Четвертый поход

Итог подобных разговоров всегда был один – Илья фыркал, злился и убредал в свою комнату. Там, окинув взором полки с книгами, пыльную деку музыкального центра и не менее пыльные телевизор и монитор компьютера (убираться у себя он никому не разрешал, а сам давно уже не брал в руки ни пылесос, ни тряпку), Илья ложился на кровать, закидывал руки за голову и тупо рассматривал трещины на потолке.

Самое печальное во всей этой истории было то, что родители с их искренним беспокойством за судьбу сына всегда попадали в точку. Илья и сам постоянно думал и о работе, и об отношениях с противоположным полом.

Но словно некое черное проклятие повисло над его головой – с работой ничего не получалось, а девушки... Всех их для Ильи заменила одна-единственная, и как на грех, именно та, с которой, он был убежден в этом, у него никогда ничего не будет...

Яну Коваленкову после памятного и донельзя идиотского разговора у разобранного пулемета в подземелье графа Торлецкого и битвы с Удбурдом в Дарвиновском музее Илья видел всего четыре раза на пятничных чаепитиях, которые устраивал граф.

Традиция эта вскоре прервалась. Первым «отвалился» Зава – улетел в Лондон. Затем майор Громыко, уволившийся из органов, сообщил, что нашел работу, о которой мечтал всю жизнь. Таинственное это заявление он сделал по телефону, после чего исчез и с тех пор не появлялся.

Вслед за своим бывшим начальником пропала и Яна. Илья попытался навести справки, но все, что ему удалось выяснить, – что лейтенант Коваленкова подала рапорт с просьбой об увольнении и ныне находится в отпуске за свой счет.

Беда была еще и в том, что даже на чаепитиях Илья с Яной так и не поговорил, не объяснился. Всякий раз, когда представлялась возможность переброситься парой слов или вместе покинуть гостеприимный бункер графа, что-то мешало Илье. То Яна торопилась, то Громыко оказывался рядом, то Торлецкий отвлекал какими-то важными вопросами.

Словом, Илья грезил Яной Коваленковой, но все вокруг было против него...

...Увлекшись своими малорадужными воспоминаниями, Илья чуть не проехал собственную остановку.

Ввалившись в пустую квартиру – родители по случаю буднего дня находились на работе, – Илья с отвращением скинул в прихожей изгвазданное мокрое пальто, снял раскисшие ботинки и, оставляя на ламинате влажные отпечатки, прошлепал в ванную.

Умыв ледяной водой почему-то горящее, словно от нестерпимого стыда, лицо, он почувствовал себя много лучше и без колебаний сунул под кран взлохмаченную голову.

Спустя несколько минут, поставив ботинки сушиться, повесив пальто на плечики и поменяв носки, Илья, сжимая в руке многоэтажный бутерброд, сидел перед гудящим компьютером, дожидаясь соединения с Интернетом.

Количество сайтов, так или иначе связанных с трудоустройством, его несколько озадачило, но ненадолго.

– А, была не была... – прошамкал Илья набитым ртом и сунулся в первый попавшийся портал «Работа в Москве».

То, что бухгалтер сегодня – одна из самых востребованных профессий, Илья знал и до посещения сайта, но он даже не предполагал, сколько рыцарей баланса, меченосцев дебита и паладинов кредита требуется столичным учреждениям, фирмам, компаниям и частным предпринимателям!

Порыскав в плотной массе объявлений о вакансиях, Илья опечалился. Работать простым бухгалтером ему не хотелось – скучно и противно, ибо практически всегда работа эта связана с обманом государства в той или иной форме.

– Т-э-экс... А посмотрим-ка мы, что ты нам выдашь на запрос «финансовый директор»... – сказал Илья монитору и защелкал клавишами, отложив ополовиненный бутерброд.

С финансистами дело обстояло намного хуже. Если они где-то и требовались, то с такими условиями, с такими оговорками... Одно только «опыт работы на аналогичной должности не менее пяти лет» чего стоило!

– Н-да-а... – протянул Илья, вновь берясь за бутерброд. – Обломись, моя черешня, все четыре колеса...

Он уже собрался закрыть страничку и вернуться к бухгалтерским вакансиям, как его внимание привлекло короткое объявление, поступившее на сайт позавчера: «В Межрегиональный институт анализа политических процессов требуется финансовый директор. Муж., не старше 30 лет, коммуникабельный, исполнительный, европейской внеш., опыт работы бухгалтером – от трех лет. Звонить с 9-00 до 14-00, спросить Антона». И номер сотового.

– О-па! – задумчиво прищелкнул языком Илья и вдруг почувствовал, как отступившие было ощущения легкого похмелья стремительно возвращаются. В голове зазвенело, кровь прилила к лицу, по спине побежали мурашки.

– Звони, дуралей! – прошептал кто-то ему в ухо. А может, странный мурлыкающий голос прозвучал прямо в голове? Илья дернулся, быстро оглянулся, вскакивая со стула, – никого... Ему стало страшно. Дожил – слуховые галлюцинации.

Усевшись на стул, Илья посмотрел на экран, еще раз перечитал объявление. Что-то в нем было не так. Что-то настораживало, лезло в глаза, мешало... Но что?

«Да не будь рохлей! Ты что, корову проиграешь, если позвонишь? – сам у себя спросил Илья и сам же ответил: – Нет, но... Объяве-то уже три дня, давно уже, наверное, взяли человека...»

Внутренний диалог продолжился еще какое-то время и увял, зайдя в логический тупик – переспорить сам себя Илья не смог. Он встал, подошел к зеркалу, внимательно посмотрел на себя – обычное лицо, каких тысячи, обычные глаза, каких не меньше. Волосы, нос, рот, уши... Вполне европейская внешность. И опыт бухгалтерский у него как раз трехлетний. И времени сейчас уже половина десятого. И вообще...

Короче, Илья решился.

Закусив губу, он снял с пояса мобильник, быстро набрал номер и, выслушав всего три длинных «и-и-ип», в ответ на: «Здравствуйте!» выпалил:

– Добрый день! Мне бы Антона...

– Антон слушает.

– Я по объявлению, насчет финансового директора...

– М-м-м... – протянула трубка писклявым мужским голосом, – одну минуточку, я соединю вас со Львом Геннадиевичем...

Неведомый Лев Геннадиевич, в противовес не менее неизвестному Антону, оказался обладателем приятного, обволакивающего баса. Он кратко осведомился о трудовой биографии соискателя и вдруг задал вопрос, изумивший Илью до потери дара речи:

– А вы вот, Илья, финансовыми потоками рулить умеете?

Волна необъяснимого озорства подхватила Илью. «Ты будешь здесь работать! – весело подмигнул он своему отражению в зеркале. – Сто пудов – будешь!»

Вслух же сказал, с трудом сдерживая смех:

– Конечно, Лев Геннадиевич. Скажу вам без ложной скромности – у меня есть немалый опыт именно в этом деле...

* * *

Межрегиональный институт анализа политических процессов оказался двумя комнатами в огромном офисном здании на Красной Пресне. В первой сидел за навороченным плоским монитором субтильный белобрысый юноша с анемичным лицом и родинкой над тонкой верхней губой. Как и следовало ожидать, он оказался Антоном.

Во второй комнате за громадным черным столом, заваленным бумагами, восседал толстый лысый мужик, весь в щетине и с крупной бородавкой на складчатой шее, – Лев Геннадиевич.

Собеседование, на которое, собственно, и приехал Илья, начавшись с банальной игры в вопрос-ответ, вскоре превратилось в монолог хозяина кабинета и по совместительству – директора института, посвященный политическим технологиям на пространстве СНГ.

К середине запутанной и сдобренной неимоверным количеством цитат речи Льва Геннадиевича Илья уяснил главное – контора эта занимается выборами. Под каждый выборный проект набирается группа пиарщиков, выбивается бюджет, и при этом, по словам директора, «поскольку политические технологии – вещь чрезвычайно тонкая и непредсказуемая, гарантированного результата от нашей работы может ждать только полный идиот. К сожалению, как говаривал сэр Артур Доули, идиоты встречаются во властных коридорах не менее часто, чем везде...»

От Ильи же требовалось следующее – после того как институт начинал работать над новым проектом, необходимо было создать несколько левых фирм, открыть в банке счета, быстро перевести туда полученные под проект деньги, открыть еще несколько фирм, раскидать деньги по их счетам, старые фирмы «убить», а деньги либо обналичить, либо перевести за рубеж.

– Лев Геннадиевич, а вам не кажется, что ваша схема несколько... устарела? – внутренне посмеиваясь, спросил Илья.

– Зато она работает без сбоев и не раз выручала наш институт, когда некоторые нечистоплотные заказчики пытались обмануть нас, скромных политологов, – пробасил директор, сплетая толстые волосатые пальцы, украшенные несколькими крупными перстнями, в некий хитроумный узел.

Илья поинтересовался размерами своего вознаграждения. Начали с трех процентов, закончили семью. «Разумеется, Илья, со временем, если мы с вами сработаемся, этот процент, без сомнений, вырастет. Имейте это в виду!» – веско отметил Лев Геннадиевич. На том и порешили.

– Вы, Илюша, приходите в пятницу. Ваш предшественник как раз подготовит все документы, и вы сможете принять дела. Да, и получите у Антона авансик, подъемные, так сказать. Десять тысяч рублей вас устроит?

– Вполне... – несколько ошалело кивнул Илья.

– Ну и отлично! Антоша также оформит вашу трудовую и заведет карточку...

– Простите, Лев Геннадиевич... – Илья уже на пороге кабинета обернулся, – могу я узнать, почему увольняется мой предшественник? Чем он вас не устроил?

– А вот с ним мы как раз не сработались... – уклончиво ответил директор института...