Очарованная

– Я не вижу… Ага! – пробормотал Йен.

Второе пятно крови тоже было таким маленьким, что могло бы навсегда остаться незамеченным.

– Но задняя дверь тоже была заперта, – сообщил он.

– У убийцы был ключ от нее, – предположил Марк.

Йен открыл дверь. Марк поднял выше лампу. Вымощенная плитками дорожка вела отсюда в сад. Здесь стояла окрашенная в белый цвет садовая мебель из кованого железа и пенилась вода в маленьком фонтане. Его веселое журчание казалось сейчас странным и неуместным. Марк и Йен взглянули друг на друга и зашагали к нему. На каменной облицовке фонтана были видны пятна крови.

– Значит, здесь он вымыл свое оружие, – тихо сказал Йен. – А потом…

– Потом он пошел дальше через задний двор, – продолжил Марк, медленно идя по немощеной тропинке, которая вилась между подстриженными дубами. – И дошел до кирпичной стены. Там нет двери.

– Тогда как он перелез через стену? – спросил Йен.

Марк повернулся к детективу:

– У него был сообщник, который ждал его по ту сторону и бросил ему веревку. Убийца взобрался наверх, спрыгнул со стены вниз и оказался на пешеходной улочке. Здесь, за домом, уличного движения почти нет. Есть другие дома высшего класса, но убийство произошло ночью, и в это время большинство людей там спали. Убийца и его сообщник быстро вышли на оживленную улицу и направились в какое-то безопасное место, поскольку на одежде убийцы должна была остаться кровь.

– В безопасное место или… – пробормотал Йен.

– В карету, – догадался Марк.

– В дорогую карету – такую, в которой можно ехать по улицам, не опасаясь, что тебя остановит полиция, – сказал Йен. – Я уверен, что мы узнаем, кто он, если сумеем узнать, где он оставил запачканную кровью одежду.

Марк кивнул и мрачно пожал плечами.

– Йен, убийца вполне мог скрываться так, как ты сказал, – уехать с места преступления в дорогой карете. Но неужели ты действительно веришь, что он осмелится хранить испачканную в крови одежду у себя? Почему он не выбросил ее?

– Потому, что выброшенную вещь можно найти, – твердо сказал Йен. – И еще я думаю… – Он замолчал.

– Что думаете? – заинтересовался Марк.

– У меня, по сути дела, нет оснований для этого, но… Я считаю, что мы имеем дело не с сумасшедшим, а с холодным и расчетливым политическим убийцей. И я думаю, что этот человек убежден в своем превосходстве над другими. И в своей правоте. Поэтому вполне допускаю, что он хранит у себя все куртки, плащи или другие предметы одежды, в которые заворачивал нож. Он гордится тем, что не оставляет после себя следов, может быть, даже злорадно торжествует. Почему ты так смотришь на меня? – спросил Йен. – Ты думаешь, это смешная теория?

Марк покачал головой:

– Вовсе не смешная. Но я подумал, что… Мы знаем, что убийца – быстрый и ловкий человек. Он умеет двигаться бесшумно. И способен взобраться на стену по веревке.

– Да.

– Но мы не знаем наверняка, что убийца – мужчина. Может быть, мы ищем женщину.

– Но Жиль Брендон был крупным и сильным человеком.

– Конечно, поэтому мы и обнаружили у него на руках следы борьбы. Возможно, он рассчитывал, что у него хватит сил вырвать оружие у убийцы. Я не говорю, что мы ищем женщину. Я лишь полагаю, что нельзя исключать, что убийца – женщина.

После того как Элеонора Брендон в отчаянии выкрикнула свое проклятие, в замке наступила полная тишина. Казалось, время замерло. Никто не шевелился. Казалось, что никто даже не дышал.

Правда, может быть, это лишь показалось Элли, потому что она сама была потрясена.

Преодолевая холод, поднимавшийся вверх по позвоночнику, она произнесла:

– Миссис Брендон, я очень сожалею о вашей утрате. Я могу лишь молиться, чтобы Бог послал вам покой.

Потом Брайан Стирлинг взял вдову писателя за плечи, повернул ее к себе лицом и сказал:

– Элеонора, клянусь вам, как перед Богом: никто из нас не мог желать смерти Жилю. Мы все сожалеем о вашей утрате.

Элеонора Брендон больше не походила ни на вихрь, ни на вопящую гарпию. Она бессильно висела на руках у Брайана, дрожала и плакала. Потом она слегка уперлась ладонями в его грудь и заговорила:

– Что я теперь буду делать, лорд Стирлинг? Что я буду делать? – Вдруг она выпрямилась и спросила: – Вы велите меня арестовать?

– Элеонора, я не велю вас арестовать. – Брайан поднял взгляд. Элли знала, что он ищет Камиллу.

Та быстро выступила вперед, а за ней вышла и леди Мэгги.

– Пойдемте, Элеонора! Позвольте мне отвести вас наверх. Вы должны остаться у нас на эту ночь. Я принесу вам бренди.

Вдова слабо взмахнула рукой:

– А мой… кучер?

– Мы позаботимся о нем, – заверила ее Мэгги.

– Прошу всех не расходиться, – сказал Брайан, поворачиваясь к толпе элегантно одетых гостей, которые все еще стояли в холле и молчали. – Музыканты продолжат играть для тех, кто пожелает остаться.

Пока Камилла и Мэгги продолжали успокаивать все еще плакавшую Элеонору, он прошел через толпу прямо к Лавинии и обратился к ней:

– Мой дорогой друг! Если вы не уезжаете, я очень хотел бы пригласить вас на танец.

– Разве я могу уехать после такого предложения! – поддразнила его Лавиния. – Я буду очень рада.

Когда они пошли назад в зал, где были устроены танцы, Хантер внес свой вклад в общее дело: поклонился другой знатной вдове и взял ее за руку. Лорд Джеймс тоже стал танцевальным добровольцем.

Элли не замечала, что стоит неподвижно, пока Кэт не остановилась рядом с ней и не спросила:

– С тобой все в порядке, дорогая?

Девушка печально улыбнулась:

– Не уверена, что все. Я только что узнала, что помолвлена. Мой жених не соизволил присутствовать при объявлении о нашей будущей свадьбе – может быть, он тоже про нее не знал? А теперь меня прокляли. Очень интересный вечер!

Кэт тихо рассмеялась:

– Ты еще забыла про разбойника, который остановил тебя на дороге. Ох, Элли! Пожалуйста, не позволяй бредовым выдумкам Элеоноры стать правдой в твоем воображении.

– Это было самое настоящее проклятие.