Искры в таёжной ночи

Вскоре Василич и двое его помощников влезли в автобус. Василич вцепился в руль.

– Ну, милай. Не подведи.

Мотор взревел. Автобус дёрнулся и… потихоньку стал выползать на дорогу.

Следующую часть пути ехали молча. Женька смотрел в окно, наблюдая за тем, как капли дождя всё сильнее и сильнее барабанят в окно. Он нервно щёлкал пальцами и изредка он поглядывал на свою светловолосую заступницу и её сурового спутника.

Когда автобус снова остановился, девица в плаще, попрощавшись со своим знакомым, вышла из автобуса. Женька схватил свои вещи и двинулся следом. Недавний оппонент тут же преградил ему путь.

– А ну, стоять! А ты куда?

– Выхожу я здесь, – выкрикнул Женька и тут же поджал губы.

– Дядя Егор… – крикнула с улицы девушка.

– Да как же так-то? Ночь. Дождь хлещет. То Петряевки топать и топать. А тут этот. Как же я тебя с ним одну оставлю, посреди леса?

– Дорогу я знаю, плащ у меня с капюшоном, да и парень этот меня не обидит. Ты же знаешь, я за себя постоять и сама могу.

Мужик пожал плечами и отступил. Женька прошёл мимо и спрыгнул со ступеньки.

– Ты, парень, смотри. Я тебя запомнил. Если что…

Двери автобуса захлопнулись, и Женька остался наедине со своей попутчицей.

Остановка, как и всё, что попадалось ему на пути, на протяжении последних дней, выглядела убого. Он добежал до поржавевшего навеса с табличкой «Кузьминкинский съезд», бросил вещи на лавку. Сквозь щели в потрескавшемся шифере стекала вода. Женька выбрал место посуше и стал рыться в сумке. Отыскал толстый фиолетовый свитер и, скинув куртку, натянул его на себя.

– У вас что же, даже зонта нет?

Попутчица подошла, уселась на лавку и достала из брезентовой сумки резиновые сапоги. По худому лицу стекали крупные капли, волосы растрепались. Женька натянул куртку, застегнул на все пуговицы и поднял воротник.

– Не сахарный – не растаю, – буркнул Женька и огляделся.

– Значит вы к нам Петряевку?

– Откуда такая проницательность?

– Догадаться нетрудно. Здесь на тридцать вёрст это единственный обитаемый уголок. Вы хоть дорогу-то знаете?

– Меня встретят.

Женька снова стал озираться. Никого.

Разумеется Свиридов не ошибся. Этот чучельник похоже запил, раз на встречу не явился. Надо было в Урден ехать. Райцентр всё-таки, там всяко хоть какая-нибудь гостиница, но есть. Увязался я за этой… Женька заскрежетал зубами, вспомнив того «исколотого» здоровяка. Было неприятно осознавать, что именно присутствие этого жуткого типа, во многом, заставило Женьку покинуть автобус. Девушка тем временем надела сапоги.

– А вы в Петряевку к кому? Не к Горским? У них дочь, кажется, в Москве замуж собралась. Вы случайно не Иркин жених?.. или муж?..

Вот дура таёжная. Прицепилась. Женька с трудом сдерживал гнев.

– Не знаю я никаких Горских и уж тем более не собираюсь жениться на местных девицах. Я здесь вообще случайно. Я здесь по работе, хотя… Да какое вам дело?

Девушка хитро прищурилась:

– А чего вы так волнуетесь? Нервный какой.

Она встала. Женька уселся на лавку, положил на колени ноутбук, сверху поставил сумку и облокотился на неё.

– Хотите я вам клеёнку дам? – девушка достала белую клеёнку в красный горошек. – Купила вот, вместо скатерти. Не думайте, дождь ведь не скоро кончится.

Женька скривил лицо. Укрываться от дождя? Этим?

– А я под дождь и не собираюсь. Подожду, когда за мной приедут.

Девушка прыснула со смеху.

– Так вы думаете, что кто-то сюда подъедет? Отсюда до Петряевки только грунтовка. После такого дождя дорогу её наверняка размыло. Разве что на тракторе проедешь, да и то вряд ли. Так что тот, кого вы ждёте, если и явится, то наверняка пешком.

Женька чертыхнулся. Знал бы я… Ну, Свиридов, ну удружил.

– Значит, буду ждать следующий автобус. Поеду дальше, до вашего райцентра. А то и вообще, назад вернусь – на станцию. И чёрт с ним с этим заданием. Вернусь в Москву, а там будь, что будет.

Девушка поморщилась.

– Долго же вам ждать придётся, автобус здесь только один. А Василич обратно только к следующему поезду поедет, а это значит, что через три дня. Думаете, почему все тут терпят, когда он в кабине курит? На него как-то раз Анисья Платова, баба одна петряевская, наорала, так он потом ей это припомнил. Она в райцентр собралась, на остановке ждала, а Василич мимо проехал, и не остановился. Сделал вид, что не заметил. Последний раз предлагаю. Берите клеёнку и топайте за мной. Дождик вроде притих, до Петряевки семь километров всего. Пойдём. Кстати, меня Софьей зовут.

Девица сунула Женьке клеёнчатую скатерть, накинула капюшон и двинулась к лесу.

Идти через лес, по незнакомой дороге, да ещё под дождём – что может быть хуже?

В самом начале пути, когда он, поскользнувшись, припал на колено и едва не выронил ноутбук, Софья подошла и протянула руку.

– Давай сюда. Вещь-то, поди, дорогая?

– Да уж, не дешёвая, – огрызнулся Женька. – Только не думай, что со мной нужно как с маленьким – сам понесу.

Софья пожала плечами.

– Как скажешь? Неси, если не боишься остаться без своего компа. Тебя же, вон погляди, ноги совсем не держат. Шлёпнешься в лужу и конец твоей игрушке.

Если он грохнется в лужу, то может испортить не только ноутбук, но и всю, лежавшую в сумке фотоаппаратуру. Если такое случится, Свиридов его убьёт. Женька нехотя протянул девице сумку с ноутбуком.

– Ладно, бери и это… – он замялся. – Спасибо тебе… спасибо, что помогаешь.

Девушка усмехнулась и сунула ноутбук под плащ.

За два с лишним часа они прошли лишь половину пути. Так, по крайней мере, уверяла Софья, которая теперь уже с трудом сдерживала себя.

– Ну как же так-то? Как же ты сюда… да в одних кроссовках? Ни зонта, ни плаща, ни обувки, а попёрся, понимаешь. А я, дура, пожалела…