Звезды взрываются внутри

Звезды взрываются внутри
София Каримова

Библиотека любовных романов
Жаркие летние дни, студенты, пробующие взрослую жизнь, и щемящие оранжевые закаты кажутся подходящим фоном для поиска собственного «Я».

«Это смешно и нелепо, но я никогда не мог сказать девчонке прямо, что она мне нравится…»

Циничный Санжар, красивый Санжар, противный Санжар, от которого хочется держаться подальше и не иметь с ним ничего общего. Но все-таки она пропала при первом же взгляде на него – Эльназ, взрослый ребенок, погруженный в себя.

Эту книгу можно было бы использовать в качестве утешения там, где кризис самоидентификации побеждает хаос юношеских чувств. Здесь нет долгих размышлений о сути бытия, тут никто не ноет о своей судьбе. Здесь только мы, взрослые дети, живущие по правилам, которых не понимаем. Но, может быть, сможем понять, если узнаем себя сквозь страницы этой книги.

София Каримова

Звезды взрываются внутри

© София Каримова, 2021

© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2021

Глава 1

Слишком много людей – вот о чем я перманентно жалела, пока мы добирались до этого замечательного дома с бассейном. Мысленно я все время пыталась абстрагироваться от их оживленного щебета и бурного выражения восторга, который доставал меня и всех окружающих на протяжении всего маршрута. Конечно, на меня никто не обращал внимания. Может, поэтому я чувствовала себя такой мрачной и уставшей, и настолько тоскующей по дому.

– Эля, скажи, что бы ты сделала, если бы у тебя было сто баксов?

Я пару раз моргнула и перевела взгляд на Данияра, который, ухмыляясь, сидел в своем шезлонге. Это была игра под названием «Как вывести Элю из себя». Данияр с детства в нее играл. Пошлые подначивания всякого рода, грязные намеки, грубые шутки – он не унывал, интуитивно чувствуя, что целится в нужное место. Среди друзей я слыла моралисткой.

Я в миллионный раз прокрутила в уме голос моего отца: «Эля, тебе понравится, вот увидишь!» Вообще-то, я пожалела об этом в ту же секунду, как поддалась на его уговоры поехать с этой пресыщенной компанией. Данияр был сыном хороших семейных знакомых, из тех, с которыми с детства не можешь найти общий язык. Он был избалован, тщеславен, невероятно хорош собой и мерзок до скрипа в зубах. С этим можно было бы как-то мириться, но за ним тенью ходило богатство его семьи, которая оплатила половину аренды нашей виллы. Во флаере туристического агентства это выглядело божественно – полуостров Капо-Кода-Кавальо, окруженный Средиземным морем с кучей лазурных пляжей. Может, если бы я не чувствовала себя частично обязанной за свое пребывание здесь, я бы могла более остроумно отвечать на его издевки, но в моем взвинченном состоянии все, на что я была способна, это:

– Я бы добавила сверху еще пару сотен и купила тебе билет в один конец, лишь бы от меня подальше.

Прозвучало это на редкость язвительно, буду откровенна. За весь мой короткий опыт в среде покорителей жизни, недавно вылупившихся из своих университетов, стало понятно, что существуют определенные правила общения внутри компаний. Например, некоторые могут грубить и совать свой нос, куда не надо, но другие будут вечно ловить косые взгляды за это.

– Мурат, намажь мне спину, – Асем, виляя бедрами, подошла к шезлонгу. Наигранно скромным движением она стянула с плеч пляжный халатик, и отовсюду послышались «ох» и «вау». На ней был невероятный блестящий купальник, весь прошитый серебристыми пайетками – зрелище было действительно ослепительным.

Наша компания отдыхает на одном из лучших островов в Средиземном море. Сардиния. Здесь щемяще красивые закаты, морской бриз задувает песчинки в волосы наших красавиц, и они от этого просто бесятся. Что до меня, то запах соли, который он несет, навевает что-то трогательное, нежное. Я мало с кем общаюсь, а остальные мало общаются со мной. На деле же их пустая болтовня вроде «попробуй этот крем, он идеально подойдет к твоей коже» или «Данияр – просто лапочка, видела эти мускулы?» просто выводит меня из себя. Девочки заигрывают с мальчиками (которые уже поделены между собой), заливисто хохочут над их плоскими шутками, бегают за ними.

– Эля, кто успел испортить тебе настроение? – Ануар выскочил из воды и навис надо мной, разбрызгивая холодные капли воды. – Окунись разок, тебе будет полезно.

Я попыталась отодвинуться, но тут он затряс надо мной своей головой, и прозрачные капли полетели с острых кончиков волос.

– Ты идиот!.. – не выдержав, я вскочила и бросилась на него, намереваясь столкнуть в бассейн, но он ловко увернулся.

– Наконец-то хоть кто-то смог ее расшевелить, – услышала я краем уха. Я резко обернулась посмотреть, кто это сказал, и не удержала равновесия.

В детстве папа говорил, что я плаваю как дельфин. Впоследствии я частенько думала, что если бы была более изящной, то он бы назвал меня «русалкой». Говорят, если прикоснуться к дельфину, то навсегда останешься счастливым, моя лучшая подруга Диана все детство мечтала об этом. И только потом мама объяснила, что дельфины – любимые папины животные. Но именно это и казалось ошибкой – такая ходячая катастрофа, как я, никогда не могла бы стать русалкой.

Вода сомкнулась над моей головой, дно встретило нестерпимо голубой плиткой. Порой я ненавижу бассейны – в них никогда не угадаешь, где глубоко, а где нет.

– Ну-ну, не надо злиться! – услышала я, когда вынырнула. – Подумаешь, намочила волосы.

Я убрала мокрые волосы со лба, охватив одним взглядом смеющиеся лица. Данияр от хохота присел в своем шезлонге. Ануар стоял у кромки, с сокрушенным видом посмеиваясь и качая головой. Наконец он наклонился и подал руку, но я не могла не воспользоваться возможностью, и он размашисто полетел в воду.

Я была в бешенстве. От злости я не рассчитала силы и неправильно запрыгнула на бортик, соскользнув обратно. Ануар схватил меня за бедра, якобы чтобы помочь, и я бешено попыталась отбиться от его объятий. Это практически выбило меня из колеи. Я снова подпрыгнула, пытаясь вытащить свое тело из воды, но я уже не могла сосредоточиться, мне надо было успокоиться. Плюхнувшись обратно в воду, я отметила знакомые признаки надвигающейся истерики – сковывающие ощущения в горле, легкая дрожь в теле, заторможенность. На фоне общего хохота выступившие слезы казались чем-то ужасным. Я беспомощно попыталась подпрыгнуть еще раз, и неожиданно меня подхватили чьи-то руки и вытащили наверх.

– Стой тихо!

Прищурившись для фокусировки, я попыталась рассмотреть близкое мужское лицо, совершенно не чувствуя, как меня пытаются поставить на подгибающиеся ноги.

– Кто в-вы!.. – заикаясь, произнесла я, когда меня подтолкнули к шезлонгу, усадили вниз и накрыли мои дрожащие плечи мягким полотенцем. Потом он приподнял указательным пальцем мой подбородок, и я мгновенно смутилась от картинности этой сцены.

– С тобой все в порядке?

Я сомкнула дрожащие губы и попыталась кивнуть. У него было очень чистое, почти механическое произношение. Потирая плечи, я краем уха слушала, как Мурат представляет остальным новоприбывшего. Это Санжар, его хороший друг, с которым они вместе работают в их совместной фирме. Я слышала, что Мурат открыл свое дело, но понятия не имела, чем он занимается.

Я подняла голову, чтобы посмотреть на Санжара, и встретила его прохладный взгляд. У него было красивое мужское лицо, и я загляделась на его глубоко посаженные глаза под густыми черными бровями. Затем перевела взгляд на четко очерченные губы, которые были презрительно сжаты. Разве сейчас бывают люди с таким холодным выражением лица? Какой отталкивающий вид. Я сокрушенно покачала головой, осознав, что он мне понравился. Меня вечно тянет не на тех.

Я сохраняла молчание, дожидаясь, когда парни уйдут в дом, чтобы показать Санжару его комнату. Не знаю, что больше вывело меня из равновесия – унизительное барахтанье в бассейне или этот презрительный взгляд, за который хотелось влепить пощечину.

– Не думала, что он приедет, – услышала я сбоку. Подняв голову, я с интересом посмотрела на Сабину, лежавшую справа от меня. Со стороны и не скажешь, что фраза прозвучала от нее – таким безмятежным казалось ее лицо с закрытыми глазами.

– Ты видела, как он на меня смотрел? – это Ай-герим, она лежала чуть дальше. Я перевела на нее взгляд, на секунду отметив про себя, что мне завидно наблюдать, как легко и уверенно она переворачивается на живот, выпячивая попку. – Я думала, он меня сейчас ударит.

– Пусть только попробует, – теперь говорила Асем, которая лежала с другой стороны от меня. Я вертела головой из стороны в сторону, прямо как Гарри в плаще-невидимке, – ты и так от него натерпелась. Хотя, конечно, ты сама виновата. Иногда, клянусь, вовсе не обязательно быть такой стервой.

– Что? – Айгерим удивленно засмеялась, – боже, прекрати, а то меня стошнит. Я просто хочу забыть эту историю, как будто ничего не было. Ничего. Никогда.

Мне так сильно хотелось спросить, что между ними произошло, что у меня закололо бок. Отложив полотенце, я растянулась на шезлонге и устало прикрыла глаза. Девушки молчали некоторое время, и я в который раз начала анализировать, почему никто и никогда не разговаривает со мной, словно меня тут вовсе нет.

– Ты видела, как Ануар запрыгнул на бортик? – наконец услышала я, мысленно закатив глаза. Лично меня просто удивляло, как часто тема разговора снова и снова возвращалась к мужскому полу.

– Саби, ты в курсе, что ты нас уже достала? Ты можешь часами обсуждать мускулы, жилистые руки и пресс, и, боже, только посмотри на Элю, она скоро в наушниках начнет ходить, лишь бы ничего не слышать.

Я распахнула глаза и села, спустив ноги на холодную плитку.

– Я же говорила, вот она и убегает, – услышала я, когда натягивала свои вьетнамки.

Мне хотелось, как маленькой девочке, затопать ногами и закричать на весь дом, что я не желаю больше слышать комментарии о себе в моем же присутствии. Исчезнуть бы отсюда каким-нибудь волшебным образом.

Я уже поднималась к себе по лестнице, когда услышала голос Ануара.

– Я тебе объясню. Это маленькая, вечно всем недовольная стерва, которая постоянно закатывает глаза и надувает губы и…

– Я вижу, она у тебя уже в печенках сидит, – перебил его Санжар, – тогда зачем столько беспокойства.

Они были в одной из спален под лестницей, и разговор легко было слышно сквозь открытую дверь.

– Я просто хочу, чтобы ты понял, что не стоит соваться на эту территорию. Она моя.