Фенечка. Цикл рассказов

– Это проще, чем ты думаешь, – Анна улыбнулась. – Просто порой нужно взять перерыв, успокоиться и продолжить начатое. Ты со мной согласен?

Рон пожал плечами.

– Давай соберем игрушки, а там, глядишь, и бойца твоего найдем, – Аня принялась собирать разбросанные вещи по комнате, а мальчик все сидел и глазами пытался найти свою цель. Дверь в квартиру внезапно захлопнулась.

– Это мама? – спросил Рональд.

– Да. Ушла. Снова… – прошептала Анна. – Нужно скорее все собрать, пока не пришел папа. Рон, за дело!

Мальчик словно опомнился, его тоска тут же пропала, и он в спешке принялся помогать сестре. Слишком много вещей было разбросано по комнате, они все не кончались. Вдруг дверь в квартиру снова загремела.

– Рональд, прячься! – шепнула Анна, указывая на шкаф. Она дала ему свой телефон, чтобы он не боялся темноты внутри, и Рон залез внутрь, оставив маленькую щелку, через которую следил за своей сестрой.

Отец тяжелыми шагами вошел в комнату, он с трудом стоял на ногах.

– Что за чертовщина?! – проговорил он невнятно.

– Дай мне минуту, пожалуйста, я все уберу, – сказала Анна, но он видно не слушал ее. Отец настойчиво направился в ее сторону и вдруг нанес удар по лицу своей дочери, она упала.

– Ненавижу вас! – вопил он.

Анна попыталась встать, но он снова ударил ее, и на этот раз она с грохотом ударилась о пол. Рон внезапно вскрикнул, но тут же закрыл рот ладонью. Тем не менее, отцу удалось услышать непонятный звук из шкафа. Он уставился на него дьявольскими глазами, и медленно начал приближаться. Рональд пролез глубже и спрятался за вещами, в надежде, что он не найдет его там. Внезапно тяжелые шаги за дверью стихли, все замерло: стоны Анны, плач соседского малыша из-за стены, крики детей за улицей, даже, казалось, сердцебиение самого Рона остановилось. Дверь шкафа резко открылась, и Рон снова испугался и снова неожиданно вскрикнул. Сквозь одежды, за которыми скрывался мальчик, протянулась рука и вытащила юного Рональда из его убежища.

– А вот и маленький засранец! – он кинул его к сестре, и она обняла его, пытаясь защитить собой.

Отец подошел к детям и яростно начал запинывать ногами обоих. Анна кричала, отбрыкивалась руками и ногами, пытаясь защитить брата, но тщетно. Рону доставалось не меньше сестры: он сжался клубком, закрывая голову от шквала ударов, а отец все не останавливался. Казалось, в него вселился сам бес. Он беспощадно бил, не останавливался ни на секунду. Внезапно Анне удалось поцарапать его лицо и удары на какое-то время прекратились. Воспользовавшись этим, она откинула от себя брата, приняв оставшийся гнев отца на себя. И он с еще большей силой напал на нее. Рональд спрятался за диваном, прижав колени к груди. Вдруг телефон в его руке зазвонил: входящий вызов от мамы.

Рональд поднял глаза и обнаружил, что стоит около Брестской 33г. Возможно, там он найдет какую-то зацепку о местонахождении Савелия? Он рванул к подъезду, но вдруг остановился. Сердце его бешено заколотилось, на лбу выступили капли пота, дыхание участилось. Знакомый голос в голове спросил его: «Зачем ты это делаешь? Ты желаешь насолить отцу, или помочь матери? Ты ведь знаешь, что она мертва, так за чем же ты гоняешься? Анне помочь уже не удастся, она окончательно сошла с ума. Неужели ты до сих пор не простил и не отпустил отца? Он в прошлом, Рональд, оставь его. Что ты хочешь?»

– Заткнись! – выкрикнул он на всю улицу. Прохожие ошарашенно вылупились на него. Рональд почувствовал это и закрыл за собой дверь, отправившись на нужный этаж.

Дверь в квартиру была открыта. Медленно открыв ее, Рон тут же почувствовал жуткую вонь, что витала в воздухе. Прикрыв лицо рукой, он вошел в комнату, где еще недавно разговаривал с отцом. Посреди комнаты стоял стол, на котором лежали стеклянные бутылки, чашки, тарелки с различной закуской и несколько столовых приборов. А вокруг стола и под ним лежало несколько человек, включая отца Рона, видимо, уже не в сознании.

– Так будет даже проще, – сказал вслух Рональд и принялся обыскивать квартиру.

Единственное место, где могли храниться какие-то документы у отца – это шкаф, что располагался вдоль всей стены. Открыв нижний ящик, служивший, видимо, помойкой, Рон нашел там грязные тряпки, скопление всяких бутылок и огрызков овощей. Тошнота тут же подобралась к горлу, и он мигом закрыл этот шкафчик, отвернувшись в сторону окна. Рон открыл второй нижний ящик – тут лежали одни пустые стеклянные бутылки, от полутора литров до маленького пузырька из-под настойки. Следующий отсек – средний, самый большой, поскольку располагался от потолка до нижнего ящика. Там висели одежды отца, которые не стирали, видимо, несколько недель, и которые были чуть ли не старше самого Рона. Он помотал головой.

– Как он живет?..

Оставив верхние ящики, Рональд открыл второй средний шкафчик – там было несколько полок, а на полках лежало несколько стопок бумаг. Взяв одну, он принялся изучать документы. После двухчасовой возни с листками, Рон окончательно отчаялся: он ничего не нашел, что могло бы быть связано с Савелием, да и вообще с его семьей.

– Неужели он все уничтожил? – спросил он себя.

Рон взял последнюю стопку, как вдруг из-под бумаг выпало фото, на котором был он рядом с отцом и Анна на коленях у мамы. На фото все были счастливы. Тут же он вспомнил тот день.

Вспышка.

– Готово! – сказал Савелий, стоя за фотоаппаратом.

– Наконец-то, – пробурчал отец.

– Не хотите взглянуть на фото? – спросил дед.

– У меня дела, – сухо ответил отец и быстро ушел из дома.

Савелий даже не смотрел в его сторону. Казалось, он спрашивал всех, кроме него.

– Конечно хотим, – с улыбкой ответила Сара и подошла к нему.

Рон усмирил свое любопытство и просто пошел в свой уголок, а Анна уселась на диван. Выглядела она потерянно и тоскливо, что даже ее брату стало ее жалко. Савелий тут же заметил грустную внучку и, отдав фото Саре, сел рядом с девочкой.

– В чем дело, ангел? – спросил он ее. Мама непринужденно оставила деда с внуками, покинув комнату.

– Неважно, – обронила она. Голос ее почему-то дрожал.

– Тогда почему ты так печешься об этом? – спросил Савелий со своей доброй улыбкой. – Люди слишком большое значение предают мелочам, но не замечают самого главного, – дед раскинулся на весь диван. – Вчера ты был где-то там, завтра ты будешь где-то впереди, но где ты сейчас? Ты не будешь на это отвечать, потому что для тебя это не столь важно, сколько прошлое или будущее. Разве не так? И ты мечешься, стараешься сделать что-нибудь, чтобы в будущем ты была счастлива, обрела покой, но твое будущее уже сегодня, Анна. Сегодня ты можешь быть счастливой, сегодня ты можешь обрести внутренний покой. Как правило, люди не заглядывают дальше этих желаний, не знают, что последует за этим, потому и гонятся, бессмысленно пытаются догнать свой хвост. Поверь мне, чужие люди не стоят того, чтобы горевать по ним; таких просто нужно отпускать, с той теплотой и добротой какая была. И совсем неважно, что там впереди, и никакого смысла не имеет копание в прошлом – сегодня именно тот день, когда ты исправила свои ошибки, когда ты стала счастливой из твоих мечтаний о будущем.

Понимаешь, жизнь состоит из взлетов и падений. Возможно, сейчас ты падаешь, но скоро тебя ждет взлет, ну, а сейчас ты свободна. Свободна от своих мыслей, от своих мировоззрений, идущих из детства, от своей морали и принципов. Поистине завораживающие моменты. Видела ломанную, что показывает сердцебиение, когда человек в коме? Это и есть наша жизнь. И пока сердце бьется, ты будешь и взлетать, и падать, снова и снова. Наслаждайся этими моментами, потому что когда-нибудь они кончатся. – Анна посмотрела на Савелия – лицо ее было заплакано, она крепко обняла его.

Рональд посмотрел на них, будто вымаливающим взглядом, и дедушка подозвал его к себе жестом. Мальчик тут же прильнул к ним, и они так просидели еще несколько минут. Рон почувствовал ту теплоту, что окутывала его в тот день. Он никогда ее не испытывал ранее. Да, впрочем, как и потом.

– Мне нужно кое-что сказать вам, – заговорил вдруг Савелий. – Я уезжаю.

– Далеко? – спросила Анна.

– Надолго? – почти одновременно спросил Рон.

– Далеко и надолго, – покачал головой дедушка. – Наверное, мы больше не увидимся с вами.

– Как же так? – затрепетала вдруг Аня. – Но ты же сказал, что будешь рядом… я не вынесу упреки отца.

– Что я только что сказал? – строгим голосом отвечал Савелий. – Взлеты и падения. Вас ждет великое будущее. Обоих. И вы справитесь со всем. Я знаю это.

– И ты даже не будешь навещать нас? – спросил Рон.

– Вряд ли это получится, юнга. Но помни, что бы ни случилось…

– …шторм кончится.

Савелий улыбнулся, еще раз прижал внуков к себе и вышел на кухню к Саре. Анна с Рональдом тут же прижались ушами к двери.

– Все готово? – спросил он маму.

– Готово, – ответила она. Голос ее дрожал, что удивило ее детей. – Куда ты направишься?

– Сергиев Дом…

– Что? – мама забыла про шепот. – Но не так же рано, Савелий! Ты еще в своем уме, ты можешь жить один.