Израненное сердце

Интересно, существует ли на самом деле любовь с первого взгляда?

Как ее почувствовать?

Может быть, это стрела, которая пронзает твою грудь всякий раз, когда пара угольно-черных глаз встречает твои?

Я чувствую, как снова краснею при одной только мысли об этом.

– Что такое? – спрашивает mama. – Ты странно выглядишь. Хочешь воды? Еды?

– Все в порядке, mama, – уверяю я ее.

Отец встает с дивана.

– Куда ты? – спрашивает его mama.

– Мне нужно поговорить с Джессикой.

Джессика Томпсон – его ассистентка.

– Прямо сейчас? – уточняет mama, и между ее бровей снова пролегает складка.

– Немедленно. Ей придется выпустить пресс-релиз. Невозможно скрыть тот факт, что наша дочь была похищена. Только не после всей этой суматохи в отеле.

Таков мой отец – как только одна проблема решена, он немедленно переходит к следующей. Я в безопасности, и теперь нужно устранить все последствия.

– Все в порядке, mama, – говорю я. – Я пойду прилягу.

– Я поднимусь с тобой, – предлагает Серва.

Я знаю, что она говорит это искренне, но, честно говоря, это скорее ей нужна помощь подняться по лестнице. В настоящее время сестра страдает от легочной инфекции, и ее антибиотики не помогают.

Пока мы поднимаемся по широкой изогнутой лестнице, я обвиваю Серву за талию, чтобы поддержать. Я слышу ее свистящее дыхание.

Моя спальня – первая налево. Сестра идет за мной и садится на кровать.

Я поворачиваюсь, чтобы Серва помогла мне расстегнуть платье. Я не стесняюсь раздеваться перед ней – сестра настолько старше меня, что заботилась обо мне с самого моего детства.

Я снимаю платье и аккуратно вешаю его в шкаф. Я носила его совсем недолго и даже ни разу в нем не танцевала, так что нет смысла отправлять его в прачечную.

Пока я ищу свою любимую пижаму, Серва говорит:

– Итак, расскажи мне, что случилось на самом деле.

Я избегаю ее взгляда, продолжая искать пижаму.

– Что ты имеешь в виду?

– Я знаю, что ты не все рассказала tata и mama.

Найдя свою пижаму, украшенную рожками с мороженым, я натягиваю ее на себя.

– Ну, – отвечаю я из обволакивающей темноты пижамной кофты. – Он был очень красивым.

– Вор? – вскрикивает Серва.

– Да – и ш-ш-ш! Mama тебя услышит.

– Как он выглядел? – шепотом спрашивает Серва, и ее глаза блестят от любопытства.

– Он был огромным – словно какой-нибудь русский богатырь. Будто съедает за раз десяток яиц и две курицы.

Серва хихикает.

– Звучит не слишком красиво.

– Но он был красивым! У него было такое суровое лицо, широкая челюсть, темные глаза… Но было видно, что он умен. Не просто какой-то мордоворот.

– И ты поняла это по одному только взгляду? – скептически спрашивает сестра.

– Ну… еще мы немного поболтали.

– Что? О чем? – восклицает она, забыв о том, что надо говорить тише.

– Ш-ш-ш! – напоминаю я, хоть этот дом и огромен, и маловероятно, чтобы кто-то мог нас услышать, только если он не будет стоять за самой дверью. – Просто… Обо всем. Он спросил, откуда я, где жила и почему плакала перед вечеринкой.

– И почему ты плакала? – нахмурившись, спрашивает Серва.

– Tata узнал про Парсонс.

– Ох, – сказала она. Сестра знала, что я отправляла заявку. Она была слишком добра, чтобы сказать мне, что это ужасная идея. – Он рассердился?

– Разумеется.

– Мне жаль, – говорит Серва, обнимая меня. – Впрочем, в Кембридже тоже неплохо. Тебе там понравится.

Серва, как и полагается, тоже там отучилась. Она закончила с отличием, получив степень магистра в макроэкономике. После этого ей предложили должность аналитика в «Ллойде», известном рынке страхования в Лондоне. Но прежде, чем сестра успела приступить, она переболела пневмонией три раза подряд.

У Сервы муковисцидоз[8 - Муковисцидоз – наследственное заболевание, которое характеризуется поражением желез внутренней секреции и серьезными нарушениями в работе органов дыхания или желудочно-кишечного тракта.]. Мои родители оплатили все существующие на свете способы лечения. Часто ей становилось лучше на несколько месяцев, или, по крайней мере, достаточно хорошо, чтобы посещать учебные заведения или путешествовать. Но всякий раз, когда сестра собиралась покорить очередную вершину, болезнь возвращалась с новой силой.

Эта тень, нависающая над нашей семьей. Понимание того, что жизнь Сервы будет, скорее всего, короче нашей. Что она с нами ненадолго.

Это достаточно трагично само по себе. Но хуже того, моя сестра – самый добрый человек из всех, кого я знаю. Она нежная. Она теплая. У нее ни о ком не найдется дурного слова. И она всегда рядом, чтобы помочь мне и поддержать, даже когда ее легкие тонут, а сама она ослабела от кашля.

Серва до сих пор очень красива, несмотря на недуг. Со своим круглым лицом, темными глазами, румяными щеками и волосами, зачесанными назад с прямого пробора по центру, она напоминает мне куклу. Сестра маленькая и хрупкая. Мне бы хотелось прижать ее к себе, как куколку, и защитить от всех тех ужасов, что с ней происходят.

Я не рассказываю Серве про поцелуй. Это слишком безумно и стыдно. Я никогда не вела себя так раньше. Она была бы в шоке. Честно говоря, я и сама в шоке.

– Что ж, я рада, что ты в безопасности, – говорит сестра, крепко сжимая мою ладонь. Мои руки больше, чем у нее. Я вся больше – я переросла ее еще в десять лет.