«Будем надеяться на всё лучшее…» Из эпистолярного наследия Д. С. Лихачева. 1938–1999

С искренним уважением Д. Лихачев 1.III.56

Перевод Семена Владимировича[c - Так у Д. С. Лихачева.] я редактировал. Он внес в него изменения по моим указаниям.

ОР РГБ. Ф. 446. Карт. 17. Ед. хр. 105. Л. 8. Автограф.

6. 18 марта 1956 г

Глубокоуважаемый Вячеслав Федорович!

Простите, пожалуйста, что не послал Вам свою брошюру. Причин тут две: во-первых, я невежа, во-вторых, этот доклад мне по некоторым причинам весьма неприятен[1 - Вероятно, речь идет о докладе Лихачева, подготовленном для внеочередного Международного совещания славистов в Белграде, куда он был приглашен, но в состав советской делегации включен не был: Лихачев Д. С. Изучение древней русской литературы в Советском Союзе за последние десять лет. М., 1955. См. также письма Лихачева Беличу от 12 мая 1955 г. (с. 342 наст. изд.) и Козьмину от 25 мая – 20 июня 1955 г. и комм. к ним (с. 343–345 наст. изд.).] (впрочем, посылая его Вам, я не должен был бы об этом думать).

Не могли ли бы Вы прислать обе Ваши публикации «Петра и Февронии» в XIII т. Трудов ОДРЛ[2 - В т. XIII была опубликована статья Ржиги «„Повесть о Петре и Февронии“ в русской литературе конца XVIII в.» (С. 429–436).]? Он собирается сейчас. Прислать их нужно к концу апреля, не позднее. Дело в том, что в т. XIII мы будем публиковать и сказку о Петре и Февронии (дает нам Померанцева[3 - Померанцева Эрна Васильевна (1899–1980) – историк, фольклорист, этнограф, педагог; доктор исторических наук (1964); преподаватель кафедры устного народного творчества филологического факультета МГУ (1935–1960); сотрудник Института этнографии АН СССР (1960–1980). Публикация в т. XIII ТОДРЛ статьи Померанцевой не состоялась.]). Одно к другому бы очень подошло.

В сборнике в честь Варвары Павловны публикации, мне кажется, возможны (по-моему, они бывали в прежних сборниках, к[ому]-л[ибо] посвященных), но не велик ли будет объем? Мы ведь хотим дать очень много статей[4 - В т. XIV ТОДРЛ, посвященном Адриановой-Перетц, были опубликованы статьи 110 авторов – советских (из Москвы, Ленинграда, Киева, Петрозаводска, Тарту, Таганрога, Владимира, Ленинабада, Новгорода, Чухломы, Ярославля, Куйбышева) и зарубежных (из США, Франции, Польши, Швейцарии, Югославии, Венгрии, Болгарии).], но маленьких (не более 10 страниц на маш[инке]).

В крайнем случае, если Вы не успеете в апреле приготовить обе публикации, то хоть одну дайте для XIII т., но лучше бы обе, а Варваре Павл[овне] посвятите еще ч[то]-л[ибо]. Вот какие мы жадные к Вашим статьям!

М[ожет] б[ыть], у Вас будут к[акие]-л[ибо] дополнительные соображения или возражения на публикацию «Пересветова[5 - Пересветов Иван Семенович (середина – 2?я пол. XVI в.) – писатель, философ, публицист. Некоторые историки (Д. Н. Альшиц, М. Г. Худяков и др.) считали, что Пересветов – фигура вымышленная, авторами сочинений за его подписью могли быть А. Ф. Адашев или Иван Грозный.]» А. А. Зимина[6 - См.: Пересветов И. С. Сочинения / АН СССР, ИРЛИ; подгот. текста А. А. Зимина; под ред. Д. С. Лихачева. М.; Л., 1956.]? Было бы хорошо, если бы Вы об этом написали в сб[орник] в честь Варв[ары] Павл[овны].

В общем, всё на Ваше усмотрение.

Спасибо Вам за Ботвинника. Есть еще очень недурной перевод Малахова[7 - Скорее всего, речь идет о Сергее Арсеньевиче Малахове (1902–1973), литературоведе, историке литературы, поэте; докторе филологических наук (1935); сотруднике Сектора новой русской литературы ИРЛИ (1956–1962). Его перевод «Слова о полку Игореве» выявить не удалось.]. Я просил его Вам прислать на всякий случай. С искренним уважением

Д. Лихачев

ОР РГБ. Ф. 446. Карт. 17. Ед. хр. 105. Л. 10 и об. Автограф. Датировано по почтовому штемпелю на конверте (Л. 11).

7. 1 мая 1956 г

Глубокоуважаемый Вячеслав Федорович! Поздравляю Вас с праздником. Спасибо за статью. Она пришла как раз вовремя: мы формируем XIII т. Тр[удов] ОДРЛ. Статью Вашу прочел: она нас всех очень заинтересовала.

Ждем Вашей статьи для т. XIV Тр[удов] ОДРЛ, который посвящаем Варваре Павловне (формировать будем в ноябре)[1 - В т. XIV ТОДРЛ была опубликована статья Ржиги «Из истории одного литературного сюжета („Повесть о начале Тверского Отроча монастыря“ в обработке В. Глинки)» (С. 538–544).].

С искренним уважением Д. Лихачев 1.V.56

ОР РГБ. Ф. 446. Карт. 17. Ед. хр. 105. Л. 12. Автограф. На открытке.

8. 24 сентября 1956 г

Глубокоуважаемый Вячеслав Федорович!

Не знаете ли Вы, какова судьба перевода «Слова о полку Игореве» ленинградского поэта С. Ботвинника? Он предназначался для книги переводов «Слова», издаваемой Гослитиздатом под Вашей редакцией.

Как Вы отдохнули летом? Я чувствую себя плохо после плохого лета: болит язва.

Ждем Вашей статьи в сборник в честь Варвары Павловны.

С искренним уважением Д. Лихачев 24.IX.56

ОР РГБ. Ф. 446. Карт. 17. Ед. хр. 105. Л. 14. Автограф.

9. 21 ноября 1956 г

Глубокоуважаемый Вячеслав Федорович! Большое Вам спасибо за интересную статью. Завтра передаю ее редактору тома – В. И. Малышеву. Не сомневаюсь, что статья ему понравится. Думаю, что небольшое преувеличение объема – не беда.

Желаю Вам всего самого хорошего. Сам я чувствую себя не очень важно. Сказывается сильное переутомление.

С глубоким уважением Д. Лихачев 21.XI.56

ОР РГБ. Ф. 446. Карт. 17. Ед. хр. 105. Л. 17. Автограф. На почтовой карточке.

Переписка Д. С. Лихачева и Н. К. Гудзия

Николай Каллиникович Гудзий (1887–1965) – литературовед, историк литературы, педагог; академик АН УССР (1945).

Гудзий во время учебы в Киевском университете св. Владимира (1908–1911) и в первые годы после его окончания был участником известного научного сообщества – «Семинария русской филологии» профессора В. Н. Перетца, из которого вышли известные филологи и литературоведы – В. П. Адрианова-Перетц, И. П. Еремин, Г. А. Бялый и др. Сам Гудзий был прекрасным преподавателем, воспитавшим, в свою очередь, специалистов по древнерусской литературе – А. Н. Робинсона, В. А. Путинцева и многих других. В числе слушателей его «толстовского» семинара и семинара по источниковедению в МГУ были В. Я. Лакшин, П. В. Палиевский, Л. М. Розенблюм и др.

Преподавал в высших и средних учебных заведениях Киева и Симферополя, в 1921 г. переехал в Москву. Профессор кафедры истории русской литературы МГУ (с 1922), декан филологического факультета МГУ (1941–1945) и заведующий кафедрой русского устного народного творчества (1941–1946). Заведующий Секцией древнерусской литературы и литературы XVIII в. ИМЛИ (1939–1941, 1945–1947); отделом русской литературы (1945–1952) и отделом украинской древней литературы (1952–1961) Института литературы им. Т. Г. Шевченко АН УССР. Автор работ по древнерусской литературе, публицистике XVI в., русской и украинской литературам XVIII – начала XX в., о жизни творчестве Л. Н. Толстого; первых советских учебников и хрестоматий по древнерусской литературе; член редколлегии Полного собрания сочинений Л. Н. Толстого, редактор отдельных томов (1932–1958) и др.

Лихачев познакомился с работами Гудзия еще до войны. Дмитрий Сергеевич вспоминал, как в 1938 г. встретил на улице Г. А. Гуковского, который почти что бежал в книжный магазин, находившийся в парадной Музея этнографии и антропологии, чтобы успеть купить только что поступивший в продажу учебник Гудзия «История древней русской литературы». В этой книге, по словам Лихачева, «Гудзий говорил обычные вещи. Но как это было необычно!». Лихачеву импонировала стилистика, в которой был написан учебник, – «о литературе, да еще древнерусской, говорилось нормальным человеческим голосом. Там были человеческие слова о человеческих произведениях»[a - Воспоминания о Николае Каллиниковиче Гудзии. М., 1968. С. 44–45.]. Учебник Гудзия, десятилетиями входивший в вузовскую программу, переиздавался с исправлениями и дополнениями 7 раз. Даже само имя Гудзия с середины XX в. стало в студенческой историко-филологической среде употребляться в качестве обозначения учебника[b - См.: Бухаркин П. Е. Н. К. Гудзий – облик ученого в исторической ретроспективе // Вестник Санкт-Петербургского университета. Язык и литература. 2020. Т. 17. Вып. 2. С. 159.]. В начале 1970?х годов «Гудзия» заменил учебник Н. В. Водовозова. Сотрудники Сектора древнерусской литературы ИРЛИ настаивали на непременном переиздании учебника Гудзия[c - См.: ОР РГБ. Ф. 731/II. Карт. 8. Ед. хр. 63. Л. 17. Письмо к А. К. Гудзий от 4 декабря 1971 г.], однако его восьмое издание было осуществлено только в 2002 г.

Лихачев и Гудзий сблизились в 1945 г. в период совместной работы над многотомной «Историей русской литературы». В воспоминаниях о Гудзии и в некрологе ему, публикуемом далее в комментарии к письму 25 от 4 ноября 1965 г. (с. 116–117 наст. изд.), Лихачев подчеркивал неизменно доброе, человеческое отношение Николая Каллиниковича к людям, его альтруистические качества: «Он всегда интересовался тем, что представляет собой ученый в человеческом отношении. Он не терпел карьеристов, интриганов и чиновников, не терпел дурного отношения к людям. И огорчался, когда слышал о людях дурное. Неудача людей, которых он не любил, его не радовала. Ему не доставляло удовольствия услышать дурное о человеке. В нем не было ни на каплю злорадства. Он был всегда на стороне обижаемых. Он стремился к справедливости – в отношении живых и мертвых. Память ученого была для него священна […] То, что он говорил, часто было самым обыкновенным. Но именно это обыкновенное, сказанное вовремя, действовало как выстрел»[d - Воспоминания о Николае Каллиниковиче Гудзии. С. 45.].

За свою плодотворную научную жизнь Гудзий собрал обширный архив, судьбу которого попытался сам определить в конце 1963 г. Он передал небольшую часть документов в ЦГАЛИ СССР (автобиографию, рукописи некоторых работ, поздравительные телеграммы), где был создан его личный архивный фонд (РГАЛИ. Ф. 2256. 15 ед. хр., 1930–1964 гг.). После кончины ученого в 1965 г. директор ЦГАЛИ СССР Н. Б. Волкова предлагала его близким – А. К. и Т. Л. Гудзий – передать весь архив ученого на государственное хранение[e - ОР РГБ. Ф. 731/I. Карт. 63. Ед. хр. 7.], но не получила отклика. Живейшее участие в судьбе архива Гудзия принял Лихачев, в частности, он предложил выбрать местом его хранения РО ГПБ (см. письма 26, 27 на с. 118–119 наст. изд.). Однако в 1977 и 1983 гг. основная часть документов поступила в ГБЛ (ОР РГБ. Ф. 731. 3832 ед. хр., 1900–1970?е гг.), в их числе – значительный корпус писем Лихачева: 134 письма и 5 телеграмм на 188 листах. Самое раннее письмо от 23 сентября 1945 г., позднее – от 3 сентября 1965 г. В сохранившемся эпистолярии нашла отражение кампания по борьбе с космополитизмом в ИРЛИ и ЛГУ, а также обсуждались: организационные вопросы подготовки к защите Лихачевым докторской диссертации, одним из оппонентов которой был Гудзий; острые вопросы отечественной истории, в том числе подлинность «Слова о полку Игореве», поставленная под сомнение А. А. Зиминым в первой половине 1960?х годов; темы статей для изданий Сектора (Отдела) древнерусской литературы и выступлений на его заседаниях и т. д. В письмах Гудзий и Лихачев поздравляли друг друга с праздниками, юбилеями, присуждением государственных наград, обменивались мнениями в связи с выходом книг по древнерусской литературе. Эти письма могли бы составить самостоятельную книгу.

В нашем сборнике публикуются 21 письмо и 1 телеграмма (из собрания РГАЛИ) Лихачева Гудзию, 2 письма Гудзия Лихачеву и 4 письма Дмитрия Сергеевича к вдове Гудзия Татьяне Львовне и к его сестре Анне Каллиниковне.

1. Д. С. Лихачев – Н. К. Гудзию 23 сентября 1945 г

Глубокоуважаемый Николай Каллиникович[1 - У Лихачева: Калинникович; в дальнейших письмах: Каллиникович. См. также письмо 16 от 17 ноября 1956 г., в котором Лихачев уточнял у Гудзия, как пишется его отчество (с. 99 наст. изд.).]!

Посылаю Вам свою только что вышедшую книжечку «Национальное самосознание Древней Руси»[2 - См.: Лихачев Д. С. Национальное самосознание Древней Руси: очерки из области русской литературы XI–XVII вв. М.; Л., 1945.]. Я предполагал, что она выйдет в свет после некоторых моих работ, которые дал для напечатания в «Исторические записки»[3 - См.: Лихачев Д. С. Устные летописи в составе «Повести временных лет» // Ист. записки. 1945. Т. 17. С. 201–224.], в Труды Института литературы[4 - Имеются в виду ТОДРЛ, подготовка издания возобновилась после Великой Отечественной войны. В первый послевоенный том, вышедший в 1947 г., вошли 2 статьи Лихачева – «Галицкая литературная традиция в житии Александра Невского» и «О русской летописи, находившейся в одном сборнике со „Словом о полку Игореве“» (ТОДРЛ. Т. V. С. 36–56, 139–141).] и др. Поэтому некоторые места этой книжечки звучат необоснованно. Скоро должна появиться еще одна моя книжечка, в которой я также стремлюсь по мере сил пропагандировать др[евне]русск[ую] литературу и др[евне]русск[ое] искусство[5 - Речь идет о книге «Новгород Великий: очерк истории культуры Новгорода XI–XVII вв.» (Л., 1945).]. Очень рад был узнать, что Ваше здоровье стало значительно лучше.

Уважающий Вас Д. Лихачев 23.IX.45

ОР РГБ. Ф. 731/II. Карт. 8. Ед. хр. 64. Л. 1. Автограф. На почтовой карточке.

2. Д. С. Лихачев – Н. К. Гудзию 9 апреля 1946 г

Многоуважаемый Николай Каллиникович![a - Обращение напечатано на ленте красного цвета.]

Я был очень обрадован Вашей рецензией[1 - Речь идет о рецензиях Гудзия на книги «Новгород Великий: очерк истории культуры» и «Национальное самосознание Древней Руси», опубликованных в журнале «Советская книга» (1946. № 2. С. 92–95).]. Кроме Варвары Павловны[2 - В. П. Адрианова-Перетц.] мне никто в Отделе не говорил своего мнения о моих книжках.

Вполне согласен с Вами, что о югославянском влиянии непременно следовало бы сказать: но… соответствующие страницы были у меня выкинуты редактором. Вообще литературный материал в книжке о Новгороде подвергся чрезвычайному сокращению по требованию рецензента – В. В. Мавродина. Поэтому, между прочим, я не смог ничего сказать и о редакциях жития Михаила Клопского[3 - Михаил Клопский, преподобный (ум. 1453 или 1456) – православный монах, Христа ради юродивый. Пришел из Москвы в Новгород и был принят в Клопский монастырь, где аскетически прожил более 40 лет и бескомпромиссно выступал против новгородских бояр. Канонизирован в 1547 г. как чудотворец Новгородский. Житие Михаила Клопского было создано в 1478–1479 гг. кем-то из монахов Клопского монастыря на основании устных рассказов; известно три редакции, дошедшие до настоящего времени в 68 списках. Житие отличается структурой повествования и образностью языка, отразившего разговорную речь 1?й половины XV в., что делает его, по характеристике А. С. Орлова, «художественным памятником живого языка». См.: Дмитриев Л. А. Житие Михаила Клопского // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1988. Вып. 2. Ч. 1. С. 302–305.]. Я ими несколько занимался[4 - Вероятно, Лихачев изучал житие Михаила Клопского при написании главы «Литература Новгорода XIV–XV вв.» для коллективной монографии «История русской литературы» (Т. II. Ч. 1. С. 209–217, 232–235).] и пришел к выводу, что Ключевский не прав[5 - Вероятно, Лихачев не был согласен с предложенной историком Василием Осиповичем Ключевским (1841–1911) датировкой известных редакций жития Михаила Клопского и соотнесением их с несохранившимся протографом. См.: Ключевский В. О. Жития святых как исторический источник. М., 1871. С. 209–217, 232–235.].

В обеих книжках я стремился рассматривать русскую культуру не изолированно, и демонстрация наших тесных связей со славянскими странами была бы очень уместной. Сейчас подписана к печати моя книжка «Русская культура XV в.»[6 - Имеется в виду работа Лихачева «Культура Руси эпохи образования Русского национального государства. (Конец XIV – начало XVI в.)».]. В ней всякие европейские связи развернуты мною шире, чем в предшествующих книжках, но югославянского влияния снова нет: редактора пугает слово «влияние». Пришлось кое-что сказать об этом влиянии обиняками. Если бы Ваша рецензия появилась двумя неделями раньше, – мне удалось бы восстановить у себя в правах этот попранный раздел русской литературы.

Тема политической теории русского государства меня очень занимает, и я продолжаю об этом думать и сейчас. Основная моя мысль в том, что под теорию «Москвы – третьего Рима» обычно подводят различные исторические взгляды, которые следовало бы дифференцировать[7 - См. также письмо 3 Лихачева Будовницу от июня – июля 1947 г. и комм. к нему (с. 27–29 наст. изд.).]. «Сказание о князьях Владимирских» утверждает о перенесении знаков царского достоинства при Владимире Мономахе, когда Византия находилась еще в полном цвету[b - Так у Лихачева.]. Здесь нет, следовательно, идеи преемства царств и идеи византийского наследия, а речь идет об обычных и для Западной Европы легендах. Взгляд же на Москву как на преемницу и наследницу Византии в результате ее гибели, после 1453 г. никогда в XVI в. не высказывался официально. Но в XVII в. взгляд этот, действительно, в официальные высказывания вошел, и мне бы следовало об этом упомянуть.