Тачдаун

– Оу… Ладно. Постараюсь приехать раньше, чем ты кого-нибудь убьешь.

После разговора с Дэнни я прогуливаюсь по этажу и выхожу на балкон. Облокотившись на перила, с наслаждением вдыхаю ночной воздух. Он пахнет влагой, солью и дымом от костра или барбекю. Со стороны океана тянется легкий ветер, оставляя на губах едва ощутимый солоноватый привкус. Отсюда открывается вид на задний двор, где у бассейна тусуется еще больше людей, чем в доме. Над их головами переплетаются гирлянды с теплым светом, развешанные между пальмами. Ребята танцуют, плавают, веселятся…

А я торчу здесь одна, как изгой.

И все из-за этого проклятого футболиста!

– Классный коктейль. Как называется?

Вздрогнув, я поворачиваюсь и вижу черноволосого кудрявого парня лет двадцати или чуть старше, который в знак приветствия поднимает бутылку «Сэма Адамса». На нем белая футболка, подчеркивающая мускулистый торс, черные джинсы с низкой талией и красные конверсы. Мое внимание привлекают его глаза – каре-зеленые, почти желтые, как у змеи. На моих руках внезапно появляются мурашки.

– «Пассивная агрессия», – отвечаю я.

Он подходит ближе и облокачивается на перила рядом со мной.

– Первокурсница? – спрашивает с акцентом.

– А разве не видно?

Парень окидывает меня оценивающим взглядом и кривовато улыбается. Есть что-то дьявольское в чертах его привлекательного лица, что-то, что притягивает и отталкивает одновременно.

– Гас. – Красавчик протягивает руку, и я ее пожимаю, радуясь, что он не прокомментировал мой наряд.

– Хантер.

– Отец так хотел сыночка?

Я хмурюсь в недоумении.

– Черт, прости. – Гас сжимает двумя пальцами переносицу. – Это прозвучало слишком грубо, да? Никак не привыкну ко всем этим гендерно-нейтральным именам.

– Ты француз?

– Что меня выдало? – Он придвигается ближе, и наши бедра соприкасаются.

– Помимо жуткого акцента? – фыркаю я.

– Жуткого? – Гас насмешливо изображает оскорбленный вид. – А многие девчонки находят его сексуальным. Ты знаешь, что французы признаны лучшими в искусстве поцелуев?

– Я не верю в слухи.

– Тогда во что же ты веришь?

– В собственный опыт.

– Вот, значит, как…

Он опускает свободную руку мне на талию и скользит пальцами под футболку. Его рокочущий акцент в связке с виски невероятно расслабляют. Мне нравятся прикосновения Гаса, они уверенные, но не развязные. Поэтому я не спешу его останавливать. Должно же быть в этом гребаном вечере хоть что-то приятное.

Грудь Гаса прижимается к моей спине, и я чувствую его горячие губы на своей шее. Мое дыхание становится неровным. Я закрываю глаза и отключаюсь от дерьмовой реальности, сосредотачиваясь на внутренних ощущениях. Он проводит зубами по сверхчувствительной коже, из меня вырывается стон и растворяется в громкой музыке.

Где-то в глубине души я знаю, что все это неправильно. Но мне плевать. Как и плевать на то, что мы у всех на виду. Гас ставит наши бутылки на перила, разворачивает меня, и мы оказываемся лицом к лицу. Его рука ложится мне на затылок, и я приоткрываю губы ему навстречу.

Глава 8. Чейз

После встречи с адским порождением по имени Хантер, я решаю подняться наверх, чтобы сменить футболку, которая успела пропитаться сигаретным дымом и прочими ароматами вечеринки. Поднявшись по лестнице, вхожу в свою комнату и обнаруживаю там Кайлу. Она лежит на кровати, растянувшись на животе, одетая в маленькое зеленое платье, и что-то увлеченно печатает на своем телефоне.

Кайла Эссмэн – дочь сенатора из Северной Каролины, капитан команды чирлидерш и королева всех стерв. Помимо того, что Кайла знает, в чем разница между демократической и республиканской партиями в Соединенных Штатах, она еще и в совершенстве владеет искусством быстрого минета. Пожалуй, на этом ее достоинства заканчиваются.

– Что ты здесь делаешь? – Я стягиваю футболку и бросаю ее на стул.

Кайла поворачивает голову, и карие, немного раскосые глаза, выдающие в ней индейские корни, вспыхивают желанием, когда она замечает мой внушительный стояк, возникший во время общения с Хантер.

– Жду тебя, мой капитан, – приторная сладость в ее голосе вызывает у меня кишечные спазмы.

Малоизвестный факт: я презираю чирлидерш. Они как бесплатный десерт: отказаться жалко, а на вкус – дерьмо. Но прямо сейчас моему болезненно твердому члену плевать на то, кто будет его сосать. Я не трахался несколько дней. То есть – целую вечность. В последний раз это было с…

Проклятье.

Та сексуальная блондинка с аппетитной задницей и упругими сиськами, подпрыгивающими чуть ли не до подбородка, не может быть матерью Хантер. Потому что если это так, то ей должно быть сколько? Лет сорок? Сорок пять? Полная. Хрень. Тем вечером в баре я был трезвым как стеклышко и прекрасно видел, кто передо мной сидит. Я готов поставить собственные яйца на то, что той цыпочке не было и тридцати.

Окей, возможно, с яйцами я немного погорячился, но… мать? Серьезно?!

Я достаю из ящика комода свежую футболку с изображением смеющегося черепа в пиратской треуголке, логотипом нашей футбольной команды, и забрасываю ее на плечо.

– Че-е-е-ейз, – капризно зовет Кайла, а затем соскальзывает с кровати и подходит ко мне.

Встав на носочки, она обнимает меня за шею и пытается притянуть к себе для поцелуя, но я игнорирую ее старания. Поцелуи всегда все усложняют. Даже если они – часть дурацкой притворись-что-ты-меня-любишь игры, которую так обожает Кайла. Все, что мне сейчас нужно, – это сбросить напряжение, получить оргазм и хоть на миг, каким-бы ничтожно коротким он не был, почувствовать себя счастливым.

– Прости, принцесса, – я провожу пальцами по ее точеному подбородку и сжимаю его, – но сейчас в твоем внимании нуждается только мой член.

Кайла обиженно надувает губы, но это всего лишь представление. Я усмехаюсь, потому что знаю, чем оно закончится. Я капитан футбольной команды Рейнера, лучший квотербек штата и один из самых титулованных игроков Национальной студенческой футбольной лиги. Сверкающий статус звезды футбола автоматически превращает меня в главную мишень для девчонок, стремящихся повысить свою популярность.

А теперь угадайте, кто возглавляет это движение диких кошечек?

Не проходит и пары секунд, как ладони Кайлы начинают двигаться вниз по моему телу. Холодные подушечки пальцев очерчивают кубики пресса и подбираются к ширинке джинсов.

– Ты – не джентльмен, Каннинг.

Мышцы живота напрягаются, когда она начинает ласкать мой член сквозь джинсовую ткань. О, да. Черт, как же хорошо.

– Так и ты не леди, Кайла. – Моя рука ложится ей на затылок, зарывается в волосы и слегка оттягивает ее голову назад. Наши взгляды встречаются. – Ты пришла сюда, чтобы предложить себя, и я собираюсь в полной мере воспользоваться этим предложением.

С тонких губ Кайлы срывается мурлыкающий звук, и в тот момент, когда она начинает опускаться передо мной на колени, дверь в спальню распахивается настежь. На пороге возникает Сойер. И не один, а вместе с Фиби Коллинз – подружкой Кайлы. Заметив меня, лучший друг вздыхает с облегчением.

– Рад, что ты все еще дышишь, старик.

– Свалил на хрен отсюда! – рявкаю я, с раздражением сдергивая с плеча футболку, чтобы прикрыть ею свой стояк.