Любовь пахнет понедельником

Стоял жаркий июньский день, но Еве стало холодно, от его ледяного тона, когда он продолжил:

– Мне кажется, тебе учеба дороже нас, я не хочу быть третьим лишним. Нам нужно расстаться.

Он молча развернуться, чтобы уйти навсегда, даже не обернувшись, и чтобы больше никогда не отвечать на ее сообщения. Пока Ева стояла в оцепенении, не в силах бежать за ним, унижаясь и прося не оставлять ее одну, или просто заплакать, на кухне квартиры его родителей уже сидела другая и пила чай из кружки с маками, которую всегда давали Еве.

Ева строила грандиозные планы и воздушные замки, хотела наверстать за эти месяцы все упущенное из-за учебы, но он все уже давно решил, и не в ее пользу. «Официальной» причиной, чтобы прекратить многолетние отношения, начавшиеся с сидения за одной партой, оказались «сложный» характер Евы и другая девушка. На самом же деле, было бы глупо ожидать, что студентка медицинского, хоть и первокурсница, сможет уделять чему-то так же много времени, как и учебе. Проживание в разных городах и его неумение ждать лишь подлило масла в огонь. Так или иначе, показывала свои эмоции Ева ровно до начала практики в больнице, а дальше… к счастью, что было дальше, она смутно помнила.

Пока еще дни не начали сливаться в голове Евы в одно сплошное цветное месиво из образов, схем, цифр и терминов. Она сейчас даже смогла бы вспомнить, что и в какой день произошло, и что она ела на завтрак (ничего). Выдачу учебников, как и в том году, поставили на середину сентября. Без них приходилось очень трудно, особенно в моментах подготовки к биохимии. Ева уже чувствовала, как этот предмет становится у нее «любимым». Ей всегда нравилась химия, поэтому ситуация, произошедшая в прошлую пятницу, вызывала диссонанс.

– Так, я тебя больше не оставлю наедине с ним, – заявила Лиза, выслушав рассказ лучшей подруги о произошедшем. – Как знала, не стоило мне тогда уходить.

– Не вини себя, я же знала, что ты торопилась. Я понятия не имею, что делать, игнорированием всего произошедшего эту проблему, кажется, не решить.

Девушки сидели в небольшом уютном кафе, которое открылось в прошлом году не далеко от мед городка. Они выбрали столик около окна, на подоконнике и на других поверхностях, куда только можно поставить горшочки с цветами, были растения. Здесь подавали самый лучший облепиховый чай и самые вкусные сэндвичи на круассанах во всем городе. Еще именно здесь работал «самый очаровательный в мире бариста», как называла его Лиза. Кофе никогда не интересовал Еву, возможно поэтому ей было не важно, кто будет его варить, однако Лиза не теряла надежду начать общаться с бариста и постоянно заявляла, что еще немного, и все будет. К тому же, сюда было удобно забегать после пар.

На этот раз все прошло куда лучше, если отсиживаться, избегая зрительного контакта с преподавателем, (в эти минуты Ева жалела, что не смогла избежать в клубе полового), а потом убегать, как можно быстрее, можно считать хорошим вариантом. Илья Александрович понял, что тот разговор поставил Еву в еще более неловкое и уязвимое положение, это ему даже нравилось, но тактику сменить все же пришлось. Он решил, что на парах станет очень чуток по отношению к ней, будет делать вид, что он действительно заинтересован в ее обучении. Он хотел всеми силами расположить ее к себе и втереться к ней в доверие. Илья Александрович испытывал удовольствие от того, что мог находиться в паре сантиметров от Евы и смущать этим ее, но он безумно хотел чего-то большего и не умел ждать. Он привык, что все всегда доставалось ему, словно по щелчку пальцев. Практически все, но он всеми силами пытался это исправить. Он даже пытался не отпускать всякие двусмысленности в ее адрес, но это было частью стиля его общения, которую он ни для кого не стал бы менять. Если у него было бы хоть немного эмпатии, то он смог бы понять, что единственное, что хотела эта девушка, чтобы ее оставили в покое.

– И до конца семестра еще долго, а он так и вьется вокруг тебя, – Лиза отпила свой ореховый мокко на альтернативном (на этот раз фундучном) молоке. Еве уже начинало казаться, что из ниоткуда взявшаяся непереносимость лактозы всего лишь предлог, чтобы каждый раз подольше болтать с тем бариста, выясняя на каком молоке лучше взять кофе. – Слушай, а мы не можем поменять препода? Коллективная жалоба, все такое.

– С ума сошла? Дадут нам вместо него эту Стерлингову, я уж лучше потерплю его намеки, чем вся группа будет выслушивать, что нам не место в медицине.

– А если не дадут? Я ради тебя готова учиться даже у нее, а то твоя менталочка уже в шаге от того, чтобы свернуться в альфа-спираль, – довольная своей шуткой, Лиза начала улыбаться в ожидании, что Ева засмеется, но этого не произошло.

– Не напоминай, – Ева вспомнила, как парой часов ранее стояла у доски, рисуя эту чертову структуру с 3,6 аминокислотными остатками в каждом витке, спиной чувствуя взгляд своего преподавателя, она была готова поклясться, что мысленно он ее раздевал. Она вспомнила, как он подошел к ней со спины и взял за руку, в которой был зажат кусочек мела, чтобы подправить рисунок, управляя ее рукой. Ева вздрогнула.

– Ой, прости, я не хотела, вырвалось.

– К тому же, ты вообще видела, как на него смотрит Катя? – Катя Лощилина была их старостой, – Просьба о смене препода пойдет прямиком через нее, и на ней же завернется. Знала бы она… она бы мне глаза бы точно выцарапала.

Кофейня наполнилась смехом девушек. Даже не смотря на безвыходность ситуации, они находили, чему можно порадоваться. Ева знала, что у нее всегда будет поддержка Лизы, даже если окажется не права, и ей стало тепло не только от чая.

Когда Ева добралась в среду до библиотеки, там уже были почти все ее одногруппники, а Лиза заняла ей место в очереди на выдачу учебников. Но Ева сначала отыскала старосту группы, чтобы забрать у нее свои студенческий и зачетку с проставленными в деканате печатями. Катя одарила Еву холодным презрительным взглядом. Слова были излишни, староста не попала в число любимчиков преподавателя по биохимии, поэтому Ева попала в немилость к ней.

– Хозяин дал Добби носок, теперь Добби свободен! – Ева помахала двумя неотъемлемыми атрибутами студенческой жизни перед носом у Лизы, – Мне начинает казаться, что ей нравится держать нас в заложниках.

– Еще бы, хоть какие-то плюсы терпеть нас, – улыбнулась Лиза.

Учебников в этот раз было немного, но каждым из них можно было убить. Чего только стоил один учебник по биохимии. Ева не понимала, зачем ей отдельный учебник с лекциями по физиологии, когда она и так все их собиралась посещать. Еще ей выдали три методички по физре. Действительно, сначала физкультура, а только потом экзаменационные дисциплины. Чтобы не толпиться в холе библиотеки, потому что народ туда все прибывал и прибывал, Ева решила, что рассмотрит все учебники дома. По пути она осознала всю тяжесть гранита науки медицинского.

С учебниками ход времени ускорился в разы. Они работали, как машина времени, которая может отправить тебя только в будущее. Так еще работал и сон, но Ева предпочитала учебники. Первая контрольная, как ни странно, по биохимии, неумолимо приближалась. Колки по анатомии и гистологии тоже были не за горами, так что приходилось собирать знания по этим предметам в три примерно равные кучки.

Радовало одно, на крайнем занятии перед колком Илья Александрович предупредил, что его не будет. Эта информация прибавила Еве сил и мотивации учиться, может все сложится так, что и все последующие колки будет принимать кто-то другой, и автомат по биохимии, который она уже мысленно похоронила, все-таки выйдет. В день Х, просидев на кафедре три часа, уставшая и заплаканная Ева вышла из корпуса со своей выстраданной троечкой с плюсом. Она проклинала пролин, триперптиды и странные системы оценивания, пока рассказывала маме по телефону, как все прошло. Ее мама всегда умела успокаивать.

– То есть, ты хочешь сказать, что когда-то из-за этой дисциплины отчислили чуть ли не половину потока? – уточнила мама девушки.

– Ну да, – Ева все еще хлюпала носом.

– Тогда я не понимаю, почему ты все еще рыдаешь, хорошо, что хоть с первого раза сдала, – Ева по голосу поняла, что мама улыбается, и ей стало немного спокойнее.

– Да, но…

– Ев, забей, – мама перебила ее, – впереди будет еще столько неприятных преподавателей, а красный диплом не нужен ни мне, ни тебе. Ни тем более нашему папе.

– Возможно, ты права, – она не стала добавлять, что один из тех, о ком говорила ее мама, уже появился.

Сдачу первого колка семестра полагалось отметить, это уже стало традицией. Друзья Евы учились с ней в медицинском, правда все, кроме Лизы, в других группах, так что контрольную по биохимии они сдавали в разные дни. Все ждали пятницу, когда и Ева с Лизой, наконец, отмучаются и смогут думать о чем-то кроме учебы. Так как Ева и Лиза отказались идти в клуб, а погода всю неделю была теплой, их компания решила выйти на пикник в городской парк. Ева забежала домой, вытерла слезы, переоделась в более подходящее, взяла заранее собранный рюкзак и вызвала такси. Когда она приехала, ее друзья уже расстелили красные клетчатые пледы около водоема и брызгались средством от комаров, эти вредные кровопийцы не собирались никуда исчезать, как будто они существовали вне времени и времен года. Ева присоединилась к Лизе, раскладывающей фрукты на бумажной тарелочке, и начала выкладывать на другую небольшие бутербродики. Кто-то достал из рюкзака сок и бумажные стаканчики, кто-то еще негромко включил на колонке заранее составленный плейлист.

Тепло от солнца никогда не будет приятнее осознания, что у тебя есть такие друзья. Еве было очень жаль, что она так редко может отвлечься от учебы, чтобы просто побыть здесь и сейчас. Она вдыхала свежий воздух, слушала разговоры друзей, что-то рассказывала сама и очень много смеялась. Лиза уверяла всех, что в этот раз тот бариста ее заметил, она поняла это по взгляду. Ева была очевидицей, ей казалось, что тот парень просто, как всегда, устал от вопросов, какое молоко лучше выбрать, миндальное или банановое. Грусть от тройки улетучилась. Все ее друзья сдали эту первую контрольную и стали на шаг ближе к их общей цели – стать врачами. Ева понимала, что до шестого курса дойдут не все, но старалась об этом не думать и не расстраиваться раньше времени. И как можно печалиться, когда все вокруг тебя веселятся? Она даже не заметила, как пролетело несколько часов, ее друзья засуетились и начали собираться по домам. Учебная шестидневка убивала всю романтику пятничных вечеров. Ева помогла Лизе собрать мусор, а затем сложила один из пледов.

Еве захотелось немного погулять по парку наедине со своими мыслями и музыкой в наушниках. Вопрос «Что же делать?» в отношении Ильи Александровича не давал ей покоя. При одной мысли о нем она нервничала и чувствовала какую-то тревогу. Или это было что-то еще? Бабочки? Все очень сильно запуталось в тот момент, когда он стал вести себя мягче. Она так давно ни в кого не влюблялась, он мелькал перед ее глазами каждую неделю, она даже, возможно, успела привязаться к нему, и этот чертов секс все усложнил. Из десятка парней клуба она выбрала именно его. Нет, это он выбрал ее. Выбрал, выследил и поймал. А может это какое-то подобие стокгольмского синдрома? Ее тоже можно назвать жертвой, в некотором роде.

Из мыслей ее вывело столкновение. Сначала Ева порадовалась, что это был не человек или дерево, а потом увидела, что это была собака, совсем небольшая. Видимо, этот джек-рассел-терьер убежал от кого-то. Собака не стала от нее отходить, начала прыгать на Еву, пытаясь испачкать ее белые джинсы своими короткими маленькими лапками:

– Блин, наверное, она потерялась? – сказала Ева в никуда, уставившись на собаку, нужно было срочно найти ее хозяина. Она чувствовала, как учащается ее сердцебиение. Она была не в силах пошевелиться, как будто в ее джинсы впиталась не грязь, а парализующий яд, который мог действовать даже через кожу.

– Если бы вы, Ева Васильевна, хоть иногда бы смотрели в мою сторону, то поняли бы, что хозяин Жульена, да, это «он», а не «она», рядом с ним.

Ева медленно подняла взгляд, и увидела его. Что ж, она всегда знала, что мысли материальны, но чтоб настолько.

Илья Александрович знал, где сегодня можно найти Еву. Почти все ее друзья учились у него, поэтому он смог по услышанным обрывкам фраз понять, что будет пикник. Так что на этой тропинке он оказался не случайно. Внезапное появление Евы в его жизни будто бы сковырнуло ту старую болячку и обнажило зияющую дыру, которую срочно, во чтобы то ни стало, нужно было чем-то закрыть. Или кем-то. Он искал встречи с этой девушкой, одной пары в неделю ему было недостаточно. Ему не хотелось медлить и упустить Еву. Насколько он мог судить по разговорам ее друзей, она редко выходила из дома. Он хотел узнать, где она живет.

Еве захотелось, чтобы прямо сейчас небеса разверзлись, земля раскололась, из-за дерева выпрыгнул саблезубый тигр, весь мир заволокло туманом, да что угодно, чтобы она могла незаметно скрыться, а лучше перестать существовать. Она поняла, что пауза затянулась:

– Здравствуйте, – она судорожно придумывала как бы поскорее уйти отсюда, ей не хотелось, чтобы он продолжал этот диалог.

– Как контрольная? Сдала? – Илья Александрович заметил, что глаза Евы были широко раскрыты, а ее зрачки были расширены. Она вся тряслась, и казалось, что она может в любой момент упасть без чувств. Он задался вопросом, неужели это он так ее пугает. Этот факт его очень позабавил.

– Да, – ей не хотелось говорить на что, но он и так все узнает, она жалела, что не поехала домой вместе с Лизой, – на три.

– Так и знал, что не стоило мне вас бросать сегодня, принимал бы я, была бы пять и возможность автомата. Хотя, я думаю для вас еще не все потеряно, – он улыбнулся, небеса разверзлись, дождь крупными каплями забарабанил по дорожке, на которой они стояли, двое, не считая собаки. Раздался гром.

Ева в этот момент поняла две вещи. Во-первых, у нее не было с собой ни зонта, ни куртки. Во-вторых, уже не было сомнений, что ее мысли материальны. Сердце стучало в висках: «Бежать! Бежать! Бежать!»

Глава 4. Дождь не виноват

– Все в порядке? Ты не заболела? Зачем бацильная пришла? Хочешь меня заразить, чтобы я пропуск по анатомии замучилась отрабатывать? – Лиза завалила подругу вопросами, стоило Еве сесть рядом.

Английский в 8 утра, да еще и в субботу был тем еще испытанием. Нелегко взять себя в руки и прийти, когда знаешь, что люди с пятидневкой сейчас отдыхают. В этот раз ситуация усложнялась еще из-за того, что Ева действительно чувствовала себя неважно после встречи с ним. Ее всю ночь бросало то в жар, то в холод, она так и не смогла уснуть. Возможно, дождь и не виноват. Ева измученно улыбнулась:

– Все нормально. Может немного простыла, вчера под дождь попала. – Она понадеялась, что Лиза ей поверит и не будет проявлять излишнее беспокойство, как она это обычно делает.

– Ты не умеешь врать. На тебе лица нет, иди домой. Зачем вообще пришла сегодня?

– Не поверишь, учиться, – Ева закатила глаза и попыталась сдержать чих, но не вышло.

– Знаешь что, это ты кому-то другому рассказывать будешь. Учиться. Ну да, конечно, английский и биоэтика – два самых важных предмета в меде, после физкультуры, конечно же. Опять все за тебя разруливать, – Лиза нахмурилась.

– Да в смысле опять, когда такое было?