Дело об ожившем мертвеце

Один из фонарей папа обычно держал возле задней двери, но для начала я сунулась в маленькую кладовку возле крыльца и нашла в ней чёрный плащ. Он оказался великоват, но я всё равно надела его прямо поверх ночной рубашки и застегнула на все пуговицы. Там же, в кладовке, нашлись и мягкие кожаные сапоги – старые, разношенные, они очень странно ощущались на ноге. Наверное, потому, что я была босиком, без чулок.

Фонарь со стеклянными стенками висел на крючке рядом с дверью. Высоко висел, однако я всё же умудрилась дотянуться и снять его, привстав для этого на цыпочки. Внутри фонаря обнаружился довольно длинный огарок толстой белой свечи. Я отыскала на полке коробок со спичками и зажгла свечу. Затем ещё раз глубоко вдохнула, собираясь принять ужасно неразумное решение.

И приняла его.

И вышла в ночь.

На меня сразу же обрушился дождь, моментально намочил волосы, и они прилипли ко лбу. Налетел порыв ледяного ветра, от которого покрылись мурашками мои голые ноги. Света от фонаря едва хватало на то, чтобы кое-как можно было разглядеть, что находится не далее чем в полуметре передо мной. Скелет передёрнулся от холодного душа с неба, а затем умчался куда-то во тьму.

Вскоре я увидела в грязи следы – свежие, потому что их ещё не успел смыть дождь. Отпечатки ног оставил человек, уходивший прочь от нашего дома, и были эти следы несколько больше, чем мои собственные.

Начинали оправдываться мои самые жуткие предположения, и стало ясно, что принятое мной решение действительно было безумным.

Не знаю, что за сила толкала меня вперёд, но я тем не менее шла всё дальше и дальше. Когда я вошла через заднюю калитку на кладбище, грязь сменилась мокрой травой, на которой, само собой, не было никаких следов.

Я побрела среди хорошо знакомых мне могил. Прошла мимо Джона Бекингтона, придержавшись рукой за его высокое надгробие. Миновала Анни Оркрайт, мистера и миссис Джонс и Джереми Хип. Остановилась перевести дух возле семейного склепа О’Нилов, постояла, прислонившись к его холодной стене. Здесь, рядом с этим массивным сооружением, можно было ненадолго почувствовать себя хотя бы в некоторой безопасности: какое-никакое, а укрытие, правда?

Внимательно прислушавшись, я даже расслышала то, что шепчут мне О’Нилы своими призрачными голосами:

– Иди дальше.

– Ты уже близко.

Мертвецы чувствовали нечто такое, чего не могла ощутить я сама. До сих пор я не видела вокруг ничего, кроме бледных серых теней, призраков, которые двигались и меняли форму, словно клочья тумана. Я не улавливала никакого движения в траве или в ветвях деревьев. Не слышала ничьих шагов или тяжёлого дыхания. Но при этом вокруг была такая непроглядная тьма и так громко, перекрывая все звуки, шумел дождь, что я самой себе всё сильнее начинала казаться идиоткой. Мне стало думаться, что следы на грязной земле мне просто привиделись, что не было никаких следов. А если и были, то их вполне мог оставить там Томас, просто раньше я их не замечала.

Наконец, оставался единственный способ узнать, не скрывается ли здесь кто-нибудь, – только дождаться, когда этот кто-то набросится на меня из темноты. Не знаю, как вам, а мне этот вариант был совершенно не по душе. Однако Скелет продолжал довольно уверенно бежать вперёд так, словно чуял запах.

Я дрожала всем телом. Если меня не убьют сегодня на кладбище, я точно заболею. Простужусь.

– Кто там? – шёпотом спросила я.

Свинцовые облака на небе начинали редеть, сквозь них уже проглядывали редкие звёзды, однако дождь всё ещё не переставал. Я прислушалась, ловя ответный призрачный шелест голосов, хотя по своему опыту знала, что конкретного ответа на свой вопрос от мертвецов всё равно не дождусь.

Ну ладно, пора было двигаться дальше. Я могла – хотя и с трудом – разглядеть Скелета, он крутился впереди, обнюхивая все могилы подряд. Я решила, что вот дойду до дальней ограды кладбища и сразу поверну назад. Начав уже мечтать о своей тёплой постельке, я вдруг поняла, что приближаюсь к тому участку, на котором сегодня должны были похоронить светловолосого парня, и сразу напряглась.

А тут и Скелет остановился, замер возле выкопанной в земле ямы – она смотрела на меня, словно открытое окно в глубины ада. А затем я что-то услышала. Стон? Да, пожалуй, этот звук был похож на стон, и шёл он, как вы уже, наверное, догадываетесь, как раз от разрытой могилы.

Меня охватил такой ужас, что я застыла на месте, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой. Скелет прижался к моей ноге, и я чувствовала, как вибрирует его грудная клетка, в глубине которой рождается рычание.

Медленно, словно во сне, я подняла фонарь, чтобы заглянуть в могилу.

Она была пуста. Всего лишь грязная, вырытая в земле яма с оплывшими, размытыми дождём краями.

Я снова услышала стон и так сильно прикусила себе губу, что на ней выступила кровь.

– Эй! – позвала я, обращаясь к ночной тьме. – Есть здесь кто-нибудь?

Я моргала, смахивая с ресниц капли дождя, пытаясь что-то увидеть в слабом, мерцающем свете фонаря.

За одним из надгробий шевельнулась неуклюже шатающаяся на ветру тень.

– Берегись! – прошептали мне призрачные голоса.

Я ахнула, захлебнувшись воздухом, а Скелет бешено залаял. Шаркающей походкой тень приблизилась к нам, с трудом пробираясь сквозь густую кладбищенскую траву. Я застыла от ужаса, выставив перед собой фонарь. Не думаю, что мне хотелось рассмотреть то, что ко мне приближалось, но выбора-то у меня всё равно не было.

Тень вступила в отбрасываемый фонарём бледный круг света, и у меня перехватило дыхание.

Передо мной стоял светловолосый парень. Тот самый, который считался мёртвым. Тот самый, которого сегодня днём должны были похоронить. Тот самый…

И тут я завизжала.

Глава 3

– Ты живой! – ахнула я.

– Живой, живой! – немедленно зашелестели призрачные мёртвые голоса. – Он не наш.

Казалось, всё кладбище на разные лады принялось обсуждать эту новость.

Светловолосый парень был одет, как и подобает покойнику, во всё тёмное, хотя можно было заметить, что вещи на нём дешёвые и разномастные. Обычно так хоронят бедняков – подбирают им какие-нибудь случайные обноски. Лицо парня было бледным, словно кусочек Луны, выглянувший как раз в это время в просвете между тёмными облаками. Блондин, естественно, до нитки промок – ещё бы, под таким дождём! Волосы у него торчали в разные стороны, глаза ввалились и моргали, когда на них падал свет. Ну и, чтобы завершить картину, добавлю, что он с ног до головы был заляпан грязью.

– Ты… в порядке? – спросила я, когда мне удалось наконец немного прийти в себя и отдышаться.

Парень пошатнулся и сделал шаг в мою сторону. Я моментально отпрянула назад, а Скелет залаял, предупреждая выходца из могилы о том, что приближаться к нам не стоит.

Парень неуверенно раскрыл рот, словно заново привыкая говорить, потёр ладонью затылок и медленно, с трудом спросил:

– Де… я?

Я шикнула на Скелета и ответила, придерживая пса за ошейник:

– Как где? На кладбище, конечно. А если уж совсем точно, то на кладбище Семи Ворот.

Я вдруг поняла, что надо бы подойти ближе к этому парню, но ноги мои сопротивлялись, не хотели сдвинуться с места. И всё же я заставила их шевелиться и приблизилась к блондину настолько, чтобы можно было разговаривать, не напрягая голос.

– Вы… израк? А я, значит… умр, да? – спросил парень, испуганно глядя на меня своими тёмными глазами.

Я немного помедлила с ответом, озадаченная тем, что он, пожалуй, всё-таки больше похож на живого человека, чем на покойника.

– Я? Нет, я не призрак. Призраки, они более… как бы сказать, – я посмотрела на себя и продолжила, шевеля в воздухе пальцами: – Они прозрачнее, вот. Сквозь них всё просвечивает. А ты… тоже на призрака совсем не похож. Скорее на живого. Вон, стоишь довольно прямо, ровно, не шатаешься…

Тут парень и пошатнулся, и поскользнулся, и рухнул прямо в грязь возле могилы – всё сразу. Скелет неожиданно вырвался у меня из рук, подлетел к парню и принялся вылизывать ему лицо.

– Вайолет! Вайолет! Ты здесь?

Отец! Пожалуй, я ещё никогда в жизни не была так рада его появлению, как в эту минуту.

– Папа! Иди сюда! Скорее! Пожалуйста, скорее!