«Сдохни, Борзов!». Федеральная программа «Свободный выбор»

– Если чередовать, будет ещё лучше. Максим Александрович, я не буду сейчас настаивать на ответе, но хорошо подумайте над своими побудительными причинами. Во время медкомиссии у вас будет собеседование с психотерапевтом, и там вам придётся ответить на этот вопрос. А сейчас предлагаю прогуляться по территории.

Вслед за Ариной Макс вышел из здания. Они пошли по приподнятой на коротких стойках деревянной дорожке. В промежутках между брусьями зеленела нетронутая трава. Деревья ветвями с густой тёмно-зелёной листвой образовали сумрачный тоннель. Солнце, пробиваясь сквозь кроны, падало на дорожку золотистыми пятнами, они то появлялись, то исчезали в такт дуновению ветра. Пахло грибами и сыростью.

Макс вспомнил грязные отвалы за стеной и поймал себя на мысли, что хочет остаться. На свежем воздухе тревоги выветрились из головы. Идущая впереди девушка уже не казалась странной. Он понял, что улыбается, глядя на крепкие ягодицы, размеренно двигающиеся под шерстяной тканью её юбки. Может, искажённое болью лицо Данко так влияло на него в холле админ-корпуса номер один? Арина остановилась, повернулась вполоборота. Заметила улыбку Макса и улыбнулась в ответ. Кажется, искренне?

– Максим… Александрович. – Макс услышал заминку, как будто ей не хотелось называть его по отчеству, и Максим прозвучало как-то… интимно, что ли? – Я хочу показать вам жилой модуль, коттедж. Участников программы пока не слишком много, поэтому каждый пока получает свой персональный домик. Пойдёмте. – Девушка показала рукой налево и свернула с широкого пандуса на более узкую дорожку. В конце её стоял красивый одноэтажный домик со сплошной стеклянной стеной. Арина подошла, приложила ключ-карту. Дверь открылась.

– Заходите. Проведу вам небольшую экскурсию.

Макс вошёл внутрь, Арина за ним. Дверь девушка оставила открытой.

– Как видите, всё необходимое здесь есть. В спальне на кровати ортопедический матрас. По всему дому гигабитный вайфай. В гостиной и спальне 4К-телевизоры. Кухонная техника. Продукты можно заказывать в службе доставки или покупать в магазине на территории, но тут не слишком большой выбор.

Глаз Макса опять резануло несоответствие. Суперсовременный коттедж со стеклянной лестницей, французскими окнами, дорогими отделочными материалами был обставлен дешёвой мебелью из Икеи. Бытовые приборы были незнакомых Максу марок. Нет, он не был привередлив, и свою с Таней квартиру они обставляли недорого, но то двушка в Сетуни, а это явно дорогой архитектурный проект. Макс провёл рукой по столешнице, открыл и закрыл ящик.

– Не удивляйтесь, это всё-таки государственная программа. Сначала утверждён бюджет, потом строим с размахом, а, когда не хватает, начинаем экономить.

Опять этот отстранённый взгляд, полуулыбка. Что в ней? Презрение? Снисходительность? Арина считывает все его мысли и эмоции с лица.

– Если хотите, можете прямо сейчас остаться здесь. Этот коттедж закреплён за вами.

Арина протянула ему ключ-карту. Макс задумался, потом отрицательно мотнул головой:

– Нет, спасибо. Я хотел бы последние два месяца моей жизни прожить на менее… охраняемой территории.

– Как хотите. – улыбка погасла. Девушка развернулась к выходу. – Спальню не хотите осмотреть?

– Нет, в другой раз, спасибо.

– Хорошо – Она заперла коттедж, спрятала ключ-карту в карман пиджака. Давайте, я провожу вас к выходу.

Они снова свернули на широкий пандус. Возле двери КПП Арина открыла свою папочку и достала ещё один конверт.

– Здесь кредитная карта с лимитом в 500 000 рублей. Это грант за участие в программе. По условиям кредита вы получаете отсрочку платежа до дня реализации. После реализации кредит погашается Центробанком. Если вы откажетесь от участия в программе, то потраченные средства вам придётся возместить. Процентные ставки и условия – внутри конверта. Вы можете не пользоваться этими деньгами, но, думаю, они вам лишними не будут.

Макс взял протянутый конверт

– Реализации? – спросил он – Вы так это называете?

– Да, – кивнула Арина без тени улыбки – реализация конституционного права на добровольный уход из жизни. Вас что-то смущает?

Макс сунул конверт в карман:

– Нет, ничего. Я пошёл?

Арина протянула руку:

– Если не хотите остаться, можете идти. Не забудьте, через два месяца медкомиссия. Вам нужно быть здесь 18 июня в 10 часов утра. Если не придёте, ваше участие в программе будет аннулировано.

Макс пожал руку, заглянул ей в глаза и опять не увидел ничего. Её губы радушно улыбались, а в зрачках пустота. Он кивнул и прошёл через КПП. На этот раз его не проверяли.

Он снова стоял на остановке в ожидании автобуса. Вокруг, за спиной, грязевой полигон. Впереди белоснежная стена, а за ней красивый парк с висящими в воздухе дорожками, уютный коттедж. А ведь было бы неплохо спрятаться в этом коттедже и провести в нём последние два месяца жизни. В тишине, покое и полном одиночестве… Макс даже сделал шаг к дороге, но в этот момент подъехал автобус из Воскресенского. Он посмотрел на открытые двери "Волгабуса", бросил взгляд на закрытые ворота реабилитационного центра, вздохнул и вскарабкался в салон. Когда потянулись жилые кварталы Южного Бутово, Макс бездумно пялился в окно, рассматривал проходящих мимо прохожих. В толпе мелькнуло смутно знакомое лицо. Красивая девочка, хоть и не его типаж. Где же он её видел? Девушка подошла к подъезду многоквартирного дома и нажала кнопки домофона. "Наверное живёт тут" подумал Макс. И только вылезая у станции метро он вспомнил, где видел эту девочку. Она принимала его заявление в ЦЭП.

"Ну и деревня эта Москва" – улыбнулся Макс про себя и выбросил её из головы. А в это время Юля звонила в дверь квартиры своего одноклассника Димы в тщётных попытках найти Макса, затерявшегося в 20-миллионном мегаполисе.

7

Дима, Дима, Дима, что ты делаешь, Дима? Что ты будешь делать? Вино в холодильнике. Защищённое географическое указание. Ливан, долина Бекаа, не пошлятина итальянская. Цена космос, но тут и уровень не обычных бодипозитивщиц. Им акционное по 5 баксов катит, если водку не пьют. А тут – самая красивая сучка школы. Надменная и недоступная… Пока. Фрукты, шоколад, галеты с икрой. Суси-сасими, первое что в голову пришло, слишком мало времени. В аптеку успел. В правом кармане резинки. В левом виагра. Так, на всякий случай. Нервяк-червяк.

От трели домофона в груди рванула петарда. От голоса в трубке – ещё одна. Вдруг, внезапно, Дима почувствовал себя пьяным в дымину, хоть не выпил ни капли. Десять долгих секунд он тяжело дышал перед дверью, пытаясь расслабить лицевые мышцы. Глянул вниз, чертыхнулся, вытащил рубашку из джинсов. Выдохнул и распахнул дверь.

На коврике в подъезде стоит его ночная мечта и хлопает ресницами. Ещё более красивая, живая и близкая. Улыбается ему в первый раз в его кривой жизни. А то что не очень искренне, да и хрен с ней.

– Зайду? – Юля улыбнулась чуть шире и Дима понял, что пауза затянулась.

– Конечно. – он сдвинулся в сторону.

Она прошла мимо. Дима беззвучно втянул в себя воздух, весь её шлейф запахов: духи, дождь, мокрая пыль, мокрая кожа, весь до молекулы и запер дверь. Голова ощутимо кружилась. Его гостья остановилась в проёме. В комнате накрытый стол с едой. Она оборачивается, в глазах недоумение. Дима понял, что теряет контроль над ситуацией. Надо что-то сказать, пока всё не рассыпалось, а голова пуста, как футбольный мяч.

– Я… пообедать собирался. А тут ты… [блин какой бред!].

Он нечеловеческим усилием воли распустил пушистый узел в горле, и вполне деловым тоном продолжил:

– Дело серьёзное, разговор небыстрый. Совместим приятное… дело с полезным… питанием.

Улыбнулась, расслабилась, значит, взял правильный тон, и слова. В одноразовых белых тапочках невыносимо красивая девочка Юля вошла в комнату.

"Ходила бы она каждый день по моему дому в тапочках…" – мелькнуло в голове у Димы. Впервые он представил себе её не голой. Без дорисованных воображением скрытых от него деталей. Её красивые ножки в тапках, казалось, были ещё притягательней, чем в сброшенных в коридоре туфлях на шпильке.

Они сели за стол друг против друга. Юля налила себе соевого соуса, размочалила в нем васаби. Потянулась палочками к блюду.

– Может, вина?

Диме намного проще было разговаривать с барными дурочками. С Юлей непринуждённой беседы не получалось. В голове была каша, из которой трудно было вытащить даже простые слова. Он пытался как-то абстрагироваться, не думать. Без толку. Глаза жадно ощупывали её лицо, руки, гладкую кожу в вырезе блузки. Юля, кажется, не замечала его состояния. Кивнула, не думая: почему нет.

Он кинулся на кухню, вытащил из холодильника бутылку вина. Стараясь не шуршать упаковкой, вытащил таблетку, с трудом пропихнул в пересохшее горло. Вернулся в комнату, подражая киношным сомелье налил Юле чуть, на дно бокала:

– Чувствуешь какой аромат? Ливанское. Ценится знатоками – чуйка вела его, не иначе, опыта не было. И про ливанское он ничего не знал, купил, потому что дорогое. – Я в этом не особо разбираюсь, знающий человек посоветовал. – Улыбнулся чуть смущённо. Словил лёгкую ответную улыбку в ответ. Ангел-хранитель всех парней одобрительно похлопал Диму по плечу.

Девушка, наконец, вышла из своего ступора, взмахнула оленьими ресницами:

– Дим, я тоже не знаток, наливай, будем образовываться.

Сел, потянули вино. Плотное, богатое. Напряжение чуть отпустило. Дима откинулся на спинку стула:

– Рассказывай, Юль, в деталях, что именно тебе нужно.

Тон был достаточно деловым и спокойным. То, что надо сейчас.