Embryos

– Нет.

***

– И когда будет допрос? Его арестуют?

– По идее, его должны были сразу забрать под стражу, но там возникнут вопросы по поводу нашей кражи… – объясняла Софья, отрывая виноградинку. – В общем, договорились с Валерией, что я пока присмотрю за ним.

– Получается, – постепенно догоняла Анастасия, усаживаясь на диване поудобнее, – он…

– Его пока никто не может обвинить, я должна дать показания о находке. Но мы сначала проверим твоего «члена в халате». – Женщина злорадно хмыкнула, глотая ягодку. – М! Где вы такой купили?

Софья проглотила сладкий виноград, запрокинув голову назад и изображая оргазмическое удовольствие.

– Да на рынке обычном, так намного вкуснее и натуральнее, чем в супермаркете. – Анастасия вздохнула, обняв подушку. – Знаешь, даже не верится, что в такой суматохе мы наконец можем расслабиться.

– Да уж, – согласилась подруга, обглодав уже целую кисть винограда. – Арту нужно почаще выезжать, а то мы давно не могли посидеть в нормальной обстановке. Музыку хоть послушаем, а то он все работает, да работает. «Тишину мне!»

Женщина скривила рожу старого ворчливого деда.

– Как ты, кстати, себя чувствуешь?

– Да… хреново, если честно, – призналась девушка, протирая глаз. – Полнею, блюю и ненавижу каждый день своей жизни.

– Интересное комбо, не смекаешь? – засмеялась подруга, но потом прекратила. – Слушай, я сейчас не буду строить из себя всезнающую мамашку, которая никогда матерью-то не будет, но просто спрошу: ты уверена в этом ребенке?

– Пф… – замялась Анастасия, откинувшись на спинку дивана. – Я успокаиваюсь, говорю себе: «Хей, все, что с тобой происходит, – абсолютно нормально!», но почти сразу же мне в голову лезет непонятная, как бы инородная мысль: «Все, ради чего я столько старалась, пахала всю жизнь, жертвовала и отказывалась… После девяти месяцев распухания от меня ничего не останется. Неужели потом начинать все сначала? Тогда к чему вообще сводится моя жизнь до?»

Софья поджала губы, в сомнении рассматривая свои пальцы.

– И что говорит Артем?

– Он, конечно, просит меня образумиться. Ведь думает, что это его отродье. – Она мягко усмехнулась, сразу же пожалев о сказанном. – Боже… – Девушка схватилась за голову. – Это чувство вины просто разрывает меня изнутри, мне кажется, что этот червячок в матке… Он…

– Что? – обеспокоилась женщина.

– Он убивает меня, съедает меня.

– Тася, – как-то скованно и неуверенно заговорила Софья, – ты просто боишься, это нормально. Все пройдет, я уверена. А про свою бурную личную жизнь ты Артемке пока не рассказывай.

– Посоветовала, блин. – Девушка отвернула от подруги лицо, сильнее обняв подушку.

– А что я могу еще сказать? – немного разгорячилась та, повышая голос. – У меня ни мужа, ни незапланированной беременности, ни проблем с изменами. Что я могу посоветовать? Я – не ты! Мне не понятны твои загоны.

– А как же Герман? – резко обернулась Анастасия, смотря на нее жалостливым и сырым взглядом. – Почему ты так к нему относишься? Ты хоть представляешь, как ему больно постоянно выслушивать от тебя оскорбления и буквально телом ощущать твое отвращение? Почему ты так себя с ним ведешь?

– А… – немного опешила женщина, уронив все слова. – А при чем тут вообще он?

– Да при том! – заорала Анастасия, отбросив подушку. – Мы разные и проблемы у нас разные, но мы обе в этой дыре, понимаешь? Проблема одна, просто симптомы другие.

– Какая проблема? О чем ты?

– Я… я не знаю, – сдалась девушка, отмахнувшись от подруги.

Появилось противное напряжение и неприятный, стягивающий кисловатый осадок. Журналистка взяла очки и направилась к выходу, сейчас это лучшее решение.

– Звони, если что. – Она накинула пальто и вышла из квартиры.

Все произошло быстро, еле заметно, чтобы повлиять. Анастасия закрыла дверь на ночь, выключила везде свет и поставила чайник закипать. Дом пустой.

– Да ну что тебе опять нужно? – буквально завыла девушка, хватаясь за низ живота. Снова закололо резкой, ударной болью. Вся матка будто сейчас развалится, заставляя сворачиваться вдвое. – Господи… отпусти же, пожалуйста. Прости… фух… Хватит!

Она присела на корточки, придерживаясь за область придатков и задыхаясь от боли. Руки уже тянулись к телефону, как приступ постепенно переставал бить ножом в матку, а спал на отдаленную колику. Анастасия подползла к стене и оперлась спиной, выдохнув с облегчением.

«Это неправильно, теперь я не имею права это игнорировать. Ты хочешь, чтобы он умер еще в утробе?! Чего ты добиваешься? Что ты сегодня ела? Пойми же ты, наконец, пойми, дура!!»

Девушка рвано и отрывисто дышала, пока звенел чайник на плите. Встать и выключить – невозможно, слишком тяжело и страшно двигаться. Ее ладонь аккуратно придерживала низ живота, поглаживая его ласковыми и осторожными движениями. Она встала, зажмурившись от ожидаемой боли, зашаркала к плите и выключила газ.

Свист заглох, и Анастасия мелкими шажками пошла в спальню. Чайный пакетик так и остался в чашке, а девушка, понемногу передвигая конечностями, наконец легла в кровать. Расслабление поглотило все тело, пот так и лежал солеными каплями на лбу, но теперь в сердце облегчение мешалось с чудовищной, адской тревогой. Она на грани… Осознание подступающей смерти или чего-то похожего, понимание своей беспомощности и конечности, смертности. Все тело и весь организм ощущались сломанным механизмом, который при одном неосторожном повороте рассыпется в хлам и мусор.

– Пожалуйста, Господи, помоги мне выжить, – шептала она в полусонном состоянии. – Прошу, спаси меня и его. Я обещаю, я клянусь тебе, завтра все будет по-другому.

16

22 июля 2034 год

– Тук-тук, моя пчелка. – Он постучал в дверь и слегка приоткрыл ее. Мужчина зашагал на цыпочках, пряча что-то за спиной. – С днем рождения, – шепнул Артем и поцеловал ее в лоб.

– Милый, подарок что ли? Ха-ха, да не нужно было! Я ж не ребенок, – засмущалась женушка, а сама загорелась любопытством.

Он вынул из-за спины черный лохматый комок.

– Что за чудо? – ошеломленно пропела жена, аккуратно придерживая животное. – Мать моя женщина, это же кролик! Я не верю, кролик! Ха-ха-ха!!

– Назови его как хочешь.

Анастасия присела на краешек кровати, вглядываясь в глаза живности. Мокрый носик дергался, а усы шевелились, как пух одуванчика. Девушка отодвинула пальцем его нижнюю губу, чтобы посмотреть на зубы, но кролик укусил ее. Облизнувшись, он снова замер в позе дергающегося комочка.

– Почему у него язык слегка надкусан? Ну, как у змеи немного.

– Сказали, что прикусил, какую-ту ахинею про несчастный случай несли, но в остальном он же душка, скажи.

– Хм, язык прокусил… будешь Дьяволом.

Артем скромненько засмеялся, почесав затылок.

– Не совсем улавливаю параллели.

– А просто так. Вот просто Дьявол. Без параллелей.