Игорю даже показалось, что это лицо он уже где-то видел, но пока женщина «плыла» к почетному столу правителя, вспомнить – не удалось. Хотя и не удивительно. В последние пару месяцев он принял клятвы верности от глав почти полутора сотен родов и кланов. Не говоря уже об огромной толпе мелких семей
Конечно, это было куда меньше народу, чем перед тобой мелькнет за пару поездок в московском метро, но ведь мириады жителей и гостей столицы запоминать не требовалось. С ними не обязательно было даже заговаривать. А вот с каждым предводителем даже самой мелкой группы из пары десятков родственников, «поболтать» приходилось.
А потом еще и указать границы владений, и выслушать клятвы. В это время вдвое, а то и втрое большая толпа жен и домочадцев, чаще всего держалась в отдалении, но совсем «не замечать» их, естественно, не получалось.
Когда гостья приблизилась, Игорь приветствовал ее:
– Здравствуй, женщина, кто ты и какое дело привело тебя?
– Господин, много лет мы жили на западе отсюда, среди тамошних чиуру, но когда-то семья моего мужа владела землей здесь, в долине Митаньи, – женщина говорила на неплохом фриза, и делала это вполне уверенно, поэтому проблем с пониманием не возникало. – Муж со своим младшим братом пошли в этом поход среди тех, кто поклялся в верности лично тебе, и их путь был легок. После победы, он обменял почти всю свою добычу на харчевню – здесь в порту, – и остатков, едва хватило, чтобы закупить рабынь в помощь. На вино и продукты пришлось уже брать в долг. Муж поручил мне присматривать за харчевней, и могу подтвердить, что он не ошибся. А сам он отправился помочь переехать в твои земли брату…
В какой-то момент явно заготовленная речь закончилась, и горянка замялась.
– Можешь без страха поведать мне о своих заботах! Не обещаю, что непременно выполню просьбу, но если это в моих силах, то можешь быть уведена: дело будет решено по справедливости! – Игорь решил приободрить неуверенно переминающуюся гостью. – Говори, кто они, твои обидчики?
– О нет, господин, – всплеснула руками собеседница. – В городе, конечно, много воинов, мужи, бывает и дерутся между собой, бывает, что норовят самовольно задрать юбки служанкам… Но слава богам, и твоей крепкой руке, пока не случалось ничего такого, с чем не справилась бы городская стража…
– Если ты пришла не в поисках защиты, тогда в чем дело, чем помочь?
– Дела мои, слава богам, идут хорошо, – горянка опять замялась, – наверное, это я хочу помочь тебе, господин!
От этих слов заинтересованно притихший зал буквально вздрогнул от хохота. Игорь и сам, признаться, пару раз заинтригованно хмыкнул.
– Удивила… Хочешь предупредить меня о злоумышленниках? Они прибыли на торговых кораблях, или это кто-то …из моих людей?
От последнего предположения в зал вернулась абсолютная тишина, и явно потянуло холодом.
– О нет, господин, – испуганно затараторила гостья, – никакого зла и плохих мыслей! Совсем наоборот, но речь и правда, идет о твоих людях. И их помыслах… Но эти помыслы хорошие! Они о госпоже, что сейчас умирает от ран, нанесенных особым оружием…
Появилось ощущение, что женщина сейчас от волнения потеряет остатки самообладания, и вообще ничего не сможет рассказать. Решив избежать такого развития событий, Игорь внес в ситуацию новую переменную. Гостеприимство.
– Так, давай тогда остановимся! Раз опасности нет, вспомним, что ты пришла в мой дом, и пока еще ни один из трех положенных кубков не увидела. Садись, – ярл максимально доброжелательно указал рукой на одно из ближайших свободных мест за своим столом. – Эй, кто-нибудь, лучшего вина моей гостье!
Терпеливо дождавшись, когда она все же решится сесть, а потом, наконец, сделает пару глотков из принесенного кубка, заинтригованный ярл снова приступил к расспросам.
– Ты сказала, что мои люди обсуждали что-то очень важное о жизни раненной госпожи, о чем ты решила, непременно мне рассказать… Кто-то из них здесь есть?
– Нет, господин, я убедилась в этом, еще заглядывая снаружи!
– А почему считаешь, что это были именно мои люди?
– Я не уверена, но они точно из фризов!
– Ну да, других фризов здесь пока быть не должно, – мягко согласился ярл. – А отчего ты решила, непременно пересказать их слова, может быть, они мне и сами уже все сообщили?
– О нет, господин, это было почти декаду назад, и в городе часто обсуждают судьбу госпожи. С тех пор ничего не изменилось… И я почти уверена, что сами они ничего не вспомнили на утро…
Чутко отреагировав на недоуменно приподнятую бровь, она охотно пояснила:
– Си-и-ильно напились, господин, – осуждающе покачала головой женщина.
– …И о чем шла речь? – вкрадчиво уточнил Игорь, наконец-то решивший перейти к сути.
На всем протяжении короткого пересказа, бывший журналист не произнес ни слова. Только временами удивленно моргал. Когда горянка замолчала, он громко уточнил:
– Кто-нибудь знает среди фризов человека по имени Вис? Он лекарь, или кто-то еще умеющий пользовать раненных…
Уже у выхода Игоря догнал Магон.
– Господин, я подумал, что тебе все же следует это знать… Особенно, если не знаешь, – немного путанно и оттого смущенно объяснил он. – А то снова начнется какая-нибудь беготня, и все забудется, но это важно!
Чувствовалось, что Игорь очень торопится, но ради такого необычного начала он все же решил задержаться.
– Слушаю тебя.
– Пусть сам я пока не присягал на Сердце Пирамиды, как должно Стражу, но Клятвы Наемника уже достаточно, чтобы считаться во всех смыслах твоим человеком. А вот во всех остальных случаях, если один одаренный в присутствии другого использует свой дар, то это считается формальным вызовом и его в ответ можно убить. И после этого ни кто не должен быть обвинен в нападении! Этот закон признают все окрестные народы. И канаанеи, и янгоны, и фризы…
– То есть в присутствии других ярлов лучше воздерживаться от использования дара? – с задумчивой улыбкой на лице, уточнил Игорь.
– Именно так, господин! – подтвердил Магон, не принимая веселого тона, и всем своим видом подчеркивая серьезность своих слов.
– Спасибо, друг мой! Сегодня ты дважды доказал, что не зря ешь мои персики. Я прикажу хранителю цитадели, чтобы те две хохотушки, перед сном, принесли тебе корзину самых лучших фруктов! А сейчас, прости, тороплюсь, – невозмутимо сообщил ярл, и покинул смущенного канаанея.
В этот момент, как никогда было видно, что Стражу нет и двадцати.
____________
* Сиеста (исп.) – послеобеденный сон, являющийся общей традицией некоторых стран южной Европы и Латинской Америки.
* Первая дневная стража – фризы, янгоны, канаанеи и их ближайшие соседи делят сутки на 12 страж: время от рассвета до полудня – это три утренние стражи, от полудня до заката – три дневные, от заката до полуночи – три вечерние, и от полуночи до рассвета – три ночные. Местные народы знают, что их продолжительность неодинакова и величины в течение года изменяются, однако факт этот считают не существенным.
* Личное пространство – это зона комфорта, нарушение которой посторонним человеком расценивается как проявление неуважения, а то и угрозы. Формироваться оно начинает еще в детстве, поэтому его размеры, у ребенка из богатой семьи, у которого был свой уголок, а то и целая комната, и у обычного средневекового сорванца, у которого своими были разве что только штаны или набедренная повязка – будут сильно различаться.
* Эрвин Сильный – ярл готского племени ивингов (считающих себя потомками Дикого Кабана), в гостях у которого земляне оказались после авиакатастрофы. Ивинги входят в племенной союз кинефатов – это центральная часть фризского Побережья, и владеют обширными стратегически важными землями у Врат батавов, а также небольшими, но очень богатыми угодьями в дельте Рихаса. Благодаря своим владениям, ярл Эрвин контролирует сухопутную торговлю с землями за хребтом Алайн Таг, и – один из влиятельнейших лордов фризского Торгового Союза.
* Например, по оценкам британского историка Питера Кларка, в 1577 году в Англии количество пивнушек составляло 24 000, то есть по одной на каждые 142 человека. Статья «Алкоголь в Средние века: отношение и культура потребления» на портале Sciencepop.ru.
Глава 2. Аптекарь
Малет, вторая половина дня
(тот же день – 16 января)
Цитадель мы покинули вшестером. Я, трактирщица-чиуру и сопровождающий ее то ли слуга, то ли родственник, фриз-десятник из малетского гарнизона, знавший, где живет пока еще неизвестный мне Вис (07) и, конечно же, пара невозмутимых и привычных, как стены спальни, телохранителей. Учитывая, что весь Малет можно было пересечь из конца в конец максимум минут за десять, коней решил не брать.
(07) Вис (древнегерм. [wis, wisi]) – знающий, разумный.
– Кстати, достойная женщина, подскажи мне: а кто сейчас самый лучший из лекарей в городе? К кому жители бегут в первую очередь, если случится… какая-нибудь незадача?