Держись за воздух

– Почему не могут. В один момент будет брачная ночь. И – вжик! – ребёночки зачаты.

– Ага! Простой ты, Жора, как пять копеек. Ты не учитываешь женскую, елки-палки, физиологию.

– Что такое женская физиология?!

Когда что-то или кто-то врезался в эмоциональный настрой, Жук мгновенно на секунду прикрывал веки, тут же обостряя другие центры восприятия. В следующее мгновение колючий прищур ставил непреодолимый заслон для попыток поколебать спокойный рассудок. Мама Жука год назад серьезно заболела по женской части. При ультразвуковом обследовании выявлены признаки опухоли. Мать в отчаянии штудировала одну медицинскую книгу за другой. Если опухоль злокачественная, то лечение из череды химиотерапии.

Как сможет сын самостоятельно это время и себя обслуживать и ей, полулежащей больной, помогать? Тогда-то Жук и почитал бездну материалов о женской физиологии. И был потрясен, насколько это сложно устроено, насколько ранимо это женское естество. Сколько мук и страданий приносит оно, если что-то не заладилось. В их семье – это ранняя смерть отца.

Все это вихрем пронеслось в мозгу Жука, о чем не сказал друзьям, лишь заметил вскользь:

– Есть такое понятие у женщин как менструальный цикл. Слышали?

Жора и Жига мотнули головой. Может быть, и слышали краем уха, да не придали значения. Девичий образ приходил в эротических снах без прозаических подробностей, таких как менструальный цикл и контрацептив, будь они неладны. Язык сломаешь, не говоря уж о том, чтобы вникнуть.

– Сам откуда знаешь? – без обиняков влупил Жора.

– Командир должен знать всё! – отбил Жук.

Взрыв смеха разнесся по двору.

– О женитьбе в один день – хорошая идея. Менструальный цикл таков, что любая здоровая женщина может зачать ребенка в течение каждого месяца. Поэтому в один день женимся, дети родятся в один месяц. Тоже неплохой вариант! – подытожил Жук.

– Дети?! – хмыкнул Жига. – Мне кажется, это невероятным.

– Почему? Вызволим нашего главного Капитана, и займемся делами земными, – заверил Жук.

– Надо еще диплом на профессию получить.

– Это уже делаем. Документы сдали в один колледж. И через три с половиной года будет у нас диплом в кармане. Начнем работать, как взрослые дядьки на современном и крепком заводе.

– На заводах, говорят, дурят рабочий класс: недоплачивают, заставляют работать во вредных условиях – и за это не платят.

– Мы изменим ситуацию, – с уверенностью заключил Жук.

– Пацаны, еще в армии надо оттрубить! – напомнил Жига.

– Для тех, кто прошел через Подземный бастион, армия – это детский сад.

– Это точно! – Жига взъерошил волосы на затылке.

– Ребята, надо и в армию идти плечом к плечу, – сказал Жора, широко улыбаясь.

– И в этом проблемы нет. Элементарно! – сказал заместитель Капитана. – Итак, на десять лет составили жизненный план. Один на всех. Можно добавить подробности, уточнить по годам, сделать промежуточные сигнальные вехи. Ну, чтобы знать, – план выполняется.

– Обычно в канун Нового года подводят итоги.

– В бане с веником, с пивом и водкой? – гоготнул Жора.

– Насчет бани и пива рассмотрим после армии, – заключил Жук. – Пока, действительно, в предновогодние вечера собираться в лесу у костра. Съесть на троих жертвенного кролика. Вспомнить, что было хорошего и что плохого. Что берем в следующий год, а что бросаем в раскаленные угли. А сейчас предлагаю на великах сделать марш-бросок километров на двадцать до нашего поселка. Там сегодня на разрезах местные пацаны устраивают гонки на водных мотоциклах. Один агрегат зафрахтовал. Будем по очереди, или там посмотрим, кому состязаться, кому болеть.

Горный велосипед с упрочненной рамой, с дисковыми тормозами, с мягкой амортизационной вилкой и задней подвеской также отличается от двухколесных городских средств передвижения, как спортивный болид от авто для среднеобеспеченного господина. По такому продвинутому велосипеду и купили неразлучные друзья. К велосипедам классная экипировка: костюм из серебристой ткани, кроссовки на специальной подошве, шлемы, кожаные перчатки с оголенными пальцами. Велосипедами обзавелись для ежедневной тренировки выносливости. Мышцы, развитые в жестоком противоборстве Подземного бастиона, требовали ежедневного напряга.

Не было необходимости выезжать на автотрассу – прямо через городскую дорогу в лесном массиве трехкилометровый конькобежный трек, в летнюю пору – велотрек. Круги на нем наматывали в скоростном режиме. Со скоростью в 30 километров в час проходили как прямые участки, так и крутые повороты асфальтового эллипсоида. Альтернативой скоростным гонкам были вылазки в лес по хребту Уральских гор к памятным и знаковым местам. По бурелому, по руслу горных речек, пересохших в летнюю жару, с редким упорством рулили к финишной точке: гранитному истукану причудливой формы, геодезическому знаку на разделе двух континентов. Здесь фотографировались, пили чай, сопоставляли реальное время прохождения маршрута с намеченным.

Их гнала из города страсть к путешествиям, повышение планки своих возможностей. В конце концов, такие умения, как в воде не тонуть, в огне не гореть, в глухом лесу не плутать, спину ни перед кем не гнуть – во взрослой жизни пригодятся.

Пятнадцатилетние друзья, впервые ощутив в подземной вотчине странный отсчет времени, узрев перспективы человеческой натуры, уже физически не могли впустую убивать время. Слоняться без дела, изнывать от скуки, искать призрачное удовольствие в алкоголе и табачном дыме, ухлестывать за блудливыми девицами – всё это отринуто.

Туристические маршруты шли параллельно с главным маршрутом в Подземный бастион. Точки перехода с коридором в него открывались по особым знакам. Чтобы их различить и выделить из многопредметности и многоглагольности бушующей вокруг жизни, нужно особое состояние. На пятнадцатилетнем рубеже ребята постигли это состояние и способы его поддержания.

Городские постройки были наглядным приложением к истории города: редкие деревянные многоквартирные дома сталинских времен соседствовали с помпезными зданиями, серые коробки четырехэтажных хрущевок сменились стандартными многоэтажными жилищами панельного домостроения. Высились свечками одноподъездные кирпичные дома. Лет пятнадцать назад был снесен массив ветхого жилья. За короткое время на его месте выложили из кирпича добротный дом эксклюзивной комфортности с ломанной мансардной крышей, крытой натуральной черепицей. Здесь и жил Фима.

По форме жилой дом напоминал готическую крепость с тремя равными сторонами и внутренним двором. Четвертая сторона состояла из огороженной автостоянки и прогулочной аллеи со скамеечками и коротко остриженным декоративным кустарником.

Во дворе яркая детская площадка с качелями, горками, песочницей. Ближе к аллее стоит дозором сказочный шлем великана-воина. Внутри – столик с двумя скамейками. По замыслу архитекторов малышня здесь должна предаваться настольным играм. В будни, когда солнце, достигнув зенита, встает прямо над шлемом, под его сводом в густой тени разгораются другие игры.

На краешек одной скамейки присели две рано повзрослевшие выпускницы одиннадцатого класса: жгучая брюнетка Катька и шелковая блондинка Лена. К блондинистой сущности добавлена белая повязка на одну треть правого локтя. Катька кулачками, сжатыми до боли, готова с минуты на минуты треснуть по наглой харе малолетки. Толстяк Фимка ехидно посмеивался: пусть он младше девиц на пару лет, но в кармане шуршит капуста, и бодрячком топорщится морковка от продажных девичьих губ.

– Ваще у тебя скворечник прогнил. – Катька не выбирала приличных фраз, гнев душил её. – Ниподецки говорю, у Ленки кошара сцуко запястье отъела. Пластику руки будет делать Лена. Ты…… должен, крендель замороженный, оплатить.

– К пластике руки вы добавите инъекции в губы и сиськи.

– Ты, сцуко, в наши планы не лезь. Ни для этого координаты к тебе пробиты. Деньги выкладывай. Каждой по пять.

Фимка присвистнул:

– Работу до конца не сделали. Сами шибанутые, раз на первом разе больше вреда себе сделали, чем трем жучкам.

– Все на мази. Второй акт требуется.

– Половой? – Фимка облизал губы. – Со мной можете прорепетировать.

Девчонки заржали.

– Ты сопляк. Тебе манную кашу хлебать да хлебать!

– Да я вас с потрохами могу купить. У нас денег, что в мешке семечек.

– У батяни твоего бабло. Не у тебя, сосунок.

– Вы, твари гребанные, поосторожнее с выражениями. Уволю вас нафиг. Скажу Джону, пусть других телок подгонит. Посообразительнее.

– Деньги все равно не твои. Сильно-то не разевая рот на батянины деньжища. Такие мужички с волосатыми руками на молоденьких хорошо клюют. Нам стоит чуть постараться – и поднимем на чумашедший уровень его мужские гормоны. Жены на такое не способны. Ну и остается высосать из него побольше деньжат.

– Давить вас надо. Кол осиновый загнать в это самое место.

– Это очень не просто. Мы без экивоков такую академию проходим, что чародейки из нас будут с дипломами магистров на отлично. Ни давить – учись, Федя, договариваться.