Витязь в тигровой шкуре

Сколько всех бойцов, скажи нам. Счет хотим мы знать дружинам.
Кто там стражи, опиши нам. Кто там вождь сторожевой?

Все, что знаешь, то и это, заключи в слова ответа.
Знак желанный для привета ты любимому пошли.
Все, что знала ты страданье, обратится в ликованье.
Тех да будет сочетанье, что друг к другу подошли».

Фатьма строки завершила. Колдуну письмо вручила.
«Той, в ком солнечная сила, ты послание вручишь».
В плащ зеленый, как в горенье изумрудного свеченья,
Он облекся, и в мгновенье улетел превыше крыш.

Камнем, брошенным из сети, долетел он до Каджэти.
Все уж в сумеречном свете утопало в этот час.
Как окутан смутным дымом, он прошел толпой незримым.
Он донес очам любимым свет любовно ждущих глаз.

Чрез замкнутые ворота, будто вдруг их отпер кто-то,
Он прошел – и где забота? Он пред солнечной стоит.
Черный раб и волосатый, был он страшен ей, косматый.
Пал шафран на цвет богатый. Роза в страхе. Грустный вид.

Но ее он, утешая, говорит: «Здесь весть не злая.
Я от Фатьмы, поспешая, приношу тебе привет.
Вот прочти ее посланье. Солнце вновь пусть льет сиянье,
И причин для увяданья у прекрасной розы нет».

Свет красивейших миндалин, взор очей ее печален,
Но опять горит кристален, и дрожит агат ресниц.
Дал ей раб свежей рукою то посланье. И с тоскою
Прочитала. За слезою слезы жарко пали ниц.

Говорит рабу златая: «Кто узнал, что я живая?
Отыскать меня желая, хочет кто прийти сюда?»
Тот ответил: «Я дерзаю отвечать лишь то, что знаю.
Нет тоске конца, ни краю, с дня, когда ушла звезда.

С сердцем, копьями пронзенным, по ночам, с тех пор бессонным,
Фатьма плачет, повторенным током слез поит моря.
О тебе ей весть я прежде приносил. Но путь к надежде
Был закрыт. Усталой вежде лишь теперь зажглась заря.

Витязь смелый и красивый к нам пришел, он цвет над нивой.
О тебе красноречивый слышал полностью рассказ.
Он герой и он целитель, твой он будет избавитель,
Всех обид твоих отмститель, я же вестник в этот час».

Так красивая сказала: «Все здесь правда, лжи здесь мало.
Все же, Фатьма как узнала, кто меня умчал сюда?
Верно он, кем зажжена я, помнит, думает, вздыхая.
Напишу. Скажи, как злая здесь томит меня беда».

38. Послание Нэстан-Дарэджан к Фатьме

«Солнцеликая, тоскуя, мать моя, тебе пишу я.
Ты достойна поцелуя, лучше ты ко мне, чем мать.
Вот смотри, судьба какая. Я пред ней, главу склоняя,
Как раба. Но весть благая даст мне сил в страданьи ждать.

Упасла от чародеев ты от двух меня злодеев.
Но теперь в гнезде я змеев. Каджи – целая толпа.
Царство целое – мне стража. Ни пойти, ни глянуть даже.
Я бежала – но куда же? Я была тогда слепа.

Что скажу еще в ответе? Я живу как бы в запрете.
Не пришли еще в Каджэти каджи, нет здесь и царя.
Но меня хранят дружины. Все они как исполины.
Не спастись мне от кручины. Не придет ко мне заря.

Ах, искать меня напрасно. Кто идет, горит он страстно.
Им владеет полновластно окружение огня.
Солнце видел он однако. Не живет, как я, средь мрака.
Я ж в местах, где нет ни знака, что спасенье ждет меня.

Раньше я не говорила, как моих терзаний сила
Сердце все мое пронзила. В муке пряталась моей.
Убеждаю, говорю я, о возлюбленном тоскуя,
Не искать меня, молю я. Извести его скорей.

Страшно горе роковое. Да не будет больно вдвое.
Видеть счастие живое, видеть смерть его – увы.
Мне помочь здесь невозможно. Это знаю я неложно.
Воля рока непреложна. Не поднять мне головы.

Просишь знак послать привета. Вот ему отдай же это.
Лоскуток, намек, примета, от подарка от его,
От желанного покрова, он мне здесь как ласки слова.
Утешения другого нет мне здесь, и все мертво».

39. Послание Нэстан-Дарэджан к возлюбленному ее

Плача, с дрожью поцелуя, воздыхая и тоскуя,
Вот любимому пишу я. Кто любимою зажжен,
Кто, простившись с бирюзою, распален в огнях грозою,
Он единственной слезою той любимой освежен.

Слов закончено теченье. Кто постигнет их значенье,
В сердце примет он пронзенье. Розы дух излился весь.
«О, мой милый! Я писала. И пером мне было жало.