Клинок Смерти. Осколки

Взяв Алекса за руку, она позвала его:

– Пожалуйте Алексей Леонидович в детскую. Я вам лошадку вашу поставлю, и вы её кормить будете.

Алекс маленьким был, а норов дерзкий имел, капризный. Он подбежал к Ульяне и уткнулся носом в её колени, на что Ульяна погладила его по голове, поцеловала в ушко и ласково на распев произнесла:

– Иди зайчик к Маняше, я приду к тебе позже и мы с тобой поиграем.

Мальчик побежал к себе в комнату, Маняша потрусила за ним, а Кира Александровна, хоть тоже, как и муж, её Сычёв была не злобной, но с интонацией ревности выдала Ульяне слова благодарности:

– Алёша к вам привязался Ульяна, души в вас не чает.

***

Обед у Сычёвых закончился, и все присутствующие сидели на веранде, пили чай. В этот момент к дому подкатил автомобиль, из него вышел адъютант Шатрова. Постовой пропустил его, зная лично в лицо. Адъютант вошёл на веранду, отдал честь офицерам и кивнул головой дамам, после чего обратился к Шатрову:

– Ваше превосходительство, разрешите доложить?

Шатров кивнул головой.

– Докладывайте Валерий Павлович.

– Ваш приказ выполнен, господин Бронштейн доставлен к вашему дому, ожидает. Какие будут распоряжения? – солдафонил заботливый адъютант.

Шатров встал с кресла и произнес с поклоном, обращаясь ко всем присутствующим из общества дамам:

– Я прошу прощения дамы, вынужден вас оставить на некоторое время, у меня неотложное дело, но уверяю вас, оно займёт не более получаса и я снова, буду в вашем распоряжении. – Затем генерал обратился к Сычёву: – Леонид Аркадьевич, мне надо переговорить с одним господином тет, а тет. Я отъеду и вернусь, вы уж постарайтесь без меня, чтобы наши дамы не скучали.

Эпизод 5

1920 год. Лето.

В приёмной дома Шатрова, сидя на стуле возле охранника ожидал, немного нервничая, ювелир, Бронштейн Самуил Яковлевич. Одет он был в строгий, чёрного цвета костюм хорошего материала и покроя. Кипенно-белая сорочка торжественно разнилась с чёрным галстуком. На коленях он держал саквояж из лайковой кожи коричневого цвета, периодически нервно тряся коленями.

По национальности, свойственной его роду занятия, разносторонность в сфере обслуживания потребностей населения простиралась от уголовных элементов до царственных особ, при этом, не пересекая интересы каждых. Несмотря на свои молодые годы, в тридцать лет он снискал уважение и зарекомендовал себя порядочным человеком. Обращались к нему клиенты на «вы» и по имени отчеству.

Кроме продажи ювелирных изделий он в наследство от своего отца Мойши, тоже ювелира получил удивительный дар улавливать красоту и умение внедрять её в жизнь путём изготовления ювелирных изделий. Кроме основного направления своей специальности Самуил Яковлевич занимался изготовлением фальшивых документов и ростовщичеством. Ну, в общем, выгоду искал повсюду.

Неуравновешенным характером он не страдал, был осторожным, умным, предприимчивым. К ситуациям строгого момента предпочитал относиться с юмором, что во многом ему помогало, учитывая, что людей такой профессии всегда пытались, ну если не обмануть, то ограбить, несомненно.

***

Шатров вошёл в свой кабинет через потайную дверь, сел за письменный стол и сделал вид, что занимается рассмотрением документации. В комнату вошёл его адъютант и спросил:

– Разрешите пригласить господина Бронштейна?

– Приглашайте, – добродушно ответил генерал.

Адъютант отворил входную дверь кабинета и пригласил Бронштейна.

– Пройдите господин Бронштейн.

Самуил Яковлевич вошёл в кабинет и со свойственной его профессии скромностью встал посередине стеленного ковра в ожидании разговора.

– Прошу вас Самуил Яковлевич, присаживайтесь к столу, – вежливо предложил Шатров.

Бронштейн присел на край кресла напротив генерала.

– Вы свободны Валерий Павлович, – сказал генерал адъютанту.

Сухтинов вышел из кабинета, прикрыл беззвучно за собою дверь и генерал продолжил разговор с Бронштейном.

– Ну-с, чем порадуете любезный Самуил Яковлевич?

– Ваше превосходительство, всё выполнил в лучшем виде, – ответил ювелир.

Бронштейн достал из саквояжа футляр красного бархата в форме сердца, поставил его на стол перед Шатровым и открыл крышку. В футляре находились ювелирные украшения: серьги из золотой оправы в форме капель с камнями рубина большого веса, подвеска из золота, сработанная в форме сердца, с вставкой рубина и браслет на руку в виде змейки, с рубиновыми глазками и алмазной крошкой по спинке изделия.

– Ваше превосходительно, – лебезил Бронштейн, – обратите внимание, я не поставил знака пробы металла принципиально, чтобы ваше слово дворянина было выше общественных предрассудков, но на каждом изделии указан ваш вензель обозначенным штампом в литере « Ша».

– Благодарю вас милейший Самуил Яковлевич, – сказал Шатров.

– Я очень рад, что смог угодить вам ваше превосходительство, – ответил ювелир, – и вдобавок украшения я занёс в реестр по изготовлению уникальных изделий частной коллекции.

– Пусть это останется между нами, – настоятельным тоном утвердил Шатров.

– Безусловно, ваше превосходительство, – согласился Бронштейн.

Осмотрев украшения Шатров, остался довольным и, открыв свою шкатулку, стоявшую у него на столе рядом с письменными приборами, великодушно произнёс:

– Во сколько вы оцениваете вашу работу?

Бронштейн засуетился и ответил вкрадчивым голосом:

– Не беспокойтесь камни чистой воды, золото высокой пробы.

Шатров рассмеялся, пододвинул шкатулку с золотыми червонцами к Бронштейну со словами:

– Мне действительно очень понравилась ваша работа, возьмите себе в расчёт, сколько считаете нужным.

Бронштейн замялся на секунду для вежливости и спросил:

– Ваше превосходительство, нельзя ли мне документ выправить на беспрепятственное прохождение по вашей территории, то есть простите по территории расположения вашего войска?

Шатров покивал головой и произнёс:

– Я удивляюсь, Самуил Яковлевич вам, кругом война, люди под смертью ходят, а у вас одно на уме, кубышку набить.

Бронштейн в ответ тоже сочувственно кивнул головой, но при этом достал из шкатулки золотой червонец и попробовал его на зуб.