Сгустки света

Наконец, он медленно произнёс слова, которые так ждал услышать Малик:

– Настало время уходить отсюда, и я про тебя не забыл. Мы с тобой давно вместе, такой человек, как ты, мне пригодится.

– Спасибо! Скажи когда? Братья ропщут, мне сложно их контролировать!

Юсупов обрадовался, что на него рассчитывают, и ему не терпелось быстрее узнать как можно больше. Ягуар внимательно посмотрел на собеседника, и тот не выдержал, отвел глаза в сторону, сжавшись под ледяным взглядом.

– Вот что, Малик. Контролировать их – твоя задача, на то ты и командир…

– Да-да, ты прав, извини, – затараторил Юсупов, опасаясь спугнуть удачу.

– Скоро всё действительно закончится. Но напоследок надо поработать. Слушай внимательно. Мне нужно крупное резонансное дело, чтоб все увидели, что никакого мира здесь нет, что повстанцы сильны и продолжают борьбу. Я долго выжидал, и вот время настало. Всё готово: пути отступления, деньги. Это будет твой финальный аккорд. Мы уйдём отсюда вместе через Грузию, дальше переберёмся ко мне на родину, обоснуешься там, потом семью к себе перетащишь. По возвращении за эту операцию мне заплатят солидный куш, и я щедро поделюсь с тобой. Работы для нас полно, весь Ближний Восток пылает. На наёмников всегда есть спрос. А из здешних мест валить надо быстро, силовики на хвост наступают всё сильнее. Решай: да или нет?

– Абу Али, – Малик старался сохранить голову ясной, но от услышанного она слегка закружилась. – Мне ведь деньги потребуются там. Семье жить на что-то надо. Кстати, ты никогда не рассказывал, откуда ты родом.

В душе он был готов пойти на любые условия, но вслух соглашаться не спешил, понимая, что сейчас самый ответственный момент переговоров.

Ягуар, конечно, заметил возбуждённое состояние Юсупова.

– Иордания, слышал про такую страну?

Малик кивнул.

– По поводу денег… Я дам тебе сотку зелени. Для начала вполне неплохо, согласись. Плюс беру тебя в свою команду.

Полевой командир на минуту задумался. Сто тысяч долларов – это хорошо, правда, у него в руках бывали и более крупные суммы. А мечтал он и вовсе о большем. Юсупов планировал в своё время занять место в руководстве независимой республики, получить в свои руки безраздельную власть. И деньги, соответственно.

Теперь же ситуация изменилась. А вместе с ней и мечты. Он понимал, что раз уж придётся бежать из родных мест за границу, то неплохо было бы напоследок срубить достойный куш на каком-нибудь крупном заказе. За границей можно нормально устроиться, имея солидный счёт в банке. Представляя себя в роли респектабельного мужчины, окружённого роскошью, Малик почему-то думал о миллионе долларов. Да, он хотел именно миллион. Вложить в надёжный банк и больше не беспокоиться о будущем. Вроде как уйти на пенсию. Он заслужил.

Но уже давно стало ясно: сейчас найти заказчика с такими деньгами нереально. Раньше надо было копить, а он всё тратил то на снаряжение и оружие, то на продукты для отряда. Теперь уже поздно, федералы переломили ход кампании, денежный поток не просто оскудел, а вообще пересох. Выбора нет. Если Ягуар уйдёт один, что останется делать? Ему, Малику, предлагают спасение, обещают работу, да и деньги, в общем-то, хорошие. Так чего кочевряжиться? Аллах с ним, с миллионом, заработает ещё. Наёмники везде востребованы, это точно. Пенсия откладывается на неопределённое время! Сейчас надо цепляться за любую возможность, чтобы выбраться отсюда. С другой стороны, Малик чувствовал, что нужен Ягуару, хотя пока до конца и не понимал зачем. Продешевить в такой момент было бы непростительной глупостью.

– Может, ещё полтинник набросишь? Я, честно говоря, немного на другую сумму рассчитывал, – он набрался смелости и запустил пробный шар.

Ягуар посмотрел на Юсупова с нескрываемым презрением, но через мгновение улыбнулся, и Малик ничего не заметил.

– А ты бизнесмен! Ладно, что мы как на базаре? Дам сто сорок тысяч, когда будем на месте, и десятку задатка сейчас. Работаем?

– Со мной мои братья, почти пятьдесят человек, как с ними быть?

На самом деле Юсупов понимал, что пятьдесят человек Ягуару не нужны. Отряд придется бросить, хотя при мысли об этом становилось не по себе, но по-другому, видимо, никак. Об этом шаге он неоднократно размышлял, обдумывая своё будущее, когда рассматривал вариант ухода за границу. Совесть его немного грызла, и спросил сейчас Малик специально, чтобы, услышав заранее известный ответ, снять с себя ответственность. Хотя бы частично.

Чтоб самому себе сказать: «Я тут ни при чём, всё решили за меня!»

– Не будь ребёнком, – раздражённо пробормотал араб, который без труда догадался о мотивах Юсупова. – Какие братья? Скоро все сдадутся федералам в расчёте на амнистию. Зачем нам предатели, Малик? Аллаху угодно, чтобы они остались здесь. Пусть выполнят задачу, а там уж как получится.

Полевой командир знал, что через пару недель, максимум месяц, отряд перестанет существовать. Люди либо разбегутся, либо их накроют федеральные войска. Война проиграна. Надо уходить за кордон, и Ягуар был его единственной возможностью сделать это. Полученным шансом следовало распорядиться правильно. Другого просто не выпадет. Юсупов услышал то, что хотел, и совесть его успокоилась.

– У тебя есть конкретный план? Что надо делать?

– Наконец-то ты вспомнил о деле, – проворчал Ягуар и приступил к изложению задуманного: – В горах чуть выше твоего родного Октябрьского есть аул, Пачу называется. Ты, конечно, знаешь его.

Малик утвердительно кивнул, и его собеседник продолжил:

– Там обычно один-два взвода десантников сидят, охраняют подход к Октябрьскому сверху. Так вот, мне передали, что десантники из аула ушли. Боевых действий в последние месяцы нет, вот командование их оттуда и убрало. Через неделю в Пачу должен прибыть сводный отряд милиции, который будет там торчать на постоянной основе вместо военных. А пока на месте осталось только местных ментов пять человек. Понимаешь, куда я клоню?

– Не совсем. Не хочешь ли ты сказать, что…

Ягуар не дал договорить Юсупову:

– Значит, так. В аул входите послезавтра на рассвете. Сутки вам, чтобы до него дойти незамеченными. Как я сказал, там пятеро ментов всего, ночуют они во втором доме от верхнего края, найдёте. Быстро их ликвидируете, тем более они на расслабоне сейчас. Берёте Пачу под контроль, занимаете круговую оборону.

– Подожди, подожди, – заволновался Малик, – от Октябрьского до Пачу не больше двадцати минут на машине, через полчаса аул окружат солдаты. Сколько мы продержимся? Час? Два? Это верная смерть!

Абу Али не привык, чтоб ему перечили, но сдержался.

– Не думаю, что кто-то оттуда вырвется. Кроме тебя, никто, скорее всего.

– Что это значит?

– Перед самой заварухой ты уйдешь, пока федералов ещё не будет. Своим скажешь, что на встречу со мной отправляешься для координации дальнейших действий и за деньгами. Ты много раз уходил и всегда возвращался, поэтому и сейчас никаких подозрений не возникнет. Примерно в четырёх-пяти километрах выше Пачу мы будем тебя ждать. С машиной. Там площадка на дороге есть в горах. На ней и встретимся.

Малик про это место знал, бывал там неоднократно. Дорога, уходящая в горы от расположенного на равнине Октябрьского, пронизывала Пачу и поднималась ещё выше к перевалу. Она петляла через лес и в том месте, о котором говорил иностранец, причудливо изгибалась, проходя по самому краю открытого всем ветрам скалистого уступа, названного Ягуаром площадкой. Оттуда очень хорошо просматривались окрестности, в том числе и застрявший в ущелье между гор аул Пачу.

– А как своим объяснить, зачем нужен этот шорох?

– Скажешь, что большой отряд на две тысячи штыков перешёл через границу, сейчас на перевале сосредотачивается, будет Октябрьское снова захватывать. И надо силы федералов отвлечь. Пятьсот штыков в Пачу на помощь придут, а полторы тысячи сразу спустятся на Октябрьское. Так что продержаться-то нужно будет часа два, вот и всё. Из-за границы наступление поддержат, маятник качнётся в обратку. Большая игра начинается, практически третья компания, и начинать её будут они, твои люди. Всем пообещай по десять тысяч долларов. Вот как раз за этими деньгами ты якобы и уйдёшь.

Ягуар замолчал и стал наблюдать за реакцией Малика, который напряжённо переваривал полученную информацию. Абу Али терпеливо ждал.

С одной стороны, проанализировав услышанное, Малик пришёл к выводу, что, в общем-то, организовать операцию, не вызывая подозрений у своих бойцов, вполне реально. Горными тропами они за сутки смогут незаметно добраться до аула, лишь бы не нарваться на какую-нибудь блуждающую группу спецназа. Ну, тут уж как повезёт. Захват Пачу, удержание его до прихода мощного подкрепления, наступление на Октябрьское, а главное, солидные деньги – всё это давало ту перспективу, которую перестали видеть бойцы его отряда в последнее время. Операция даст им надежду, что всё ещё можно изменить и ничего не потеряно. До сегодняшнего дня он никогда не обманывал своих братьев, поэтому ему поверят, полевой командир был в этом убеждён. А если кто-то во время боя примет решение сдаться, его это уже перестанет волновать. Наверняка будут и погибшие, ну что поделаешь, на всё воля Аллаха.

С другой стороны, настораживало, зачем всё-таки Ягуар хочет взять его с собой. Почему тот просто не уйдёт за кордон со своими моджахедами, если есть такая возможность? Неужели, действительно, он, Малик Юсупов, так ценен, что ради его спасения Абу Али будет рисковать? Нет ли тут обмана?

– Хорошо. Думаю, что смогу убедить своих. Люди, загнанные в угол, легко верят в любые сказки. А тут всё придумано вполне правдоподобно, – ответил Малик, прерывая затянувшуюся паузу.

Он не хотел показывать собеседнику, что всё ещё сомневается.

– Расскажи, как мы вырвемся? Я хочу знать детали.

– Я рад, брат, что ты со мной. – Ягуар выглядел довольным.

Он что-то крикнул по-арабски, и к ним приблизился один из сидящих неподалёку сопровождающих с огромным рюкзаком за спиной. Абу Али вытащил из рюкзака наружу тугую пачку долларов и отправил моджахеда обратно.

– Вот десять тысяч, как обещал. Дальше делаем так. На площадке мы будем ждать тебя на микроавтобусе. Как встретимся, поедем к перевалу. Но на самый верх не полезем, там дорога заканчивается.

Юсупов кивнул, засовывая деньги в карман.

– Свернём, по лесным дорожкам сделаем круг и спустимся вниз, оставаясь на безопасном расстоянии от Октябрьского. Затем поедем в сторону границы. По дороге машину придётся бросить, всё равно мы на ней далеко не уедем, кругом блокпосты. Пойдём по лесам пешком. Полностью граница пока не перекрыта. Верный человек нас встретит и переведёт через лазейку на ту сторону.