Парадигма

– Ваше имя я знаю, госпожа. Тот доходяга, которого вы по иронии судьбы называете своим стражем, рассказал мне о сложившейся ситуации.

– К сожалению, обстоятельства требуют от меня решительных действий.

– За вами не вернулись, да? – бородач хохотнул. – Как вернетесь на родину, пообещайте мне, что отрубите голову кормчему вашего корабля!

– Вы нам поможете? – не стала ходить вокруг да около Хара. К тому же от жары её начало мутить. – Как видите, моих людей и… хм, товара не так много.

– У меня есть двадцать восемь свободных мест на биреме, госпожа. А для вас мы поставим отдельный шатер у кормы.

– Очень благородно, Рашай.

– Если ваш доходяга не наврал о вашем богатстве, я в накладе не останусь.

– Грубо звучит.

Бородач пожал плечами.

– Как есть, – сказал он.

Один из его людей смачно плюнул в воду.

– Сколько вы хотите за то, чтобы перевести всех нас до Союза? – спросила Хара. – И в каком городе высадите?

Потянувшись, купец встал с ящика, наигранно принялся поглаживать бороду.

– Думаю, десяти золотых талантов хватит. Вполне приемлемая цена, госпожа. Ведь мне придется кормить-поить ваших стражников и ваш молоденький товар. И я должен что-нибудь с этого заработать… А что насчет места остановки… Хм, Икзугир вас устроит?

– Я заплачу вам тринадцать золотых талантов, – сказала Хара.

Покачав удивленно головой, Рашай заявил:

– Впервые вижу торговца, который пытается дать больше, чем надо!

– Просто хочу быть честной. К тому же вы пообещали мне отдельную палатку.

Пренебрегая правилами хорошего тона, торговец решительно направился к ней. Дживат было сделал шаг, чтобы закрыть собой хозяйку, но Хара положила ладонь ему на плечо и покачала головой. Затем, добродушно улыбаясь, вышла навстречу. Одной проблемой меньше, милая. Можно выдохнуть. Видят боги, я так устала за эти дни.

Но что-то изменилось в миг: бородатый купец резко остановился, весь напрягся, пальцы сжались в кулаки.

– Вы… да как… как посмели?

Лихорадочно думая, что же пошло не так, Хара попыталась разрядить зарождающийся конфликт:

– Рашай, я не понимаю, о чем вы. Простите меня, если как-то задела. Пожалуйста, объяснитесь. Возможно, вас оскорбило поведение моего охранника. Уверяю: больше такое не повторится!

На его побагровевшей шее выступила черная, точно сытая пиявка, вена.

– Стерва, ты в своем уме? За кого меня принимаешь? Смерти моей захотела, а? Думаешь, я бы не заметил?

– Я же сказала: успокойтесь!

– Да засунь свои «успокойтесь» куда поглубже! Наша сделка отменяется.

За его спиной оказались охранники. Неизвестно как, но в их руках появилось оружие – топоры и гладиусы.

– Я заплачу вам за оскорбление, – сказала Хара. – Пяти золотых талантов достаточно?

Дживат отвел руку, готовясь в любой момент схватить эфес висящего на поясе меча.

Только не усугубляй.

– Мне не нужны твои деньги, глупая женщина, – ответил Рашай. – Я позволю уйти тебе и твоим людям безнаказанно, но чтобы не видел вас ближе чем на сотню шагов от своих кораблей! Вы там в империи уже окончательно свихнулись, раз покупаете рабов, лишившихся души! Не боитесь проклятия богов? Великий Баамон не будет терпеть подобные унижения.

Да что такое?!

Хара нахмурилась, холодея от страшной догадки.

– Если вы боитесь клейменного мальчика, – делая большие паузы между словами, принялась говорить она, – то обещаю: во время путешествия его даже не увидите – он будет со мной, илот не представляет опасности, уверяю.

Хмыкнув, торговец махнул своим людям, развернулся и пошел по деревянному трапу на бирему.

Хара растерянно посмотрела на Дживата.

Раз за разом ситуация повторялась. Она вместе с охраной подходила к капитанам кораблей, договаривалась о цене, и всё шло хорошо до того момента, пока купцы не бросали взор на клейменного. Они менялись в лице – некоторые бледнели, точно видели демона, некоторые, как Рашай Ветер, разражались бранью и кидались с кулаками на Хару. Деньги – их главная ценность и мерило жизни! – переставали интересовать их. Торговцы бросались непонятными и пугающими словами: «лишенный души», «гнев Сеетры» и «опустошение». Хара пыталась разобраться, уточняла и спрашивала, что же их так пугает, но так ничего и не добилась.

Через некоторое время она поменяла тактику. Отправила клейменного раба вместе с тремя стражниками к себе на виллу, а сама продолжила обход капитанов кораблей. К удивлению, вести о проклятом мальчике разлетелись по порту с поразительной скоростью. И сколько бы ни врала, ни обещала золотых монет, ни просила и ни умоляла, слышала лишь одни отказы. В мгновение ока она превратилась в изгоя, точно это у неё на лбу было выжжено клеймо. Давненько Хара не чувствовала себя такой беспомощной.

Вскоре солнце, раскаленное и тяжелое, коснулось ровной глади моря. Небеса окрасились в цвет расплавленной меди. Порт умолк, толпа грузчиков, торговцев, рабов и стражников растеклась по вечерним улицам города. Легкий ветер принес с собой блаженную прохладу. Хара остановилась со своими людьми у деревянной стены склада. Надо было еще утром купить паланкин и не вылезать из него даже под предлогом смерти. Или на худой конец приобрести веер. Ноги подгибаются от усталости, а горло горит огнем. Но сильнее всего стучит в висках и в затылке. Тупая боль не дает сосредоточиться, мысли разбегаются, точно испуганные крысы.

– Госпожа, позвольте мне дать совет, – прошептал Дживат, отведя Хару чуть дальше, чтобы никто не смог из их людей подслушать разговор.

Выглядит он неважно: рубаха-юбка перепачкана в пыли, под мышками чернеют пятна пота. Даже обруч, кажется, потускнел.

– Говори.

– Сегодняшние события показали, как нам надо поступить с рабом.

– Предлагаешь его убить?

Глава стражи лишь пожал плечами.

– Сначала можно попробовать продать, госпожа. Но, думаю, он заслуживает смерти. Или вы уже забыли, как умер Ниай? Я могу собственнолично покончить с мальчиком. Перережу горло – и дело с концом. Он даже не успеет почувствовать боли.

– Нет, – решительно сказал Хара.

– Но…

На неё накатила волна злости.