Когда утонет черепаха

– И что?

– И вышел. Сначала из меня, потом из постели. Извините, говорит, обознался.

– А ты?

– Ничего, говорю. Приходите ещё. А то и оставайтесь. Грех прерывать такое знакомство.

– А он?

– Буду очень рад, говорит, в другой раз. Сейчас слишком много эмоций. Прям, нахлынули чего-то. С юмором мужик.

Анна перевела дух.

– Ну и хорошо. Можно считать, ничего не было.

Джудит посмотрела серьёзно.

– Нет, к сожалению. Нельзя так считать. Потом было продолжение. Так себе продолжение, причём. Этот твой…

– Роберт.

– Да, Роберт. Оделся кое-как и к выходу. Я пошла провожать как вежливая хозяйка. Выходим в коридор, там люди какие-то идут. Пьяные на вид. А мы выходим – просто сразу понятно, это у нас не урок пения был. А эти, прохожие, говорят, мы ваши поклонники. К Роберту, спрашивают, вы самый счастливый поклонник, наверное? И дёрнул меня нечистый за язык. Пошутила. Нет, говорю, это насильник. Ворвался, овладел. Тут вспышка, вспышка… Откуда фотоаппарат достали?

Прежде чем продолжить, Джудит долго и без удовольствия курила.

– Ну и вот. Была небольшая драка. Мы ж хотели фотоаппарат отобрать. Я билась как тигрица. Роберт вырубил портье, который вообще ни при чём. Твой друг в гневе плохо видит, кажется. Лучше его не серди. Как бы то ни было, тот, что с камерой, сбежал. Все они оказались журналистами. Настоящие говнюки с какого-то мелкого портала. Роберт куда-то звонил, пытался купить весь портал, но с утра ему там не поверили. Теперь вот.

Джудит положила телефон. На экране красовался заголовок:

Полицейские упали в обморок, когда увидели это!

Известный бизнесмен изнасиловал великую Джудит.

– Великая! Они назвали меня великой! Я же ещё не умерла! Нет бы назвать неподражаемой. Или там обворожительной.

Статья богато иллюстрирована и снабжена подзаголовком «их нравы». На первом фото Роберт под руку с Анной входят в зал. Потом гости, гости, праздник, потом Анна танцует, Роберт шепчется с какой-то бабой. Фото расставлены по принципу усиления драматургического накала. Вот Анна хохочет и обнимается с Альфредом, потом с Томасом Греком. Из чего следует, баба она гулящая. Вот танцует на сцене. В разрезе платья видны трусы, символ порока. Ноги на снимке выглядят отлично, кстати. Дальше – размазанные лица, и вот уже Роберт с голым торсом душит портье, а Джудит выглядит и правда изнасилованной. И снова фото Анны, выдернутое будто бы из личного дела. В конце сделанное чуть не со спутника фото жены Роберта. Подпись утверждает, это именно жена. В конце снова красивая Анна, змея и разлучница.

– Что же теперь будет? – спросила Анна.

– Альфред скачет от счастья. Такой пиар и за миллион не купишь. Мне всё равно, у меня это юбилейный, десятитысячный скандал. Тебе же с непривычки будет жарко. Но ты держись. Месяца не пройдёт, всё забудут.

– Может, никто не прочитает? Портал какой-то левый.

Певица расхохоталась.

– Посмотри вокруг.

Анна оглянулась. Бармен смотрел на них с улыбочкой и сразу отвёл глаза. Девушки у стойки косились и хихикали. Мимо бара шли участники вчерашнего банкета, помахали рукой вроде просто, но в то же время как-то двусмысленно. А потом, уходя, рассмеялись.

Роберт пропал, на звонки не отвечал. Возвращалась на такси. Водитель поглядывал в зеркало заднего вида. Анне казалось, глаза у него весёлые.

Мгновенно она превратилась в параноика. Ей казалось, все только и думают об этом случае в отеле. И узнают, и вслед смеются. Интернет усиливал впечатление. Новость мгновенно разлетелась. Везде те же фото, меняются только заголовки. И все идиотские.

«Содом наших дней»

«Торговцы моралью»

«Не ведающие стыда»

Писали, что Джудит не станет обращаться в суд. Журналисты не сомневались, богач запугал бедную жертву. К полудню появились биографии Анны и Роберта. В срочных новостях, сразу после ядерных испытаний в Корее. Сообщили, что жена бизнесмена подала на развод. Другие писали, что жена пьяница с трудной судьбой или заперта в сумасшедшем доме. Репортёры раздобыли телефонный номер Анны. Первый просил дать интервью в обмен на деньги. Второй советовал рассказать «всю правду», чтобы оправдаться самой и отомстить Роберту. Третий (журналистка) сказала, что в любом случае сочинит увлекательный рассказ от лица Анны, так что проще самой всё выдать.

Главный и единственный в мире Содом тот, что живёт в головах у газетчиков. Анна отключила звонки с незнакомых номеров. Приехал папа. Плакала, залила папе рубашку. Роберт не звонит и на смс не отвечает.

На следующий день сообщили: биржевые котировки холдинга «Ro&Ro» упали. Снова звонила Роберту, на пятый раз он ответил.

– Слушаю вас, Анна.

– Роберт! Какой-то кошмар творится! Что мне делать?

– Раньше надо было думать, когда заваривала эту кашу.

И отключился. Анна онемела. То есть он считает, она специально устроила скандал, подложив вместо себя Джудит! Самовлюблённый кретин.

Вскоре пришло электронное письмо. В связи с сокращением штата Анна уволена. Ироничная приписка: Компания благодарит Анну за отлично выполненную работу. Выходное пособие будет начислено в соответствии с законодательством.

Позвонила бухгалтер Вера.

– Ну, как ты там, королева светской хроники?

– Ужасно, Вера. Третий день плачу. Он меня уволил.

– Он каждого пятого уволил. А в офисе – так и вовсе половину.

– А тебя?

– Мне зарплату урезал. Так что я тоже злая. Но не настолько, как другие. Мы, толстые, вообще не злимся подолгу.

– Ты звонишь сказать, что злишься?

– Я звоню предупредить. Тебе надо забрать вещи, но днём лучше не приходи.

– Побьют уволенные?

– Не должны, но могут. Приходи после работы. Часиков в семь. Я договорилась с охраной, кабинет будет открыт.

Анна шла по пустым коридорам, будто с жизнью расставалась. Прощай, хорошая работа. Прощайте, приличные мужчины. Теперь она – падшая женщина. Под статьями о её падении полно было признаний в любви, но значили они только одно. Все психи и маньяки мечтают теперь об Анне, и других женихов у неё не будет. Остаётся уплыть на дальний остров, жить в землянке, питаться рыбой и ягодами.

Оставалось непонятным, за что небеса так обошлись? За избыточное целомудрие или, наоборот, за недостаточное? Если бы она сразу переспала с Робертом, было бы лучше? Или следовало надеть ледяную броню и не ездить даже на переговоры? Ведь ясно было, чем закончится это взаимное уважение.