Палач и Шут

Не напрасно родовое прозвище князя Дракула, то есть чертов. Сам Сигизмунд, основатель Ордена Драконов, так нарек предков господаря. Но говорить обо всем этом королю Казимиру бесполезно и глупо.

– Вечно вы все усложняете, – продолжал король. – Ладно. Надоело. Говорите что хотели и проваливайте!

Кшиштов, хитрый лис, молчал. Анджею ничего не оставалось как снова принять гнев на себя.

– Ваше величество, мои шпионы сообщили что Матьяш смягчился. Влад Третий этой зимой участвовал в походах венгров против тюрков в Сербии. Очень храбро себя повел в осаде Шабаца. Более того …

Васпан замолк. От того как он донесет до хозяина следующую новость зависит его жизнь.

– Да говори уже, – рявкнул Казимир.

Ничего хорошего это не означало. Но деваться некуда.

– Корвин выдал за князя Влада свою кузину Илону …

– Вот! – король крепко стукнул кулаком об подлокотник. – То, что я говорил. Теперь Мехмед завязнет не только в Молдове, но и в Валахии. Тем временем Матьяш будет нас беспокоить с запада. И еще Орда с юга.

– Ваше величество, – тихо, почти шепотом обратился Анджей, – смею заметить, если Матьяш Корвин до сих пор не посадил Влада на Валашский трон, значит что-то его удерживает. С вашего милостивого благословения я … – подданный осекся, покосившись на кастеляна, – мы готовы вмешаться в ситуацию и разыграть противоречия.

Казимир немного подумал и раздраженно махнул рукой.

– Делайте что посчитаете нужным. Хуже уже не будет. Но учтите, если в следующем году осман не будет под стенами Буды, ваши головы будут под моими ногами. А теперь пошли вон!

4

Разбудило фырканье коня. Влажная морда нетерпеливо тыкалась в лицо.

– Мугушор, скотина ты беспокойная, – Арник неохотно открыл глаза.

На дворе было темно, но уже раздавались победные кукареканья петухов. За два дня ожидания переправы, воин успел привыкнуть к распорядку мирной жизни. Привстав с накинутого на сено плаща, Яков подтянулся. «Еще одно утро – лучший подарок судьбы» Улыбнулся нехитрой мысли. Огляделся. Улыбка тут же исчезла. Притупившаяся обида все еще давала о себе знать. Поручение господаря, по сути, то же изгнание. Вышвырнули из стольного града. Да еще куда – на край земли, в Сороки. Дальше, за Днестром – дикие земли. Но самое страшное, господин, от которого Яков почти никогда не отлучался, теперь далеко. Чувство обиды усугублялось ощущением, которое должно быть испытывает выпавший из гнезда птенец.

Утро выдворения выдалось пасмурным. Сборы заняли несколько часов. Что воину необходимо для похода? Добрый конь, точенное оружие, да большая удача. Сидя в седле и крепя к поясу верный чекан, он заметил бегущего по двору посыльного. Высокая овечья шапка мелькала среди телег. Не смотря на ранний час, небольшая площадь у въезда в город бурлила. Простые крестьяне наравне с разночинными купцами, возились у лавок, торговых навесов, повозок. Вот-вот, должен прозвучать рок – сигнал для открытия крепостных ворот. Тогда столичная жизнь оживет по-настоящему.

– Постой, Арник-палач! – крикнул мальчишка, напугав коня.

Яков намеревался покинуть Сучаву до рассвета, чтобы скрыть унижения. Но без приказа капитана, ворота ему не отворили.

– Вот, – гонец протянул свернутую телячью кожу, – Господарь велел передать!

Воин кивнул. Малец поклонился, ожидая дальнейших распоряжений. Яков развернул трубку. Нашел грамоту, подписанную повелителем и кошель монет. «Очень кстати, – подумал Арник, – о деньгах то я совсем забыл» Уложил подарок в суму. Взглянул на гонца. По воинской традиции, покидая родной дом, следовало сделать случайному человеку подарок. На удачу.

– Эй, богатырь! – подозвал он пацана.

Черные глазища мальца взволнованно посмотрели на всадника.

– На, возьми! – Яков извлек из-под ремня турецкий ханджар. – Негоже молодому воину без оружия.

Мальчик нетерпеливо потянулся к кинжалу.

– Извини что без ножен. Не успел я войнука спросить куда ножны дел.

Яков усмехнулся, вспомнив изумление валаха-отступника. К тому времени, когда они сцепились, в Белой Долине полегла добрая половина молдавской армии. А турки все шли и шли. Господарь приказал трубить отход. Бейлербей Хадымбул решил обойти их с левого фланга. Отрезать путь на запад, к лесу. На каждого рэзеша приходилось по три турка и два войнука. Войнуки как один валахи. Арник слышал их «братскую» речь. Увлеченный схваткой с тремя янычарами Яков заметил подкрадывающегося со спины войнука. Уклонившись от выпада копья, Арник ребром щита огрел второго турка. Слева занесли для удара шамшир и Яков, уворачиваясь, шагнул вправо. Тут то он и заметил за спиной занесенный меч валаха. Рефлексивно отбившись шитом от шамшира, наотмашь вонзил клюв чекана в колено войнука. Тот завопил от боли и рухнул на землю. С отступником Яков закончит позже, сейчас же янычары. Турок с копьем застыл. Понял, что имеет дело с опытным рэзешем. Выставил оружие и ждал выпада. Арник не разочаровал его. Щитом налетел на копье. Одновременно, по широкой дуге размахнул чекан. Тот со свистом рассек воздух. Турок, готовясь к удару, зажмурился. Яков отшагнул вправо и опустил разогнавшийся молот. Угодил в заднюю часть плеча янычара, оторвав с кольчугой хороший кусок плоти. От боли тот повалился на колени. Второй удар снес турку череп.

Обладатель шамшира, уличив момент, с воплем кинулся на рэзеша. Прикрывшись щитом, Яков без особых усилий, нижним замахом, приложил чекан осману в бедро. Сечь в самом разгаре. Работы много, но Яков решил потолковать с валашским предателем. Тот лежал на земле, сжимая раздробленное колено.

– Настало твое время, иуда? – наклонился над ним Яков.

Вместо ответа раненый снова попытался убить Арника. Выхватив из-под бедра спрятанный кинжал, войнук нацелил лезвие в шею рэзеша. Яков легко перехватил руку и вырвал ханджар.

– Хм! – усмехнулся он. В пылу схватки он делался веселым. – Один удар, одно колено. Ты пытался дважды, значит хромать тебе на две ноги.

– Нет, нет, нет! – завизжал войнук.

Молот лег аккурат на чашку, вывернув колено наизнанку.

– И смотри, малец, – сказал Арник посыльному под звук трубящего рога, – если достал кинжал бей не раздумывая. Бывай! Чу! Чу!

Длинный путь начался с густого ливня. Шерстяной плащ сразу же промок. Бесполезной ношей повис на плечах всадника. Крупные капли били в лицо. Арник, казалось, не замечал ничего. Он несся рысью, толком не разбирая дорогу. На восток. «Горечь обиды, – уговаривал он себя, – должна остаться там, в крепости. Что было прошло, что будет увидим» Как можно скорее надо добраться до Сорок.

«Не становись моим позором» – звучали в голове прощальные слова князя. Нет. Яков Арник покажет себя. Докажет господарю, он не просто молчаливая тень, безмозглый страж, бешеный палач. Он способен на большее. К весне поднимет из частокола ладную крепость. А к лету монастырь. Так что через год, вернется к повелителю, в Сучаву, как победитель.

Погруженный в мысли, Яков не заметил, как долго скачет. Сбавил ход. Нельзя свою досаду отыграть на Мугушоре. Конь, словно чувствуя горе хозяина, терпеливо нес его, насквозь промокшего, стараясь не вязнуть в расквасившейся грязи дороги.

– Устал, дружок?! – похлопал Яков коня по вспотевшей шее. – Давай медленнее. Сейчас найдем, где передохнуть.

За плотной пеленой дождя ничего дальше десяти шагов видно не было. Где-то должны показаться мазанки Ботошан. Но худой конец Дорохоя, если сбился и ушел севернее. Но к Сирету он выйдет любой дорогой.

Наконец разглядел остов дома. На этом хуторе они и переждут ливень. Но вместо мазанки с уютно вьющимся из печи дымком из пелены дождя выросли обугленные головешки. От хутора почти ничего не осталось. Ни избы, ни сарая, ни хлева. Пепелище. Турки жестоки в своих поражениях, но еще кровожаднее в своих победах.

С сожалением осмотрев разорённое селение, Яков махнул поводья. Мугушор грустно побрел дальше.

Дорога косогором пошла вниз. Копыта скакуна остановились у кромки воды. На самом берегу сиротливо притулился шалаш. Камыш кое-как защищал обитателей от дождя. Но от холода защитить не мог. Если хозяин к зиме не выкопает землянку, до весны не доживет.

– Есть кто? – крикнул Яков, сжимая рукоятку чекана.

Из шалаша выглянул мужик в полинявшей овечьей шапке и кожаной безрукавке. Из-за спины замаячили две белобрысенькие головки. Дети с опаской и любопытством смотрели на незваного гостя.

– Славься Христос, – опасливо крикнул хозяин и задумчиво погладил усы подкову.

– Славься, – буркнул Яков, спешиваясь. – Православный, значит.

– Да, – облегчённо, даже радостно перекрестился мужик. – Верую в Бога, Святого духа и Сына Его.

– Ага, – согласился Арник. – Коня есть куда пристроить?

– Нет, гайдук. Турки двор спалили. Вот, в шалаше укрываемся.

– Видел, – войн принялся снимать переметные сумы. Вещи в них промокли и сделались неимоверно тяжелыми. – Эта дорога на Ботошань?