Хорошая девочка попадает в неприятности

– Ты не можешь защитить меня от моего прошлого, братец. Но ты подарил мне все это, – я обвела рукой почти погрузившийся в сумрак зал, – спасибо. А хочешь посмотреть магию нашего мира? Хотя она, конечно, не такая впечатляющая…

– Хочу!

Столько энтузиазма в голосе.

– Тогда верни все как было, и поехали в кино.

***

Рин отправился домой через неделю. Кажется, последние несколько дней он оставался, чтобы просто составить мне компанию. Хотя Рин отговаривался необходимостью больше узнать о магии нашего мира, как мы оба в шутку называли достижения технического прогресса. Я отдала ему на растерзание старую электронную книгу, пылившуюся в шкафу, и этот гениальный ребенок возился с аккумулятором, пока не заставил его работать на магии.

С накопителем мы разобрались на следующий же день после памятного посещения лесной поляны: массивный кулон с горным хрусталем, сто лет назад подаренный мне бывшей свекровью, наконец-то на что-то сгодился. Нам пришлось проторчать в лесу почти весь день, пока Рин мастерил накопитель, зато потом Клеопатра всю неделю ловила по дому разноцветных бабочек, птичек и мышек.

Словно боясь что-то пропустить, Рин почти все время проводил за ноутбуком, отбирая и сохраняя в свою читалку книги, картинки, схемы. Я никогда еще не видела человека, настолько увлеченного поиском новых знаний. Мы посетили все технические музеи в городе, а также железнодорожный вокзал и аэропорт. Самолеты привели Рина в восторг. Но меня бесконечно удивляли не его несомненная гениальность, фантастическая работоспособность и неукротимая тяга к новой информации, а тихая трогательная доброта и готовность отвечать на тепло и заботу. И чем ближе был день отъезда, тем яснее я понимала: мне будет не хватать моего странного родича.

Субботу мы провели в парке аттракционов. Последним пунктом программы стало колесо обозрения, с которого открывался чудесный вид на город. Легкие прикосновения теплого ветра – и Рин, крутящийся во все стороны, жадно впитывающий новые впечатления. Я знала, его идеальная память не упустит ни единой детали. Беззаботная болтовня, звонкий смех.

Я заражалась его детской жизнерадостностью, тянулась к ней, как запойный алкоголик, глотала взахлеб, стараясь заполнить сосуды своей души и памяти. Знала ведь, что мне предстоит, и пыталась подготовиться. А когда мы на несколько минут зависли на самом верху, я достала из своих сокровенных запасов самую теплую и добрую улыбку и сказала:

– Спасибо тебе, братец.

– За что? – недоуменно спросил Рин.

– За компанию. Я давно так не веселилась.

– Я тоже, – ответил он и, подумав, добавил. – Никогда. Я никогда так не веселился.

Он внезапно замолчал и отвернулся. Помедлив, я пересела под бок к Рину, взяла его под руку и, легонько толкнув локтем, показала на небо, где, оставляя за собой белую полосу, летел самолет. Рин размял пальцы, и в следующую секунду она засияла всеми цветами радуги, словно за хвостом находилась невидимая призма.

– Ты с ума сошел! Увидят же!

– А, – отмахнулся Рин, довольно улыбаясь, – пусть. Все равно не поверят.

***

Как две недели назад, он стоял посреди моей спальни. Долговязая фигура в балахоне. Только сейчас из-под подола выглядывали носки кроссовок. За спиной рюкзак. В нем одежда, читалка, с десяток бумажных книг, цветной анатомический атлас и термокружка. Клеопатра, осознав важность момента, вовсю мурлыкала и даже лизнула Рина в нос. Не мне одной будет его не хватать. Я закрыла ее в ванной, чтобы не мешала, и пришла прощаться.

– Готов? – спросила тоном стойкой спартанской матери.

– Угу, – пробурчал Рин.

– Отлично, – сказала я, снимая с мантии шерстинки Клёпы, и вручила белый конверт, – тогда держи. Откроешь, когда вернешься домой.

– А что там? – в глазах Рина промелькнуло любопытство.

– Сюрприз.

Я подмигнула и, подавшись вперед, заключила названого брата в объятья. Он застыл. Я почти физически ощущала его неуверенность. А спустя несколько ударов сердца Рин внезапно крепко прижал меня к себе, удобно устроив подбородок на моей макушке. И вздохнул. Медленно и очень грустно. Подавив наворачивающиеся на глаза слезы, я отстранилась, преодолевая легкое сопротивление его рук. Достала из заначки свою самую лучшую улыбку.

– Счастливой дороги, братец. Мы с Клёпкой будем тебя вспоминать.

И, чувствуя, что запас моей прочности подходит к концу, выбежала из квартиры. Когда спустя час я вернулась домой, в спальне никого не было. Выпустив Клеопатру из ванной, я уселась в кресло и наконец-то позволила себе зареветь.

ГЛАВА 1

Его Величество Белгор Десятый, милостью Великой Матери Верховный Король Саварры, Лигурии и Лохнадана, пребывал в задумчивости. Переговоры с послами Дунстера, длившиеся уже неделю, не принесли ничего, кроме изжоги. Требования тана, возомнившего себя великим освободителем и настаивающего на пересмотре вассального договора, были просто смехотворны. И если бы не постоянная угроза со стороны других соседей, Белгор вторгся бы в Дунстер, как это в свое время сделал его великий предок под номером четыре. Но сейчас Госпоже Ворон хватит дани, собираемой на восточных границах. А с клятвопреступником он разберется по-своему. Тем более что приехавший с посольством племянник тана не прочь примерить дядин венец. Высочайшие размышления были прерваны гостем, ради которого король задержался в кабинете в этот поздний час.

– Ваше Величество, – высокий мужчина согнул в идеальном поклоне гордую спину.

– Доброй ночи, Бриан. Присаживайтесь. Вина?

Король лично наполнил два дорогих кубка.

– Если позволите, Ваше Величество, я мог бы избавить вас от этого недуга.

В голосе прибывшего тонко сочетались почтительность и забота о монархе. Первое было настоящим.

– Позволю, мой дорогой магистр, позволю, – ответил король, протягивая бокал. – Надеюсь, вы избавите меня от нескольких досадных недоразумений. Но можете начать с изжоги.

Небрежное движение длинных холеных пальцев – и мерзкий зверек, выгрызавший августейшие внутренности, затих.

– Благодарю.

Короля всегда забавляла реакция подданных на это слово, но маг только склонил голову и едва улыбнулся.

– Счастлив служить Вашему Величеству, – магистр был безупречен.

– Мне нужно, чтобы вы оказали мне услугу, Бриан, – король решил перейти к делу, – и, разумеется, это останется между нами.

– Клянусь честью рода МакНуад не разглашать вашего приказа.

– Тан Дунстера должен исчезнуть, – жестко сказал Белгор. – Желательно со всеми ближайшими родичами. Хорошо, если в этом усмотрят волю богинь, покаравших клятвопреступника. В деталях я полагаюсь на вас, магистр.

Белгор Десятый ценил своего придворного мага за быстрый ум, несомненный талант, исполнительность, изобретательность и исключительную понятливость. Бриан МакНуад служил короне верой и правдой, а главное, не задавал глупых вопросов.

– Мне понадобится время на подготовку.

Темные глаза магистра блеснули в неярком свете магических фонарей.

– Недели достаточно? Долго я этих гостей терпеть не намерен.

– Более чем достаточно, Ваше Величество, – легкая улыбка украсила четкий рисунок губ.

– Отлично. И, раз уж вы пришли, партию в фидхелл?

– Сочту за честь, Ваше Величество.

– И не вздумайте поддаваться, Бриан. Это королевский приказ.