Любовь пахнет понедельником

– Да, – выдохнула она. Ева хотела бы бежать, но словно оцепенела, да и люди не спешили покидать анатомичку. Девушка ждала хоть кого-нибудь, как будто они могли ей помочь.

Было прохладно, начинало темнеть, редкие фонари на территории мед городка уже горели, подул ветер. Ева поежилась.

– Вы сейчас куда? Домой? – От его взгляда не укрылось, что Ева немного опешила от этой неожиданной встречи. Ему было весело. Девушка казалась очень напуганной и от этого особенно привлекательной и похожей на ту девушку из его прошлого.

– Да. – Мысли в голове были об одном: «Бежать, и быстрее».

– Я провожу. – Он абсолютно точно знал зачем он вызвался, еще при той встрече в парке он собирался проводить ее до дома и узнать, где она живет. Сейчас к этому добавлялись его мысли о том, что Ева могла прекратить строить из себя недотрогу на радостях от сданной анатомии. В том, что она сдала, он не сомневался. В другом же случае, он был готов подставить свое крепкое мужское плечо. Плачущие девушки его возбуждали.

– Домой одна дойти сумею. – Ева немного осмелела, судя по отсутствию реакции, они жили в разных культурных контекстах, но Ева не жалела об этом. Хотелось бы ей быть такой же дерзкой, как Маргарита в ее любимом отрывке «Фауста». Девушка хмыкнула, шутка придала ей еще немного храбрости.

– Я не спрашиваю. Знаю, как ты умеешь приключения находить, на свою…

– Главное приключение, – Ева не захотела дослушивать, она знала, что там будет какая-то очередная пошлость, – которое я нашла, это вы, Илья Александрович, – робость прошла, на смену ей пришли язвительность и негодование.

– Пойдем. – На этот раз Ева поняла, что он не спрашивает.

– А если я закричу? Что вы меня домогаетесь? Насилуете? Народ сбежится. – Она всегда знала, что лучшая защита – это нападение.

– Кричи сколько влезет, но я бы предпочел, чтобы это было в несколько иных обстоятельствах. – Он представил, как сладко она будет стонать и извиваться от удовольствия под ним, а потом, как она будет расстроена, когда он уйдет, не проронив ни слова, и начнет делать вид, будто ее не существует. Еве стало плохо от его хищного взгляда, но она пообещала себе, что больше не растеряется. – Все они слишком заинтересованы своими отработками. Они будущие медики, а не спасатели, никому из них нет дела до тебя.

Илья Александрович ошибался нечасто, но сейчас как раз был один из тех редких случаев, когда он оказался не прав. Если бы он не был так занят пожиранием Евы взглядом, а она мыслями о том, как же хочет убежать, то они бы заметили, как слегка скрипнула дверь анатомички, и оттуда вышел кудрявый мальчик. В коридоре корпуса он встретил своего одногруппника, тоже пришедшего на отработку, и разговорился с ним о том, кто сегодня принимал и как. Кудрявый мальчик так и остался около двери и слышал достаточно, чтобы понять, кто перед ним, и что ситуация, свидетелем которой он стал около месяца назад, сейчас повторялась. В ту злополучную пятницу, которую Ева вспоминала с омерзением и неприятной тяжестью в животе и на душе, парень с кудряшками тоже был на кафедре. Он оставил свою тетрадь с лабораторными работами в кабинете, и осознал это, только когда спустился в холл. Ему пришлось возвращаться за ней. Когда он проходил мимо 304 аудитории, он услышал приглушенные голоса. Он быстро понял, что беседа носит отнюдь не учебное содержание, и смекнул, что к чему. Кудрявый мальчик решил остаться под дверью и продолжить слушать на случай, если ситуация примет критический характер. Когда зазвонил телефон, парень с кудряшками успел сделать пару шагов назад. Илья Александрович стремительно вылетел из аудитории, даже не оглянувшись. Он не понял, что кто-то остался стоять за распахнутой дверью, надежно спрятанным от чужих глаз. Ева убежала слишком быстро, кудрявый мальчик не успел ее окликнуть, пришлось идти в аудиторию, где осталась тетрадка.

Еву он узнал бы из тысячи. Они учились второй год вместе на одном потоке, если бы он был на одну группу ближе, то они бы оказались в смежных и ходили бы вместе на многие предметы. Он видел ее на всех лекциях, видел на стадионе во время физкультуры, видел на летних экзаменах. Биологию они сдавали в одно время, в одной аудитории, но сидели за столами разных преподавательниц. Он очень часто видел ее фото в разделе «возможно, вы знакомы». Нет, он не следил за ней, он просто очень удачно оказывался всегда где-то рядом, и непроизвольно пытался выхватить ее глазами из толпы, или проводить ее взглядом. Когда вы учитесь в одном институте, на достаточно большом факультете, возможны лишь два сценария: вы либо будете пересекаться практически каждый день, либо никогда. Узнать, кто преподаватель, было не сложно: при входе на кафедру висело расписание, а парень с кудряшками знал и номер группы Евы, и день недели, и время, и даже номер кабинета. Оставалось узнать последнюю графу.

Кудрявый мальчик очень переживал за девушку, поэтому решил пойти за Евой и Ильей Александровичем. Он держался в нескольких метрах от них, чтобы не было слышно его шаги. Преподаватель был по-прежнему очень увлечен своей студенткой, и не замечал ничего вокруг. Парень слышал их разговоры, и понимал, что Еве они не очень приятны. Он видел, как Илья Александрович время от времени пытался приобнять Еву за талию, девушка поначалу скидывала его руку и делала шаг в сторону, но потом осознала, что эти попытки бесполезны, прекратила сопротивляться и продолжила покорно идти рядом, погрузившись в свои мысли. Он чувствовал, как его сердце сжималось, когда пальцы преподавателя касались тела девушки, или дистанция, между идущими перед ним людьми резко сокращалась. Он надеялся, что Ева живет не далеко, и они совсем скоро доберутся до ее дома. Он чувствовал себя мерзко, потому что вел себя как чертов сталкер, но был не в силах как-то вмешаться. Что-то его останавливало.

Наконец-то парочка остановилась около подъезда, дорожка перед ним была освещена, а парень с кудряшками остановился в паре метров от людей, где его удачно укрыла тень дерева. Он был достаточно близко, и отчетливо слышал голоса. Ему по-прежнему удавалось оставаться незамеченным.

– До двери провожать не нужно, в подъезде со мной ничего не случится. – Ева была рада, что ее пытка почти окончена.

– А вдруг маньяки? – Илья Александрович решил, что во что бы то ни стало, попадет к ней домой, желание овладеть этой девушкой было слишком сильным. Он пошел со своих не самых сильных аргументов.

– Да вы что, их там и не будет, если вы, Илья Александрович, останетесь снаружи. – Ева злилась, и прикидывала, сможет ли быстро открыть домофонную дверь, заскочить в подъезд и так же быстро закрыть ее. Изнутри ручки не было, это все усложняло. В кармане черной кожаной куртки Ева держала в кулаке ключи. Большой декоративный ключ был зажат у нее между пальцев, чтобы в случае чего, можно было защититься. Этот ключ она купила год назад в одном магазине для творчества исключительно для эстетических целей, сейчас эта покупка казалась ей как нельзя актуальной. Она бы очень хотела попасть своим импровизированным оружием Илье Александровичу в глаз, в целях самообороны, конечно же. Но Ева не была уверенна, хватит ли у нее на это духу. Она жалела, что не стала покупать себе перцовый баллончик или электрошокер, хотя эти мысли не раз ее посещали, когда она только-только начала жить одна.

– Ева Васильевна, зачем же вы меня так обижаете. – он разозлился, но еще мог держать себя в руках и стараться не подавать виду, – Я о вас забочусь. Вы же знаете, я не сделаю вам ничего такого, о чем вы сама не попросите. Я проводил вас, а вы… Где же ваше гостеприимство? Может хотя бы на чай позовете? – челюсти его сжались.

– Какая жалость, у меня нет ничего к чаю, никаких сладостей. – Ее очень раздражало, что он ни с того, ни с сего перешел в диалоге на «вы». Ей хотелось пробежать пару лестничных пролетов до второго этажа этой старой пятиэтажки и оказаться дома, в безопасности, за металлической дверью с двумя замками, закрыться в своей комнате и забыть об этой прогулке, как о страшном сне. Последнее время, ей много что хотелось забыть. Хорошая память имела и свои минусы. И как назло, нет никого из соседей во дворе. Она была бы сейчас рада даже алкашам на лавочке, лишь бы кто-нибудь, хоть кто-нибудь, услышал ее крик.

– Ева, – его тон сменился, она поняла, что он сейчас перейдет обратно на «ты», – да зачем мне сладости, – он оперся вытянутой рукой на дверь чуть выше головы Евы, почти как в тот вечер в туалете клуба, чтобы затруднить ее возможное отступление. На девушку нахлынули непрошенные воспоминания, – когда есть такая конфетка, как ты? Я бы очень хотел попробовать тебя на вкус, – он нахально улыбнулся, облизнул губы, и решил рискнуть.

Еве показалось, что она хлопнется в обморок от страха. Как в замедленной сьемке, она видела, как он начал наклонять свою голову в сторону ее лица, она почувствовала его легкое дыхание. Расстояние между губами сокращалось.

– Ева! – Чей-то окрик выбил девушку из состояния анабиоза, она резко повернула голову в сторону звука и сделала шаг от Ильи Александровича. – А я думал ты уже давно вернулась домой, – кудрявый мальчик быстрым шагом приближался к парочке, он переживал, не было ли слишком поздно, сердце бешено билось, он пытался сохранять внутреннюю хладнокровность и выглядеть радостно и беспечно, получалось не очень. – Ты же очень рано на отработку вышла, я думал ты самая первая ответишь, как все прошло?

Он пошел на отчаянный шаг, встал между Ильей Александровичем и Евой, приобнял ее за талию, и легонько чмокнул в щеку, еле касаясь губами. Щека была мягкой, бархатной, от Евы пахло яблочным штруделем с корицей. Он понимал, что это не похоже на спасение, что он шокирует и так сильно потрясенную девушку, и винил себя за это. Он был уверен, что, если Ева раньше никогда не замечала его, то теперь будет избегать. Он думал, что заслужил такую последующую реакцию, он не имел права вторгаться в ее личное пространство без ее разрешения, но плана лучше он не смог придумать, а действовать нужно было незамедлительно, он и так ничего не предпринимал всю дорогу. Почему он не вмешался еще в мед городке? Он сам не знал ответа на этот вопрос. Пусть Илья Александрович подумает, что Ева живет не одна. Он надеялся, что цель оправдает средства. На долю секунды он пересекся с пронзительным взглядом Евы и утонул в нем. Кажется, он держал руку на ее талии слишком долго, пришлось отпустить.

– П-привет, – всю возможность здраво соображать отбило напрочь, но она постаралась подыграть, это был единственный шанс скрыться в подъезде. Она сжала всю свою волю и ключ в кулак. – Представляешь, я пришла, а там уже человек тридцать, да и препод там меня вопросами закидал, – она говорила на одном дыхании все, что только приходило на ум. – Сам понимаешь, мне пятерка нужна была, а они отличников не очень любят. А потом Илью Александровича встретила, он вызвался меня проводить, чтобы со мной ничего не случилось, очень мило с его стороны, не правда ли?

– Да, но сейчас ты рядом со мной, а значит в безопасности. – Он повернулся в сторону Ильи Александровича, Ева обомлела от этих слов, – Спасибо вам большое, но я думаю, я дальше сам провожу Еву, да и у вас есть наверняка планы на вечер. – Он посмотрел на девушку и добавил. – Солнышко, откроешь? У меня ключи далеко.

– Конечно, – она достала руку из кармана и приложила жетон, пытаясь унять дрожь в руках, да и во всем теле. «Солнышко»…

Ева зашла в подъезд первой, парень с кудряшками пошел за ней. Он немного замешкался из-за того, что обернулся убедиться не шел ли кто за ними. Илья Александрович, который ни слова не проронил с того момента, как к ним подошел кудрявый мальчик, остался стоять на улице и зло смотреть вслед уходящей парочке. Он не думал, что Ева встречалась с этим парнем: слишком мало времени прошло с момента их секса в клубе, чтобы она могла успеть познакомиться с кем-то и съехаться. Хотя, если они встречались дольше одного месяца, то у него была информация, которой он мог бы пошантажировать девушку забавы ради, ну или все же, чтобы добиться своей цели, а потом снова прибегнуть к шантажу.

Но сейчас его больше заботило другое. Ева опять ускользала от него, как песок сквозь пальцы. Он был из-за этого в бешенстве, его планы на вечер были сорваны каким-то кудрявым сопляком.

– Не думай, что ты смогла от меня избавиться, Маргарита. Игра продолжается. – Бросил он в темноту, не заметив, что опять перепутал имена, развернулся и пошел в сторону своего дома.

Глава 7. Кудрявый мальчик

Ева многократно обещала себе, что не будет показывать свои эмоции при людях, особенно малознакомых, но очень часто что-то шло не так. Сейчас был именно такой случай. Девушка, не оглядываясь назад и боясь, что за ней идет не только кудрявый мальчик, быстро поднялась на пару пролетов до своего этажа. Ее все еще била крупная дрожь. Сердце бешено стучало, когда она прислонилась лбом к холодной металлической двери своей квартиры.

– Ты в порядке? – Парень с кудряшками обеспокоенно улыбнулся. Он не хотел оставлять Еву одну, и хотел быть с ней рядом, пока она не попросит его уйти. Он хотел сделать сегодня хоть что-то правильно.

Ева обернулась, она чувствовала, что ее нервы натянуты, как гитарная струна, которая может вот-вот лопнуть под пальцами неумелого музыканта. Она была на пределе, стресс из-за отработок и напряжение, в котором она находилась всю дорогу до дома из-за Ильи Александровича усиливали друг друга. За секунду до того, как глаза заволокла пелена слез и она потеряла возможность четко видеть, Ева смогла бросить быстрый взгляд на забавные кудряшки, красивую улыбку, ямочки на щеках и сдавленно ответить:

– Д-да… – она развернулась, прислонилась спиной к холодному металлу и сползла на грязный пол подъезда.

В тишине этажа раздавались ее громкие рыдания – это был ее способ справиться с проблемами. Она знала, что скоро ее отпустит, нужно просто проплакаться. Ее сейчас не волновало, что ее джинсы испачкаются, а ее старая стиральная машинка, возможно не сможет их отстирать. Она подумала о том, что давно пора было ее поменять. Она переживала о том, что сейчас выглядит ужасно, и это отпугнет парня, который стоит перед ней, и она останется совсем одна. Она не хотела этого, она боялась одиночества. Ева была не в силах успокоиться. Ей нужна была Лиза, но Лиза лежала дома больная. Из-за нее. Ева заплакала еще сильнее.

Кудрявый мальчик растерялся, но не потому, что он никогда не оставался наедине с такими проявлениями женских эмоций (у него была сестра-подросток, которая вела себя из-за парней очень часто схожим образом). А потому что был уверен, что был причастен к такому состоянию девушки. Все же не стоило ее обнимать, а тем более целовать, пусть даже быстро и в щеку, почему он не подумал об этом раньше? Они были совсем не знакомы. Конечно же, Ева испугалась, и ей было не приятно. Он мог просто встать между ней и преподавателем, но решил, что правдоподобность важна. Нужно было срочно спасать ситуацию.

Он покопался в рюкзаке, присел перед Евой на корточки, и протянул ей пачку бумажных платочков.

– Держи, думаю, они тебе понадобятся. – Он бы очень хотел еще раз прикоснуться к ней, сам вытереть слезы с ее чудесного лица, которое видел впервые так четко и так близко, не считая того, что случилось несколькими минутами ранее. Их знакомство не задалось, это его досадовало.

Ева молча взяла упаковку, достала из нее один платочек и вытерла слезы. Это помогло ей немного прийти в себя и унять внезапную истерику. Ей было приятно, что о ней заботились. Парень напротив нее был таким милым, у Евы не было сомнений, что он не будет пользоваться ее уязвимым состоянием, как это делали до этого парни в клубах. Или не будет быть учтивым только ради своих корыстных и грязных целей, как Илья Александрович.

– С-спасибо… – Она была так благодарна этому кудрявому мальчику за спасение, что растрогалась и снова заплакала, на этот раз уже тише. Слезы беззвучно катились по ее щекам.

– Блин, прости, – он не понимал, что делает не так, и почему Ева снова плачет. – Я не должен был тебя трогать. Я хотел помочь, времени было мало. Я хотел как лучше, прости. Ты же даже не знаешь моего имени, я, наверное, в твоих глазах ничем не лучше, чем он… – Он немного сомневался, подходящий ли сейчас момент для знакомства, но все же добавил. – Я Мирослав. Теперь мы знакомы.

Ева не сводила глаз с кудрявого мальчика, его голос ее завораживал и успокаивал. Она смогла унять свои слезы и окончательно успокоиться.

– Мирослав? – Ева впервые слышала такое имя, – А есть краткая форма?

– Можно просто Мира, меня так обычно друзья называют, – от того, как Ева произнесла его имя, по его коже побежали мурашки.

– Аааа… Значит, Мира. Будем знакомы, – Ева протянула руку для рукопожатия.

Мирослава потрясла резкая смена настроения девушки, но руку он пожал.

– Я не знаю, ушел ли уже он. – Ева начала спутанно объясняться, пока вставала на ноги, – Если мы живем вместе, ну, исходя из легенды, – она нашла нужный ключ из связки, – то ты не можешь уйти так сразу, будет подозрительно. – Дрожащими руками она вставила ключ в замочную скважину, и повернула его пару раз. – И чем ждать в подъезде, может лучше, – Ева открыла дверь. – Зайдешь?

Мирослав совсем не понимал, что происходит с этой девушкой, но ему очень не хотелось уходить.

– Не бойся, истерить больше не буду, честное слово. – Она могла понять, почему он не хотел соглашаться на приглашение. – К тому же, он теперь знает, где я живу, в подъезде не так много квартир, я теперь боюсь, что он сможет вычислить мою, – это было чистой правдой.