Любовь пахнет понедельником

– Лиза?

– Ева, какого…

Илья будто растворился, оставив неловко стоящих девушек наедине.

Глава 2. Проскользнула какая-то биохимия

– Повтори мне ещё раз, как так вышло, что… – ответ на этот вопрос не был особо нужен Лизе, она и так все понимала, но это не умаляло ее негодования. Она хотела лишь одного, чтобы ее лучшая подруга прекратила напиваться до такого состояния и творить всякое.

– Лиза, ты можешь помолчать? Я вообще-то слушаю, – перебила подругу Ева. Ей и так было тошно, голова раскалывалась так, что создавалось ощущение, что все швы черепа расползаются в разные стороны, а внутричерепное давление нещадно растет. Ей было стыдно за вчерашнее, перед выходом из дома она обещала им обеим, себе и Лизе, что будет держать себя в руках.

– Хорошо-хорошо, мисс Моралистка, давай сделаем вид, что я вчера не тебя нашла в очередной раз, выходящей из туалета клуба с каким-то незнакомцем, – Лиза специально начала шептать это Еве в ухо, зная, как это ее раздражает. «Выходящей» было громко сказано, Ева выпала из кабинки прямо в руки подруги, когда следовавший за ней молодой человек был трезв. Лиза невольно заметила его сходство с Егором Кридом, и, если бы она не знала, что он только что воспользовался ее пьяной подругой, он ей даже мог понравиться.

– Не душни, и так голова раскалывается, а я, в отличие от некоторых, все ещё хочу выйти на автоматы по всем предметам, – Ева потёрла сначала переносицу, потом виски и продолжила что-то записывать за лектором.

– Ой-ой-ой-ой, введение в физиологию действительно тебе в этом поможет, – Лиза поймала суровый взгляд подруги, и ей пришлось принять своё поражение.

Они сидели на одном из последних рядов просторного амфитеатра лекционки, народу было очень много, не удивительно, как-никак первый лекционный день, через пару недель на лекции будут ходить единицы. Ева, может, и хотела сесть куда-нибудь поближе, но похмелье давало о себе знать, голова болела, а подруга тянула ее куда-то наверх. Между девушками повисло неловкое молчание, заполняемое фразами лектора о том, что физиология – это основа основ. Такое напряжение создавалось между ними каждый раз после совместных походов в клуб. Ева почувствовала, что Лиза толкнула ее в бок, закатила глаза и спросила шепотом:

– Ну что опять?

– Да ничего, если только, тебе не интересно, что люди, которые сейчас были в главном корпусе сфотографировали наше расписание по биохимии и… – Лиза была рада возможности направить диалог в другое русло, слушать лекцию или оставаться за своими мыслями один на один ей совсем не хотелось. Она выждала драматическую паузу, во время которой Ева начала уже выходить из себя.

– Что «и»?

– Я уже навела некоторые справки, у нас будет новый препод, он в институте только первый год, какой-то Нечаев И.А.

– Случайно не Илья? – Ева смотрела за тем, как Лиза снова залипла в телефон, будто в беседе курса была действительно жизненно важная информация.

– Ага, Илья Александрович, группа, у которой он сейчас ведёт пишет, что он милашка… погоди, а откуда ты знаешь? – Она и сама начала догадываться, но не хотела в это верить.

– Лиз, я походу вчера трахнула нашего нового препода, – Ева опустила глаза в тетрадь и начала делать вид, что записывает за лектором, хотя на самом деле вспомнила секунду вчерашнего вечера. Ту самую, во время которой вспышка осветила банковскую карту незнакомца, и она успела прочитать, выведенное серебристой краской на латинице имя «Илья Нечаев». Возможно, это было простым совпадением, но их город был слишком маленьким, чтобы по нему разгуливали два Ильи Нечаева, да и тот парень в клубе, судя по возрасту вполне мог быть ординатором, совмещающим работу и учебу. Он вообще что-то вчера рассказывал о себе? Ева не могла вспомнить ни единого его слова, только их стоны в туалете клуба. Ей очень хотелось, чтобы это было просто случайностью, ну или чтобы он хотя бы не запомнил ее. Вполне возможно, что он за это лето трахнул достаточное количество девушек при схожих обстоятельствах, и его шансы запомнить именно ее были ничтожно малы. Где-то в кишках начал завязываться узел, ее начало тошнить, прилив паники был где-то рядом.

– Подожди, ты что?! – Лиза поняла, что последнее слово, она буквально выкрикнула на всю аудиторию, поэтому ей пришлось судорожно откашляться, чтобы сделать вид, что все в порядке, будто, знакомство ее подруги с новой дисциплиной не началось в туалете клуба, хотя, очевидно, что между Евой и Ильей Александровичем, проскользнула какая-то биохимия, – Что делать будешь?

– Потом поговорим, – Ева опять уткнулась в тетрадку, ясно давая понять, что диалог окончен, и оставила подругу наедине с мыслями. Учеба всегда помогала отвлечься от последствий всяких глупостей, в этот раз тоже должно было сработать.

Если честно, Лиза не была удивлена, что все обернулось именно так. Если честно, она ждала какой-то такой не особо приятной ситуации, которая бы отвадила Еву от клубных похождений раз и навсегда, и, кажется, сейчас был именно такой момент.

Девушки были знакомы еще со школы, Ева всегда была примерной дочерью, подругой и ученицей. Гордость родителей и школы: ЕГЭ на 100 баллов и бюджет в медицинском. То, что происходило этим летом, этот пьяный угар, этот сексуальный отрыв, было совсем не похоже на ту Еву, которую Лиза знала столько лет. Лиза и не хотела бы каждый раз читать морали своей лучшей подруге, но вчера был пятый раз, когда ей передавали Еву из рук в руки. И каждый из этих пяти раз разбивал Лизе сердце. Осознавать то, что парни в клубах радостно пользуются уязвимыми состояниями девушек, было всегда больно, особенно когда приходилось наблюдать, как эти цепкие лапы сжимают твою лучшую подругу, а ты не можешь никак этому помешать. Вчера от зоркого взгляда Лизы, не затуманенного алкоголем (нельзя пить, когда знаешь, что твоя лучшая подруга может в любой момент выкинуть какой-нибудь фокус) не скрылось, что зрачки Евы были неестественно расширены. Оба варианта событий не нравились ей в равной степени. Лиза не хотела верить, что Ева могла принять что-то добровольно. А думать о том, что Илья Александрович, их преподаватель и врач, мог подсыпать что-то в коктейль незнакомой девушке, было страшно. Беспечность подруги, с которой та общалась с мужчинами в клубах, бесила ее. Лиза убеждала себя, что ей просто показалось, что это все странное освещение, и не стала пугать своими предположениями лучшую подругу, хотя это точно отбило бы у нее все желание ходить по клубам. Да, она была душной, да, она вела себя, как чья-то мама, да, она могла бы просто силой удерживать Еву от походов в клуб, но все было сложно.

Есть тысячи способов пережить расставания, при этом не разрушая саму себя: спортзал, йога, сублимация с помощью творчества, забота о себе, шопинг, в конце-то концов, но Ева решала свои проблемы по-другому. Через забытье, алкоголь и секс с незнакомцами. Лиза не понимала, почему Ева выбрала именно этот способ, и от этого ей было очень грустно.

Сейчас Лиза была как никогда рада началу учебы, потому что знала, что глупая погоня за «автоматами» не даст ее подруге думать ни о чем другом. Но этот препод… он явно все усложнял, да и зовут его точно так же, как и бывшего Евы, и эти инициалы, «ИА», да сразу же понятно, что перед тобой осел, и от него стоит держаться подальше.

Лиза надеялась, что Илья Александрович их не запомнил, и этот семестр пройдет ровно, как и предыдущие, но опасения были.

Остаток дня пролетел для Евы незаметнее, чем она ожидала, по-другому быть и не может, когда ты судорожно пытаешься вспомнить аминокислоты и выучить все функции и свойства белков, которые, по-хорошему, стоило начинать учить еще с июля.

С Лизой она так и не поговорила, потому что и без слов все знала. Обе хотели лишь одного – чтобы завтрашняя пара по биохимии прошла нормально. Под «нормально» они имели в виду: чтобы их препод не понял, что вчера с ним в клубе была одна из его студенток.

Все их надежды рухнули в один миг, когда Илья Александрович начал на паре проверять присутствующих:

– Ева Васильевна, – Ева подняла руку, он посмотрел в ее сторону, – ага, а у вас случайно нет сестры-близняшки, которая учится на учителя начальных классов?

Когда Илья Александрович увидел милое и доверчивое лицо незнакомки из клуба среди своих студентов, он сначала удивился, а потом ухмыльнулся, потому что следующие несколько месяцев должны были быть многообещающими. Вчера на танцполе ему показалось, что он встретил свою давнюю знакомою, но обознался. Сейчас при дневном свете он понял, почему так произошло. Сходство между Евой и тем призраком из прошлого не заметил бы разве слепой. Только у призрака, имя которому Маргарита, были всегда широко распахнуты глаза, как будто ее чем-то удивили, или испугали, что вообще не вязалось с ее немного надменным и высокомерным характером.

Еве хотелось провалиться под землю, он ее узнал. Она не помнила, что же ему наплела вчера. Она закрыла глаза, чтобы вычленить, хоть какие-то обрывки вчерашнего разговора, но нет, ничего не вышло, перед глазами всплыл белый экран, на котором вспыхнули кадры 18+, которые потом со звоном бьющегося стекла, разлетелись на части и собрались в ее размытое отражение в зеркале клуба, как будто это было и не отражение вовсе, а картина в духе импрессионизма. Пришлось открыть глаза.

Ева хотела ответить сегодня у доски, она предпочитала завоевывать авторитет с самых первых пар, но первое впечатление уже было испорчено. Ей ничего не оставалось, как ждать окончания трехчасовой пары и тупо пялиться в тетрадь на формулы двадцати аминокислот, пытаясь сдержать слезы. Она чувствовала, как Лиза гладит ее по руке, что ж, хотя бы ее Илья Александрович не запомнил.

Когда все уходили, Ева замешкалась, молния на рюкзаке опять заела, она сказала Лизе не ждать ее. Ей наконец-то удалось застегнуть рюкзак, когда в аудитории они остались вдвоем с преподавателем.

– А я смотрю, ты никуда не спешишь. После вчерашнего захотелось провести еще немного времени со мной? – Илья Александрович понимал, что Ева уже не была пьяна, но она была, как и в тот раз, одна, без друзей и выглядела по-прежнему мило и наивно. – Так вот, почему енот, – добавил он, взглядом указывая на шапочку, которую Ева сжимала в руке так, что костяшки пальцев побелели.

Про себя он отметил, что сходство между Евой и его давней знакомой, девушкой, о которой он думал многие годы, было феноменальным. Им нравились даже одни и те же животные. Эти чертовы еноты. Ева не улыбалась, но он был уверен, что ее улыбка была бы такой же обезоруживающей. Он бы все отдал, чтобы еще раз увидеть эту улыбку.

– Я не понимаю, о чем вы, – она начинала паниковать, без алкоголя она уже не была такой смелой.

– Да брось, все ты понимаешь, сама же вчера так и льнула ко мне. Я не против продолжить наше знакомство, но не думай, что у тебя от этого будут хоть какие-то поблажки, хотя… – Он оглядел Еву с ног до головы и облизнулся. – Зависит от того, насколько хорошо ты будешь стараться и проявлять активность, если ты понимаешь, о чем я, – улыбнулся он.

– Вам не кажется, что вы ведете себя очень непедагогично. Что говорит этический кодекс о романах со студентками?

Еве стало очень мерзко и некомфортно, единственное, чего ей сейчас хотелось, это покинуть эту аудиторию, эту кафедру, желательно навсегда. Ей хотелось бежать, но она была не в силах даже шелохнуться. Ева оказалась в цепких лапах страха, и никак не могла из них выбраться. Мысли в ее голове путались, паника накатывала, это была ошибка, фатальная ошибка, не стоило покидать столик, за которым сидели ее друзья. Ей показалось, что она начала дрожать.

– Да ладно, чего ты, никто тут тебя ни к чему не склоняет, я говорю исключительно об учебном процессе, – он заметил, что Ева дрожит, ему понравилось, что она была напугана, ее глаза округлились и стали еще больше, как и сходство между ней и его старой одноклассницей. – И не стоит тебе меня бояться, я же не укушу тебя, – на его губах появилась полузловещая, полусальная ухмылка. – Ну если ты сама этого не попросишь.

Ева думала, что это послужит ей уроком на всю жизнь – не напиваться в клубах. Она уже мысленно зареклась не пить больше ничего крепче кефира или кваса. Кумыс, тан и айран табу тоже обошло стороной, хотя она никогда раньше их даже и не пробовала. Она судорожно вспоминала приемы самообороны, но ничего в голову ей не лезло, там был только белый шум, через который пробивались их стоны и вспышки цвета.

«Ну что, большая кошка, кто ты без музыки, своих друзей и нескольких коктейлей?» – пронеслись мысли в ее голове. – «Вот и разгребай теперь».

– Я правда не хочу тебя пугать, – Илья Александрович понимал, что если Ева будет его бояться, заполучить ее будет куда сложнее, хотя гораздо интереснее. Он попытался ее успокоить, – просто твое поведение вчера, совсем не похоже на то, что я вижу сейчас. Как будто я вчера и правда имел дело с другой Евой, с той, которая не против продолжить общение и за стенами клуба.

– За стенами клуба я думаю об учебе, и об учебных дисциплинах, а не о симпатичных молодых преподавателях, которые… – смелость вернулась к ней, но она поняла, что закапывает саму себя.

Девушку спас телефонный звонок, кто-то, по-видимому, очень важный, позвонил ее преподавателю, и он покинул кабинет. Когда Илья Александрович вернется, Евы здесь уже не будет.

Она выбежала из здания и побежала в сторону дома, все эмоции настигли ее в прихожей, она сползла спиной по стене и заплакала, сама не понимая из-за чего. Как будто слезы помогут смыть ей случившееся в клубе.

Глава 3. Двое, не считая собаки

Учеба, как и всегда, помогла Еве отвлечься от ненужных мыслей, и этот немного неловкий и неприятный диалог был если не совсем выкинут из головы, то хотя бы отодвинут на задний план. Домашка сама себя не выучит. Если не сложилось с первым впечатлением на биохимии, то все еще может получиться на других дисциплинах.

Возможно, случись Еве расстаться со своим бывшим в середине семестра, или даже в разгар летней сессии, все прошло бы менее болезненно для нее. Многочасовая учебная нагрузка и сутки без сна всегда работали лучше любой анестезии. Но бывший Евы решил иначе и бросил ее в день последнего экзамена, именно тот момент, когда впереди простиралось целое лето, если не считать нескольких недель практики.

Она никогда не сможет забыть то, как с горящими глазами выбежала из главного корпуса, держа зачетку перед собой, чтобы показать Илье, стоящему на улице, три заветные буквы «отл». Его сессия уже закончилась, поэтому он смог вернуться в их родной город.

– Кто бы сомневался, – хмыкнул он. – Ты спишь с книжками, если вообще спишь.