Тёмная материя

– Я защищался. Волки во дворе были, и собака черная в доме, прямо вот здесь, на меня напала. Пса моего разорвали твари. Там, возле бани, башка валяется. Шины изгрызли. Я их хотел… – Мужчина сглотнул. – Он карабин отнял и по затылку ударил, – оправдывался Фадеев, потирая ладонями лицо.

– Кто он? – уточнил полицейский, нисколько не веря словам.

– Пес черный. Здоровенная морда такая, – спикер руками изобразил огромный размер.

– Это пес жену вашу ранил?

– Нет, жену никто не ранил. Специально никто. Он напал, я, когда падал, выстрелил. Случайно, в потолок.

– И где этот пес с волками? Нахулиганили и в лес ушли? Во дворе чисто. Ни крови, ни головы вашего пса. Может, ваш пес убежал? Может, вы забыли? Я на кухне бутылку коньяка нашел. Половины бутылки нет. Вы один столько выпили? Часто употребляете?

– Нет, я столько не пил. Немного совсем. Половина – это много? Бывало, по две выпивал, и ничего. Я правду говорю. У меня камеры по периметру стоят, можно запись посмотреть.

На камерах оказались помехи, не сохранившие ничего. Полицейские уехали, оставив спикера одного, попросив завтра же заехать в участок оформить вызов, то есть решить, как замять пикантное дело.

– Напишите объяснительную. Подумайте хорошо, что писать. С адвокатом посоветуйтесь. Раз вызов был, значит, должны оформить. Жена ваша на вас очень обижена. Грозилась вас посадить, до прокурора дойти. Ну понятно, ранение и состояние стресса. Вы с ней завтра поговорите, когда остынет. Тоже с адвокатом посоветуйтесь. А сейчас выспитесь.

Фадеев провалялся в постели до обеда, а потом надумал ехать в город к жене в больницу и вызвал служебную машину. На половине пути переиграл, направившись в офис, испытывая вину перед ней и не найдя оправдания, в которое поверят. Прибыв в офис, он закрылся в кабинете, попросил секретаршу не беспокоить, уселся за компьютер и, надеясь отвлечься, стал просматривать электронную почту. Мысли то и дело убегали в сторону, мешая концентрации, и мужчина, закрыв вкладку на мониторе, стал наблюдать через окно возню рабочих, ремонтирующих забор вокруг офиса. Просидев какое-то время без дела, Фадеев вышел из-за стола и прошел к шкафу со стеклянными дверьми. Открыл дверцу и взял в руки небольшую, почерневшую от времени икону, стараясь разглядеть нечеткие черты когда-то светлого образа.

– Кирилл Андреевич, к вам посетитель, – проговорила секретарь по переговорному устройству. – Просят передать, что могут объяснить про черную собаку и волков.

Фадеев встрепенулся, попросив впустить. В кабинете появился Угрюмов, в длинном пальто, костюме и галстуке, без шапки, но в черных кожаных перчатках, которые не стал снимать, даже оказавшись в помещении. Сергей без стеснения, словно был в кабинете много раз, встал рядом с Фадеевым, не протянув для приветствия руку, а вместо этого провел указательным пальцем по иконе, чему-то радуясь.

– Ну а что? Замечательный образ. До сих пор светится. Видите, в углу размыто? Это ангел. Мастер при написании не использовал игру света. По задумке свет должен исходить от самого образа. А как изображена главная фигура? Глядя на икону, человек должен возвышаться духовно, приуменьшая при этом значение телесного. А знаете ее историю? Икона принадлежала храму, что покоится сейчас на дне водохранилища. Во время революции икона была спрятана и потому не вывезена при затоплении. Потом чудесным образом ее прибило течением к берегу, где и найдена вашей бабушкой, сохранившей ее для вас. Только толку вам мало будет от этого чуда – не поможет. Вы же неверующий. Верите в свою особенность и полагаетесь на деньги. Но, как со временем жизнь показывает, человек слаб по природе и при сложных обстоятельствах теряет контроль.

– Вы кто? Что знаете о ночном происшествии?

– Вам никто никогда не поверит. Думают, набухались и перестрелку устроили с белой горячки, но я-то знаю – были волки, как и черный пес был. Вообще мир устроен сложней, чем вы думаете. Вокруг столько интересного, но мы не все видим, в силу ограниченных природных способностей. Не видим магнитные волны, не видим электрических полей, но знаем, что они существуют, и используем их. Существуют и другие явления и сущности, способные как помочь, так и навредить. В вашем случае пока вредят, но перестанут, если мне поможете. У меня интерес к футбольному клубу, что вы с Хузиным хотели отжать у Хохлова. Хочу сам завладеть этим клубом, а вы мне поможете. Обещаю доходами делиться.

– Что за херню вы несете? Вы откуда нарисовались? Вы сумасшедший, я вас посажу. А еще позвоню Хохлову, он устроит вам клуб.

– Зря горячитесь. Хохлову и я позвонить могу. Только у меня доказательства есть ваших подлых намерений против него, а у вас против меня одни пустые заявления. Хузина не уберегли? Кто вам рейдерский захват обеспечит? Одни вы не сможете, должность не позволяет. Я и Инну, вашу любовницу, хотел вернуть. Чтобы она снова к вам вернулась. Хорошая девушка, в постели огонь. Вы же еще толком по ней скучать не начали, просто времени не было. А когда начнете, тоскливо и уныло станет. А так вы мне клуб, я вам девушку плюс спокойствие по ночам.

– Так это ты с ней? Пошел отсюда вон! – заорал Фадеев, чуть не швырнув иконой в Угрюмова. – Наглец! Я уничтожу тебя. Я, я, я…

– Не надорвись. Успокойся и подумай. Как надумаешь, позвони, я визитку на стол положу. – Сергей аккуратно положил визитку на клавиатуру компьютера и не оглядываясь вышел из кабинета.

Фадеев долго не мог успокоиться, а затем срочно захотел напиться. Выходя из здания и направляясь к служебной машине, Фадеев, решал, в какой ресторан ехать. Туда, где можно девушку или где вкусно кормят. Что-то треснуло совсем рядом и пролетело мимо, распоров щеку. Спикер вскрикнул, зажав рану ладонью. Фадеев озирался по сторонам, пытаясь понять, что случилось и откуда и что прилетело. В деревянной колонне крыльца, глубоко воткнувшись, торчал обломок отрезного круга шлифовальной машинки. Рабочие, что чинили забор, испуганно пялились на большого начальника, готовясь, если что, бежать. В руках один из них держал инструмент, от которого оторвался круг. Фадеев ошалело пялился на рабочего, продолжая прикрывать рану, а личный водитель, выскочив из машины, словно курица над цыпленком, суетился вокруг шефа, не зная, чем помочь. Фадеев, не обращая ни на кого внимания, направился обратно в офис, звонить недавнему посетителю. Помощник губернатора просто понял, почувствовал нутром, что надо соглашаться на что угодно, пока не поздно.

Четыре крепких парня, не останавливаясь, гнали сутки, чтобы быстрее выполнить задание боссов – найти Угрюмова. Так же интересовала судьба группы, посланной ранее и бесследно пропавшей вместе с машиной. Главным среди парней был бывший боксер, а ныне помощник боссов, серьезный мужик по кличке Зуб. Прозвище ему дали за кривой передний зуб, поврежденный еще в подростковом возрасте в драке. Зуб презирал Угрюмого, считая высокомерным выскочкой и слабаком. Только он знал настоящий приказ, заключавшийся в том, чтобы Угрюмова найти, а затем потерять где-то в лесу, по обратной дороге.

До города оставалось километров пятьдесят, когда банда надумала отобедать в придорожном кафе, к высокому крыльцу которого словно приклеилась широкая площадка под стоянку дальнобойщиков. Суточные в карманах не стесняли аппетит, а потому из кафе парни вышли с довольными раскрасневшимися рожами, лениво шагая до машины. Один из парней набрал номер хозяйки съемной квартиры, на которой решили остановиться, предупреждая о скором приезде, пока остальные столпились у капота, запускали в легкие сигаретный дым, беспрестанно сплевывая.

– Ха, земляк! – воскликнул один, указав пальцем на черный внедорожник, медленно проезжающий мимо. На внедорожнике висел регистрационный номер региона, откуда прибыли парни. Зуб вытащил сигарету изо рта, не отрывая взгляда от машины. – Это же Ринат! – Зуб не раздумывая кинулся наперерез, надеясь увидеть водителя, но внедорожник ускорился, увеличивая расстояние до него, направившись в сторону выезда с придорожной площадки. Покидав окурки, бандиты бросились в погоню, надеясь обогнать и задержать. Погоня продолжалась километров десять, до тех пор, пока внедорожник не соскочил на проселочную дорогу, ведущую в сторону полуразрушенных ферм, уткнувшихся дальним концом в кромку леса. Дорога казалась малоезженой, заваленной снегом, затрудняющим движение неприспособленной техники. Бандиты пару раз зарывались в снег, а потому отстали, потеряв из виду внедорожник. Зуб, вымещая злобу, с силой хлопнул ладонью по панели машины.

– Ушел гад. Как баба водишь. – Он еще раз шлепнул ладонью, но уже по коротко стриженному затылку водителя. – Это наша машина была. Местные Рината замочили, теперь рассекают безнаказанно. Упустили! Где их искать?

– Давай я до фермы доеду? Дальше лес, ему деваться некуда, – сгорбившись от удара, пробормотал водитель.

– Ну, езжай. Здесь все равно не развернуться.

Внедорожник с включенным двигателем стоял посреди проезда, возле распахнутых ворот полуразрушенного коровника. Бандиты остановились в метрах двадцати, выскакивая с оружием, окружая противника. Внедорожник оказался пуст, без людей и без каких-нибудь оставленных вещей. Со спины щелкнуло металлическим звуком. Направив армейский автомат в парней и навалившись телом на оставленную без присмотра бандитскую машину, стоял Сергей, разбирая в прицел четыре цели.

– Не дергайтесь. Положу сразу всех. Чего, Зуб, лыбишься, в жопе зачесалось?

– Вы, дебилы, на хрена все повыскакивали? – прорычал Зуб, злясь на подчиненных. – Ты, Угрюмов, всегда был лошком. Тебе смелости не хватит нас положить.

– А ты проверь. Дерни ручкой или ножкой. Чего замер? Не готов подохнуть еще?

– Готов, не готов, не твое, падла, дело. Где Ринат?

– Волки съели.

– Ладно, давай говорить. Холодно. Дай хоть шапку надеть?

– А зачем? Ты сейчас и так сдохнешь, если не договоримся. Подарю жизнь, если оставите в покое. Вернетесь домой без меня, а боссам скажете – не нашли. Договорились?

– А чего не хочешь вернуться? Я слышал, подружка твоя умерла. Расскажешь, что случилось? Чего тебе тут одному киснуть? Поехали домой.

– Ты же не довезешь. Наверное, уже и место для могилки выбрал?

– Выбрал. Только и передумать могу. Закопаю здесь, вон в том лесочке. Мороз сегодня сильный. Руки-то мерзнут автомат держать? Мы подождем минут двадцать, пока околеешь. Я-то вон свои в карманах держу, грею.

– Насчет мороза ты прав. Руки мерзнут, а потому перейдем к делу. Я тут дело задумал прибыльное. Нужна охрана. За помощь – премия.

– Убери автомат и прими все как есть. Побудь мужиком хотя бы раз. – Зуб расправил плечи, шевеля руками в карманах.

– Я не к тебе обращаюсь. С тобой решено. Ты доживаешь минуты. Я, парни, к вам обращаюсь. Вам такие деньги боссы сроду не предложат.

– Чего его слушать. На счет «три» валим его. – Зуб приготовился действовать.

– Подождите все умирать. Вас, парни, наверное, дома ждут? Ты, Зуб, про ядерную реакцию что знаешь? – Угрюмов приподнял выше оружие, прицелившись ему в грудь. – Ничего? Тогда объясню. Атомные ядра, например, урана при облучении нейтронами теряют устойчивость и распадаются, выделяя энергию. Это приводит к делению других атомов, что вызывает цепную реакцию до тех пор, пока есть чему делиться. Так работает атомная бомба. Вижу, тебе, Зуб, не интересно. Рассказываю для других. Все тела состоят из атомов. И значит, при определенных условиях подобную реакцию можно запустить везде, даже в теле человека, нужен только способ нарушить устойчивость ядер, начав процесс расщепления. Пока наука не знает такого способа, но он есть. В человеке много энергии, и тоже можно запустить реакцию. Что будет? Человек самовоспламеняется и сгорает изнутри. Вот пример, – проговорил Сергей, опустив автомат. Зуб вдруг запрыгал на месте, пытаясь как бы стряхнуть обувь с ног. Из-под штанин, на щиколотках, заколыхался воздух, это горячий поток смешивался с морозом. Появилось слабозаметное пламя прозрачно-голубого цвета. Глаза бандита наполнились ужасом. Он уставился на ладони, которые также горели. Секунда, и над бандитом затряслись горячие волны огня. Зуб завыл, шатаясь, и мотнулся в сторону Угрюмова. Сергей сделал шаг навстречу и ударом ноги свалил горящее тело на землю.

Какое-то время Зуб корчился и извивался на снегу, оставляя под собой подтаявший след, пока не сдох, застыв в виде крючка. Голубое пламя сменилось черной копотью от расплавленного человеческого жира. Копоть вырывалась из-под одежды, пламя почему-то не трогало ткань. Бандиты, замерев кто где, стояли, с ужасом наблюдая, как гибнет товарищ, даже не делая попыток спасти. Через десять минут все закончилось. Сгорели даже кости, кроме головы и искаженного гримасой боли лица. Глаза, передавая высшую степень мучения, уставились в сине-белое небо.

– Вот так, – проговорил Сергей, забросив оружие в машину. – На вас поставлен таймер – вот такой же реакции. Если не отключить, сгорите через определенное время. Как отключить, знаю только я. Страшная смерть? А мое предложение в силе. Работаете со мной. Делаем дело, и отпускаю. Разумеется, не с пустыми руками. Понравится работать и захотите остаться – будем сотрудничать уже по доброй воле. Принимаете предложение?

– Как долго ишачить на тебя? – поинтересовался бандит постарше остальных по прозвищу Седой.

– Месяц, максимум два. Я квартиру вам снял и раздам деньги на первое время. Вот телефон для связи, как понадобитесь, наберу.

– А с этим что делать? – Седой показал на останки товарища.

– Его они приберут. – Сергей мотнул головой в сторону леса, на границе которого бесилась в нетерпении стая из пяти волков.

Отсутствие сильных морозов наделило текущую зиму легким характером, не успев утомить горожан. До весны оставалось пару недель, и утреннее солнце вовсю встречало радостным взглядом выползавших из домов по различным делам сотрудников всевозможных контор и офисов.

У кирпичного серого здания суда собралось много машин, дорогих и не очень. Суд состоялся открытым, позволив присутствовать не только участникам процесса, но и журналистам местных и федеральных издательств и каналов, а также представителям краевых властей.