта вертолёта… Вы устроили такой переполох. Все испугались за жизнь посланника дружеского народа. Пришлось потратить топливо на вылет второго вертолёта. Надеюсь, это стоило того…

В этот момент Майк понял, что показалось ему подозрительным в поведении Свитогоа. Косматый громила, залезая в вертолёт, опять был без своего боевого металлолома. Вместо него он помогал добровольцам тащить их сумки, в которые полярные деды понапихали целую гору специализированного инструмента со складов Полярного Бюро. Всех этих мечей-ножей-луков на супермясной туше русского жлоба не наблюдалось.

– Мистер Свитогоа, вы решили не брать с собой своё оружие? – уточнил Майк.

– Так ведь ты сам сказывал, что бесполезное оно там будет, – удивился головорез. – Что там порой винтовки специальные не справляются. Вот я и не стал лишний груз брать. Лучше ватажникам помогу инструмент нужный нести, всё ж подспорье.

Пришлось переводить его слова мистеру Коэну. Чёртов фашист вновь подставил его своей тупостью! Теперь получается, что это из-за Майка Избранные не смогут провести экспертизу дикарских железок, особенно лука, который без проблем гнулся на запредельном морозе без обрывов тетивы. Сейчас была такая удобная возможность для этого! Добравшись до «Эдема», можно просто попросить недалекого троглодита «посмотреть» лук или выкрасть его на пару часов, пока головореза будут кормить и занимать расспросами. И вот такой прокол… Майк даже было хотел перевести Коэну не все слова, чтобы не потерять репутацию в глазах госсекретаря, но рядом сидели полярные деды, и если кто-то из них начнет поправлять Майка, то всё обернется ещё хуже. Мистер Коэн может подумать, что Майк лжёт ему в силу своей некомпетентности, а это неприемлемо. Но всё обошлось. Государственный секретарь не придал этому обстоятельству особого внимания. Услышав ответ, он лишь безразлично кивнул и вновь зашёлся в кашле. Потом принесли разогретые консервы и горячий чай, и полярные деды принялись доставать мистера Коэна вопросами. В основном их заботили гарантии того, что поставки припасов в их чёртово Полярное Бюро не прекратятся. Госсекретарь заверил их, что больше такого не повторится и в качестве аргумента попросил всех жителей комбината, не занятых в погрузке вертолёта, быть тому свидетелями. Это вроде как устроило отмороженных пенсионеров, и они переключились на обсуждение деталей предстоящей экспедиции.

– Я полечу с вами, – прокашлялся госсекретарь. – У нас будет утепленный вертолёт, один из двух уцелевших. Рисковать обеими машинами пока не будем, пилотов не хватает, всего три экипажа на две машины. Экипаж шаттла вообще единственный. Поэтому шаттл приземлится в десяти километрах от Реактора, это безопасное расстояние, оно определилось ценой многих жизней… От шаттла до крыши Барбекю доберемся вертолётом. Если потребуется, машина сделает несколько рейсов, чтобы перевести необходимые грузы. Крыша АЭС – это единственное место, не занятое мутантами. Воронками с неё срезало всё оборудование, теперь она абсолютно ровная, и птицы там не селятся. Что делать дальше – зависит от мистера Свитогоа и вас. Мы поможем всем, что только в наших силах.