Российская глубинка, первые годы «после СССР». Мордовия в газетных публикациях 1992—1994 гг.

– внести изменения в правила исчисления отпускных пособий, взяв для расчета заработную плату двух предшествовавших отпуску месяцев. Если же исходить из существующего ныне порядка, отпускных едва ли хватит даже на хлеб – вспомните прошлогодние цены и прошлогодние зарплаты;

– представить беспроцентный кредит (10 миллионов рублей) – на вступительный взнос в жилищно-строительный кооператив. Трудно придумать что-то более нелепое, как житие педагога в «общаге»;

– выделить желающим много раз обещанные земельные участки под дачи и огороды в радиусе 10—15 километров от города.

Состоится ли «педагогическая» забастовка и перейдет ли она в бессрочную – это зависит теперь от действий Президента и правительства республики. Хотя, справедливости ради, надо отметить, что выбор решений проблем крайне ограничен. Огороды и ссуду под кооператив учителям, может быть, и дадут, но что касается уровня жизни вообще, В. Гуслянников тут вряд ли поможет.

    Ш. ШАБАЕВ

18 апреля 1992 года, «Молодой ленинец».

СЕГОДНЯШНИЙ ШКОЛЬНИК ЗАВТРА МОЖЕТ СТАТЬ БЕЗРАБОТНЫМ

Надо бы ему помочь

Это письмо я, в общем-то, не выбирал, вытащил почти наугад из толстой пачки подобных. В редакцию написал Миша Разгадов, ученик выпускного класса одной из сельских школ Зубовополянского района. Миша мечтает о профессии журналиста, после окончания средней школы хочет поступать в местный, Мордовский университет. Времени до вступительных экзаменов остается совсем немного, готовиться надо уже сейчас – вот Миша и спрашивает, какие экзамены должны сдавать будущие «мастера пера», как быть с собеседованием, нужны ли абитуриенту газетные публикации. Что ж, такие письма и такие просьбы в нашей почте – не редкость. Поэтому звоню на филологический факультет, выясняю, что «журналисты» при поступлении в университет сдают три экзамена: литературу, историю, сочинение. Плюс зачет по иностранному языку. Желательно иметь не менее пяти публикаций в газете или выступлений на радио или телевидении. Документы принимаются в общем порядке.

Перебираю читательские письма. «…Заканчиваю одиннадцатый класс, хочу быть товароведом, но не представляю, где учат этой профессии…» «…Вышлите адреса наших медучилищ». «После девятого класса хочу идти в проводники – с чего начать?» Сколько сомнений, часто нелегких, мучительных, приходится разрешать, сколько ошибок преодолевать порой, пока находится тот единственный путь, предназначенный только тебе! Какую профессию избрать – это ведь не только вопрос выбора профессии, это, воспользуемся высоким стилем, стартовая позиция, это выбор судьбы. Сложнейшая проблема, решение которой приходится искать каждому.

Особая сложность состоит в том, что выбирать приходится в весьма юном возрасте. Еще школьник, очень часто не успевший сделать ни одного самостоятельного шага без помощи взрослых, должен проложить курс на многие годы.

Кто поможет ему, кто даст совет, умный, квалифицированный? Опросите знакомых – чем руководствовались они при выборе своей профессии? Одному что-то посоветовал приятель, другого подтолкнула к решению интересная публикация в газете или телепередача, третьего прельстила приличная заработная плата – фактор немаловажный.

Но кто вспоминает при этом о личных качествах молодого человека? Лучше всего знают его, конечно, родители, но кому из них не хочется видеть свое чадо хоть на капельку, но лучше, чем оно есть на самом деле? Если поступать согласно желанию сверхзаботливых мам и пап, в каждом классе мы бы увидели лишь будущих юристов, дипломатов, медиков… О профессии токаря или, скажем, строителя пришлось бы просто-напросто позабыть.

Обязана помочь молодому человеку школа. Создаются различные Советы по профориентации. Казалось бы, они делают все, чтобы выполнить свое предназначение: организуются экскурсии на заводы и фабрики, в школы приглашаются представители вузов и техникумов, перед ребятами выступают работники районного хозяйства. Ближе к выпускному вечеру этот вал растет буквально по часам. На бедного школьника обрушивается огромный объем информации. Так, вместо того, чтобы хоть как-то ориентировать его в безбрежном море профессий, школа дезориентирует.

Не больше пользы приносит и так называемый производительный труд. Впрочем, может быть, основная цель «производительного труда» несколько иная, нежели выбор конкретной профессии?

В республике определены многие десятки профессий для обучения школьников. Но давайте спросим не «среднего», а конкретного школьника: велик ли выбор, предлагаемый ему учебно-производственный комбинатом (УПК)? Если он назовет вам четыре-пять профессий, – значит, ему здорово повезло.

Ну, бог с ним, с УПК. Если кто-то решил стать астрономом или мечтает о славе Аллы Пугачевой, не будем требовать от министерства народного образования открытия новых курсов. Невозможно объять необъятное – один список современных профессий занял бы места на газетной полосе больше, чем все эти заметки.

Речь идет о создании целостной системы профессиональной ориентации, где наряду с существующими структурами (УПК, различные школьные советы и кружки), нужны и принципиально новые звенья. Скажем, центры профориентации молодежи.

Назвать центр явлением новым, однако, можно только с большой натяжкой. В стране их немало. Созданы даже сотни районных консультативных пунктов.

Первый такой центр был организован, кстати, у наших соседей – в Ульяновске. В единых рамках там объединились педагоги, физиологи, психологи… Столь немалый набор специалистов объясняется тем, что часто даже сам школьник не знает, в какой сфере деятельности он имеет больший шанс отличиться. Запросы молодого человека не должны идти вразрез с требованиями профессии. Было бы нелепо (и опасно!), если бы водителем стал дальтоник, а в летчики стремился человек с предрасположенностью к сердечным заболеваниям или страхом перед высотой – как бы они этого ни желали.

Ульяновцы тогда поступили так. Собрали сведения о потребностях области в кадрах и составили прогноз до 2000 года. Когда же сравнили схему с данными из всех областных учебных заведений, ахнули: оказалось, часто готовят не тех, кого нужно, а кого нужно – вообще не готовят!

Была выпущена в свет книга, в которой рассказано о 150 массовых профессиях. Кстати, некогда «МЛ» в одной из своих публикаций предлагал эту идею – еще до открытия Ульяновского центра профориентации. Работники министерства (тогда оно называлось министерством просвещения МАССР) отозвались скептически и довольно резко. Достаточно материала публикуется в местных газетах, посчитал тогдашний министр.

С тех пор прошло немного времени. В прошлом году в Мордовском книжном издательстве вышел в свет справочник «Мордовия приглашает учиться» – подобный тому, издание которого считал нецелесообразным бывший министр. Здесь вы сможете найти сведения о всех вузах, средних специальных учебных заведениях и профтехучилищах республики: краткие исторические справки, перечень профессий, условия и правила приема, адреса. Советую авторам процитированных писем обязательно заглянуть в этот справочник – в нем вы найдете ответы на все ваши вопросы. Остальное можно узнать, позвонив или написав в конкретное учебное заведение. Не бойтесь задавать вопросы. Иным читателем «МЛ» почему-то легче написать в редакцию, чем обратиться к учителю или, скажем, непосредственно в избранный институт (техникум, училище…). Так, некая студентка техникума электронных приборов прислала нам письмо с просьбой рассказать о профессии техника-технолога электронной техники! А то, мол, она учится и не знает, кем через несколько лет станет.

…Ученые подсчитали: поиски «своей» профессии обходятся государству в десятки миллиардов рублей. Ежегодно! Это потери материальные. Моральные же – их разве оценишь? Приятель, проработавший на одном месте пару лет, мечтает сменить место работы: «Не мое!». Но уходить, тем не менее, боится: «Придется потерпеть. Как бы не оказаться в безработных…» Что посоветовать другу? О каком центре профориентации может идти речь в наше время? Разве что пусть обратится на биржу труда?

    А. ШИКУР

18 апреля 1992 года, «Молодой ленинец».

УЧИТЕЛЯ БАСТУЮТ

Однодневная предупредительная забастовка саранских работников народного образования, прошедшая в среду, 15 апреля, завершилась практически ничем.

Как и ожидалось. Не нужно было быть провидцем, чтобы предсказать: президент Мордовии в сложившейся ситуации бессилен. Единственное, что он мог бы пообещать и тем самым выполнить один из пунктов требований стачкома – выделить желающим земельные участки под дачи и огороды в радиусе не далее 10—15 километров от Саранска. Остальное же пока в состоянии (в состоянии ли?) решить лишь другой президент, рангом выше. Это еще раз и выяснилось на встрече саранских педагогов с В. Гуслянниковым на ступенях передо Домом правительства.

Естественно, обещание обратиться за помощью к Б. Ельцину удовлетворить бастующих никак не могло. Причем неудовлетворение, кажется, было взаимным. Президентская выдержка В. Гуслянникову изменила, и он начал свое небольшое выступление с цитирования лозунгов забастовщиков («Зарплату охраны президента – учителю!», «Президента – на ставку 723 руб.»). Чувствуется чья-то крепкая рука, заявил он. И упрекнул собравшихся: «Ну, неужели вы хотите социализма?!»

Трудно сказать, хотят ли социализма (или напротив, капитализма) учителя и воспитатели детских садов, но одно можно утверждать безусловно: в первую очередь им хочется прокормить свои семьи.

Вечером в среду, выступая по республиканскому радио, член президиума Верховного Совета России Н. Медведев (бывший работник компартии) упрекнул руководство своей республики в том, что в конце прошлого года оно, увлекшись политической борьбой, не попросило у Москвы традиционных дополнительных субсидий – «хотя бы миллионов пятьсот». Мордовия, мол, осталась в числе немногих автономных республик, не прибегших к такому способу латания бюджетных дыр. А вообще-то, «чем лучше мы будем работать – каждый на своем месте, тем лучше будем жить», заявил парламентарий. Позиция насколько бесспорная, настолько и банальна – известно, например, что любая нянечка в детском саду для того, чтобы заработать себе на хлеб, как правило, берется за полторы ставки. В противном случае на свою зарплату ей просто-напросто не выжить.

В следующую среду, 22 апреля, если саранские педагоги и Президент МССР не придут к какому-либо соглашению, детские сады и школы мордовской столицы опустеют – день 22 апреля объявлен началом бессрочной забастовки.

    Ш. ШАБАЕВ

25 апреля 1997 года, «Молодой ленинец».

У САРАНСКИХ ШКОЛЬНИКОВ – ДОСРОЧНЫЕ КАНИКУЛЫ!

Хотя, кроме самих школьников этому, кажется, никто не радуется. Работники средних школ и детских садов столицы республики бастуют. Не закрыты, пожалуй, лишь специализированные и ведомственные учебные заведения.

Предупредительная однодневная забастовка 15 апреля, как и следовало ожидать, ничего не дала. Безуспешными оказались и напряженные переговоры стачечного комитета с Президентом Мордовской ССР. Единственное, что смог сделать В. Гуслянников – так это объявить 20 апреля в своем обращении к работникам народного образования о решении выделить педагогам 64 гектара земли в природной зоне Саранска – под сады и огороды. Денег для реализации основных требований забастовщиков – а это, в первую очередь, повышение заработной платы – в бюджете республики нет, заявил Президент. Похоже, основные надежды В. Гуслянников связывает с письмом, направленным в Правительство России с просьбой о помощи во вторник, 21 апреля. Представители бастующих коллективов, собравшись на экстренную конференцию, подавляющим большинством голосов подтверждают свое решение приступить на следующий день к бессрочной забастовке. Доводы членов местного правительства о том, что в «вопрос» решается и в Саранске, и в Москве, не возымели действия. Да, 15 апреля вышел Указ Б. Ельцина, в котором говорится о повышении ставок и окладов работников бюджетных учреждений и организаций во втором квартале 1992 года в 1,8 раза. Устанавливается и минимальный размер – 900 рублей в месяц (сейчас средняя зарплата саранского учителя – чуть больше семисот рублей в месяц). Но что значит эти деньги сейчас, когда инфляция съест большую их часть прежде, нежели они дойдут до учителя. Указ – это еще не конкретное решение. А кроме того, Президентский документ сохраняет другие действующие условия оплаты труда. То есть, к примеру, учитель за проверку тетрадей получит все те же тридцать рублей – интересно, задумывались ли в правительстве, что можно купить за такое богатство?

Бастующие стояли на своем: заработную плату – на уровень средней по промышленности. Как, кстати, и предусматривалось первым Указом Президента России. Возможно, на саранских педагогов подействовала и «победа» некоторых российских коллег. Десятидневная забастовка в Вологде закончилась тем, что зарплату учителям повысили на сто процентов, обещаны единовременные пособия, надбавки к отпускным, активное решение жилищных проблем.

О своей солидарности с бастующими Саранска заявили и учителя Рузаевки.

Однако складывалось впечатление, что до последнего момента правительство республики не осознавало масштабов забастовки. В конце концов, детский сад – не завод. Но вы только представьте себе состояние пролетария, который весь день размышляет: а чем, интересно, сейчас занято его любимое, но склонное к мелкому озорству чадо и где оно вообще! Или размышления бедной мамаши, которой не с кем оставить трехлетнего сверхлюбопытного акселерата.

Но так или иначе, а уже к исходу среды нам стало известно, что правительство пошло на уступки. Называлась цифра в 2,5 млн. руб., которые пойдут на зарплату учителям. Так, проверка тетрадей будет оплачиваться в пять раз выше прежнего (а не в десять), классное руководство «оценивалось» в 250 рублей (а не 300). К слову, чтобы реализовать этот пункт требований забастовщиков, до конца года необходимо «отыскать» 35 млн. руб. – по республике, 7,5 млн. – по Саранску. Ничего пока неизвестно о доплатах за дополнительные занятия с учащимися и за специальные звания.

В ходе «торгов» правительства с непослушными учителями забрезжила надежда, что хотя бы на следующей неделе школы и детские сады Саранска вновь откроют свои двери перед детворой.

Многие наблюдатели этой борьбы считают, что «всеобщая» педагогическая забастовка спровоцирована «сверху». Так ли это? Начальник городского отдела народного образования И. Агушева отметает подобные подозрения:

– Как «поднять» сразу все школы и сады, все коллективы? Тяжелейшее материальное положение учительства оказалось той благоприятной почвой, на которой и вызрело недовольство людей. А уж профсоюзы встали во главе…

Отношение к забастовке у жителей столицы республики разное. От сочувствия (ну, разве прожить, например, на зарплату нянечки в детском саду – чуть больше 300 рублей, или воспитательницы – 640?) до злости (неужели непонятно, что забастовка – не путь решения проблемы, что такими шагами можно только усугубить ее?). Или вот еще один страшный штрих в «стачечную» историю. 15 апреля, в день предупредительной забастовки, в Саранске, в районе Светотехстроя, погиб маленький мальчик. Школьник.

Говорят, виноват сам. Слонялся с приятелями вдоль водохранилища. Заинтересовался необычным уловом рыбака с противоположного берега. Побежал смотреть. И не заметил машины…

Говорят, учителя не виноваты – накануне они под расписку предупредили родителей, что снимают с себя ответственность за детей. Говорят еще, что несчастье могло случиться в любой другой день – мальчишка же: он мог, в конце концов, и пропустить занятия.

Но ведь мог и не пропустить! Мог готовиться к занятиям… Не хочется никого обвинять – ни родителей, ни учителей, ни правительственных мужей. Да только подумаю об этом незнакомом малыше – щемит сердце.

    Ш. ШАБАЕВ