Аудельфина. Книга 1

– Пятьдесят рублей.

Женщина от удивления проглотила комок, подступивший к горлу.

– А не дорого ли?

На этот вопрос ответа не последовало, и после полуминутной тишины она вынуждена была согласиться.

– Хорошо, я вам заплачу. Когда мальчика приводить?

– Это ещё не вся плата.

– Как не вся? – удивилась женщина, – что, вы ещё хотите?

– Это уже не я хочу, так следует то, что хочешь ты. Ибо я лишь только человек, а полностью уничтожить болезнь может лишь только Господь Бог.

– Но зачем же тогда берётесь, да ещё и деньги требуете, раз вылечить не можете?

– Вылечить вашего мальчика я смогу, но только это будет обмен.

– Какой обмен? – испугавшись, спросила брюнетка. – Объяснитесь.

– Болезнь перейдёт к его близкому человеку, а сейчас это его мать.

– И что, она будет заикаться?

– Нет, это слишком явно. Болезнь будет другая, скрытая, но она изменит её жизнь, хотя, уверяю тебя, ничего страшного от этого с ней не произойдёт.

– Может быть, вам ещё денег дать, пятьдесят или сто рублей вас устроит?

– Нет, только обмен, здесь уже не я распоряжаюсь.

– Хорошо, пускай так будет, чем мальчик навсегда останется калекой, – приняла решение женщина.

Старуха подала ей жестяную кружку и небольшой свёрток со словами:

– Вот тебе свечка, зажжёшь в полночь от печной щепки со словами «желаю сметь». Эти же слова напишешь на бумажке простым карандашом, после чего разорвешь ее на две половинки, первую со словом «желаю», подожжёшь от свечи сразу, а пепел кинешь в эту кружку, наполненную дождевой водой. Вторую бумажку со словом «сметь» сожжёшь под конец, когда свеча прогорит, пепел от неё бросишь туда же, всё это размешаешь и выпьешь со словами «желаю сметь».

– Странно как-то всё это, – обеспокоенно сказала женщина, забирая у старухи свечу и кружку, – а мальчик точно выздоровит?

– Точнее не бывает, будь спокойна.

– Так когда нам приходить?

– Как сделаешь, что я сказала, так и приводи. Да не обмани, тебе же хуже будет.

Женщина всё сделала, как сказала ведунья, кроме одного: размешав пепел от сгоревших слов на бумаге она поднесла кружку к губам со словами «желаю сметь», – но тут её охватил необъяснимый страх, от которого начался озноб, и она, чуть не расплескав содержимое, поставила кружку на стол.

– Да ну его! Не буду я это пить, глупости какие-то. Вылью-ка я это лучше в собачью похлёбку, какая разница, пускай пёс сожрёт.

Через несколько дней волкодав по кличке Ингул умер. Но этому совпадению не придали особого значения, вспомнив однако, что его хотел выкупить некий странный неизвестный человек, которому было отказано, – знать, это его рук злое дело.

Далее, в течение трёх лет у этой женщины, не имеющей ни какой защиты кроме милиции и властей, которые в этом случае безполезны, при довольно странных обстоятельствах, при несчастных случаях (кроме находившегося в утробе её невестки мальчика) погибают все мужчины её рода. Так же с мужской стороны Конева за это время погибают в несчастных случаях при нелепых обстоятельствах все мужчины его рода, кроме дяди. Которого скрутит темной силой и отжав с него по максимуму, через два десятка лет его тело случайно обнаружат в доме по улице «Львов» при странных обстоятельствах: тощий мертвец сидел в кресле за столом, на котором стояла пустая бутылка из под водки и два стакана, на одном из которых обнаружились отпечатки хозяина квартиры, а другой был стерильно чист. Но для кого он тогда был поставлен? Или некто таинственный тщательно стер все отпечатки..? Но череду странных смертей, задавшись вопросом, никто не анализирует, и убитые горем женщины не веря ни властям, ни в Бога, ни в черта, остаются доживать свой век в горьком одиночестве.

Из-за внезапной аллергии пришлось резко поменять профессию и уйти, как это ни было банально, особенно для творческого человека, в торговлю. И сегодня чтобы хоть как-то свести концы с концами она вынуждена сбывать самогон, который хранился дома для личных нужд, через соседку, женщину пожилого возраста, которая спекулировала крепкими напитками за процент, благо с покупателями не было проблем. Антиалкогольная компания Горбачёва, сверкая медалью оборотной стороны, искусно делала своё гибло-тихое дело, в стране на фоне вырубки виноградников вовсю процветал чёрный бизнес поддельно-сивушного алкоголя. А наркотрафик в это время только начинал набирать свою силу, поставляя в армию наркоманов всё новые и новые отряды «бойцов-самураев». И уже в начале девяностых все кладбища страны были усеяны могилами молодых мужчин и девушек, по своим причинам бившихся в агонии боёв своего морального и физического устранения. Тех, кого смог соблазнить через своих подручных дьявол. И если верить статистике, то за всё время компании только от поддельного алкоголя граждан страны погибло больше, чем за время боевых действий СССР в Афганистане, территория которого была, по сути, полем брани соприкосновения двух одержимых величием супердержав в период Холодной войны.

В то же время, (непосредственное время) подготовки страны к «падению берлинской стены» в 1989 году, Советский Союз (игнорируя финансовую помощь своим нуждающимся гражданам) помог дружественным странам на сумму в двести миллионов долларов USA. Это конечно небольшая денежная масса в мировых масштабах отдельно взятой страны, но на фоне «тридцати сребреников» за Святые земли РПЦ[26 - Русская Православная Церковь] они выглядят просто ошеломляюще. И если подсчитать соотношение «бесплатной помощи» и «иудиной выручки», то выходит 1: 44,45; что по относительности соответствует – 978 объектам и 7 423 км? на Святой Земле. При том, что вся площадь Израиля составляет – 22 072 км?.

А это значит, что партийные руководители, предоставив по потребностям своим отпрыскам, женами и прочим приближенным, взяли (изъяли) по возможностям у граждан нашей страны «излишки», вынуждая одних выходить на панель, а других вставать в ряды рэкетиров и налётчиков. Породив собой источник деяний эпидемии морально-этического разложения по всей стране.

Глава 8 (пограничник)

С почти отвесной, высотой с девятиэтажный дом горы, подножие которой находилось в ста пятидесяти метрах от расположившейся под ней в очень невыгодной позиции блока посыпались камни, заранее выложенные бойцами так, что при приближении противника к краю произойдёт их обвал, сигнализируя об опасности. Растяжки и пехотные мины были бы идеальным вариантом, но они были запрещены командованием, так как в ходе их сработке могли пострадать гражданские лица. Пулемётчик с сержантом заняли боевые позиции. На начинающем темнеть тёмно-синем фоне неба появилась голова с рогами, а затем и весь силуэт. Это был горный козёл. Он стоял и смотрел вдаль, как бы за Аракс, в сторону Ирана.

– Конь, а ну давай-ка завали его, – прошептал Бес, не сводя с козла глаз. – Я такого вам барашка сделаю, пальчики оближешь.

Вдавив плечо в приклад пулемёта, уперевшегося стволом в сошки, не отвлекаясь, Конев перевёл оружие на одиночную стрельбу и прицелился. Звук выстрела разорвал тишину вековых гор, эхом разлетаясь в пространстве. Трассёр, который уже было достаточно видно, прошёл меж рогов животного, слегка чиркнув того по шёрстке головы и ушёл в небо.

– Мазила! – с огорчением выдохнул сержант.

– Не понял, как это я мог с такого расстояния промазать, – как бы сам себя спросил Конев вслух, подняв оружие и посмотрев на прицел. – А, ну всё понятно, у меня на планке четвёрка стоит, со «вчерашней прогулки» ещё не перевёл. А у тебя какая прицельная дальность на автомате выставлена?

– Блин, тоже стоит четыре сотни метров, – глянув на ствол, ответил сержант.

– Здесь нам двойку или на кройняк тройку надо на планке выставлять, поэтому пуля чуть вверх и ушла, – сделал вывод Конев. – Кстати, это твоя задача как сержанта определять

и контролировать расстояние до цели, – неопровержимо оправдался за свой промах пулемётчик.

– Да, верно, но ты и сам уже не мальчик, чтобы тебя носом в прицел тыкать, – с лёгкой иронией парировал Бес, у которого в глазах уже дымили и шкварчали барбекю на косточке. – Ладно, сегодня мы всё равно в выигрыше, сигналка-то наша сработала на славу, – подвёл итог сержант.

– Один-один, животное ушло, но и мы теперь точно знаем, что к нам просто так не подобраться, что тоже немаловажно, нам тоже чьим-то мясом быть не хочется. Так что считай, что это просто проверка нам была, – философски заметил Конев.

– Дотемна надо успеть восстановить нашу сигналку, а это надо крюк по горам дать в несколько километров, так что выдвигаемся прямо сейчас, – формально командовал сержант.

– Позже уже и некуда, – согласился пулемётчик, щёлкнув предохранителем, перебрасывая оружейный ремень через голову, переводя пулемёт с одиночной стрельбы на автоматическую.

В армии Советского Союза командовать срочник мог, только если он старше призывом по отношению к бойцам подразделения, и даже не особо важно, чтобы он был в звании сержанта, а если одного призыва, то должен иметь ну уж очень большой авторитет среди военнослужащих. Про молодых сержантов и речи о командовании старшим призывом быть не могло.

* * *

Что-что, а сгущёнку Лена любила больше всего. Ни конфеты, ни пирожное, ни мороженое, ничто так не прельщало, как банка сгущёнки. Это можно сегодня сравнить с грызуном и жёлудем из мультфильма «Ледниковый период». При виде банки отражение голубовато-серебристого цилиндра уже не пропадало в её глазах, и Лена всегда строила планы, как бы ей завладеть, причём в самые кратчайшие сроки, несмотря на последствия. Сделав две маленькие дырочки, она с превеликим удовольствием высасывала её внутренности, временно усыпляя божественным нектаром свой мозг от ответственности.

Зная слабость дочери, её мать Вера как только ни прятала доставшиеся по блату банки со сгущённым молоком, которые всегда берегла для торта на случай праздника. На носу первомай, и Лена знала, что где-то в доме находится любимое лакомство. Взрослой девочке в поисках целебного эликсира не было равных. И вот, баночка пуста. Как сказал Винни-Пух – «вот горшок пустой, он предмет простой, он никуда не денется». И, чтобы отодвинуть подальше разборки по данному факту, перевернув банку дырками вниз, ставила её на место. По крайней мере визуально создавалось впечатление, что объект на месте. И, когда обнаруживался подлог, в содеянном Лена никогда не признавалась, боясь ещё больше разозлить свою маму. Благо у неё был младший брат, и мать не знала, кого ей ругать за данное деяние, то ли аккуратную и прилежную во всём дочь, девочку-подростка, то ли сына, шкодливого мальчишку, постоянно попадающего в нехорошие истории.

* * *

Металлическая дверца телефонного аппарата, которую Маэстро быстро рубил с торца топором не поддавалась, а ужасающий в тишине металлический звук, исходящий от ударов по броне ящика морозил кожу. Но служащие в оглушающе-звонкий коридор главпочтамта, где все происходило по плану налетчиков на шум не выходили. Пацаны у которых от страха вперемешку с дерзостью душа ушла в пятки переглянулись.

– Валим, – произнес Конев неестественно ледяным тоном, захлебнувшись от волнения в ожидании, что их вот-вот накроют.