Так было. Нестандартные сюжеты

Я уже было предложил откупиться, отдать ему эти несчастные 10 долларов, чтобы он отстал от нас, но мои спутники категорически отказались: «Нельзя поощрять его глупость и наглость, покажем принципиально, что с нами этот номер не пройдет!»

По дороге нам попался полицейский патруль, мальчишка бросился к ним, опять показывая свою пустую клетку и гневно тыча пальцем на нас. Не хватало нам еще связываться с полицией! Но Ритка объяснила полицейским, что птиц мальчик выпустил сам, а теперь у нас вымогает деньги. После этого стражи порядка потеряли интерес и к нему, и к нам. Но наш преследователь не отставал и так бежал за нами до самого отеля, где его прогнал охранник.

Но на этом неприятности не закончились. Мы расположились на балконе нашего неожиданно прекрасного номера в прохладной тишине ночного Пномпеня, Черноусов достал в качестве сюрприза бутылку русской водки, а я – селедку, завернутую в газету «Правда». Выпили, закусили. Начали обмениваться впечатлениями о произошедшем. Вдруг Володя заволновался, пошел в свой номер, вернулся и доложил, что в этой суете с птицами пропала его кредитная карта. Романтический вечер был нарушен. Стали думать, что делать. Нас предупреждали, чтобы мы очень внимательно следили за кредитками, потому что наглые камбоджийские преступники легко взламывают их и воруют деньги. В наглости и настойчивости этой публики мы уже не сомневались! Решили, что карточку надо срочно заблокировать. Оказалось, что карточка служебная, заблокировать ее могут только сотрудники фирмы, Черноусов не смог с ними связаться, в общем, дело приобретало неприятный оборот. Все были расстроены.

Вдруг раздался деликатный стук в дверь, за дверью стоял сотрудник отеля и через Ритку-переводчика поинтересовался, не потерял ли господин Черноусов свою кредитную карточку, и протянул пропажу ему. Володя был готов расцеловать швейцара, но ограничился презентом в двадцать долларов, что, по камбоджийским меркам, немало. На радостях выпили еще.

Позже знающие люди нам рассказали, что эти птицы Пномпеня ручные. Мальчишки отдают их за доллар туристам, те их выпускают якобы на волю. Но воли птички не хотят и вечером возвращаются на кормежку в свои же клетки. И так происходит каждый день. Вот такой круговорот перерожденных душ.

Сиануквиль тоже оказался прекрасным местечком с чистейшим теплым морем, белоснежным песком и вкуснейшими морепродуктами. Многие наши соотечественники приезжали сюда, жили месяцами, а некоторые и годами, наслаждаясь волшебной и дешевой камбоджийской жизнью. Мы им даже немного позавидовали. Но не миллионеру Полонскому, который устроил здесь инцидент с пограничниками, был арестован и посажен в тюрьму. Камбоджийцы – приветливый и доброжелательный в большинстве своем народ, но нельзя этим злоупотреблять.

15. Предвыборный парад, или Заговор трех генералов

На самом деле это был заговор, в общем-то, хорошем смысле слова. То есть не планировалось никаких политических катаклизмов, переворотов, свержений кого-либо, просто шла избирательная кампания.

Главным претендентом на пост главы Пушкинского района Московской области в 2005 году был Владимир Иванович Башкирцев, генерал-майор МЧС, бывший начальник учебного центра спасения – Центроспаса, а в то время исполняющий обязанности главы района. Конечно, Владимир Иванович не по своей воле совершил такую «рокировочку», для этого были определенные обстоятельства, но это отдельная тема, весьма типичная и стандартная для российской политики. Безусловно, наш кандидат был необычным генералом. Он был человеком творческим, об этом говорил порядок в руководимом им Центроспасе, где солдатам, служившим там, на завтрак подавались самые настоящие йогурты, где в питомнике служебных собак содержался самый настоящий волк, а в глубине центра, в сельскохозяйственном подсобном хозяйстве, кроме коров и свиней жил самый настоящий медведь. Центроспас МЧС был при Владимире Ивановиче небольшим самодостаточным городком в городе Ногинске. В этом городке в образцовом порядке было все – от тренировочных площадок, где спасатели отрабатывали навыки борьбы с авиа-, железнодорожными и прочими катастрофами, до территории, где дорожки, например, не просто очищались от снега, а отброшенный снег утрамбовывался в виде ровных высоких поребриков.

Я, как руководитель штаба этой необычной избирательной кампании, сам не раз был в этом, не скрою, интереснейшем месте, еще и потому, что посещение представителями общественности Пушкинского района Центроспаса было одним из тактических ходов нашей кампании. Дело в том, что мне, как начальнику штаба Башкирцева, надо было найти ответ на главный вопрос: «Зачем рекреационному Пушкинскому району нужен «варяг» из Ногинска, да еще и генерал МЧС?». Было сломано немало копий на «мозговых штурмах», ничего путного не давали ни экспертные опросы, ни социология.

Мне, человеку, для которого Пушкинский район был хорошо знаком, я там работал и жил много лет, вырисовывались главные архетипы имиджа кандидата. Первое – «спасатель». Казалось бы, кого спасать в тихом подмосковном районе? Есть кого. В районе находится каскад водохранилищ, связанных с каналом имени Москвы, построенным много десятилетий назад. Защитные земляные дамбы давно устарели, и это грозит возможными прорывами и катастрофическими наводнениями. Как тут без спасателя? Второе – генерал наведет порядок с коррупционерами и преступниками. Тем более что за Башкирцевым стояла фигура самого Сергея Кожугетовича Шойгу, очень уважаемого в народе. И наконец, надо показать, что наш кандидат – умелый хозяйственник.

Для этого и были избраны поездки пушкинской общественности в Центроспас. Генерал сначала показывал гостям свое замечательное хозяйство, потом кормил вкусным обедом прямо в солдатской столовой и в заключение рассказывал о том, какие необходимы преобразования в Пушкинском районе. Вдохновленные участники этих экскурсий – учителя, врачи, пенсионеры, предприниматели, – вернувшись рассказывали своим знакомым и родственникам о необыкновенном генерале.

В. И. Башкирцев

Генерал Башкирцев был человеком креативным. Мы в ходе избирательной кампании долго думали, как привлечь на нашу сторону ветеранов Отечественной войны и их родственников, что им подарить на шестидесятилетний юбилей Победы. Предложения были разные: чайные сервизы, пледы, постельные наборы и т.д., и т.п. Все как-то не то. И вот Владимир Иванович объявил: «А давайте подарим ветеранам термосочки. Сидит ветеран в очереди в администрации, попивает чаек, и не так противно и скучно». Купили небольшие термосы, по форме напоминающие артиллерийский снаряд, выгравировали не каждом: «Спасибо Вам за Великую Победу! Генерал В. Башкирцев». И не важно, что он генерал МЧС и родился через десять лет после окончания войны, фронтовикам получить этот подарок, да еще в дополнении с продуктовым набором, было приятно. Наверняка ветераны и их родственники вспомнят об этом в день выборов главы района и проголосуют за генерала В. Башкирцева.

В общем, приятно было работать с таким интересным кандидатом. Его не надо было учить работать на большую аудиторию, выступать на телевидении, завоевывать душевным разговором избирателей.

На территории Пушкинского района, в этом нет никакой тайны, находились бригада внутренних войск МВД и воинские части войск противоракетной обороны. Многочисленные офицеры этих подразделений были жителями района и соответственно избирателями. Для них Башкирцев тоже придумал подарки ко Дню Победы – какие-то необычные швейцарские ножи. Сотрудники избирательного штаба купили их с большим трудом. Но это стоило усилий. Представьте себе: старший лейтенант, или капитан МВД, или ракетчик, семейный, небогатый, получал такой полезный и престижный сувенир, который он не мог позволить себе купить, да еще и с гравировкой: «От генерала В. И. Башкирцева». Конечно, и он, и его жена вспомнят об этом в день голосования и проголосуют за такого главу района, с надеждой на новые подарки.

Приятно было работать с таким кандидатом, хотя, как в любой избирательной кампании, были свои проблемы. Первоначальная неуправляемость кандидата, капризы спонсоров, пестрый состав штаба со своими внутренними интригами, непростые соперники и т.д., но это, опять-таки, вещи обычные, стандартные, которые мне приходилось решать, и я их решал. Кампания как кампания, но кандидат интересный.

Владимир Иванович был человеком харизматичным, его не надо было учить, как говорить с избирателями, не зря он успешно водил гуманитарные конвои, в том числе в воюющую Югославию, и везде находил общий язык с разными людьми. Совершенно естественно, что для него не было проблем наладить отношения с командирами вышеупомянутых подразделений – генералом МВД и генералом ракетных войск. Не помню их имена, могу только догадываться, какие были у генералов тусовки, знаю результат – Башкирцев их уговорил и убедил. Так возник заговор трех генералов – провести военный парад. Их можно понять. Ежедневная рутинная служба, неустроенность и безденежье офицерских семей, вечные проблемы с техникой, со снабжением. Пусть у военных людей хоть теперь будет праздник. Согласовать с начальством? Зачем? Мы в своем районе. Мы командиры и генералы, в конце концов! Решено.

Башкирцев сообщил, а он, напомню, главное должностное лицо в районе, что в День Победы в городе Пушкино военный парад. Жители этого небольшого, тихого подмосковного городка никаких таких парадов никогда не видели, да и зачем? Москва рядом, полчаса на электричке, и ты почти в центре столицы. Переубедить генерала отказаться от этого сомнительного мероприятия было невозможно. Во-первых, говорил он, может, это для многих ветеранов войны последний юбилей, они заслужили необычный праздник. Во-вторых, командиры дали согласие привезти и показать настоящую современную военную технику. В-третьих, это ничего не будет стоить районному бюджету, а резонанс среди избирателей будет огромный.

Я могу сказать, что Владимиром Ивановичем двигали разные чувства. Он, как человек патриотический, искренне хотел необычного праздника для ветеранов. Он также хотел самоутвердиться среди жителей города как глава, как руководитель, как хозяин. И наконец, может быть, это первый и последний парад генерала Башкирцева.

Взвесив все плюсы и минусы, избирательный штаб не стал возражать против военного парада, тем более что в этом случае возражать было бесполезно. Заговор трех генералов приобретал реальные черты. Наступило 9 мая 2005 года. День Победы. Город украшен флагами, цветами, играет оркестр, на центральной площади – трибуна, на трибуне – ветераны, гости – политики, и конечно, командиры-генералы в парадной форме. Необычайно много вдоль Московского проспекта жителей города. В общем, пока все предсказуемо. Речи, поздравления, ответные слова, хорошая погода, праздничное настроение.

Начинается военный парад. Его открывают военнослужащие Центроспаса, красивые ребята в оранжевых беретах с аксельбантами. Они демонстрируют строевое шоу с перестроениями, разворотами, перебежками, при этом ловко манипулируют автоматами. Публика в восторге, генералы сияют. Дальше – больше. Провинциальный Пушкино наполняется гулом мощных моторов. На площадь выходит военная техника ВС МВД. Не спеша едут военные автомашины, потом БМП и БТР, колонны милиционеров. С флагами, командиры подразделений в парадной форме, в белых перчатках отдают честь генералам. Все не хуже, чем на Красной площади. Апофеоз парада. На площадь выдвигаются стратегические ракеты. Маленький городок стал, кажется, еще меньше от громадин двухкабинных тягачей-«ураганов» и исполинов-ракет. Впечатление потрясающее! Все в восторге, вот это действительно праздник! Как смогли эти махины проехать по нешироким улицам Пушкино, для меня по сей день остается загадкой.

Торжественные мероприятия и военный парад окончены, начинаются народные гуляния. Теперь все как обычно, все предсказуемо. В здании администрации традиционный прием для ветеранов, гостей-политиков и местного начальства. Рюмки наполнены, кое-кто уже выпивает и ест бутерброды, а генерала Башкирцева, и.о. главы, все нет, нет и других генералов, главных героев сегодняшнего торжества. Публика волнуется, недовольно перешептывается, наверное, решили выпить по-генеральски без нас. Наконец появляется Владимир Иванович. Несмотря на парадную форму, выглядит не совсем празднично, мрачен. Но произносит тост за Победу, за ветеранов. После третий рюмки лицо его веселеет, тосты, шум, все хорошо. А командиров нет, но это мало кого интересует, а зря.

Только потом стало известно, и то немногим, чем закончился заговор трех генералов. В то время в Москве тоже были торжества, Президент, политическая и военная элита, также были приглашены ветераны и гости, в том числе и зарубежные дипломаты, и военные атташе. Была и одна важная иностранная делегация из страны, входящей в НАТО. Мы тогда еще дружили с Западом. Вдруг эти люди получают информацию, что, по данным спутниковой разведки, с северо-востока по Ярославскому шоссе в направлении Москвы движутся какие-то непонятные воинские подразделения, техника и даже ракеты стратегического назначения. Высшее начальство, пережившее путч августа 1991-го и почти гражданскую войну октября 1993 года, нервничает.

В Пушкино немедленно выезжают генералы спецслужб, у которых звезд на погонах побольше, чем у наших заговорщиков. Не знаю, какой состоялся генеральский разговор, но после него никто наших командиров больше не видел. Правда, и раньше они не были особенно известны жителям.

Что касается генерала Башкирцева, то на его карьере это событие отразилось неплохо. Несомненно, он, как организатор праздничного заговора, тоже получил свою пилюлю от начальства. Но избиратели Пушкинского района на выборах проголосовали за него. Владимир Иванович отделался от приставки «и.о.» и стал законным главой. Военный парад 9 Мая тоже сыграл свою роль, пусть и не главную, но значительную. А в памяти участников тех событий надолго останется тот единственный грандиозный военный парад в подмосковном городке Пушкино.

16. Змеи Вьетнама

Есть на свете такие места, в которых ты побывал и почувствовал: нужно здесь обязательно побывать еще. Их немного, я не говорю о своей родине, большой и малой, о близких сердцу святынях, скорее речь идет о туристических маршрутах. Во Вьетнаме интересно, но не обязательно, я считаю, нужно приезжать еще раз.

Вьетнам оказался совсем не такой, как мы думали. С некоторыми вьетнамцами мне приходилось общаться довольно основательно в советские и постсоветские времена. Об этом я должен рассказать для последующего понимания сюжета.

У нас, в интернациональной группе, в 1985–1987 гг., в МВПШ учился Буй Бо Бинь, как выяснилось, помощник генсека вьетнамской компартии. Это был старательный, общительный и доброжелательный парень, прекрасно говорил на русском языке. Но он все время интересовался, где в Москве спрятано такое множество тюрем, ведь всех сажают? Когда мы пытались ему объяснить, что их немного: Бутырка, Лефортово, Матросская тишина, товарищ Бинь недоверчиво слушал, а потом философским тоном произносил: «Да, Москва большая…» Дальнейшая судьба моего приятного однокашника мне неизвестна, но это и не важно. После окончания Московской высшей партийной школы он уехал к себе на родину, а в России в это время началась перестройка.

Я был оппонентом на защите докторской диссертации у еще одного высокопоставленного партийного вьетнамского деятеля, Фан Суан Шона, уже в конце девяностых годов (кажется, в 1998 году). Тоже очень старательного, аккуратного, улыбчивого и умного человека. Кстати, с ним связана уж точно нестандартная история. Через несколько дней после защиты своей докторской диссертации товарищ Шон пригласил на дружеский ужин во вьетнамский ресторан небольшую компанию: Алексея Васильевича Федотова, своего научного консультанта, двух доброжелательных товарищей из вьетнамского посольства, официальных оппонентов диссертации, в том числе и меня.

Банкет проходил на севере Москвы в местечке, которое называлось «Красная река». Здесь, где некогда существовал секретный НИИ, расположились тысячи вьетнамцев, они тут жили, ели, пили, и главное торговали всякой всячиной. Грязь, вонь были несусветные. Но среди этого бедлама, как ни странно, оказался чистенький уютный ресторанчик. Товарищ Шон, чувствовалось, был здесь авторитетным человеком, поэтому нас уже ожидали стол и всякие экзотические блюда, сменяющие друг друга: жареные улитки, побеги бамбука, бобовые ростки, фаршированная черепаха, рулетики из мяса змеи, обернутые в рисовую бумагу, и прочие вьетнамские деликатесы. Все это взбадривалось вонючей рисовой водкой под тосты, соответствующие событию – успешной защите докторской диссертации товарищем Шоном, которая была посвящена социально-экономической политике компартии Вьетнама. Надо сказать, что академик нескольких академий Федотов, мой коллега, товарищ и учитель, был необычным человеком. Алексей Васильевич он же полковник КГБ и дважды доктор наук, объездил весь мир и неоднократно бывал во Вьетнаме. Поэтому он знал местные обычаи и даже немного говорил на вьетнамском языке.

Во время нашего банкета это знание вьетнамского улучшалось по мере совместного пития с вьетнамскими друзьями рисовой водяры. Естественно, Алексей Васильевич, будучи главной звездой вечера, вкусил немало. Меня он не слушал: «Мы, Сергей, здесь гости, так принято». Против дипломатического протокола и академика не попрешь…

Банкет подходит к концу, всем хорошо, весело, но пора, как говорится, и честь знать. И тут, по команде товарища Шона, знатному гостю – академику Федотову – приносят подарок. Это средних размеров завязанный холщовый мешочек, в котором что-то шевелится. Товарищ Шон со словами благодарности передает подарок дорогому гостю и что-то ему говорит. Алексей Васильевич со словами благодарности принимает этот понятный ему и не понятный нам подарок, и все вместе провожаем академика Федотова до такси, он уезжает. Мы, бывшие оппоненты и дипломаты, возвращаемся к столу. Выпиваем на посошок, тепло прощаемся с вьетнамскими друзьями и тоже разъезжаемся по домам. Что же здесь необычного, скажете вы? А вот что.

Академик Федотов сел в такси, сказал домашний адрес, ему надо было ехать через МКАД на Кутузовский, и немного задремал. Проснулся он от ужасного крика водителя. Оказалось, что уважаемому гостю вьетнамцы подарили ценный, по их вьетнамскому разумению, подарок – живую кобру. Что собирался делать со смертельной змеюкой Алексей Васильевич, жарить или дрессировать, неизвестно. Известно другое. Хитроумная рептилия каким-то образом выбралась из завязанного мешка в салон машины и стала соображать, где она и что ей делать. Для этого она решила, что лучше всего забраться на руль и посмотреть вперед в лобовое стекло, и сделала это. Когда ничего не подозревавший таксист увидел перед собой морду кобры, которая обвивала баранку, он дико заорал, как-то остановил машину у обочины и бросился бежать. Проснувшийся академик Федотов увидел перед собой ужасного змея и тоже выбросился прочь из машины.

Другие подробности этой истории следующие. Вьетнамская кобра выбралась из такси и не спеша поползла в направлении ближайшего Подмосковья, что случилось с ней потом, неизвестно. Известно, что перепуганный и взбешенный таксист вышвырнул из машины портфель академика, сказал все, что он о нем думает, захлопнул перед носом дверь и умчался. Алексей Васильевич как-то добрался домой, а наутро проклинал все на свете, особенно вьетнамскую гостеприимность, змеюку кобру и рисовую водку. Так было.

Когда мы в 2010 году оказались во Вьетнаме в туристическом путешествии с нашими друзьями Черноусовыми, то с удивлением обнаружили, что почти все вьетнамцы очень маленького роста, неулыбчивые и молчаливые. Но они прекрасные воины. Их малогабаритность позволяла во время войны с французами и американцами прорывать узенькие подземные ходы, куда враги никак не могли бы пролезть. Они ходили по дну реки Миконг в свинцовой обуви и дышали через соломинки от тростника. Если их убивали из американских самолетов, мертвецы так и оставались стоять в мутных водах Миконга.

Во Вьетнаме, где мы путешествовали с Черноусовыми, было еще немало экзотики, но об этом Владимир Иванович сделал фильм, там тоже есть сцена нашего знакомства со змеей, если кому интересно, покажу. Но не все пошло в кадр. А дело было так. Нам сказали, что если вы во Вьетнаме не полакомились местной змеей, то, значит, вы Вьетнам не видели и не поняли. Ведь это не просто очищение крови и омолаживание организма, но еще и интересный ритуал. Естественно, мы клюнули на эту удочку. Через русскоговорящих вьетнамцев, а таких было немало среди старшего поколения, мы разведали, как поесть змею. Это оказалось непросто – дело в том, что официально сделать этого нельзя: то ли кобры занесены в местную «красную книгу» или еще что-то, мы не поняли, но поняли, что не совсем легально отведать рептилию – можно.

Поздно вечером мы приехали из нашего города в какую-то деревню, спрятанную в джунглях. В ней оказалась корчма: и жилье, и кафешка, и гостиничка. Нас уже ждали, предложив чего-то выпить, что мы и сделали. Сразу, без долгих объяснений, необычно рослый вьетнамец повел нас в комнатку с бетонным полом. Там на полу стояли такие сеточки, в которых у нас продают лук, и в них кто-то шевелился. Оказалось, что это и есть змеи. «А у них этот бизнес поставлен на поток», – решили мы и ошиблись, потому что на церемонию убиения змея собралась куча народу: и дети, и мужчины, которых трудно отличить от мальчиков, и женщины с грудными младенцами, и мы. То есть для них этот ритуал был или редким, или очень интересным. Наш вьетнамец жестом показал – выбирайте! Черноусов ткнул пальцем в ближайший мешочек: «Какая разница!» Вьетнамец взял сеточку, разрезал ее острым ножом около головы смертельно опасной змеи. Несчастная змеюка высунулась оттуда, но не вся, а только мордой, голова ведь у кобры широкая. Вьетнамец ловко, как фокусник, завязал морду змеи цветной веревочкой. Теперь она никого не укусит. И извлек ее за хвост из сетчатого мешочка. Змея оказалась огромной, больше роста этого немаленького парня. Толпа вьетнамцев визжала от восторга, а мы (по крайней мере я) пришли в смятение – смотреть на убийство живого существа было отвратительно (только в молодости на охоте я убил нескольких уток и глухаря, да еще повсеместно убивал ос, правда, это другое дело). Бедная, приговоренная нами на смерть змея словно чувствовала свою судьбу. Она извивалась, пытаясь вырваться, но мастер-палач знал свое дело туго. Он отсек ножом кобре голову, бросил в миску. Потом выжал из дергающегося тела змеи в пивную кружку кровь. Затем распорол обезглавленной кобре живот, вытащил оттуда бьющееся сердце и синюю желчь и бросил их в другую пивную кружку. Затем, под радостные крики толпы, отсеченную голову с цветной ленточкой и еще извивающееся тело змеи передал повару. И тот гордо понес это на кухню, что-то готовить. Вьетнамец взял кружки со змеиными веществами и повел нас в кафешку. По дороге мы увидели корзину с черепахами. Женщины воскликнули: «А можно еще суп черепаший?!», наверное, вспомнив песню Людмилы Дорониной: «Я твердила о морях и кораллах. Я поесть мечтала суп черепаший». Ритуал со змеей надо довести до конца достойно! Ну почему же нельзя супа? Вьетнамец жестом показал на черепах: «Выбирайте!» Женщины выбрали. Так мы стали участниками двойного убийства…

Потом… Потом вначале было интересно. Вьетнамец подал нам бокалы. Змеиную кровь разбавил рисовой водкой. И объяснил, что желчь и сердце надо проглотить и запить кровью для омоложения организма. Женщины омолаживаться отказались и потребовали красного вина. Владимир Иванович, напротив, омолодился по полной. Он проглотил желчь и сердце, запил водкой с кровью или кровью с водкой. Довольно улыбаясь, погладил себя по животу, там еще билось сердце убиенной кобры. Я выбрал средний вариант. Взял бокал с жидкостью, но попросил какую-нибудь закусочку, никто не понял. «Сил ву пле, битте зер, плиз, лемон!» Вьетнамцы только глупо улыбались и кивали, не производя никаких действий. А, была не была, выдохнул, проглотил красную жидкость, занюхал рукавом. Ух, омолодился!

Еду принесли быстро. Из змеи получилось блюд шесть или семь. Какие-то рулетики в рисовой лепешке, жареное мясо, салаты и «семечки» из кобриного капюшона. Кушанья были так себе, напоминали костлявого цыпленка. Зато суп из черепахи получился отменный, пусть завидует Доронина! Под закуску водочка с кровью побежала веселее, омоложение организмов продолжалось. После банкета заплатили двести долларов и уехали на такси к себе в отель.

А утром все не так, нет того веселья. У всех возникло жесточайшее угрызение совести. Ну ладно, погубили ядовитую змею, хотя и это, конечно, подло. Но зачем мы убили черепаху?! Она жила двести лет, ела травку, ничего никому плохого не сделала, а мы хуже зверей! Владимир Иванович посредством змеиных желчи, сердца и крови омолодил свой организм до младенческого состояния и всю ночь провел на унитазе. Поэтому утром он не пошел на завтрак, зато в обед под «дабл виски» съел по ошибке «догстейк», мясо ни в чем не повинного пса – тема убийства продолжалась.

Я отделался легче, съел на завтрак йогурт, выпил сок манго. Не то чтобы я особенно переживал наутро об убиенных животинах, хотя их тоже было жаль, я подумал: какие же мы дураки, что мы делаем, и больше не трогал в жизни никого, кроме ос и комаров.

Женщины подались на местный рынок. Пока они занимались шопингом, я выпил прекрасного пива «Тайгер» – тигр, и звериная тема как-то отошла на второй план, правда, тяжелый осадок остался.

17. Венская музыка и Черноусов

Одной из наших интереснейших поездок с Володей и Ирой Черноусовыми и Риткой было путешествие по Австрии. Зальцбург, Баден и, конечно, красавица Вена. Меня поразили величественные дворцы, выполненные в монументальном классическом стиле, чувствуется, что это была столица мощной империи. Хотя моим спутникам венская архитектура показалась слишком помпезной и тяжеловесной, ну тут дело вкуса, это нормально. Хотя все согласились, что императорская летняя резиденция, и особенно дворец Шенбрунн, – это потрясающе!

Вена, как известно, музыкальная столица Европы, и побывать в ней и не окунуться в ее волшебный музыкальный мир просто невозможно. Я вспоминаю, как моя любимая теща, Маргарита Ивановна, мечтала побывать в Венской опере и послушать «Сказки венского леса» Штрауса. К сожалению, ее мечта так и не исполнилась, хотя могла бы, поживи она немного подольше…

В саму государственную Венскую оперу мы почему-то не попали, то ли не было билетов, то ли подходящего в это время репертуара, не столь важно. В Вене много прекрасных концертных залов, не зря говорят, что здесь везде летает музыкальный дух, и мы, как люди, неравнодушные к музыке, нашли место, где можно по полной программе окунуться в него. Это место – великолепный концертный зал Musikverein.

Представление состояло из двух частей. Первая – фрагменты из балетов, и вторая – фрагменты из опер и оперетт. Все было прекрасно. И предшествующие концерту бесплатные бокалы шампанского, и замечательная публика, в основном иностранцы: белые, желтые, черные, но все любящие музыку. Я уже не говорю о замечательном оркестре и гениальных артистах. Не буду даже пытаться рассказать о той необыкновенной музыкальной атмосфере, в которой мы оказались, это неописуемо, по крайней мере мной, но, в общем-то, ожидаемо. А что же тут могло быть нестандартное? А вот что.

После первого отделения антракт. Мы вышли из прекрасного зала в прекрасное фойе, восторженно обмениваемся впечатлениями, выпиваем еще по бокалу шампанского, теперь уже за деньги. Расплачиваться решил Черноусов. Антракт заканчивается, мы возвращаемся в зал, садимся в свои кресла. Надо сказать, что поездка в Австрию позволила мне немножко вспомнить немецкий язык, которым я в молодости неплохо владел. Но не до такой степени, чтобы я сразу мог понять разговорные фразы. Ритка, напротив, хорошо понимала именно разговорную речь. Я это говорю вот почему. Публика уже на месте, выходит ведущий и что-то говорит, я понимаю, это не относится к концерту. Спрашиваем у Ритки, о чем речь? «Да, – говорит она, – какой-то раззява потерял в фойе крупную сумму денег, и его просят подойти к администратору».